Глава 1
26 декабря 2015 г. в 21:29
Почему Сила забросила меня в этого младенца? Этот вопрос я задаю себе каждый день и каждый день не могу на него найти ответ. Находиться в теле ребёнка было странно. Поначалу руки и ноги совершенно меня не слушались. Мысли растворялись как сахар в воде, было тяжело думать о чём-то, тяжело удержать что-то в голове. То накатывала сонливость, то раздражение, то эйфория. Чувства были перемешаны в необычном водовороте, летели друг за другом как гоночные поды на Татуине. Я мог смеяться, а через пять минут мог плакать. Но большую часть времени я спал. Я пытался медитировать и просто засыпал. Именно так можно описать мой первый год в теле этого человека. К счастью, разум не покинул меня. Я помнил, что я — Квай-Гон Джин, рыцарь ордена джедаев. И я помнил, что должен непременно попасть на Корусант. Эта мысль держала меня. Не давала моему сознанию ускользнуть, раствориться.
Спустя год я наконец смог погрузиться в медитацию на длительное время. Первое, что я понял – Сила не оставила меня. Я мог её чувствовать. Не знаю, перешла ли эта способность вместе с моим разумом, или это тело изначально обладало нужным количеством мидихлориан. Тем не менее Сила отозвалась легко. Это внушало оптимизм. По всей галактике тысячи джедаев занимались поиском одарённых. Возможно, Орден сам меня найдёт и привезёт в Храм.
Я заподозрил неладное, когда понял, что на этой планете только один вид разумных. К тому моменту мне уже было около двух лет, я мог сносно передвигаться и понимать местный диалект. Отсутствие других видов – это признак закрытого общества. Иногда целые планеты ограничивали въезд для представителей других рас. К сожалению, как я быстро понял, это был не тот случай. Отсталость данной цивилизации, отсутствие кораблей с гипер-пространственными двигателями – вот в чём было дело. Когда я осознал невозможность попасть домой, в Храм Джедаев, у меня случился непроизвольный выброс Силы. Все предметы в комнате закрутило в вихрь, стёкла с дребезгом вылетели.
После этого случая меня переселили из комнаты, где я спал рядом со своим братом, в небольшую каморку под лестницей. Судя по всему, мои тётя и дядя боялись, что я могу разнести дом или покалечить Дадли – моего двоюродного брата. Впоследствии я часто ловил на себе странные взгляды своих опекунов. Меня опасались, особенно мой дядя Вернон. Это было неудивительно. Мир полон разных людей: некоторые боялись и ненавидели одарённых, некоторые гордились и боготворили. Истории о родителях, не желавших отдавать в орден своих одарённых детей, были не новостью, так же как и родных, отрекавшихся от своих чад из-за дара. Чаще всего такое случалось в отдалённых системах, где всё общение с остальной частью галактики сводилось к продаже полезных ископаемых и покупке необходимых инструментов. Нередко джедаям, прилетавшим по зову Силы за очередным одарённым, приходилось долго объяснять местным, что Орден это вовсе не легенды и сказки, а реальность.
В Республике сотни тысяч обитаемых миров, а нас — только несколько тысяч. Миллиарды существ никогда не видели джедая. Миллионы никогда не слышали о нашем Ордене. Или о Силе. Появившись перед ними, мы можем быть убийцами, но можем быть и лекарями. Эти слова я когда-то сказал моему ученику Оби-Вану, так же, как ещё раньше я услышал их, сам будучи падаваном.
Семья Дурслей, в которой жил я, состояла из трёх человек: мой дядя Вернон, моя тётя Петунья и мой кузен одногодок Дадли. То, что это не мои родители, я понял раньше, чем почувствовал Силу. Дядя Вернон упоминал это каждый день в разговорах с тётей. В основном - в виде жалоб. Тем для жалоб у него было превеликое множество: погода, процентная ставка по кредиту, работа, новая машина соседей. Но самая любимая, пожалуй, это я. Так как первые годы мои тётя и дядя совершенно не стеснялись обсуждать вслух меня и моих родителей, я многое понял о судьбе этого ребёнка. Впрочем и многое оставалось неясным. Так, например, мои родители погибли, когда мне было около года. При этом обстоятельства их гибели, судя по всему, Дурслям были либо не известны, либо они предпочитали их не обсуждать. Меня же оставили на пороге этого дома с запиской позаботиться обо мне.
— При этом они даже не потрудились приложить к записке ни пенни! А я только взял кредит на дом. Почему я должен одевать и кормить этого ребёнка за свой счёт? — жаловался Вернон.
— Успокойся, Вернон. Ты же понимаешь, что мы не можем отдать его в приют, — обычно отвечала Петунья.
Такие разговоры мне приходилось слушать по несколько раз в неделю, и я уже мысленно мог воспроизвести все жалобы своего дяди вплоть до каждой запятой.
Моя жизнь в семье Дурслей была скучна и однообразна. Каждое утро после пробуждения и вечером перед сном я медитировал, пытаясь отыскать в потоке Силы знакомую сигнатуру моего падавана Оби-Вана. Связь наставника и ученика самая сильная, её можно ощутить, находясь на разных планетах и даже в разных системах. Однако, либо эта планета была слишком далеко от известных систем, либо с момента моего перемещения сюда прошло очень много времени и все знакомые мне джедаи давно канули в Силу. Итог был всегда один — Сила оставалась глуха к моим поискам.
К моменту моего пятилетия я уже мог ощущать живых существ в Силе, мог предугадывать замысел противника. В моём случае — кузена Дадли. Однако, управление Силой мне пока не давалось. Я с большим трудом, будучи полностью сосредоточенным, мог двигать практически невесомое пёрышко. Мне было ещё далеко до моего прежнего уровня контроля Силы, когда в бою я мог выдернуть оружие или оттолкнуть противников. Так же мне не хватало тренировок с мечом.
Когда за завтраком я упомянул, что хотел бы обучаться владению мечом, за столом сразу повисло настороженное молчание. А в глазах тёти и дяди промелькнул страх. В тот момент я получил категорический отказ. Очевидно, что у моих опекунов был небольшой комплекс всего, что не является нормой. Экстравагантная одежда, необычная еда, странные причёски. Ну, и желание учиться владеть мечом. Консервативность и закостенелость этих людей мне часто напоминали консервативность взглядов многих джедаев. Думаю, Вернон и Петунья могли бы отлично подойти Ордену, если бы смогли побороть свой страх перед Силой.
Больше своей просьбой заниматься боем на мечах я Дурслей не беспокоил, а решил тренироваться ранним утром в саду, за домом. В качестве светового меча же у меня была метровая палка.
Все движения и позы боя на световых мечах разрабатывались исключительно для данного вида оружия. Все шесть форм. Даже юнлингам в первые годы обучения выдаётся световой меч с ослабленным кристаллом. Лезвие такого меча не могло ранить или убить, тем не менее после соприкосновения с кожей оно оставляло небольшой ожог. Таким образом дети осознавали всю опасность реальных световых мечей и привыкали к ним. У меня же была простая деревянная палка. Тем не менее в древние времена, когда первые одарённые только приходили к пониманию Силы, ещё не существовало световых мечей. Я ощущал себя первым джедаем. Я вставал каждый день с первыми лучами солнца, выходил во двор и начинал разминку. Как только я чувствовал, что тётя Петунья начинает просыпаться, я прятал своё оружие и заканчивал тренировку. Во время моего обучения в Храме джедаев я мог упражняться в любое свободное время, к моим услугам были живые соперники или дроиды. Здесь же в моём распоряжении был только мой разум.
Учиться было трудно, переобучаться стало ещё труднее. Когда я попробовал начать обучение с моей излюбленной четвёртой формы боя «Атару» или «Формы Агрессии», я осознал, что это тело просто неспособно воспроизвести все движения данного стиля. Я понял, что рыцарю джедаю Квай-Гон Джину, находящемуся в теле ребёнка по имени Гарри Поттер, придётся начинать всё с самого начала, с первой и самой простой формы «Шии-Чо» или «Формы Решительности», как и в своё время юнлингу Джину.