ghosts of night

Два года назад.       Женщина останавливает машину, поворачивая голову к мужчине, и своими алыми губами бросает:       — Всё, приехали.       Мужчина кивнул, после чего попросил помочь ему. Он калека — не может ходить. Для него жизнь закончилась в ту роковую ночь, когда его жену убили, а дочь забрали полицейские.       Мы находились возле психиатрической больницы. Первая мысль, которая у меня возникла в голове при виде этого здания: «Какого черта я здесь делаю?»       Больница стоит на окраине города. Стены здания, которые были выкрашены в белый цвет, давно выцвели и потускнели, стали такого грязно-серого оттенка с желтизной. На окнах стоят решетки для того, чтобы больные не смогли убежать оттуда, и это выглядело жутко. В больнице находилось три этажа, был небольшой двор, обнесенный высоким забором, и фасад, что выходил на трассу, гол и мрачен, каким и должен был быть.       Жители нашего города уже наслушались множества историй, связанных с этим местом. Им оно не нравилось. Они сторонились его. Но больше всего они хотели, чтобы его не было вообще.       Мало, кто видел больницу изнутри. Обычно это только врачи, медсестры, санитары и, конечно же, больные. Теперь и мы.       Входя во внутрь, в глаза сразу же бросался просторный зал и стены, выкрашенные в красный, такой пугающий для этого места цвет. Зал освещает тусклый свет наполовину мёртвых ламп и маленьких грязных окон. И запах различных лекарств — он повсюду. Становится тошно, вдыхая пары противных медикаментов. Впереди расположена небольшая будка, в которой сидит какой-то мужчина — с маленькими болотными глазами и глубокими морщинами по всему лицу.       Мы подошли к ней, вернее сказать, меня катила Эмма. Мужчина, заметив нас, улыбнулся, но его улыбка здесь совершенно ни к чему. Так и хочется врезать этому уроду.       Видимо, Эмма заметила, как я напрягся, ибо я почувствовал ее руку на моем плече. Спасибо ей, что не оставила меня. Что поддерживала всё это время.       Если бы не она, я тогда бы не знал, что было бы сейчас. Нас связывает только Хейли.       — Здравствуйте. Мы бы хотели встретиться с миссис Миллер. Она у себя? — голос Эммы, такой напряжённый, словно страны, и тихий, выводит меня из своих мыслей, напомнив, зачем мы сюда пришли.       — Да. Я вас провожу, но для начала вы должны отдать свою сумку и вытащить всё из карманов, — всё также улыбается нам, но уже не так, когда мы вошли. Я видел какое-то отвращение в его улыбке и желание ударить его светлое личико охватило меня с новой силой.       Идя по коридору, я не увидел ни одного человека. Даже не слышал крики или разговоры пациентов. Вообще ничего. Только тишина и наши шаги, звук которых разбивался о стены глухим эхо.       Миссис Миллер встретила нас добродушно. С виду ей 25-30 лет. Запоминающая внешность, каштановые волосы до плеч, большие зеленые глаза, небольшой нос, аккуратные губы. Она бы без проблем могла стать актрисой или моделью. Интересно, и почему же она выбрала эту неблагодарную профессию?       — Присаживайтесь, — у нее довольно приятный голос. Как у Хейли… — Желаете что-нибудь выпить? Чай или кофе? — спросила она, выглядя при этом весьма заинтересованной, что было даже, для этого места, странным.       — Чай, если можно, — робко ответила Эмма.       Пока она наливала нам чай, я осмотрел её кабинет. Я думаю, он отличался от остальных кабинетов этого здания. Здесь уютно и можно расслабится. Бежевый цвет стен как-то успокаивает, на стенах можно заметить картины. В основном, пейзажи. Слева от меня окно и на нём нет решетки, что меня удивило. На подоконнике стоит один цветочный горшок с цветущей орхидеей такого нежно-розового цвета. Справа, во всю стену, стоял большой шкаф цвета тёмного кофе, где аккуратно были разложены какие-то книги по психологии и много папок различных цветов. На столе тоже всё лежало на своих местах: бумаги покоились в двух стопках, что лежали на краях стола; ручки находились в специальном стаканчике; настольная лампа, возле которой лежал черный блокнот. Здесь только то, что необходимо. Ничего лишнего.       Миссис Миллер поставила на стол три чашки чая с шоколадным печеньем, затем села на свой стул:       — Угощайтесь.       Мы поблагодарили её ее, после чего она продолжила, доставая из ящика помятую тёмно-синюю папку:       — Вы пришли сюда по поводу Кларк Джеймс, так?       — Да, — отвечаю я немного осипшим голосом.       — Так, посмотрим. Ей 14 лет, присутствуют проблемы со сном, нервозность, странное поведение, паника, агрессивность. Хм, — прочитав что-то, перевела на нас глаза. — Так, значит, это правда? Она убила человека? — спросила женщина, не желая верить происходящему.       — Да. Вот поэтому мы и пришли. Нам нужна помощь. У Кларк явно проблемы с психикой. Она опасна. И кто знает, кого в следующий раз она убьет? — Эмма выглядела явно обеспокоенной и взволнованной.       — Прекрати, — прервал её я.       — А что? Что не так я говорю? — уставилась на меня Эмма. — Боже, Джон, она убила Хейли, твою жену и мою сестру! Ты же её недавно навещал, не помнишь? Она вела себя совершенно спокойно, будто ничего не произошло. Она убийца. Она убила свою собственную мать и сделала тебя калекой!       — Но она моя дочь, Эмма! — повысил голос я. — Она моя родная кровь…       — Я все понимаю, Джон. Но у нас нет выбора. Если хочешь помочь Кларк, то это твой единственный шанс.       Дальше всё было как в тумане. Я не помню, как меня Эмма вывезла из больницы, как я ехал «домой». Я всё думал о Кларк. Как мне ей сказать об этом? Как она это все воспримет? Но это ведь для её же блага. Это был единственный и правильный путь для разрешения этой проблемы.       «У них был выбор и они сделали его».