Счастье

      - В атаку, Тама!!!       - В атаку, Таро-сенпай!!!       Двое шестилетних мальчишек-близнецов разом напрыгнули на, как им казалось, крепко спящего отца. Однако Мадара быстро среагировал и, увернувшись, с ухмылкой прижал обоих сыновей к себе и начал их беспощадно щекотать. Дети заёрзали, залились громким смехом, заставившим Шио заглянуть в спальню:       - Таро, Тама, я же говорила: не мешайте отцу спать! – сказала она строго, но Мадара с улыбкой ее успокоил:       - Я уже не спал, не горячись так. К тому же, я их уже наказываю. – присмиревшие мальчишки вновь рассмеялись, когда Мадара снова стал щекотать их. Шио, наблюдая за ними, не могла не улыбаться. Она прошла в спальню и открыла окно. Мгновенно комнату залил мягкий свет летнего солнца.       - Через десять минут будет готов завтрак. – сказала женщина, приобняв подбежавшего к ней Таму. – Давайте, выпрыгивайте из своих пижам и умывайтесь. Мадара, тебя это тоже касается.       Учиха лишь дурашливо улыбнулся:       - Понял я, понял. – он тут же обратился к сыновьям, - Ну, ребята, бегом переодеваться, а то мама сама съест свои оладушки!       Мальчишки тут же убежали в свою комнату, ещё бы: оладьи Шио, по мнению всех членов её семьи, были вкуснейшими на свете. Их аппетитный сладковатый запах уже заполнил собой весь дом.       Шио, оказавшись в тишине, только вздохнула и виновато улыбнулась Мадаре:       - Прости, я пыталась занять близнецов, но они всё равно решили, что разбудить тебя будет веселее. Ты вчера поздно вернулся, я хотела дать тебе возможность выспаться.       Учиха же мягко потянул женщину за руку, увлекая её на кровать, и с улыбкой поцеловал в щёку:       - Я бы каждое утро просыпался вот так, с тобой и мальчишками. Не переживай, я хорошо поспал. Ну, что там насчёт оладушек?       Шио не смогла сдержать улыбку. Она благодарно поцеловала любимого и ушла на кухню.       Через оговорённые десять минут семейство собралось за кухонным столом. Вкуснейшие оладушки Шио сбавили пыл близнецов: те, притихнув, были заняты их поеданием. Даже Мадара был настолько занят завтраком, что ни слова не сказал о своей миссии. Только покончив с оладушками, он принялся в красках рассказывать о том, как его отряд встретился с группой вражеских шиноби, как завязалось нешуточное сражение, в пылу которого все, кроме него, Мадары, были ранены, как враги были повержены его несокрушимой силой. Близнецы смотрели на него с восхищенно распахнутыми глазами и приоткрытыми ротиками, трепетно ловя каждое слово. В такие моменты отец казался им воплощением некоей высшей силы, не доступной простым смертным.       Конечно, знаменитый Учиха Мадара привык к восхищению со стороны других, но прежде он относился к этому с высокомерным пренебрежением. Теперь же, видя этот восторг в двух парах светло-серых – таких же, как у Шио, - глаз своих сыновей, он чувствовал себя по-настоящему востребованным, по-настоящему родным и любимым. Это было его счастье, его дом, в котором он преображался из горделивого и циничного Учихи в любимого мужа и заботливого отца.       Во время рассказа о миссии Шио тоже не сводила с супруга взгляда. Она улыбалась, отчего в уголках её глаз появлялись мелкие, едва заметные морщинки. За эту улыбку – тёплую, искреннюю, - Мадара готов был отдать многое, очень многое. Глядя на лица жены и сыновей, он чувствовал, как его душа наполняется светом, как всё его существо трепещет от счастья…       Учиха проснулся от громкого звона. Он резко сел на кровати, скинув с себя одеяло, и сразу почувствовал холод – на ночной улице бушевала гроза, сильный ветер распахнул окно, ворвался в комнату. Крепко выругавшись, Мадара захлопнул окно и осмотрелся – что же зазвенело? Ответ нашелся сразу. Мужчина подошел к тумбе и поднял небольшую скромную рамку, опрокинувшуюся на неё под порывом ветра. В рамке была фотография Шио, по низу которой тянулась чёрная траурная лента. Тяжело вздохнув, Учиха бережно поставил фотографию на место и огляделся.       Комната была пустая и мрачная. Кровать, одна-единственная тумба и маленький одёжный шкаф – вот и всё её убранство. Здесь было очень холодно и неуютно, словно никто и не жил в этой комнате. Отчасти так оно и было – после смерти Шио Мадара в этой квартире только ночевал, стараясь бывать здесь как можно реже. Эти холодные стены, лишённые отныне тепла женской руки, тяжёлым грузом давили на сознание Учихи. Он глянул на кровать, с которой во время его резкого пробуждения упало одеяло. Спать совсем не хотелось, а потому Мадара направился на кухню.       Здесь было еще более неуютно, нежели в спальне. В раковине стояли несколько грязных кружек, на столе скопилось множество мелкого мусора, да и холод здесь чувствовался куда сильнее. Учиха невольно поёжился и с неохотой вновь побрёл в спальню. Вернулся он оттуда уже в кофте. Мужчина, не церемонясь, с помощью чакры быстро вскипятил в чайнике воду и заварил себе чай. Держа в руке кружку с горячим, хоть и горьким на вкус напитком, Мадара сел за стол и погрузился в себя.       Он снова видел во сне счастье, однако в этот раз оно было другим, оно было куда больше. Таро и Тама… Их дети, двое неугомонных весёлых близнецов, внешне похожих на Мадару, как две капли воды… Учиха помнил: когда-то Шио сказала, что мечтает о сынишке, похожим на ее любимого. Во сне их было даже двое… Мадара невольно улыбнулся. До встрече с Шио он никогда не думал о том, что когда-либо захочет иметь детей…       Что было бы, распорядись судьба иначе? Если бы Шио не умерла от неизвестной болезни? Наверное, тогда Мадара не жил бы одним-единственным желанием: поскорее рухнуть на свою кровать и, забывшись крепким сном, погрузиться в мир, где он счастлив вместе с любимой женщиной. Тогда он был бы счастлив в реальном мире. А сейчас… сейчас он не верил в счастье – слишком уж оно недолговечно и хрупко…       Счастье? Нет. Нет никакого счастья. Оно больше месяца назад упокоилось в могиле вместе с Шио.       Одна лишь пустота. Радости мира проходят сквозь него, Мадару, не задевая его окаменевшее сердце. Прежде кипевшие в нем гордость и презрение ко всему живому теперь попросту сжигали его изнутри.       Лишь в одном месте он становился другим человеком – заботливым, любящим, счастливым. Этим местом стал его сон. Однако Мадара никого не желал пускать в этот райский уголок. Пусть он и дальше принадлежит лишь ему.       Учиха вылил остатки мерзкого на вкус чая в раковину и направился в спальню. Быстро оделся и ушел из дома.       Дождь уже закончился, однако ветер не утихал. Солнце еще и не думало подниматься, чёрные тучи полностью затянули небо. Мадара невольно вспомнил: а ведь во сне утро встретило его приветливым солнечным светом… Мда… Теперь он полностью понимал смысл ироничных слов «Суровая реальность».       В реальности нет света, нет счастья… Есть только серость, уныние, одиночество, этот мерзкий, вновь заморосивший дождь и пронизывающий до костей ветер. Если бы можно было создать другую реальность…       Мир, где светлые сны заняли бы место серой рутины…       Мир, где все могли бы быть по-настоящему счастливы…       Мир, где у Мадары была бы любящая его семья…       Учиха замер, потрясённый собственной идеей, однако через пару мгновений раздраженно фыркнул и пошёл дальше.       Нет, это невозможно…       Нельзя создать сон для всего мира…       …       Или всё-таки можно?..