Времена и время

Луна белой бляшкой зависла над головой, пока влажные, тяжёлые почвы болот вдоль Миссисипи упорно сопротивлялись резким ударам лопаты. От плеч и спины, кажется, давно уже шел белесый парок, смешиваясь с испарениями дышащей земли, никак не желавшей принимать те дары, что приготовила для неё Кэролайн. Клаус хмурился, и вампирша чувствовала пятой точкой, что так просто ей на это раз не избежать гнева древнего существа. Очередной тычок ржавого лезвия сопровождался руганью и косыми, прожигающими кожу до внутренностей, до прочных бессмертных костей, суровыми взглядами, и Форбс взмолилась, чтобы недовольство его уже обрушилась на неё словами. — Ник, — пискнула девушка, пряча озябшие пальцы в широких карманах куртки, заговаривать вновь желания особого не было, как не было желания и оставлять проблему не решённой. — Если бы я мог, в этой братской могиле покоилась бы и твоя светлая голова, — Майклсон продолжал копать, капая ядом вглубь пологой ямы — сколько ещё ему предстоит провести времени за улаживанием подобных недоразумений? — Или запер бы тебя подальше от всего живого. — Но ты не можешь, — бледные губы сами по себе сложились в ехидную ухмылку, вампирша приободрились — наконец-то, пускай его речь и напитана злобой сейчас. Где-то в груди отозвалось что-то забытое, оставленное после смерти матери до лучших времён в тайнике, сокрытом от любых чужих посягательств. Но ведь Клаус не чужой? — К тому же мы сблизились с Ребеккой. — Кэролайн насупилась, представляя озабоченное в данный момент лицо подруги — и кого она только обманывает, Бэкс в объятиях того оборотня и думать не будет сейчас о жизни Форбс, к тому же Клаус строго-настрого запретил ей вмешиваться в её наказание. Блондинка невольно и по-девчачьи хихикнула, хотя ей должно быть все равно, но ведь чувство юмора она не утратила с выключенной человечностью. — Очень рад, что дюжина трупов вызывает в тебе столь положительные эмоции, love, — могила не становилась больше, хотя с талантами гибрида они могли бы закончить с похоронами ещё до рассвета, как и с возвращением Кэролайн чувств, потому, зная это, она не спешила доводить мужчину до предела. — Мне очень жаль, — в лукавых глазах отразился блеск звёзд, — но твоя сестра всякий раз теряет самообладание, когда речь заходит о ее бывших. Эти всего лишь напомнили ей… — вампирша замялась — слушателем она была ещё тем, и Клаус немного оттаял, ловя её на лжи и различая в бесстрастном лице отголоски смятения. — Ребекка будет безгранично счастлива рассказать тебе вновь историю своей тысячелетней жизни, — при его словах Форбс сморщилась, испытывая муки отчаяния, примерно такие же, как в тот миг, когда она осознала, что ее друзья безапелляционно решили избавить улицы Мистик Фоллса от бесчувственного вампира и сдать ее на попечение одного слишком усердного существа. — Что ж, и даже теперь ты не воспользуешься своей возможностью внушить, чтобы вернуть мне мою человечность? Не хочешь, чтобы я стала прежней? От него пахло потом, землей и кислой влагой, от него пахло луной и опавшей вчера листвой, разбухшей от долгих дождей корой и можжевельником, ночью и усталостью, крепким бурбоном и вином из семейного погреба, что спрятался под скрипучими полами Бойни, кровью и злостью, решимостью и одновременно намерением ещё подождать, Кэролайн оставалось лишь выяснить чего. Мёртвое сердце пропустило удар, чужая кровь в жилах застыла от его близости. Что это? Страх? Или её желание в полной мере ощутить то, что он может ей дать. — Нет, love, — он в шёпоте едва коснулся ее губ, и тело ее отозвалось дрожью и протестом, когда он отстранился, — ты сама этого захочешь…