Из-за стекла.

      Никлаус Майклсон знает, что такое потеря. Тысячи лет назад он поклялся НИКОГДА не вручать своё сердце кому-либо, тем более смертной, дабы итак наспех склеенные осколки окончательно не обратились в прах. Долгое время всё было отлично: реки крови, интриги, куча врагов, жаждущих отмщения — вот настоящая жизнь Клауса! Отсутствие крови на руках древнего гибрида хотя бы день становилось просто сверхъестественным событием! Головы слетали с плеч, сердца стремительно вылетали из грудной клетки, Ребекка или Элайджа оказывались заколотыми в гробу- жизнь шла своим чередом, пока не появилась ОНА…Смелая барменша, посмевшая перечить древнему гибриду; хрупкая смертная, которая так упрямо старалась найти человека в чудовище…       Нехитрые манипуляции сознанием глупой девчонки и чувствами непослушного сына Марселя за короткое время превратились в патологическую зависимость от НЕЁ. Свет, который несла в себе Камилла, всё глубже проникал в израненную злобой и предательством душу первородного, успокаивал, оберегал, менял к лучшему. Рядом с Ками Клаус непроизвольно становился мягче, терпеливее. Пускай, сам он это категорически отрицал, однако от проницательных взглядов Элайджи, Хейли и Ребекки спрятаться становилось всё сложнее…       Когда её жизнь впервые подверглась опасности из-за него, Майклсон честно пытался отказаться от своего психотерапевта, потому что конец их истории был понятен даже последнему идиоту! Это не была банальная сказка о красавице и чудовище, где красавица влюбляется в монстра и силой своей любви превращает его в прекрасного принца — все рады, все счастливы! Черта с два! Безусловно, Никлаус-ещё тот монстр, а Ками вполне сойдет за красавицу, но этот мир настолько жесток и несправедлив, что красавицу непременно ждет смерть, если не от когтей самого чудовища, то от лап его «добрых друзей». Она погибнет, а он СНОВА будет собирать свою вечность по кусочкам. Как жаль, что мисс О'Конелл этого не понимала, а если и понимала, то не верила, искренне надеялась, что в этот раз всё будет по- другому, поэтому и не оставляла попыток добраться до лучика доброты своего чудовища, даже когда он сам настойчиво гнал её прочь…Мотыльки безумны в своём желании лететь на огонь. Каждый раз, когда очередной враг семьи Майклсон, коих огромное количество, пытался убить Камиллу, а Клаус в последний момент вырывал её из лап смерти, девушка понимала, что пора бежать. Выбросить из головы древнего гибрида с пошатнувшейся психикой и уехать из Нового Орлеана как можно дальше! Однако едва взглянув в его изумрудные глаза, полные смертельной тоски, смелая, но, очевидно, глупая барменша с дипломом психотерапевта забывала обо всём на свете и бросалась в омут с головой, крепко сжимая руку своего сверхъестественного пациента. Сам же Клаус отчаянно старался быть лучше, стать достойным любви, с которой эта смертная смотрела на него. Ками знала обо всех темных тайнах, что таила душа гибрида. Знала и не отвернулась от него, стискивая зубы и принимая зверя таким, каков он есть по своей природе. Клаус знал, что она-одна из немногих в этом городе, кому он может верить и, пожалуй, единственная, кого сможет полюбить …Отчаянно, беззаветно. — Я не смогу без тебя, — шептал он, смотря в ясные зеленые глаза девушки. — Сможешь, — она лишь улыбалась, едва уловимо касаясь ладонью небритой щеки. Они оба знали, что когда-нибудь чудовище просто не успеет спасти красавицу. Это был лишь вопрос времени…       Отчаянный крик, больше похожий на звериный вой, заполнил собой особняк первородных. Хейли первая оказалась в спальне Никлауса, с ужасом смотря на гибрида, крепко прижимающего к себе окровавленное тело Камиллы. Её горло было перерезано, голова безвольно покоилась на руках Клауса, кровь щедро заливала белоснежную постель древнего, создавая ужасающий контраст. — Что ты сделал? — спустя минуту Маршалл осмелилась подать голос. Майклсон продолжал кричать. Его стеклянные глаза, полные слез, блуждали по мертвенно-бледному лицу возлюбленной, ища там признаки жизни, но Ками была далеко. Далеко от него, от Нового Орлеана, от этого мира… — Что здесь происходит?! — вернувшийся домой Элайджа быстро оказался в комнате брата, услышав его душераздирающий вой. Хейли лишь растерянно покачала головой, едва сдерживая поток слез. Храбрая барменша была и её другом, однажды спасшим жизнь маленькой Хоуп. — Никлаус! — старший Майклсон попытался приблизиться, как вдруг в комнате повисла тишина. Коснувшись высохшими губами холодного лба Камиллы, Клаус бережно, словно боясь потревожить, уложил её тело на кровать и резко поднялся на ноги, ладонью стирая с лица дорожки не прошеных слез. — Ты знаешь, кто это сделал? — тихо спросил Элайджа, боясь даже смотреть в разъяренные глаза брата. Никлаус лишь криво усмехнулся, разминая затекшие мышцы, а через секунду исчез из поля зрения.       Тридцать две минуты — именно столько времени понадобилось Майклсону, чтобы найти логово Стрикс, уничтожить охрану и оказаться лицом к лицу с Тристаном. — Никлаус? — вампир был явно удивлен и напуган, осторожно обходя трупы своих подчинённых. - Чем обязан удовольствию видеть тебя здесь? Первородный широко улыбнулся. Это была одна из тех улыбок, которая не предвещала ничего хорошего. Он лениво вытер кровь со своих рук, а потом с легкостью припечатал вампира к стене, крепко сжимая пальцами трахею. — За что?! — Тристан действительно не понимал, чем мог заслужить гнев гибрида. Не знал, что Аврора этой ночью загнала самого опасного зверя на планете в угол, хладнокровно вырвав его сердце и со смехом растоптав. А ведь зверь, которому нечего терять, становиться еще более опасным в своей ярости. — Аврора! — продолжая удерживать своего пленника в стальной хватке, Никлаус закричал. — Любовь моя, ты нашел меня! — вампирша грациозно спускалась по лестнице, держа в руках окровавленный кинжал. Тот самый, который оборвал столь драгоценную для монстра жизнь, навсегда погасил его свет… Лицо Майклсона перекосило от злости. Одним ударом он снёс Тристану голову и брезгливо бросил её к ногам Авроры. — Ты заплатишь! — ослепленная яростью, она бросилась на древнего. — Не стоило тебе будить моих демонов… — прошипел Клаус, пробивая её грудь и сжимая в руке трепещущее сердце. — Но я лишь хотела быть с тобой, любимый…- сквозь слезы хрипела вампирша. — Ты вырвала моё сердце, дорогая, в ответ я заберу твоё! — зло выплюнул гибрид, вырывая сердце Авроры. Мертвое тело камнем рухнуло на пол, а на красивом посеревшем лице застыло удивление. Она до последнего была уверена, что зверь не тронет ту, которую когда-то любил. Наивная! Небрежно откинув сердце в сторону,древний повернулся к прибывающей толпе вампиров из Стрикс во главе с Айей. — В очередь! — он зарычал, предвкушая новую кровь. Нет сердца, нет жалости…       Месяц спустя, когда Новый Орлеан умылся вампирской кровью, а от древнего ордена Стрикс не осталось и следа, Клаус медленно брел по городскому кладбищу. Надгробие, где высечено ЕЁ имя, было усыпано цветами. Гибрид пал на колени, беря в руки маленькую фотографию в рамке, с которой лучезарно улыбалась ЕГО смелая барменша. Никлаус горько усмехнулся, гладя пальцами гладкую поверхность рамки. Вечность смотреть на неё из-за стекла — единственное, что ему осталось.