Помутнение

- Миледи хочет, чтобы я для нее что-то принес? – сдержанно спросил Ян, входя в комнату. - Миледи хочет, чтобы ей позволили уйти, - вздохнула Скинтель. Слуги и телохрантели теперь называли ее не королевой, а леди. Она подозревала, что ее лишили титула через несколько дней после того, как Сидиус захватил власть. Теперь Мираж была женой Вейдера и только. Для нее оставалось загадкой, почему тот до сих пор от нее не избавился. Она не знала, что происходит за пределами этих комнат, но была уверена, что в этот самый момент Энакин методично разрушает все то, что ей пришлось строить годами. Изначально в планы Мираж входило похищение Люка и Леи, поскольку после того, как Скайуокер схватил ее за горло, доверие к нему пропало окончательно. Но Скинтель быстро поняла, что этого ей точно сделать не позволят. Женщина успокаивала себя тем, что Энакин обошелся с ней так грубо потому, что она была ему навязанной женой. А Люк и Лея – детьми от той, кого он любил, Скайуокер не должен был причинить им вред. Но это никак не защищало от Сидиуса. Лишь спустя несколько дней заточения Скинтель поняла, что она никуда не денется от ситхов. По какой-то загадочной причине Энакин решил оставить ее рядом с собой. При ней были Лея и Люк, которые теперь оба считали ее своей матерью. Скайуокер не появлялся, никого, кроме прислуги женщина не видела. Теперь она была всего лишь заложницей, которую можно держать под замком годами. Иногда ночами, думая о своем положении, Мираж вспоминала своего отца. Жестокий был человек. Он жалел только ее, но далеко не всегда. Скинтель любила его и прощала многое. Отец правил небольшой планетой, которая досталась ему после того, как племянница его жены захватила Зайгерию. В их семье всегда была беда с наследниками: братья и кузены Мираж все поголовно оказались дураками, поэтому именно она заняла трон после смерти далекой родственницы. Ее отец гордился этим. Что теперь бы он сказал, узнав, что его дочь все потеряла? Скайуокер объявился только спустя неделю после визита Оби-Вана. Скинтель так и не узнала, что произошло с Кеноби. Была большая вероятность того, что он был уже мертв. Люк, как и прежде, смотрел на отца с нескрываемым опасением, не смотря на то, что он быстро сблизился с Леей и с Мираж. Почему-то у него не возникало сомнений в том, что она – его мать. Энакин пришел, когда они втроем обедали. Лея вскочила из-за стола и бросилась к нему на шею, а Люк лишь ближе придвинулся к Скинтель, поглядывая на отца. Мираж это не удивляло. Сначала мальчик посмотрел на то, как Скайуокер разрушает Храм, потом на то, как он же душит Скинтель. Все его страхи имели основания. Энакин видел то, как относится к нему Люк, но предпочитал не обращать на это внимания. Возможно, он обманывал себя, считая, что это пройдет само по себе, а, возможно, ему было понятно, что нужно время, чтобы перестать его бояться. Когда они остались одни в комнате, королева, собравшись с мыслями, тихо попросила: - Просто дай мне улететь на Зайгерию. Тебе больше не придется терпеть мое присутствие… - Я к нему привык, поэтому ты останешься здесь, - сказал Скайуокер, снимая с себя плащ и швыряя его в ближайшее кресло. Дело приняло неожиданный поворот для Скинтель. Узнав о падении Ордена, она не питала иллюзий по поводу своего положения. Она была союзником джедаев, а это значит – врагом Сидиуса и Вейдера. Теперь нужно было выжить и удержать в своих руках Зайгерию. В таком случае, первое, что следует сделать для того, чтобы наладить отношения с ситхами, это дать Энакину развод. Теперь их брак был абсолютно бесполезным. Кроме того, Мираж была уверена, что Скайуокер мечтает от нее избавиться, и в этом ему мешать смысла нет. Конечно, ее всегда оскорбляло его отношение, но она уже много лет не пыталась сблизиться с ним. Он хотел ее, но никогда не любил и не уважал. Учитывая это, Мираж понимала, что вполне вероятно, с ситхами ей не договориться. В таком случае нужно будет бежать. Но она никак не ожидала от Энакина, что тот не станет от нее избавляться тем или иным способом. - Я дам тебе развод, - произнесла Скинтель, решив, что он ее неправильно понял. - Нет, - стало заметно, что Скайуокер начинает злиться, - я сказал, что ты останешься здесь и останешься моей женой. И возвращаться тебе уже некуда. Как правительнице Зайгерии, я нашел тебе хорошую замену. Королева замерла. Она не знала, что говорить и как реагировать. - Герцог Медес, - продолжил Энакин, стоя перед баром и выбирая себе выпивку, - он безупречен: недалек, труслив, страдает манией величия и проявляет незаурядную лояльность к Империи – идеальный правитель небольшой провинции. Мираж впервые за много лет не находила слов. Она замерла, ожидая продолжения, но Скайуокер щедро плеснул себе корелианского виски и полностью переключил свое внимание на бокал. - Почему ты не убил меня? – Скинтель решила, что сейчас это уместный вопрос, который она не могла задать ни раньше, ни позже. У Энакина было много возможностей расправиться с ней за последние семь лет, а сейчас ему позволено делать абсолютно все, что угодно. Ведь, теперь она – опальная правительница очень далеких планет, а он – второй человек в Империи. - Ты, конечно, понимаешь, что я давно готовился к тому, что произошло, - произнес Скайоукер, усаживаясь в кресло, развернутое к окну. – Я очень давно хотел отомстить им всем. Приблизительно в течении года после нашей свадьбы я всерьёз собирался убить тебя во время переворота. А потом понял, что привык к твоему обществу, поэтому отказался от этой мысли. А, когда ты не выдала меня Оби-Вану, понял, что принял правильное решение. Скинтель передернуло от его слов и от равнодушия, скрытого в них. - Хоть раз в жизни признайся, что относишься ко мне не как к мебели, - сказала она, подумывая о том, что ей стоит тоже выпить. Энакин тихо рассмеялся. - Я спас тебя от императора, - устало произнес он. – Я сказал своему сыну, что ты – его мать. И, если для тебя важно это услышать, то говорю: я уже очень давно не считаю, что тебя мне навязали. Мне легче от того, что я не один, а с тобой. - Твои лучшие слова за последние восемь с половиной лет, - мрачно сказала Мираж, подумывая о том, что ей самой не помешает выпить, прежде чем задать один важный вопрос. После нескольких мгновений молчания Скинтель решила, что Скайуокер находится в добром расположении духа, поэтому можно спросить и так. - Что ты сделал с Оби-Ваном? – на одном дыхании выпалила она. Скайуокер повернулся к ней и изогнул бровь. - Если тебя интересует, жив ли он, то я не могу сказать наверняка, - произнес он. – Я отключил защитное поле над столицей, чтобы он смог сбежать. Думаю, наш старый друг сейчас где-то на Дальних Рубежах. Он допил содержимое своего бокала и снова потянулся к бутылке. Мираж давно заметила, что Энакин выпивал нечасто, но, когда это случалось, он пил очень много и при этом алкоголь отчего-то на него почти никак не действовал. - Что между вами произошло? – настороженно спросила Скинтель, делая не сколько шагов к Скайуокеру. Было заметно, что рассказывать ему ничего не хотелось, но он все же сделал это. - Он вывел из строя механизм моей руки, - раздраженно произнес Энакин, - в свою очередь я ранил его в плечо и колено. Его во время боя в Храме уже задели штурмовики, поэтому Оби-Ван решил, что ему пора уходить. Я позволил ему сделать это, отключил щит, приказал двоим солдатам найти Кеноби. Они не вернулись, что было предсказуемо… Мираж подошла к нему вплотную. Она подумывала забрать у него бокал, но потом решила, что благодаря выпивке Скайуокер легче воспримет ее слова. - Люк боится тебя и этого уже не исправить, - сказала она. – Я не видела того, что произошло в Храме, но уверена, что возненавидела бы тебя, будь на его месте. Ты швырнул нас всех в пропасть, когда связался с тем ситхом… - Я и сам ситх, - перебил ее Энакин, отшвыривая в сторону бокал. – И давай не будем об этом… Скинтель вздрогнула, но не отступила. - Мы вели тихую жизнь, - тихо, но твердо произнесла она, - вдали от столицы, в относительной безопасности. А теперь все достанемся императору. Ты не спас своего сына, ты обрек его на вечную службу этому мерзавцу… Энакин стоял к ней боком и она видела только его профиль. После ее последних слов он повернулся к ней, и Мираж сразу поняла, что он может сделать сейчас все, что угодно. Скинтель дернулась, но отшатнуться не успела – Скайуокер схватил ее за горло. Его пальцы крепко стиснули шею, не давай вздохнуть. Ей еще повезло, что сделал он это не металлической рукой. Пытаясь вырваться, Мираж залепила ему пощечину. Энакин отшвырнул ее от себя. Скинтель смогла смягчить себе падение руками. Отдышавшись, она прошипела: - Ненавижу тебя, Скайуокер, больше всех на свете ненавижу. Ее голос стих. Тяжело дыша, женщина села, обхватила руками свои колени и прислонилась к стене. Энакин замер в центре комнаты, растерянно глядя на нее так, словно сам не верил, что только что опять поднял на нее руку. Потирая шею, Мираж выдохнула: - Ей повезло, что она не увидела тебя таким, не ощутила то, что я. Взгляд Скайуокера был полон ужаса. Скинтель это не удивляло. Он часто делал что-то, а осознавал то, что натворил страшное уже потом. В такие моменты Энакин был уязвим: просыпалась совесть, мешая ему хладнокровно размышлять. Этим нужно было пользоваться. - Император прикажет убить меня, когда решит, что я ему мешаю, - тихо произнесла Мираж, - однажды это точно произойдет. Потом он заберет твоих детей, и однажды прикажет твоему сыну с тобой расправиться. Когда ты состаришься и ослабеешь, так и произойдет… - Замолчи, - Скайуокер опустил глаза. - Энакин, Палпатин все подстроил, чтобы так и было! – вскрикнула Мираж, поднимаясь на ноги. – Он сделал так, чтобы ты пошел на штурм Храма, чтобы Люк изначально видел в тебе врага. В его голове навсегда осталось воспоминание того вечера, этого не отменить. Император восстановит Люка против тебя, а, когда это произойдет, меня уже не будет в живых. - Хватит! – рявкнул Энакин. Скинтель снова приблизилась к нему. Ей стало все равно, сделает ли он с ней что-то опять. Пусть ударит, она уже привыкла. - Ты выбрал не того союзника, Скайуокер, - сказала она. – Однажды ты за это заплатишь и цена будет слишком высока. Энакин внимательно посмотрел на нее и тихо произнес: - Дело сделано. И больше не будем об этом. Мираж поняла, что ей удалось достучаться до него, но это ничего уже не могло изменить. Долгие годы он жил только ради этих дней и сил что-то менять уже не осталось. - Император требует тебя к себе, - еле слышно сказал Скайуокер. – Не бойся, он не причинит тебе вред… - Мне все равно, - перебила его Скинтель; ей уже не хватало сил сдерживать слезы. – Я уже все потеряла, ему просто нечего у меня забрать. - Вы убили Амидалу? – спросила Скинтель, делая большой глоток вина. Император лишь кивнул все с той же мягкой улыбкой. Мираж достаточно выпила, чтоб осмелеть и высказать все, что ее мучило много лет. - Я всегда знала, что она умерла не от тяжелых родов, - произнесла она, вертя в руках бокал. – Не могла только понять: кто это сделал и зачем? Политической власти у нее было немного. Кроме того, кому удалось бы обмануть Скайуокера по поводу причины ее смерти? Больше семи лет я подозревала в этом Орден. Убивать невинных женщин – не в их правилах, но, возможно, по меркам джедаев Амидала совершила серьезный проступок, выйдя за Энакина. Палпатин тихо рассмеялся. Мираж напряженно вглядывалась в черты его лица. Раньше она дико боялась этого человека, а теперь ей стало все равно. Пусть она его разозлит и он ее прикончит. Какая теперь разница? Ситх победил, а у нее уже отняли все, что только можно было. У нее забрали и Зайгерию, и ее власть, и ее гордость. Дети Энакина однажды тоже достанутся злобному ситху. Они, как и их отец, будут служить императору. Осознание всего этого добавляло Скинтель храбрости: ей нечего было терять. - За что вы ее убили? – спросила она, опускаясь в кресло напротив Палпатина. Мягкая улыбка пропала с его лица. Ей на смену пришел хищный оскал. - Она не умела его контролировать, - произнес он. – Ты жива только потому, что ты способна остановить его, если понадобится. Скинтель печально улыбнулась: - Боюсь, вы заблуждаетесь по этому поводу. Он никогда не прислушается к моим словам, поэтому я полностью бесполезна. Вам стоило избавиться и от меня. Теплая улыбка снова вернулась на лицо императора, но его глаза остались холодны. - Ты себя недооцениваешь, - тихо сказал он, - но тебе нельзя забывать о своем предназначении не то какая-то нелепая ситуация лишит Энакина твоей компании. Скинтель смотрела ему прямо в глаза, не отводя взгляд. В какой-то момент она внезапно осознала, что не боится его. - Я в вашей власти, - спокойно произнесла Мираж. – Но вам меня не запугать. Несколько мгновений ситх молчал, а потом тихо заметил: - Похоже, это действительно так… Эти слова прозвучали как приговор.