Алое пламя

Гурен отступил на несколько шагов и, споткнувшись о невидимый в темноте выступ, упал на холодный каменный пол. Почему-то, смотря в эти пустые, безжизненные, бездушные глаза, в его сердце прокрался страх, который он никогда не испытывал раньше, даже когда все взрослые вокруг него начали умирать восемь лет назад. Сковывающий, опустошающий, подчиняющий. На лице Шиньи появилась широкая, тонкая, безумная улыбка. Маленькими шажками он начал приближаться к подполковнику и последнему казалось, будто с каждым шагом по коридору разносятся плач и крики детей. Когда генерал-майор (или не он) начал поднимать своё демоническое оружие с явным намерением пристрелить напарника, Гурен наконец пришёл в себя и, цыкнув, быстро поднялся на ноги и побежал ко входу в столовую. Только забежав в просторное помещение, за спиной послышался выстрел – в спину ударила мощная ударная волна и из коридора повеяло мертвенским холодом, будто там открыли давно заколоченный гроб. Ичиносе был в замешательстве. Он не знал, что могло сделать такое с Шиньей, Хиираги ли это вообще, и что ему делать дальше. Сзади послышались звонкие шаги, и Гурен хотел было двинуться вперёд, но его остановило нечто. Ровно там, где Шинья раньше видел девочку, было огромное нечто. Оно шевелилось, и, казалось, тень вот-вот станет материальной. Если прислушаться, оно даже издавало непонятные звуки вроде хлюпанья или шипения. Тень постоянно разрасталась и ползла по стенам, чтобы достать зазевавшуюся жертву. Стиснув зубы, Гурен отбежал ровно в середину столовой, туда, где было яркое пятно солнечного света. Развернувшись, он решительно обнажил катану на показавшегося в дверном проёме Шинью. Зайдя в более светлое помещение, стало видно, как от Хиираги исходит чёрный дым, а само тело темнеет. Завидев его, тень у двери на кухню издала дикий рёв и начала ещё больше копошиться. – Шинья! – громко угрожающе произнёс Ичиносе. – Если ты сейчас же не остановишься, мне придётся тебя убить! Хиираги остановился, склонил набок голову, а потом зашёлся в громком истерическом смехе, Гурен уже который раз заметил, что его голос смахивает на девчачий. По его щекам начали расползаться странные отметины: они были похожи на те, что появляются при захвате демоном тела своего носителя, но эти напоминали алые порезы, от которых исходил красный дым. Гурен глубоко вдохнул и протяжённо выдохнул. За это мгновение он, хоть и коряво, но смог задушить в себе чувство страха, чувство вины и сожаления, и настроится на то, что ему придётся убить напарника. Раньше ему казалось, что это не так уж и сложно: на войне не место слабакам, они будут только вниз тянуть, поэтому смерть избавит и их, и его от мучений. Но сейчас его ладонь никак не хотела сжиматься на рукояти меча, а рука не поднималась на этого прилипчивого, но безумно милого блондина. Вдруг в глубине алых пустых глаз промелькнуло сознание, будто маленький лучик, который смог пробиться через большую тёмную тучу, и с губ слетело тихое «Помоги». Весь настрой Гурена разом развернулся на 180° и начал создавать план для преследования совершенно иной цели. *** Шинья не заметил, как ушёл совсем далеко от светлой столовой и тьма поглотила его. Внутри было так пусто, что страх вовсе не чувствовался. Хиираги было абсолютно всё равно на то, что с ним будет. Опустив плечи, он развернулся, чтобы зайти в сторожку, оттуда лился мягкий свет, будто островок спокойствия посреди разрухи и хаоса. На секунду Шинье показалось, будто за спиной раздались шаги, но они были настолько еле различимыми, что он посчитал, что ему показалось. Блондин тяжело опустился на пол рядом со столиком, скорее даже упал. Почему? Почему Гурен отверг его? Почему он не сделал этого сразу? Что происходит? Хиираги свернулся калачиком, обняв колени и уткнувшись в них лицом. Горечь нагнала его, из-за чего хотелось плакать. Но слёзы, хоть и наворачивались на глаза, упорно не шли. Шинья слабо усмехнулся: чертова военная выдержка и привычка не давала показать свою слабость. Вдруг за дверным проёмом послышался всхлип и, и так тусклая, лампа погасла. Шинья вздрогнул и вскинул голову, но ничего не увидел: было темно как у негра в одном месте. Лишившись какого-либо органа чувств, человеческое тело обостряет другие. Оно пытается компенсировать потерю и продолжать также функционировать. Именно поэтому лишившись зрения, Шинья весь обратился в слух. Именно поэтому он услышал, как к нему кто-то подошёл со всех сторон. – Тебе больно? – вдруг услышал он у себя в голове пронзительный звонкий голос. – Ты… страдаешь?.. Хиираги не мог этого объяснить, но этот голос будто ввёл его в транс. Его тело расслабилось, будто вовсе и не хотелось сопротивляться, а всё его нутро внемлило неизвестному призраку. – Почему?.. Почему?.. – как заклинание произносил он, а перед ним возникла пара алых глаз. – Я помогу тебе… я спасу тебя… – призрак присел возле Шиньи и начал наклоняться к нему. На долю секунды блондин пришёл в себя и увидел, как он попал в объятия истерзанной, в прямом смысле этого слова, девочки. Он не знал, почему, но она отличалась от других призраков, возможно, от неё исходило больше боли и отчаяния. И даже в этот момент, когда его жизнь висела на волоске от смерти, он подумал о НЁМ, и с губ сорвалось «Помоги…», а затем он погрузился в кромешную тьму. *** Гурен легко оттолкнулся от пола и понёсся на того, кто был в теле Шиньи, выставив катану перед собой. Хиираги лишь расплылся в расслабленной ухмылке и расставил руки в стороны будто принимал смерть. Но в последний момент острый кончик меча ушёл в сторону, а Ичиносе резко приблизился вплотную к телу напарника. – Шинья, очнись, – приказным тоном бросил он. На лице блондина появилось сильное раздражение, даже, скорее, бешенство. Он с силой оттолкнул Гурена, что тот отошёл на пару метров и еле удержал равновесие, чтобы не упасть на «территорию» разбушевавшейся тени. – Нет, – вдруг промямли Шинья, а потом вдруг вскинул голову и закричал девчачьим голосом: – Ты не заберёшь! Не заберёшь его у меня! – при этом он обнял себя за плечи, будто защищался от кого-то. – Ведь ему больно! Так больно! Тоже… больно… – глаза Шиньи расширились и будто последние остатки разума покинули его глаза. Метки, похожие на царапины, разрослись ещё больше, занимая уже большую половину лица, а дым стал гуще, ещё более скрывая за собой Хиираги. У Гурена будто работали все шестерёнки мозга – ещё чуть-чуть и кукушка объявит полночь. Он понимал, что нужно срочно что-то делать, иначе погибнет и он, и Шинья, и Юичиро с вампиром. Но все варианты, что приходили на ум, предусматривали либо смерть Шиньи, либо много времени на подготовку и пространства, чем Гурен не мог располагать. Почему-то в голове Ичиносе снова прозвучали эти слова «Больно…». Почему Шинье могло быть больно? Из-за перегрузки мышление подполковника свелось к примитивному решению задач, поэтому он сделал первое, что пришло в голову: он быстро преодолел расстояние между ним и Шиньей и, взяв того за щёки, поцеловал. *** Шинья оказался где-то. Правильнее даже сказать в нигде. Обычное тёмное пространство наедине со своими мыслями и страхами. Хиираги не понимал, но здесь они душили даже сильнее, чем когда струнка его чувств лопнула. Он слышал голос, который только подначивал его впасть в ту депрессию, от которой люди совершают суицид. Блондин свернулся калачиком и обхватил руками голову. Он вроде бы и понимал, что попал в плен к призраку, но в виски стучала мысль: отверг, отверг, отверг. Шинья сходил с ума, его разрывало от мыслей, оне не понимал, куда бежать. – Помоги, помоги, помоги… – твердил он, хватаясь за свою форменную куртку как в припадке. Вдруг перед глазами промелькнула картина: Гурен с необычно серьёзным лицом стоял напротив в лучах света, исходящего с потолка, наставив на него катану, а на фоне шевелилась тень, шелестя и скрипя. Почему-то именно сейчас до Шиньи окончательно дошло, что он попался. – Отпусти, отпусти меня немедленно! – закричал он в темноту и побежал, хотя знал, что сам никогда не найдёт выхода. *** Это не был французский поцелуй, не какой-либо другой: обычное лёгкое касание, которое передавало бы все чувства, всё желание помочь и спасти. В тёмную пустоту небытия прорвался тёплый луч. Всё тело Шиньи пробила дрожь, а он сам пошёл на свет, пытаясь заполучить больше этого тепла. От обшарпанных стен столовой отразился разъярённый девичий крик. Глаза Хиираги снова стали голубыми, а дым рассеялся. Ичиносе показалось, что всё уже кончено, но тут из тела генерал-майора вырвалось полупрозрачное нечто, ударило его по голове, из-за чего рана отдала болью в ответ, и исчезло, будто его и не было, а тело Шиньи обмякло в руках Гурена. Тень, бушевавшая до сих пор, срослась в маленькую тень девочки, всхлипнула и исчезла. – Вот же ж долбанные Хиираги, – зло проговорил Ичиносе, поудобнее взваливая на себя бессознательную тушку, – вечно от них одни проблемы.