Merry christmas

      

Кенма и вообще вся Некома узнали обо всем последними. Хината настоял.

      На время реабилитации после операции его посадили в коляску. Но казалось, что Хината вот-вот выпрыгнет из нее или что она сломается от того, как крепко он сжимал колеса. Иногда он раскачивался из стороны в сторону, будто пытаясь приманить свой прежний энтузиазм. Крепко сжимал зубы, пытаясь опереться на больную ногу, но медсестры удерживали его в кресле. Иногда они даже грозились привязать его. Кагеяма что-то кричал. Сугавара приносил вкусные мясные булочки и обещал, что Хината поправится. Мир вокруг него дышал и шумел, готовился к празднику, а Хината пытался скорее встать на ноги.       Что случилось на том матче — он не помнил. Врачи сказали, это кратковременная потеря памяти, со всеми бывает от сотрясения мозга. Танака, приутихнув, говорил что-то о неудачном прыжке. Медсестры сказали, что у него как минимум три перелома рядом с коленной чашечкой левой ноги. Он не мог пошевелить пальцами, — повредил какие-то нервы. Одно сплошное недоразумение.       Кенма должен был приехать к нему на Рождество. И Хината категорически отказывался отменять встречу. Нет, нет, нет, только не это. Он ждал Козуме уже столько времени. Сколько сообщений они наотправляли друг другу. Руки зудели от желания обнять Кенму. Уже столько времени ему хотелось сыграть с ним. Увидеть его. Снова такого спокойного, почти равнодушного. Хината хотел заставить его улыбнуться. Хотел заставить почувствовать горечь от поражения. Хотел услышать его смех, а не смайлики в сообщениях. И как, по-вашему, он развеселит его, сидя в чертовом кресле?       Натсу переживала за брата больше всех. Она видела застывшие слезы в его глазах, когда Хинату отпустили домой. Он все еще ездил на коляске. Нишиноя пытался научить его каким-нибудь забавным трюкам, чтобы отвлечь. И у Хинаты даже немного получалось. Пока он не падал с коляски. И все начиналось по новому кругу. Растерянный Ноя, злой Дайчи, плачущая Натсу и щипающие глаза слезы от боли. Но он садился обратно сам. Не позволяя маме помочь. Хината гордо принимал поражения. Кагеяма старался не навещать его. Асахи почему-то винил себя и не мог взглянуть в глаза Шоё. Танака приносил с собой смешные истории, Энношита поправлял там, где нужно. И они могли бы поспорить, что ему становилось легче, когда он приезжал к ним в зал. Правда теперь приходилось пользоваться не велосипедом, а автобусом.       Встречать Кенму на вокзале ему пришлось с мамой. Он ждал на коляске прямо у выхода. На ногах у него лежал большой пакет сладостей. Осталось лишь увидеть светлую макушку в толпе. Наверное, с красным чемоданом за спиной и телефоном в руках.       «Мяч будет хорошим подарком для креветки, Кенма! Его мячи наверняка все изношены, с его-то неугомонностью».       Хината забыл, что так и не сказал Кенме ни о чем в своих сообщениях.       Такого лица у Кенмы он еще никогда не видел. И не хотел видеть. Но Шоё все понимал. И улыбался. Улыбался так широко, как только мог, раскинув руки в стороны. Ему нужно было быть сильным.       — Merry Christmas, Кенма-кун! — кричал он, заглушая толпу.       И Кенма кивнул. Все еще шокированно, он двинулся к Шоё. Медленно. Осторожно. Надеясь на видение или сон.       Мяч точно будет отстойным подарком.