***
Время шло, шли минуты, а Шизуо сидел неподвижно, погруженный в свои мысли. Сон ни на минуту не сомкнул его глаз, и он так и не тронулся с места. Все чаще и чаще его сердце волновало неведомое ему и непонятное, мучительное, острое и жгучее ощущение. Казалось ему, что это был обман воображения, и если он закроет глаза, то необъяснимое чувство исчезнет и перед ним в ту самую минуту предстанет то чувство одиночества от которого, казалось бы, можно было задохнуться. И ведь до этого оно казалось ему таким привычным, но чем дальше, тем сильнее тяготило его осознание своего одиночества. Но он жил...жил и старался не замечать его, ждал, скучал, обманывал себя и, когда это уже стало невыносимым, вовсе поддался страданию. Но сейчас его душу мучило совсем иное. Он не мог не понять ясного смысла того взгляда, но вот сердце его все еще старалось избежать этой неизвестности. И с того дня не прекращалась в нем та мучительная борьба, но, несмотря на это, он чувствовал себя лучше. Словно стена, что он, воздвигнув собственноручно, разрушалась, являя ему свет, груз, что он носил на себе, наконец спал, позволяя ему дышать. Но все исчезло. Шизуо очнулся и все ощущения пропали оставив вместо себя безнадежный мрак. Голова была тяжела, а сам он чувствовал себя уставшим. Поднявшись на ноги, Шизуо отправился на балкон. Теплый вечер встретил его легким ветерком, и молодой человек, облокотившись о перила, нервно закурил. И чего он так разнервничался? С чего это все началось? Шизуо смотрел куда-то вдаль и, будто вглядывался во что-то, словно старался разглядеть вдали ответы. Но, увы, не там, ни в сотый раз перечитанных материалах, не было ответа, ни в чем заключалась роль Орихары во всем этом, ни почему его убили и самое главное каким образом. Ведь Изая был поистине удивительный человек, обладающий большими знаниями. Порой со своей способностью к самым наглым обманам в нем возникали порывы доброго чувства. Казалось, самая беззастенчивая эксплуатация людских слабостей, шарлатанство и иного вида «развлечения» чередовались в нем с искренним чувством, в минуты которого, можно было говорить только о самообмане. И Шизуо знал это и разные чувства одолевали его в тот момент. Но теперь...неужели он решил так просто сдаться? Неужели обещания им произнесенные были еще одним его «развлечением»? Шизуо устало вздохнул и вдруг услышал слабый, хрипловатый возглас. Молодой человек обернулся. Перед ним был Шики – он в это время стоял в проходе и, скрестив руки на груди, смотрел на молодого человека. В какой-то момент Шизуо вновь почувствовал те странные ощущения. – Я отправил людей, как ты и просил, вскоре все будет готово, – Шизуо легонько кивнул в знак благодарности. Шики, видя его задумчивость и молчаливость, не отвлекал разговорами, хоть ему и было интересно зачем он отправил столько людей в квартиру Орихары. Прошли еще минуты а Шизуо так и не мог собраться, сердце никак не хотелось успокаиваться, а мысли разлетались в разные стороны. – Я все думал над этим делом, – произнес Шизуо после некоторого молчания, – убийство Изаи, двое погибших и эта художница... « – Всего вам хорошего, – злобно прошипела девушка уже собираясь закрывать дверь. Но следующие слова, произнесенные молодым человеком заставили ее застыть в изумлении. – Это ведь вы убили его сына... – тихим, но решительным, голосом говорил Хейваджима – хотели отомстить владельцу галереи за то, что он вас унизил, продолжали туда ходить, потому что вам нравилось как он страдает, – девушка же очевидно не могла равнодушно выносить его ни его слов, ни его спокойного тона. – Нет! Не я...это была не я, – словно в бреду шептала она, но в ту же минуту лицо его переменилось. Глаза ее стали метать искры, ноздри так и ходили, а рот скривился в оскале. – Ты!...Ты ничего в этом не понимаешь! В смерти моего возлюбленного был виноват Такаши и только он!» – Ты уверен, что это она? Конечно, Аоки-сан был прав в том, что девушка она очень своеобразная и гордая… – По словам Аоки-сана, Такаши покинул квартиру после звонка, после этого он и выбросился из окна, так что Такаши просто не мог этого сделать. Так же Джун утверждает, что к погибшему приходила некая девушка, хотя ясно какая. И времени для совершения преступления у нее было вполне достаточно. Все это конечно теория, но если она и окажется правдивой, то от этого никак не легче. Доказать мы этого не можем, а если и можем… – То сказать владельцу галереи будет очень тяжело, – закончил Шики, – но мы можем и не говорить, это могут сделать другие. Шизуо опустил голову и несколько мгновений продолжалось молчание. Но вот он заговорил. – Не важно кто...вопрос в другом: должны ли мы вообще это говорить? Да и связываться с полицией особо не хочется, к тому же без доказательств они ничего не смогут сделать. – Они этим и займутся, – произнес мужчина, смотря на молодого человека лицо которого отражало беспокойство и досаду, – но ведь тебя беспокоит не это? Это связанно с Орихарой? При имени этого человека Шизуо невольно вздрогнул, и это не ускользнуло от внимания Шики. Удивленный взгляд столь необычных глаз был устремлен на него и в нем, как ни странно, как невозможно казалось это, пробудилось что-то похожее на симпатию к этому непонятному человеку. Сердце Шизуо снова охватило это непонятное ощущение, и как ни странно, ни тот ни другой не испытывали и тени тяжести, что возникла между ними впервые. – Да, – согласился Шизуо, – за все это время я так и не приблизился к тому, чтобы узнать кто его убил. Иногда мне казалось, что я был близок к разгадке и шел по правильному пути, но правда каждый раз ускользала от меня, – в нем неожиданно поднялась злоба временно забытая и отодвинутая на задний план. Черты его лицо исказила невероятная досада и недовольство на самого себя. Не сказав ни слова, он, яростно потушив сигарету о перила, направился внутрь комнаты, оставляя Шики одного.***
Лейтенант, заглушив мотор, припарковался в самом темном месте и, буквально выскочив из машины, последовал за подозреваемым. Место где он оказался был небольшим подземным клубом и, пробиваясь через толпу людей, он старался не упустить из виду светловолосую макушку. Он видел, как к подозреваемому подошла неизвестная ему женщина и что-то говорила. Пытаясь аккуратно подобраться ближе, он едва ли не сбил девушку с ног. – Простите, – виновато произнес лейтенант, – вы в порядке? Девушка подняла на него свои шальные глаза. – В полном, – хихикнула темноволосая. Она смотрела на лейтенанта так пристально, что ему стало неловко и он, что-то невнятно пробурчав, последовал дальше, стараясь не оборачиваться и не встречаться с тем ужасающим душу взглядом. А девушка так и стояла, на лице ее застыла глупая улыбка и лишь спустя мгновение она, словно очнувшись ото сна, сорвавшись с места, бросилась в неизвестном направлении. А тем временем лейтенант вертел головой, пытаясь отыскать свою цель среди танцующей вокруг толпы, но все было тщетно, тот словно сквозь землю провалился, а может даже уже покинул клуб. Разочарование охватило молодого человека и тот двинулся в сторону выхода. По пути лейтенанту не давало покоя странное чувство. Ему казалось, словно он упустил что-то важное, но вот что именно? И как бы он ни старался, но вспомнить почему-то не получалось. Горестно вздохнув, он сел в машину, в душе надеясь, что обязательно все вспомнит.***
– О-они приходили сюда, они все знают, нас найдут! – воскликнула девушка сквозь слезы, – А ведь Кира обещала! Обещала, что будет защищать, а сама...сама с этими! Что нам делать? Она смотрела на мужчину своими покрасневшими от слез глазами, продолжая всхлипывать. – Кира не могла предать нас, – полным уверенности голосом произнес он, – но если она захочет это сделать, мы будем вынужденны избавиться и от нее тоже. От слов его лицо бедной девушки побледнело. – Только не ее... – прошептала она, – ведь Кира...она хорошая, она нас не бросит. Она всегда мне помогала и сейчас поможет. По лицу ее расплылась блаженная улыбка, однако мужчина не разделял с ней ее радости, ведь он как никто другой понимал, насколько опасна эта женщина и что жизнь всех их зависит только от нее. А эта девушка, что так обожала Киру, буквально обожествляла ее, была лишь послушным орудием, которым мастер мог распоряжаться по своей воле. Немного заботы и кокаина и та была готова выполнить все. Любовь к наркотикам была в ней настолько сильна, что она без сомнения, без жалости убила человека, которого любила и страшно было подумать, что еще она могла сотворить. И самое ужасное было то, что он ничего не мог поделать, иль все же, может убежать? Спасаться, пока есть такая возможность. И пока мужчина размышлял о спасении, девушка не сводила с его лица своих глаз, зрачки которых были сужены до размеров точки. Иногда в его потемневшем лице проскальзывало волнение, тревога, и она никак не могла добраться до причины его страданий, отчего сердце ее охватила тоска. Но ведь ...она ведь может помочь, может сократить его страдание. Она вскочила с кресла и оживленная и вдохновленная молила его о вере в эту удивительную женщину, ее глаза с восторгом на него глядели и смотря на нее он понимал, что та влечет себя к вечной гибели, и даже не видит с какой отчаянной быстротой стремится в бездну, и что спасти ее уже никто не в силах.***
Никогда еще лейтенант не испытывал такого разочарования. Ругая себя за свою невнимательность и забывчивость, он вошел в участок. По пути в кабинет молодой человек бросал короткие взгляды на сотрудников. Всех их отличало одно и то же выражение беспокойства на лице, все явно были не в лучшем настроении. Войдя в кабинет, лейтенант увидел майора, настроение которого было мрачным. – Как слежка? – спросил мужчина, не поднимая глаз. – Ничего, – уныло ответил лейтенант. – Вы выполнили мою просьбу? – Да, – молодой человек передал мужчине материалы, – это все что мне удалось найти. Человек довольно хороший, активно занимается своей художественной галереей, но как оказалось даже у такого человека нашлись недоброжелатели. Незадолго до смерти его сына в галерее произошел скандал, инициатором которого была молодая художница, и я полагаю… – Полагаешь, в убийстве сыграли личные мотивы? – спросил майор, внимательно смотря на молодого человека. – Да, – кивнул лейтенант, – и если так посмотреть, то и у Хейваджимы есть личный мотив для убийства. – Есть. И тем не менее он не убивал, – в голосе мужчины слышалась непоколебимая уверенность, – однако, кое-что ему все-таки известно, он сказал, что знает кто убийца. – Чушь! – воскликнул лейтенант, – откуда ему это знать? Тем более тот не имеет алиби и есть вероятность того, что он убийца, но я не понимаю, почему вы ему верите? – Отсутствие алиби не есть доказательство вины, – спокойным голосом произнес майор, – есть кое-что, что заставило меня ему поверить. Мужчина положил на стол небольшую папку. – Здесь кое-какие данные о первом погибшем, – лейтенант быстро пробежался глазами по бумагам. – Он работал информатором? – Да, – слегка улыбнулся майор, – во время допроса Хейваджима утверждал, что знает кто убийца, признаться сначала я ему не поверил, но как выяснялось потом, оба погибших работали в компании, которая занималась распространением наркотиков… – Видимо одну из них было поручено избавиться от информатора, – предположил лейтенант – или же они избавились от него вдвоем? Майор немного удивился, пожал плечами, а затем таким же спокойным тоном, как и вначале, произнес: – Пока не ясно, что касается этого информатора, то скорее всего организации не понравилось что кто-то путается у них под ногами, ведь велика вероятность того, что их новая деятельность окажется известной другим. В таком случае они попытались бы сами, без лишнего шума избавиться от проблемы. – И тем не менее тело было обнаружено, – произнес лейтенант, – неужели организация стала бы так рисковать? Почему бы не доверить это дело профессионалу? – Помнишь к какому выводу мы пришли, когда впервые взялись за это дело? – поинтересовался майор, смотря на напряженное лицо лейтенанта. Вдруг лицо его переменилось и на нем можно было увидеть неподдельное удивление. – Мы решили, что убийство совершил Хейваджима, — произнес он и это осознание наполнило его сердце горечью и досадой. – Верно, – кивнул майор, – полагаю, что так все и было задумано, и если бы не этот случай со взрывом, то мы бы уже давно закрыли это дело.