Поймай меня прежде, чем я упаду

Лучше ощущения во время выступления на сцене может быть только ощущение после него. Хамаде нравится, как адреналин бежит по всему телу после того, как он сыграл, отдал всего себя сцене, как он чувствует себя одновременно полным энергии и уставшим, как в ушах звенит, а в горле пересохло. В этот день эти ощущения особенно приятны, ведь это их первый лайв за последние несколько месяцев. И зрители, и они сами были очень этим воодушевлены. Аплодисменты и крики фанатов, звенящие в его ушах, так же как и довольные улыбки, которыми обмениваются мемберы по пути в гримерку, наполняют Хамаду счастьем, как ничто другое не смогло бы. Кроме, разве что, пожалуй, внезапной встречи со старыми друзьями. Закулисный коридор узкий, полон персонала и мемберов группы, и Хамада зигзагами следует за Хирано и Ивамото, когда неожиданно слышит, как Камияма зовет его. И когда он, наконец, пробирается сквозь толпу, он находит Камияму рядом с дверью гримерки с парнем, чей голос громкий, а смех еще громче. - Кирияма? Кирияма оборачивается, и расплывается в широкой улыбке, стоит ему заметить Хамаду. Он шагает ближе, быстро заключая Хамаду в объятия. Они не видели друг друга несколько месяцев. - Давно не виделись! Отличный лайв, - говорит Кирияма, снова отходя. Он тепло улыбается и легко тыкает Хамаду в плечо. – Привел с собой друга, ему нравится ваша музыка, но он раньше не был на ваших концертах. И только тогда Хамада замечает парня позади Кириямы. Он высокий, в кепке и поношенной футболке с эмблемой группы, выглядит несколько потеряно посреди закулисной суеты. Он немного смущенно кланяется, из чего Хамада делает вывод, что парень достаточно молодой. Хамада коротко улыбается и кланяется парню в ответ, переключая затем внимание обратно на Кирияму, который с нетерпением расспрашивает о возможном месте для афтепати. - Ближайшая изакая? – предлагает Камияма и вопросительно смотрит на Хамаду. – Да, Хама-чан? - Конечно, - Хамада пожимает плечами, и остальные мемберы вместе с Кириямой одобрительно восклицают. Хамада обычно не пьет так много, потому что он не умеет себя контролировать. Он давно заметил, что для него и остальных будет лучше, если он просто воздержится от алкоголя, а не будет пытаться балансировать между тонкой гранью "выпить разумное количество" и "выпить слишком много". Но этим вечером он делает исключение, потому что это их первый концерт после долгого перерыва, и потому что Кирияма здесь. Они занимают два стола в ближайшей изакае, заказывают столько еды и напитков, словно они до этого вообще не ели и не пили. Младшая половина группы невероятно воодушевлена, они до этого не могли пить из-за возраста, к тому же, они нечасто ходят куда-то всей группой. - Тост! – провозглашает Хирано, как только приносят первую часть напитков, и поднимает свой стакан с чухаи так быстро, что почти расплескивает содержимое. Следующие несколько минут он тратит на извинения перед Ивамото и Камиямой, на которых он пролил немного чухаи. Когда веселье немного стихает, Хамада поднимает свое пиво, и остальные следуют его примеру. - Мы все сегодня хорошо постарались, выступление было отличным. Ура! После тоста они отвлекаются на еду, и Хамада получает возможность повернуться к Кирияме, чтобы поболтать с ним. Камияма слушает их, сидя по другую сторону стола, и время от времени присоединяется к разговору. Они были хорошими друзьями еще с тех пор, как жили в Осаке, и в последнее время у них не было особого шанса встретиться, потому как Хамада и Камияма уехали в Токио из-за работы их группы, и потому, что Кирияма вечно чем-то занят, разрываясь между двумя городами. Но с Кириямой всегда так же, как с любым старым другом – неважно, сколько времени пройдет с их последней встречи, после пары минут возникнет ощущение, что они никогда и не расставались. Чем больше пива они пьют, тем оживленнее становится разговор, и Хамада вспоминает, как они проводили вечера в барах и изакаях улочек Умеды, когда были младше. Он немного теряется в воспоминаниях, глядя в никуда и улыбаясь, пока Кирияма неожиданно не пихает его в плечо, смеясь и говоря, чтобы тот больше не пил. Хамада только фыркает и заказывает еще одно пиво. Когда Кирияма отлучается в туалет, Хамада замечает, что младший парень, сидящий у края стола, ничего не пьет. - Почему ты ничего не заказываешь? – спрашивает его Хамада, наклоняясь ближе. – Ты пьешь пиво? - А, нет, - спешно отмахивается парень. – Вообще-то, я еще несовершеннолетний… Хамада удивленно изгибает бровь. - Серьезно?! Он думал, что парень, должно быть, молод, но чтобы так… - Я только что выпустился из старшей школы. Простите, что увязался с вами, но Акито-кун сказал, что будет нормально, если я просто не буду ничего пить… - О, нет, все в порядке, - говорит Хамада. Он думает, что никто бы не угадал возраст парня только по его внешнему виду. – Спасибо, что пришел. Сюда и на наш концерт. Надеюсь, тебе было весело. Парень энергично кивнул: - Было. - Конечно было, - говорит Кирияма, вернувшийся и севший обратно на свое место. – Котаки ваш большой фанат. Хамада улыбается, и Кирияма смеется, когда парень, Котаки, ударяет его по руке, говоря заткнуться и не лезть не в свое дело. В этот момент официант приносит четыре бутылки саке, все немного удивляются, пока Кирияма не объявляет, что это он заказал. - Давайте пить! – весело говорит он и разливает всем саке. Хамада помнит, как подумал, что это будет его последний алкоголь на сегодня. Когда Хамада просыпается, в комнате некомфортно светло, и ему кажется, что кто-то стучит молотком по его черепу изнутри. Он ворчит, переворачивается и снова пытается уснуть, когда слышит звук, который, скорее всего, и разбудил его: кто-то стучит в дверь. Хамада снова ворчит и просто лежит, не двигаясь, желая, чтобы кто бы то ни был за дверью просто ушел. Но никто не уходит, стук просто продолжается, и в итоге Хамада слышит, как кто-то зовет его. - Какого черта, - он медленно садится, стук в его голове, кажется, становится еще хуже. Именно поэтому я не пью, думает он, медленно поднимаясь и нетвердой походкой направляясь к входной двери. Хамада не знает, кого он ожидает увидеть, но точно не того молодого друга Кириямы, с которым он вчера познакомился. Котаки стоит перед дверью с двумя большими сумками, беспокойно переступая с ноги на ногу и выглядя нервничающим. Он начинает кланяться в ту же секунду, как Хамада открывает дверь и выглядывает из квартиры. - Извини за назойливость, но я пришел сейчас, как мы и договаривались прошлым вечером. Спасибо, что приютил меня. Сонному и страдающему похмельем мозгу Хамады требуется время, чтобы полностью осознать, что Котаки только что сказал. - Стоп… Что? Приютил тебя? - А, - Котаки выглядит невероятно стесненным. – Ты не помнишь? Вы говорили вчера об этом с Акито-куном, и ты сказал, что это не будет проблемой. - Что не будет? - Эмм… Если я поживу у тебя неделю-две? - … О. Хммм, я, я не… - помню, чтобы обещал что-то такое, хочет сказать Хамада, ужасаясь, насколько пуста его память о прошлом вечере, и что он там еще сказал или обещал. Котаки, вероятно, предполагает это, так как начинает кланяться и извиняться снова. - Я понимаю, если это слишком, я могу уйти и поискать другое место… - Нет-нет, подожди, - говорит Хамада, пытаясь собраться с мыслями. Котаки неловко и неудобно просто стоять здесь перед дверью, и это не его вина, что Хамада опять не смог контролировать количество выпитого. - Ну что же, проходи пока, а я разберусь в произошедшем. Он помогает Котаки занести сумки внутрь и усаживает парня в своей маленькой гостиной, а сам идет на балкон, чтобы позвонить Кирияме. Прошло время, прежде чем Кирияма наконец поднял трубку. Он звучит таким же уставшим и страдающим от последствий вчерашнего вечера, как и Хамада, что странным образом заставляет Хамаду чувствовать себя немного лучше. Память Кириямы, однако, работает лучше, чем его собственная, так как тот с легкостью напоминает о вчерашнем разговоре. Котаки хотел бы остаться в Токио на какое-то время в связи с тем, что он только что окончил старшую школу, но пока больше ничего не делает. На самом деле, говорит Кирияма, он в каком-то смысле сбежал из дома, поэтому ему некуда пойти. Хамада хочет спросить, что значит "в каком-то смысле сбежал", но останавливает себя. Он также хочет подчеркнуть, что у него нет ни времени ни желания следить за сбежавшим из дома подростком, но Кирияма умоляет его, говоря, что Хамада единственный человек, которому он может доверить Котаки, и что парню не нужна нянька, ему нужно лишь место, где он мог бы спать. После многочисленных обещаний Кириямы угощать Хамаду в следующем году или вроде того, а так же поддерживать их группу, Хамада наконец сдается и соглашается приютить Котаки у себя на две недели. Когда Хамада возвращается, Котаки все еще сидит на софе, глядя на него напряженно и взволнованно. - Ты можешь остаться, - прямо говорит Хамада и устало улыбается. Затем он поднимает руку, призывая к тишине, потому что Котаки выглядит так, словно сейчас бросится рассыпаться в бесконечных поклонах и благодарностях. - Давай поговорим об этом позже, ладно? Я… не очень хорошо себя чувствую сейчас, так что я хотел бы еще немного поспать. Чувствуй себя как дома. После этого Хамада возвращается в свою спальню, чтобы сном побороть похмелье. Когда Хамада снова просыпается, на улице темнее, и пока он лежит, глядя в потолок, он замечает, что головная боль исчезла, и он больше не чувствует себя умирающим. Его тошнота сменилась голодом и общей усталостью. Тихий звон посуды доносится до него с кухни, и он вспоминает про Котаки. Хамада сказал парню чувствовать себя как дома, но теперь он внезапно немного забеспокоился о том, что же Котаки делал все время, пока он спал. Кто знает этих подростков. Хамада на цыпочках выходит из своей комнаты и проходит через гостиную в свою маленькую кухню. Она не выглядит так, будто там был взрыв или что-то такое, как боялся Хамада, но Котаки явно пытался что-то приготовить, судя по грязным использованным кастрюлям. Котаки едва не подпрыгивает и смущается, когда замечает Хамаду, стоящего рядом и ерошащего свои волосы. - Прости за беспорядок, я приберусь. Я просто думал, что могу приготовить тебе что-нибудь в благодарность, но… - Котаки коротко смеется и выразительно машет рукой в сторону беспорядка. – Но вот есть чай, если ты хочешь. - О, спасибо, - Хамада берет кружку, которую ему протягивает Котаки, и возвращается в гостиную, садясь на софу и думая о том, что, возможно, ему не нужно так волноваться о своем госте. В связи с тем, что кулинарные попытки Котаки были скорее неудачными, а Хамада очень голоден, он предлагает поесть где-нибудь. Буквально за углом есть симпатичная раменная, маленькая, с небольшим количеством посадочных мест, но, тем не менее, достаточно популярная среди домов по соседству. Они сидят за стойкой, и когда перед Хамадой ставят огромную, пышущую паром тарелку, ему кажется, что все в мире снова правильно. Выясняется, что у Котаки такой же хороший аппетит, как у Хамады. Они съедают рамен в рекордное время и решают заказать еще геза. Также выясняется, что Котаки не такой стеснительный, как казалось поначалу, и Хамада рад, что с младшим внезапно так легко болтать. Они разговаривают о музыке, о группе Хамады. О том, как Котаки узнал о группе благодаря Кирияме, как давно хотел попасть на их концерт, как ему нравится "такой стиль жизни". Котаки выглядит очень счастливым и воодушевленным, когда говорит об их музыке, его глаза сияют от восхищения, и Хамада не может не чувствовать себя польщенным. - Но такой стиль жизни очень тяжелый и нестабильный, - говорит он, хорошо зная привлекательность возможности быть музыкантом, но также зная сложности, о которых люди обычно не говорят или не думают. - Хотя бы должно быть лучше, чем нормальная и скучная жизнь, - говорит Котаки, и Хамада внезапно вспоминает слова Кириямы о побеге из дома. Он думает, стоит ли спрашивать об этом, но решает этого не делать. Сейчас, по крайней мере. В конце концов, это не его дело. На следующий день Хамада уходит из дома рано утром и из-за нескольких встреч и очень долгих репетиций возвращается домой только ближе к полуночи. Он обнаруживает Котаки сидящим в гостиной, он играет в какие-то гонки на его Wii приставке и кричит "С возвращением", не отрываясь от экрана. - На кухне есть еда, если ты голоден, - говорит Котаки. – Я попытался приготовить то же, что и вчера. Мне кажется, в этот раз получилось неплохо. - Ты правда не обязан готовить для меня, - отвечает Хамада, прислоняя чехол с гитарой к софе. Котаки только пожимает плечами. - Прими это как благодарность от меня. Кстати, у тебя есть еще игры для приставки? - Должно быть несколько на книжной полке, - указывает Хамада, проходя на кухню, где Котаки оставил сковородку с выглядящим очень вкусно жареным рисом. Хамада садится за стол и ест. И он не помнит, когда в последний раз он ел такую вкусную домашнюю еду. Он слышит, как Котаки в гостиной ругается на игру, и улыбается себе, думая, что, пожалуй, он может к этому привыкнуть. Позже, перед тем, как пойти спать, Хамада сидит на кровати, тихо играя на гитаре, пытаясь подобрать мелодию для новой песни. В квартире тихо и темно, и Хамада думает, что Котаки уже спит, пока не слышит, как скрипит дверь, и видит Котаки на пороге комнаты. - Прости, я перестану, если тебе это мешает, - говорит Хамада, но, к его удивлению, Котаки мотает головой. - Звучит здорово. Сыграй, пожалуйста, еще. Хамада усмехается и возвращается к игре, начиная с того места, где остановился. Он слышит, как Котаки шагает к кровати, и чувствует, как матрас немного прогибается, когда Котаки садится. Хамада играет немного сбивчиво, подбирая хорошие аккорды и мелодию, и Котаки молча слушает. Хамада не знает, сколько времени они уже так сидят, в тишине и темноте, окруженные только тихими мелодиями его гитары. В конечном счете, он прекращает играть, откидываясь назад и поднимая взгляд только чтобы увидеть, как Котаки внимательно смотрит на него. - Это новая песня? – шепчет Котаки, словно говорить громче запрещено. - Возможно. - Хорошо звучит. Мне действительно нравится, как ты играешь. - Спасибо, - Хамада улыбается и тянется, чтобы положить гитару за кроватью. На самом деле, он был бы не против играть для Котаки на гитаре всю ночь, но им обоим нужно спать. Так что он, наконец, выгоняет Котаки из комнаты, но говорит быть готовым встать рано утром. Хамада будит Котаки в девять утра, спрашивая, хочет ли тот пойти с ним на репетицию группы. - Э? Ты серьезно? – Котаки звучит одновременно сонно и скептически, глядя на Хамаду, который только улыбается и кивает. Котаки вскакивает с кровати со скоростью света, собираясь буквально за несколько минут. Он выглядит как ребенок в рождественское утро. Его энтузиазм очень милый, и Хамада чувствует себя довольным. Всю поездку на поезде до репетиционной точки Котаки не может спокойно усидеть на месте, снова и снова спрашивая Хамаду, действительно ли все в порядке, если он придет, и Хамада снова и снова говорит ему заткнуться. Он сказал остальным мемберам про Котаки, и они совсем не против его прихода. Хирано и Хокуто даже болтают с Котаки перед началом репетиции. Если Хамада и волновался, что младший заскучает на репетиции, то волновался он напрасно. Даже несмотря на то, что репетиция затянулась на несколько часов, Котаки все еще выглядит как фанат на концерте любимой группы (что, впрочем, недалеко от реальности). Он не заткнется о репетиции и новых песнях, над которыми работает группа, на обеде после репетиции или в поезде по пути домой. Хамада счастлив, что Котаки выглядит счастливым. Тем же вечером Хамада предлагает посмотреть фильм вместе, все равно ему никуда не надо завтра утром. Котаки выбирает фильм, Хамада делает попкорн, а затем они устраиваются на софе, чтобы провести следующие три часа за просмотром экшн-сцен и взрывов. Хамада не особо любит такие фильмы, но он старательно смотрит первую половину, пока концентрация не начинает ускользать, а мысли – бродить. В основном в сторону парня, сидящего рядом с ним. Хамада абсолютно уверен, что Котаки не прижимался к его боку, когда они начинали смотреть фильм. Но теперь он совсем рядом, плечом к плечу Хамады, чуть облокачиваясь на него, и Хамада в принципе не возражает. Он думал, что Котаки внимательно смотрит фильм, но он оказалось, что он ошибался, когда ближе к концу заметил, как Котаки периодически кивает, вот-вот готовый уснуть. Хамада собирается предложить Котаки пойти спать на футон, когда Котаки внезапно устраивается удобнее рядом с Хамадой, кладя голову ему на плечо и, по всей видимости, намереваясь спать так. - Эй, у тебя все будет болеть утром, если ты будешь спать так, - тихо говорит Хамада. У меня все будет болеть утром, если я буду так спать, думает он. - Но мне нравится так, - бормочет Котаки. – И фильм еще идет. - А ты его, конечно же, смотришь, - Хамада смеется. - Ага. Котаки не смотрит конец фильма, как, в итоге, и Хамада. Он чувствует себя немного сонным, так что он, в конце концов, откидывается на спинку софы и думает о том, чтобы прикрыть глаза на секундочку. Он просыпается утром, лежа на софе, Котаки теплым весом рядом с ним, их ноги весьма причудливо переплетены. Хамада боится разбудить младшего, если пошевелится, поэтому он просто лежит со странными мыслями и ощущениями. Он не совсем уверен, как он попал в такое положение, и еще меньше уверен, как отсюда выбраться. Это кажется странным совпадением, что позже в тот же день Кирияма звонит спросить, как у них дела, и не сводит ли Котаки его с ума. Нет, но да, хочет ответить Хамада, но не рискует. Кирияма сейчас последний человек, которому он бы во всем признался, так что он просто смеется и говорит, что у них все в порядке, и Котаки может остаться столько, сколько захочет. - Прекрасно. Возможно, ему не придется тебя больше беспокоить, кстати, - бросает Кирияма мимоходом, но Хамада прерывает его. - Почему? Ему есть, куда пойти? - Возможно, - туманно отвечает Кирияма. – Я позже дам тебе знать, хорошо? Хамаде кажется, что Кирияма темнит, и по какой-то причине телефонный звонок оставляет его в волнении. На следующий день Хамада возвращается домой раньше, чем ожидал. У него приподнятое настроение, и он думает о том, чтобы предложить Котаки сходить поесть рамен. Он почти достает ключи из сумки, чтобы открыть дверь, когда она внезапно распахивается, и Котаки вылетает наружу, так быстро, что задевает Хамаду плечом. - А, извини. Я собираюсь прогуляться недолго. - Все в порядке? – спрашивает Хамада у Котаки, но тот не останавливается и не отвечает ему. Хамада смотрит, как тот исчезает за углом. Он поставлен в тупик и абсолютно растерян, не зная, что ему делать. Котаки, кажется, расстроен по какой-то причине, и если он ушел на прогулку, значит, возможно, хотел побыть один. Но кто знает этих подростков… В итоге Хамада шагает в квартиру и кладет сумку на пол, но после секунды ступора вместо того, чтобы снять обувь и зайти внутрь, он разворачивается и выходит. Он на самом деле не особо ищет Котаки, но это не его вина, что младший не ушел далеко. Хамада замечает знакомую высокую фигуру на пустой детской площадке рядом с их домом. Котаки сидит на качелях и смотрит на свои ботинки, плечи опущены. Он поднимает голову, когда Хамада подходит ближе, но оба молчат, пока Хамада просто садится на соседние качели и отталкивается, раскачиваясь. Молчание затягивается, но Хамада не хочет быть тем, кто его нарушит. Когда качели Хамады снова останавливаются, Котаки, наконец, говорит: - Я полагаю, Акито-кун сказал тебе, почему мне нужно было где-то пожить? - Он сказал мне вкратце, - медленно отвечает Хамада. Он смотрит на Котаки, который сидит на качелях, согнувшись, упираясь локтями в колени, голова опущена. - Это не мое дело, но если ты захочешь поговорить… - произносит Хамада то, что он хотел сказать еще с самого прихода Котаки в его квартиру. Котаки поднимает голову и коротко улыбается. - Спасибо. Котаки снова долго молчит, пока, в конце концов, не вздыхает глубоко, словно призывая невидимую силу, и начинает говорить. Он рассказывает Хамаде ту же историю, что ранее рассказал Кирияма, но более детально. Он рассказывает о ссорах с отцом по поводу своего будущего и образования, о разочаровании отца, когда Котаки не поступил в университет сразу после старшей школы. Он рассказывает о неуверенности и тревоге по поводу этого всего, о том, как он не знает, что хочет делать, что его отец будет давить на него своими решениями и мнениями. Котаки высказывается и высказывается, судя по всему, он не мог ни с кем об этом поговорить. Так что Хамада просто сидит молча и слушает, хорошо зная, что просто рассказать об этом кому-то уже поможет. Когда Котаки заканчивает рассказ, Хамада, в свою очередь, говорит о своих спорах с родителями в подростковом возрасте. Как они были категорически против его намерений стать музыкантом вместо получения "нормального образования", и как только после большого количества ссор и слез они, наконец, приняли выбранный их сыном путь. Он рассказывает это Котаки не только потому, что он помнит свою борьбу, но так же и потому, что он знает: с младшим все будет в порядке в итоге, ему просто нужно поверить в себя. - Не будь слишком строг к себе или своим родителям, - говорит Хамада. – Это может занять время, но я уверен, ты сможешь найти свое. Все будет в порядке. Котаки поднимает голову, и Хамаде кажется, что он видит слезы, блеснувшие в глазах младшего, но Котаки быстро поднимает руку, чтобы взъерошить свои волосы и спрятать лицо. Хамада слышит непроизнесенное вслух "Спасибо". Он улыбается, поднимается с качелей и идет к Котаки. - Давай, пошли домой, а то как-то прохладно. В порыве эмоций он берет Котаки за руку, поднимает его с качелей, и они идут обратно домой. Хамада не собирался держаться за руки так долго, но, на удивление, рука Котаки крепко сжимает руку Хамады, и через мгновение младший чуть меняет положение, переплетая пальцы с пальцами Хамады. Хамада смотрит на Котаки немного озадаченно, но тот не поднимает голову и просто идет дальше, ничего не говоря. Рука Котаки теплая и сильная, и Хамада даже как-то не хочет ее отпускать, когда они, наконец, подходят к двери его квартиры. Хамада нащупывает ключи и неловко пытается открыть дверь, Котаки стоит прямо позади. Он держится близко, исключительно близко, и когда они скидывают обувь, Котаки неожиданно хватает Хамаду за запястье, чтобы не дать ему уйти далеко. - Чт.. Котаки одновременно притягивает Хамаду к себе и шагает ближе, опуская голову на его плечо. Он так близко ни с того ни с сего, волосы щекочут щеку Хамады. Хамада замирает на долю секунды, пока руки на автомате не обнимают Котаки в ответ. Котаки большой, но прямо сейчас он кажется меньше, как немного потерянный и неуверенный подросток, каким он и является. - Ты в порядке? – тихо спрашивает Хамада, гладя Котаки по спине. - Устал, - бормочет тот в его плечо. - Тебе нужно поспать. Котаки поднимает голову, их лбы почти соприкасаются, его дыхание щекочет кожу Хамады. Хамада не уверен в том, что делает младший, но если его намерением является свести Хамаду с ума, то он явно преуспел в этом. - Ты не мог бы… Я имею в виду, могли бы мы…? – Котаки замолкает, кажется, пытаясь подобрать слова. – Я не хочу спать один, - наконец тихо произносит он. Это удивляет Хамаду, и он почти начинает паниковать, пока Котаки (видимо, заметив его растерянность) не поясняет: - Просто поспать. И в связи с тем, что, по какой-то причине, Хамада готов сделать почти все, о чем младший попросит, он берет Котаки за руку и тянет его за собой в спальню. Они устраиваются на кровати, Котаки прижимается так близко, как только может, и Хамада свободно обнимает Котаки за талию. Они вписываются друг к другу идеально, Котаки такой теплый и уютный под боком у Хамады, и Хамада засыпает, слушая его дыхание. Когда Хамада просыпается утром, он один. Кровать пуста, в гостиной и на кухне пусто, и все вещи Котаки исчезли, словно его тут никогда и не было. После некоторого замешательства и бессмысленных поисков, Хамада, наконец, замечает маленькую записку, оставленную на столике в гостиной. Прости, что ухожу так внезапно, но я понял, что так будет проще. Я не могу выразить, насколько я благодарен тебе за жилье и за все, что ты для меня сделал. Я рад, что это был ты. Надеюсь увидеть ваш следующий лайв. Береги себя. К Котаки не отвечает на звонки и сообщения, поэтому Хамада звонит Кирияме и остальным мемберам, но никто ничего не слышал. Зато Кирияма сообщает, что родители Котаки звонили ему несколько раз за последние пару дней, спрашивая об их сыне и о том, чем он занят. - Возможно, они уговорили его вернуться домой, - говорит Кирияма. По мнению Хамады он звучит слишком спокойно, учитывая то, что никто понятия не имеет, где сейчас Котаки. - Я уверен, он в порядке, он просто хочет какое-то время побыть один, - успокаивает Кирияма Хамаду. – Прости, что втянул тебя в это. Не волнуйся за него так сильно, ты должен сконцентрироваться на вашем следующем лайве. Неважно, что говорит Кирияма, и неважно, что Хамада делает, он не может особо сконцентрироваться. Неделя до выступления проходит в странном тумане, она наполнена репетициями и подготовкой, Хамада занят до позднего вечера. Он делает все, что положено, но его тело словно на автопилоте, его разум при этом бродит где-то далеко. Каждый вечер, когда он приходит домой, он почему-то надеется увидеть включенный свет и Котаки, сидящего в гостиной, играющего в игры, как он привык. Но, разумеется, там никого нет, в квартире темно, пусто и тихо. Несколько ночей Хамада засыпает на софе, телевизор включен, а телефон сжат в руке на случай входящего звонка. Вечер лайва наступает быстро, и прежде чем Хамада осознает, они уже в гримерке, пятнадцать минут до начала, заканчивают с прическами и макияжем. Общая атмосфера наполнена воодушевлением, как всегда перед лайвом, но в этот вечер все это особо не достигает Хамады. Он пытается не показывать этого, но ему кажется, что он не может провести одногруппников. Камияма подходит к нему прямо перед началом, он выглядит обеспокоенно и спрашивает, в порядке ли Хамада. - Разумеется! – говорит Хамада, улыбаясь, как он надеется, убедительно. – Я чувствую себя просто отлично. Давай сделаем сегодня хорошее шоу! Он ударяет кулаком о кулак Камиямы, и пусть Камияма выглядит так, словно он не особо верит Хамаде, он просто оставляет Хамаду в покое. Они выходят на сцену, свет ослепляет, крики оглушают, зал снова забит до отказа. Хирано кричит в толпу, воодушевляя их, и они начинают первую песню. Хамада растворяется в музыке, наслаждаясь ощущением живого выступления и шума толпы. Он периодически осматривает зрителей в надежде увидеть где-нибудь знакомое лицо, но людей слишком много, а свет слепит глаза. Это случается во время анкора. Хамада играет на краю сцены, когда, подняв голову, замечает высокую фигуру около стены слева, немного дальше основной толпы, сосредоточенной перед сценой. Парень надел капюшон на голову, но Хамада все еще может узнать его и чувствует, как его накрывает внезапная волна облегчения и счастья. Чувства моментально охватывают его, заставляя замереть и пропустить несколько аккордов, но, к счастью, Хирано приходит на помощь, обхватывая его шею рукой, спуская с небес на землю. Хамада заставляет себя сконцентрироваться до конца выступления, молясь, чтобы Котаки не исчез прежде, чем они закончат. Он продолжает посматривать в сторону младшего, мысленно умоляя его подождать. Наконец, когда последняя песня сыграна, они закончили с поклонами и благодарностями зрителям, Хамада несется за сцену, пихая по пути свою гитару ближайшему из работников клуба. - Хама-чан, ты куда? – слышит он голос Хирано, но не останавливается. Он добегает до двери закулисья, проходит зону бара клуба. Он слышит, что зрители уже покидают зал, и спешит туда, в ту часть, где стоял Котаки… И затем он наконец видит его. Котаки появляется из-за двери и расплывается в широкой улыбке, когда видит Хамаду. Хамада спешит к нему и сжимает младшего в крепких объятиях. - Идиот, я так волновался. - Прости, - бормочет Котаки в его плечо, но они оба смеются с облегчением, счастливые и пытающиеся отдышаться, и Хамада не хочет отпускать его. Они стоят так какое-то время, кажется, что несколько часов, пока Котаки, наконец, не отстраняется немного, улыбаясь Хамаде. - Как ты тут оказался? – спрашивает Хамада, не веря своему счастью. – Я думал, ты уже далеко отсюда. - Сказал же, что хочу увидеть ваш лайв, - улыбается Котаки. – И тебя. Я уезжаю завтра. Я решил попробовать найти то, что мне подходит. Что-то, что одобрят мои родители. И тогда возможно я смогу вернуться сюда однажды. Хамада улыбается словам Котаки и кивает: - Я знаю, у тебя получится. Хамада улыбается, но в груди что-то неприятно сжимается от грусти, потому что он знает, что будет скучать по младшему. Но также он знает, что это еще только начало. Да и Осака не так далеко, в конце концов. - Раз ты уезжаешь завтра, не хочешь ли пойти сегодня со мной домой в последний раз? – спрашивает Хамада, и по какой-то причине он чувствует себя так, словно делает предложение руки и сердца. – Давай сходим поедим рамен. - С удовольствием. – Котаки улыбается и берет Хамаду за руку, позволяя ему увести себя за сцену.