Твоя ложь словно пули (твоя правда начинает ржаветь)

Губы Лексы разомкнуты, податливы и страстно подминают ее собственные, и Кларк не стоит этого делать. Пепел из погребального костра Финна и дым от обломков крушения в Тондиси едва ли остыли, и эти смерти тяготят ее разум больше, чем ответственность за ее сотню — всего чертового будущего ковчега. Но сейчас она здесь, настойчивыми руками и горячими губами прижимает Лексу к столу. Возможно, виной этому непроницаемая маска командующей — немного треснутая, но нерушимая, темная и наглухо закрытая ставнями. Возможно, это приводящий в бешенство стоицизм Лексы перед лицом Кларк, на котором видны все эмоции. Возможно, Кларк безумно нравится Лекса, несмотря на море крови, пролитой между ними, и она не может держать это под контролем прямо сейчас(не сейчас) и она просто хочет послать свои чувства нахуй. Она углубляет поцелуй, делает его грубым, пока не отстраняется из-за нехватки воздуха. Лекса выглядит ошеломленной, ее боевая раскраска смазана, а из губы сочится кровь; она тяжело дышит и опирается на прочный деревянный стол так, будто бы он сможет удержать ее на земле. — Я знаю, ты чувствуешь то же, что и я, — Кларк шепчет, наклоняя голову, чтобы прижать губы под ухом Лексы, прямо на пульсирующей жилке, — Так же, как ты притворяешься, что ничего не чувствуешь, — её руки медленно тянутся к массивному ремню Лексы, нащупывая застежку. Руки Лексы сжимают запястья Кларк. — Ты не в себе, — ей удалось выговорить, ее горло дрогнуло, когда она сглотнула, — Это не ты. — Я не чувствовала себя собой с того момента, как я приземлилась на землю, — она сказала это с горечью, и именно это разногласие дает Лексе силы, чтобы осторожно оттолкнуть Кларк. — Кларк, — она сказала это настолько нежно, что Кларк вздрогнула, что было не похоже на нее. — Ты сказала, что не была готова. Кларк сделала несколько резких, глубоких вдохов, пытаясь сосредоточиться. Она кивнула, отводя взгляд. — Прости. — Не извиняйся, — сказала Лекса, и хотя ее лицо вернулось к обычной непроницаемой маске, ей показалось, что она увидела трещины на ней, — У нас будет достаточно времени позже. Позже, Когда Кларк стоит посреди руин всего, одна, под ее ногами лежат тела детей, а ее руки в крови, она задалась вопросом: а видела ли она вообще что-нибудь?

***

У Кларк уходит неделя на то, чтобы похоронить погибших из Маунт Везер. Закончив, она сидела в тени одного из деревьев и всматривалась в поле мертвых. Под ее ногтями была кровь, она стекала по рукоятке лопаты и покрывала её руки волдырями. Она просидела с пистолетом во рту три часа. Её руки болели, и ей было трудно ровно его удерживать. Спусковой крючок был скользким от крови на её руках и она думала, что не потребовалось бы много усилий, чтобы просто случайно... День спустя, когда она встаёт и уходит, она не знает, слабость это или сила, что удерживает её от нажатия курка. Слабость приводит её к Полису. У неё есть несколько не продуманных идей, как убить Лексу, и позволить её телохранителям сделать все остальное. Или может она нападет на Лексу у всех на виду и позволит обычаям сделать все остальное. Вместо этого, она оказывается у ворот, сопровождаемая телохранителями к жилищу командующей. С диким удовольствием она замечает, что Индра не встречается с ней глазами. Она мечтает о том, чтобы так же не встретиться глазами с Лексой, но вместо этого, Лекса обращает свой взор на блондинку, в ее глазах видна надежда. — Кларк. — Лекса. — её голос надломленный. Резкий. Приятно видеть, как Лекса вздрагивает от него. — Я не ожидала, что ты придешь, - говорит она после нескольких секунд напряжённой тишины. Она казалась нервной, если такой термин вообще можно употребить по отношению к командующей. — Потому что последний раз, когда ты меня видела, ты оставила меня и моих людей умирать, — резко говорит Кларк. Лекса сухо кивает, — Да. Кларк хотела бы найти в себе силы на ещё одну смерть, на ещё одно убийство, на ещё одну пулю, прямо между глаз Лексы. Но она так устала от смертей. И она может прочитать такое же изнеможение на лице Лексы, и это слишком много для Кларк, чтобы иметь что-то общее с Лексой. — Союз все ещё в силе, — говорит Кларк, — Это не просьба, ты защитишь их, или ответишь передо мной. Затем она уходит так же быстро, как и пришла.

***

В первый раз Кларк находит Лексу после торжества. У неё сладкий мед на губах, слабость в конечностях, и она не стесняется прижимать губы за ухом Лексы и уводить её от костра. Кларк пьяна, ей грустно и Лекса не может ей отказать. На вкус Кларк, как пепел во рту Лексы, предательство на её губах, кровь на её зубах и мёд, и Лекса наслаждается этим. Она никогда не принуждала себя к самобичеванию, но она так же никогда не мечтала о более сладком наказании. Но это быстро заканчивается, когда Кларк прижимается к Лексе, проникая в её рот и обнаруживает... Кларк отстраняется, её брови ползут вверх в замешательстве, вопрос, который она слишком горда, чтобы задать, оседает у неё на губах. На языке у Лексы тяжёлый железный шар, прикрепленный острой иглой и ещё более острой виной, — Это наказание, — шепчет Лекса, — металл щелкает о её зубы, — Для клятвопреступников. Она видит понимание в глазах Кларк и то, как они тускнеют при упоминании, и готовится к гневному удару блондинки. Но вместо этого, Кларк берет её за подбородок и целует. Когда Кларк оставляет ее изнеможенной и задыхающейся, Лекса не ожидает, что она вернётся. Но следующей ночью она возвращается. И после следующей. Металл во рту Лексы на вкус дразняще близок к дулу её пистолета. В этом убеждает себя Кларк, каждый раз, когда она ищет Лексу, толкая её в тень и зажимая ей рот. Предательство Лексы гудит на её коже, проделывая дорожку по шее Кларк, это напоминает ей, когда она забывает, сверкая в свете от камина и охлаждаясь о её кожу. — Ты не прощена, — говорит она часто и тяжело дыша, её глаза закрыты, поэтому ей не обязательно видеть Лексу между её ног. Она не знает, почему волнуется. Она чувствует этот маленький железный шарик между ними, и неважно, насколько сильно она пытается игнорировать это. Когда Лекса становится на колени, толкая Кларк на спину и раздвигая её ноги, легко притворится, что все хорошо. Но потом Лекса припадает языком к клитору, её пирсинг задевает кожу Кларк — это заставляет её резко двигаться и ловить ртом воздух. Она запускает руки в волосы Лексы( слишком нежно, слишком аккуратно), и кончает ей в рот, — Ты не прощена. Лекса никогда не отвечает. Ей не нужно: она никогда не ждёт прощения. Но Кларк повторяет это каждую ночь, напоминая самой себе. Потому что она чувствует, как её боль и обида ускользают c каждой робкой улыбкой Лексы, которую она дарит ей, с каждым не весомым прикосновением. Поэтому она рада, что Лекса на вкус как металл, как кровь, как предательство. В противном случае, прощение пришло бы слишком легко.