Огонь и Лёд

      Боль. Ненавижу это. Холод. Меня всю трясёт. Всё тело ломит, будто я наркоманка, жаждущая очередной дозы. Крик. С каждой новой волной боли он всё громче, всё протяжней. Горло жутко жжёт и болит, а во рту металлический привкус крови. Иногда кажется, что я вот-вот умру и всё это закончится: боль уйдет, в голове — ни единой мысли. Но нет. Это продолжается вновь и вновь. Вечность. Агония сжигает меня изнутри. Жар резко накатывает на меня, и теперь я желаю вновь ощутить холод. Почему всё внутри горит? Что произошло? Темно. Не могу открыть глаза, будто я вовсе и не хозяйка своего тела. Я умираю и тут же возрождаюсь. Идёт ли время или стоит… Голоса. Сначала тихие, что я еле могу розслышать их, но затем они всё громче и громче, из-за чего кажется, что барабанные перепонки лопаются, причиняя дикую боль. Хочу открыть глаза. Мне надоело всё это. Я хочу вновь видеть…       — …Ария… — донеслось до меня вместе с новой вспышкой боли и света в глазах. Я лежала, жадно хватая воздух ртом, открывая его, как рыба, выброшенная на берег. Голос покинул меня, поэтому слышался лишь хрип и бульканье крови в горле, — Успокойся, детка, — на мою руку положили что-то холодное, и только немного погодя я поняла, что это чья-то рука, — Неси её в комнату, тут слишком светло, — прозвучало уже более тихо, будто обращались не ко мне.       Невесомость. Стало холодно. Который раз меня бросает в дрожь и я пытаюсь скрутится в комок.       Слышны голоса и весёлый смех. Звуки будто взрываются и даже малейший шорох причиняет невыносимую боль, отчего вновь кричу и бьюсь в агонии.       — Молчите… — я жмурю глаза и тихо шевелю губами, издавая глухие звуки, — Тихо, — звучит более твёрдо из моих уст, — Заткнитесь! — почти кричу и тянусь руками к горлу, которое тут же начинает жечь.       — Вспыльчивая новорожденная, — снова смех, — Она тут всем ещё покажет, — дикий гогот наполняет комнату, отдаваясь в голове эхом. Вновь кричу.       Открываю глаза. В комнате полумрак и запах, такой сладкий, приятный. Осматриваюсь. Всё будто стало в сто крат ярче, даже тут, в этом тёмном помещении.       — Удивительно, не так ли? — чувствую на себе чей-то взгляд. Почему-то становится неловко и я закрываю глаза, как маленький ребёнок думая, что раз я не вижу тебя, то и ты не видишь меня, — Тебе страшно? — женский голос звучит мягко и тихо. Она будто знала, что каждый звук причиняет мне боль и желание умереть.       Почему мне должно быть страшно? Я всю жизнь терплю всё и я слишком храбрая, чтобы чего-то боятся. Но… Но я боюсь.       — Лори, - нет, это не голос той девушки. Этот голос более грубей. Он мужской, — Готовь её, к нам скоро псы придут, — открываю глаза и внимательно слушаю парня. Осмеливаюсь повернуть голову и взглянуть на обладателя голоса: высокий широкоплечий парень с рыжими волосами и медовым цветом глаз. Он кидает на меня заинтересованный взгляд и улыбается, — Привет, — он подмигивает и в долю секунды исчезает, будто он вовсе и не стоял у входа в комнату.       — Ария, — вновь обращается ко мне, по всей видимости, та самая Лори, — Вставай, я должна познакомить тебя с новой семьей, — семья? Нет, чушь. У меня нет семьи. Я детдомовская. И всю жизнь была ей.       Не хочу идти, но Лори смотрит на меня пронзающим взглядом, заставляя встать и сделать то, что она сказала.       Эта девушка была похожа на фарфоровую куклу, сделанную лучшим мастером: бледная гладкая кожа, без единого изъяна, медового цвета глаза и прямые каштановые волосы, спадающие на пышную грудь и отливающие всеми цветами радуги.       Она улыбнулась и протянула мне свою безупречную ладонь. Я смерила ее взглядом и легонько коснулась пальцами, ощущая небольшой разряд тока, который мгновенно пронесся по телу и остановился где-то в районе позвоночника.       — Тебя ждут, — девушка встала и повела меня к дверному проему.       Свет. Он давил на меня со всех сторон, а я боялась открыть глаза и взглянуть на то, что окружает меня.       Новая жизнь, да? Тогда я согласна принять ее, кем бы я не оказалась.