Внук Санты 2

От боли витавшей в маленьком городе можно было задохнуться. Она не давала дышать, рвала тело на части. Хотелось плакать. Хотелось кричать. Стоя посреди пепелища, в которое превратился Двенадцатый Дистрикт юный внук Санта Клауса потерянно озирался, заглушая вспыхивающие воспоминания. Именно здесь он родился. Тут он жил, успел влюбиться и потерять всю семью, до того, как Санта забрал его к себе. Как много изменилось с тех пор, как он был тут в прошлый раз, в прошлом году, заменяя своего деда и доставляя детям подарки. Да и не только в Двенадцатом Дистрикте. Пит до сих пор помнил слезы бабушки, когда она просматривала список детей, который должны получить подарки в этом году. Как много боли пережила эта страна всего за один год. Сколько смертей… Вспоминая взгляд полны боли и затаенного отчаяния той девушки, Пит не мог спокойно сидеть на месте. Сколько раз он рвался сюда. Не счесть. Но дедушка не пускал его. Говорил, что ему не место там, где идет война, и он все равно не сможет спасти ее. »– Я могу ее украсть, — в отчаянии говорил он, — благодаря твоей магии мне все двери открыты! Никто и не заметит. Пожалуйста! — Она ключевая фигура этой революции, Пит, — с сожалением говорил Санта, смотря на метания своего приемного внука, — ты не чем не поможешь. А чтобы ты не пытался, я запру сани до того момента, пока в Панеме не будет порядка» И он ждал. Каждый день засыпая с мыслями о девушке-охотнице, которая все еще продолжала жить в боли и страхе. Как же он боялся потерять ее. Как же он боялся проснуться однажды и не увидеть ее имя в списке живых. Так, как не увидел имя ее сестры. И вот спустя год, в преддверье Рождество, когда, наконец закончилась эта война, ему позволили отправиться в Двенадцатый. Подняв голову, Пит смотрел, как ночное небо затягивают тяжелые тучи. Медленно, будто бы нехотя с неба посыпались маленькие снежинки, закрывая собой обгоревшие руины. Глубоко вздохнув, внук Санты двинулся в сторону одинокой деревни, единственным жителем, которой была потухшая огненная охотница. Быстро дойдя до Деревни Победителей, Пит нерешительно остановился перед нужным домом. Та волна боли, которая хлестала из-за приоткрытой (это в середине зимы то!) двери ужасала и не давала сдвинуться с места. Глубоко вздохнув, Пит поднялся по ступенькам и медленно зашел в некогда богатый и светлый, а сейчас тусклый и мрачный дом. Стараясь не шуметь, он прошел в гостиную. Там где в прошлом году стояла красавица ель, лежало перевернутое кресло, покрытое слоем пыли. Вздрогнув от пронесшегося сквозняка, Пит подошел к камину и зажег его, благо там лежало пару бревен. Окинув еще одним гостиную, внук Санты, зажег светильник и отправился наверх, в надежде найти девушку там. Затягивающая атмосфера отчаяния привела его к дальней комнате. Зайдя в комнату, Пит осторожно подкрался к кровати, на котором в ворохе покрывал свернулась истощенная девушка. Она спала, и по дорожкам слез легко можно было понять, что снилось ей что-то плохое. Она металась по кровати, беспрерывно шепча имена погибших родных: — Хеймитч, Прим, Финник, Рута, Папа. Не в силах смотреть на мучения девушки, Пит поставил светильник на тумбочку и, осторожно приподняв ее, он заключил девушку в свои объятия, крепко прижимая к себе и проговаривая успокаивающие слова. Через время девушка затихла, перестала вздрагивать и открыла глаза. Потухшими глазами, в которых читалась просто вселенская усталость она посмотрела на Пита и тихо произнесла: — Кто… ты? — голос ее звучал хрипло, будто бы она давно не разговаривала. — Меня зовут Пит, и я… — А я тебя помню, — перебила его девушка, — ты приходил в прошлом году. Так быстро, и сразу исчез. Я думала, мне это приснилось. Даже людей спрашивала, но никто не знал похожего парня, — уставившись немигающим взглядом куда-то в стенку, бормотала девушка, отчего Питу становилось действительно страшно, — я решила, что это была галлюцинация. Ты — галлюцинация! — Нет! Послушай, Китнисс, я реален, посмотри на меня, — он осторожно взял лицо девушки в свои руки и повернул ее голову к себе, — посмотри на меня. Это все — правда. Вспомни лук. — Лук? — в глазах девушки зажегся легкий огонек жизни, что не могло не радовать. — Там был лук. И книга лекарственных трав, она очень понравилась Прим, — глаза Китнисс наполнились слезами, которые она тут же вытерла, — это был ты? Ты подарил их нам? — Я, — ответил Пит, решив не уточнять, что это был скорее подарок от Санта Клауса. — Но почему? Кто ты? Откуда ты? — жизнь все больше разгоралась в глазах девушки, как впрочем, и природная подозрительность. — Я тебя не знаю. Ты не из Двенадцатого. И на капитолийца ты не похож. — Я раньше жил в Двенадцатом, — ответил Пит, — даже ходил с тобой в одну школу, а мои родители держали пекарню. — Одуванчик! * — воскликнула Китнисс, и тут же покраснела под ошеломленным взглядом парня, — я помню тебя. Но я думала, что вся ваша семья сгорела в пекарне больше тринадцати лет назад. — Я выжил. Мне помогли. — Что ты тут делаешь? — Я пришел за тобой. Я хочу помочь тебе так, как когда-то помогли мне. — Как? Не думаю, что мне уже можно помочь, — безразлично фыркнув, пробормотала Китнисс, отодвигаясь от парня, от которого исходило такое заразное тепло, нежность, забота. — Позволь мне увезти тебя отсюда! Далеко-далеко. Туда где не будет боли, страха, а главное туда, где не будет воспоминаний. — Я… я не могу, — его слова звучали так заманчиво, что хотелось забыть обо всем и отправиться за ним хоть на край света. — Почему? Что ты теряешь, Китнисс? — Пит говорил с таким жаром, с таким участием. — Ты тут совсем одна. Мне больно смотреть, как ты задыхаешься в этом месте. Позволь подарить тебе волшебную сказку! — Я не верю в сказки, Пит, — тихо прошептала девушка, не замечая, как по щекам покатились горькие слезы. — Поверь! Пожалуйста, поверь мне, Китнисс! — Хорошо, — спустя вечность тихо, с ноткой надежды ответила девушка, — забери меня отсюда, Пит. Радостно сжав ее руки в своих, Пит поднес их к лицу и поцеловал их, вызвав у девушки смущенный румянец. Он быстро встал с кровати, взял светильник и подхватил девушку на руки, понимая, что она настолько истощенная физически и морально, что вряд ли сможет идти самостоятельно. Бережно держа свою драгоценную ношу, Пит быстро вышел из дома. Прямо перед домом стояли роскошные, резные сани, запряженные оленями. — А это точно не галлюцинация? — с явным сомнением в своем здравом уме, пробормотала Китнисс, рассматривая оленей. — Нет конечно, — легко рассмеялся Пит, усаживая девушку внутрь. — Ты что, Санта Клаус? — Нет, всего лишь его внук, — накрыв шокированную девушку пледом, Пит сказал: — подожди секунду. Вернувшись в дом, Пит забежал в комнату девушки, где нашел старую сумку, внутри которой была рамка с отцовской фотографией и еще несколько важных для девушки вещей. Спустившись вниз, он замер в дверях о чем-то размышляя, а потом, приняв решение, он кинул светильник вглубь коридора. Раздался звон битого стекла, и тут же запахло маслом. Кивнув самому себе, Пит плотно закрыл дверь и, запрыгнув в сани, устроился рядом с Китнисс. — И как мы будем добираться до твоей сказки? — поинтересовалась девушка, смахивая с волос снежинки, – и, кстати, почему мне не холодно? — Волшебство, — улыбнулся Пит, а потом, схватив поводья, весело крикнул во все горло: пора домой, ребята! В ответ раздалось, казалось бы веселое, ржание оленей, и легко завибрировав, сани взмыли в воздух, заставив Китнисс шокировано распахнуть глаза. — Это все реально? — шептала она, перевесившись через бортик и смотря на тяжелые тучи, которые остались внизу, закрыв собой всю землю. — Мне это не снится? — Это не сон, Китнисс. Это жизнь. Твоя новая жизнь. Через пару часов, устав от насыщенных событий, Китнисс засыпает, устроив голову у Пита на плече. Пит же счастливо улыбался, представляя, сколько всего ждет девушку. Встреча с Санта Клаусом, его женой, огромным количеством эльфов. Столько всего интересного ждет Китнисс. Уж он постарается, чтобы все ее горестные мысли остались в пылающем доме дальнего Дистрикта. Время жизни. Абсолютно новой, и счастливой жизни.