Изгнанники / Exiles

- Что мы наделали? – Линесса подняла на него глаза, полные страха и стыда. – Мы презрели законы богов и людей… мы никогда не вернемся обратно… я больше никогда не увижу свою семью – отца, братьев, сестер… - Ее руки дрожали. Когда они поженились, она была совсем юной девушкой, и хотя с тех пор прошло почти пять лет, она выглядит еще моложе в холодной, промозглой, беззвездной ночи. Джорах отвел взгляд от темного неспокойного моря и взглянул на убитую горем жену. - И что, платья и драгоценности того стоили? Линесса с силой ударила его по лицу. Он вздрогнул, но не двинулся с места. - Говорят, ты отдал все, что у тебя было, ради меня, - ответила она. Напуганная девочка исчезла, вместо нее появилась язвительная женщина. – Хочу спросить тебя о том же – оно того стоило? Джорах посмотрел на нее долгим взглядом, но так и не ответил. Его молчание привело Линессу в замешательство – впервые он не осыпает ее похвалами. - Теперь у тебя нет никого, кроме меня, - сказала она, понимая, что эти слова относятся и к ней. В незнакомом чужом краю у Линессы Хайтауэр нет ни богатства, ни положения. Она изгнанница, и ее глупый муж – единственный, кому есть до нее дело. Джорах кивнул и протянул ей руку. - И я никогда не покину тебя, - тихо произнес он. – Я не должен был доводить до этого… Линесса взяла его за руку, и от ее тепла ей стало легче. - Я не смогла бы жить на Медвежьем острове, - ответила она. - Лучше уж так, чем остаться вдовой. - Нашла бы себе другого мужа, - сказал Джорах. – Более подходящего. - Я не хочу другого мужа. – Я хотела тебя, но только чтобы ты окружал меня роскошью, к которой я привыкла. Плечи Линессы поникли. Она чувствовала себя гораздо старшей своих лет. – Кроме того, твои родные никогда бы меня не простили. Пусть они меня теперь ненавидят, зато ты жив. - Уверен, мой отец желал бы, чтобы я умер, - произнес Джорах. - Или надел черное. – Линесса иронически хмыкнула. – Но твоя тетка и твои кузины, как там они говорили? «Может быть, однажды мы простим…» Джорах приложил палец к ее губам и покачал головой. - Моя тетка, мои кузины и мои люди проживут без меня, - сказал он. – Они привыкнут к моему отсутствию, так же, как привыкли к отсутствию многого и многих до меня. Нет смысла размышлять о том, что может случиться через несколько лет. Нужно подумать о том, что делать сейчас. - Что ты имеешь в виду? – спросила Линесса, заглядывая ему в глаза и тесно прижимаясь к нему всем телом. - Жизнь на этом не заканчивается, любимая, - произнес он, обнимая ее. – В Эссосе привечают изгнанников, особенно благородных. Он уже говорил это, когда они поспешно собирались и уезжали, но теперь Линессе захотелось услышать больше. Джорах увел ее в каюту, они легли на кровать, и он принялся рассказывать ей об Эссосе: о вкусной еде – утке в апельсинах и медовых пирожных, о чудесных нарядах немыслимых расцветок, о роскошных драгоценностях. «Я осыплю тебя прекрасными дарами, ты будешь есть самые лучшие яства», - говорил он, и она верила ему. Уже через час Линесса смогла убедить себя в том, что в новой жизни ее ждет все, о чем она мечтала. У нее будет и Джорах, и богатства, которые были нужны ей не меньше, чем он. Но в глубине души она сомневалась, будет ли этого достаточно. Линесса попыталась подавить свой страх, заглушить предательский голос, нашептывающий, что достаточно никогда не будет. Она посмотрела на мужа, раскрасневшегося от тепла, взирающего на нее устало, но с обожанием, и заплакала. - Линесса, что с тобой? Она приникла к нему и разрыдалась. Наплакавшись, Линесса подняла голову и решилась высказать свой страх: - А что если этого будет недостаточно? Джорах побледнел. Почувствовав укор совести, Линесса поспешила извиниться. - Мне будет всего достаточно, достаточно, - снова и снова повторяла она. – Прости меня. Все будет замечательно – и пирожные, и праздники, и платья. Все будет замечательно, правда? И во второй раз за ночь ее медведь не нашелся с ответом.