Под лондонским небом

Терпкий аромат кофе придавал уютной кофейне свой изысканный шарм, маня прохожих хоть на минуту спрятаться там от мелкого осеннего дождя. Спокойная мелодия успокаивала и делала утро более теплым. Грея руки о белую чашечку, наполненную этим напитком, парень рассматривал течение жизни за окном. Черные зонты менялись один за другим, не нарушая ту серую гармонию неба и города. Подняв чашку до уровня губ, молодой человек сделал глоток «Американо», который так любил заказывать по утрам в этом заведении. Его излюбленным местом в кофейне был столик у окна. Он всегда с интересом наблюдал за людьми, вечно куда-то спешащими. Но тут его взгляд остановился на девушке в светло-сером пальто. На голове у нее аккуратно сидел берет, с-под которого виднелись пряди волос; шарф багрового цвета, что и головной убор, был завязан в беспорядочный узел, который ничуть не портил внешний вид девушки; элегантная юбка-карандаш свидетельствовала о хорошей работе в какой-нибудь большой фирме, а на ногах красовались темно-серые сапоги на высоком каблуке. Но что больше всего привлекло парня в ней, так это то, что среди мрачного потока черных зонтов выделялся ее ярко красный, что придавало серым тонам немного веселости. Девушка забежала в кафе напротив и села за столик у окна. Сделав заказ у официанта, она достала из сумки тетрадь и принялась что-то записывать. Молодой человек с интересом наблюдал за ней, словно ждал чего-то кульминационного. Юная леди же иногда отрывалась от занятия, подняв взгляд вверх и задумчиво слегка прислоняя ручку к губам. Посмотрев на часы, она быстро встала, схватив сумку, и выбежала из заведения, раскрывая зонт. Пара секунд и красной «шляпки» след простыл. Допив свой кофе, парень достал из внутреннего кармана куртки, что висела на спинке стула, бумажник и положил деньги под чашкой. Встав, он направился к выходу, накидывая на себя верхнюю одежду. Выйдя, юноша слегка съежился от непривычной, но уже такой родной сырости. Накинув капюшон, он спрятал руки в карман и слился с серыми образами прохожих. Придя в мастерскую, художник бросил ключи на небольшой столик, на котором в кучке стояла чашка недопитого чая, коробка с хлопьями, неполная бутылка молока, электрочайник и недоеденная булочка с находящейся по соседству пекарской лавочки. Парень, сняв куртку, повесил на гвоздик у двери и пошел переодеваться в рабочую одежду. Перед ним предстал белый холст, еще не тронутый кистью. Взяв палитру, он макнул кисточку наугад, не отводя взгляда от полотна. Медленно и нерешительно молодой художник попытался сделать первый мазок, но разочаровавшись в себе, он положил все на заляпанный стол. Упав на диван, мастер закинул голову и закрыл глаза. Уже три недели пребывания в Лондоне никак не помогли парню что-то нарисовать. Следующее утро началось так же с чашки кофе в той самой кофейне. Небо было ясное. Допив напиток, парень встал, взяв со спинки стула сумку, которая одевалась через плече и вышел. Солнце ярко светило, слабо согревая осенний день, а легкий ветерок играл с еще державшимися на деревьях желтыми листьями. Молодой человек неторопливо гулял по парку, наслаждаясь запахом еще невысохшего асфальта в сочетании с таким мягким ароматом булочек, которые пекли в булочной неподалеку, и свежескошенной травы. Художник присел на лавочку и достал с сумки небольшой альбом. Не зная, что изобразить на чистом листе бумаги, он просто начал выводить линии и круги, рисуя что-то абстрактное. Краем глаза парень увидел, что кто-то сел на лавочку, что напротив. Он поднял взгляд и увидел молодую девушку с красивыми карими газами и каштановыми волосами; небольшой «острый» носик, пухленькие губы, круглое, детское личико. Тут он заметил рядом с ней, оперевшись о лавочку, стоял красный длинный зонт. Девушка опустила голову, снова что-то записывая, иногда заводя за ухо непослушные волосы. Не раздумывая художник перелистнул страницу альбома и принялся рисовать, с азартом повторяя все черты ее лица на бумаге. Вновь посмотрев на часы, писательница закрыла тетрадь, положила ее в сумку и торопливо ушла. Увлекшись последними штрихами, парень не заметил ухода девушки. Дорисовав, он поднял глаза, но ее уже не было. Лишь ее зонтик одиноко стоял у лавочки. Быстро встав, подойдя к забытой вещи, и схватив ее, молодой человек оглянулся по сторонам, но не нашел владелицу. Улыбнувшись, он собрал свои вещи и пошел прогулочным шагом, спрятав одну руку в карман, а другой держа зонт. -Привет, бабушка, - зайдя в квартиру и снимая пальто, поприветствовала женщину. -Элизабет, почему так долго? Мои фирменные блинчики уже остыли! – ругалась она. -О, прости меня. В парке загулялась. -И с кем это? Неужели наконец-то парня себе нашла? -Нет, бабушка, сама. У меня же есть ты, - поцеловав женщину в лоб, девушка пошла переодеваться в домашнюю одежду. -От противная девчонка. В твои годы я уже была замужем и нянчила твою маму. И тебе уже пора бы задуматься над этим. Элизабет засмеялась, но решила не отвечать, потому что знала, как бабушка любила поспорить. -М, какие вкусные блинчики, - смакуя блюдо, восторгалась она. -Ну кушай, девочка моя, а я пойду посмотрю шоу «Fairy Travelling». Этот ведущий такой юморной, он мне нравится! – погладив внучку по голове, женщина, смеясь, направилась к телевизору. Девушка молча кивнув принялась доедать блины. «Как мне его описать?» - Элизабет задумчиво прикусывала губу, глядя на пробел между текстами. «Ох, почему это так сложно?» - она перевернулась на спину и положила на глаза руку тыльной стороной. «И почему не могу додумать предложение без его образа? Я так надолго застряну». Вставив в уши наушники и остановившись в плейлисте на своей любимой песне, девушка постепенно заснула. -Бабушка, я опаздываю, - чуть ли не падая она пыталась застегнуть сапог. -Ты всегда так убегаешь не позавтракав? – стояла женщина в фартуке с кухонной лопаткой в руках. -Все, я побежала, - поцеловав в щечку бабушку, Элизабет потянулась за зонтиком, что всегда стоял в углу у двери, но его там не оказалось. -А где он? -Кто? -Зонт. -Мне ж откуда знать? Ты вчера без него пришла. -Аа, наверно забыла в парке… Что теперь делать? Дождь, похоже, обещает идти целый день, - девушка сморщилась в отчаянии. – Ладно. Промокну, так промокну. Будешь меня лечить, - улыбнувшись, девушка открыла дверь. -И не вздумаю, глупая девчонка! – смеясь ответила женщина. Элизабет выбежала из дома, но резко затормозила. Хоть дождь и не сильный, все же неприятно было промокнуть. Держа над головой сумку, она побежала, оббегая прохожих. Сначала моросило, а потом стало перерастать в ливень. Девушке ничего не оставалось кроме как переждать его где-нибудь. Забежав под козырек первого попавшегося кафе, дрожа от холода, она потирала руки, глядя на серые тучи, затянувшие все небо. Переведя взгляд на часы, писательница решила все же продолжить свой путь, боясь в очередной раз опоздать на работу, грозящую увольнением. Как только она ринулась, над ее головой возникла красная «крыша». Девушка, недоумевая, посмотрела на рядом стоящего парня, который держал зонт, а затем наверх: -О, мой зонтик! – остановившись, произнесла она. -Угадали. – молодой человек улыбнулся. -Как? Где? Ай, ладно, не важно! Спасибо! Спасибо! – по-детски радуясь, девушка взяла зонт и продолжила, - Вам придется бежать со мной, если у вас нет запасного зонта, потому что я очень опаздываю. -Нет, благодарю. Мне в другую сторону. -Хорошо. Спасибо еще раз! – уже убегая, кричала Элизабет. Художник улыбнулся, накинув капюшон, и пошел в обратном направлении. Два дня тянулись как целая вечность. Никакого вдохновения, никакой идеи. Обойдя все музеи города, парень решил еще раз посетить свою любимую Лондонскую национальную галерею. Сандро Боттичелли, Брейгель Питер, Франсуа Буше, Ван Гог, Леонардо да Винчи, Жорж Де Ла Тур… Картины знаменитых художников не спеша сменяли друг друга. Рассматривая каждую деталь, молодой художник пытался найти то самое, что ему так не хватало для создания шедевра. В галерее было не много людей. Кто-то ходил, мельком бросая взгляд на произведения, а кто-то стоял минутами у картин, задумчиво о чем-то рассуждая с собеседником. -Диего Веласкес. Картина "Инфанта Маргарита". Портрет был нарисован в 1660-ом году в Мадриде. – подходя к девушке, явно заинтересованной произведением живописи, сказал он. Элизабет лишь удивленно повернула голову в сторону парня, не произнося ни слова. -Дочь испанского короля Филиппа IV и его жены Марианны. Обладала хрупким здоровьем как следствием вырождения испанских Габсбургов, спровоцированного постоянным кровосмешением. Придворные ее не любили и почти в открытую выражали надежду, что она скоро умрет. Надежды придворных сбылись достаточно быстро, так как Маргарита умерла в 21 год. Грустная история… Не правда ли? – продолжил художник, глядя на картину. -Да, это весьма печально. – посмотрев на портрет, она снова перевела взгляд на юношу. – Увлекаетесь живописью? -Ну можно сказать и так. Пройдемся? Они шли по галерее, обсуждая картины, искусство… Наконец, обойдя все помещение, они вышли на улицу. -Спасибо за общение. Намного интересней бродить по галерее с опытным художником. -На счет опытного, это вы громко сказали. Но все равно спасибо. И взаимно. Кстати, меня зовут Ли Джей Ки, но можно просто Джей. Так проще, – и подал девушке руку. -Элизабет. – ответила она. -Мы могли бы еще встретиться? -Встретимся. Обязательно встретимся, - улыбнувшись, она развернулась и ушла. Прошла неделя с их последней встречи. Ее образ не покидал его мысли. Каждый вечер он рассматривал тот нарисованный портрет в парке, и улыбка не сходила с его лица. Снова утро в кафе. Было пасмурно, но на душе светло. Художник все ждал писательницу, выглядывая ее в прохожих. И вот, знакомое серое пальто и болтающийся на руке красный зонт мелькнули среди прохожих. Элизабет зашла в то же кафе напротив. К его удивлению она заказала чашку то ли чая, то ли кофе и просто сидела, рассматривая вид за окном. Привычней для Джея было видеть девушку что-то усердно пишущей в тетради. Тут их взгляды встретились. Парень поприветствовал ее улыбкой, на что Элиза ответила тем же, показывая, что узнала в нем того, с кем, казалось бы, только вчера обсуждала картины. Не долго думая художник достал свой альбом, но уже не рисовать. Большими буквами он вычертил «Привет» и поднес к окну. Так как между заведениями была не широкая дорога, то можно было хорошо видеть написанное им. Девушка лишь засмеялась и помахала в ответ. Перелистнув лист, Джей писал, стараясь выделить каждую букву: «Может встретимся сегодня?». Писательница, вглядываясь в «послание», улыбнулась и достала свою тетрадь. Написав ответ, Элизабет подняла ее. «ОК. +44**********» и жестами дала понять, чтобы парень ей позвонил. Художник, погладывая на написанный номер принялся записывать его в альбом. Дописав последние цифры, парень поднял глаза, но тут улыбка сошла с его лица. В кафе, где была девушка, зашел молодой человек, которого та поприветствовала объятьями и они стали о чем-то весело беседовать. Дома, точнее в мастерской, которая на время пребывания в Лондоне была для него еще и местом проживания, он смотрел на номер, записанный на альбомном листе и раздумывал, стоит ли набирать номер. «Кто это был? Может ее молодой человек? Звонить или нет?». Положив альбом на стол, Джей улегся на диван и закрыл глаза. Полежав так пару минут он схватил одной рукой свою «художественную тетрадь», а другой - телефон и ввел цифры. -Алло? -Здравствуйте, Элизабет. Это Джей. Мы сегодня… - не успел договорить, как его перебили. -Да-да. Я уж думала Вы не позвоните. -Я тоже так думал. – улыбнулся он. – Поужинаете сегодня со мной? -Да, с удовольствием. -Тогда в восемь вечера в кафе «Old Yard». -Хорошо. -До встречи. В заведении царила атмосфера старины, века XVI-го: деревянные столы и стулья с точеными ножками, сделанные из дуба, обрамленные тщательно вырисованным узором, на коричневых стенах тускло горели свечи в настенных канделябрах, а «возглавлял» их хорос на потолке, так же усеянный свечами. В углу стояла повозка с сеном, как будто ее привезли прямо с того века. Официантки были наряжены в платья, которые носила прислуга подобных пабов. Играла мелодия старой Англии, заставляя все больше и больше почувствовать себя в средневековье. За окном дождь звучал в унисон, придавая этой атмосфере уюта. Парень подошел к свободному столику в конце кафе и стал высматривать девушку. Через несколько минут в дверях появилась Элизабет. С-под пальто виднелось красное платье до колен. Она потрясла зонт, чтобы с него стекла дождевая вода и принялась искать взглядом Джея. Тот в свою очередь привстал и поднял руку, слегка выпрямив два пальца, показывая, где он. -Что Вы будете? – листая меню спросил парень. -Ммм, пожалуй «Клапшот». – девушка протянула официантке «каталог» блюд. -А я буду ростбиф. – художник сделал то же самое. -Итак, Вы давно рисуете? – начала разговор Элиза, оперевшись локтями о стол и подперев голову кулаками. -Хм… С детства. Но всерьез занялся этим всего 5 лет назад. Он сделал паузу, а затем принял позу писательницы и спросил, улыбнувшись: -А Вы давно пишите? -Откуда Вы знаете? – девушка удивилась. -Давайте перейдем на «ты»? Элизабет кивнула в знак согласия. -Ваш заказ, - сказала женщина, поставив на стол тарелки с блюдами. Оба принялись смаковать заказ, параллельно разговаривая. -Моя мама – в молодости певица, а папа – композитор. Бабушка была преподавателем вокала. Я решила не отставать и тоже заняться чем-то творческим. Еще в школе я очень любила писать сочинения, но не думала, что когда-нибудь начну писать собственную книгу. -О чем она? -О любви, - опустив голову Элизабет улыбнулась, - О чистой, невинной любви. Они не спеша прогуливались слабоосвещенными вечерними кварталами, наслаждаясь запахом недавно пройденного дождя. -Что тебя сюда привело? – девушка посмотрела на Джея. -Вдохновение. Не знаю почему, но мне захотелось приехать именно в Лондон, чтобы найти вдохновение для создания картины. Уже через полгода в моей стране будет проходить международная выставка. Художники со всего мира приедут со своими шедеврами. Затем произведения будут выставлены на аукционе. – парень шел, не отводя взгляда от горизонта. – Но мне не важно, купят ли мою картину или нет. Туда приедет знаменитый художник Рихтер Герхард и мне очень важно знать его мнение, - он повернулся к Элизе, - Поэтому я сюда и приехал, чтобы найти то, что помогло бы мне отобразить в моем творчестве свои чувства, эмоции… Способности. -Как продвигается работа? -Никак… - он опустил голову, а на лице было грустное выражение. -У меня тоже. Где-то минуту они шли молча. -Вот мы и пришли. Девушка остановилась у лестницы трехэтажного жилого здания с современной отделкой. -Спасибо за приятно проведенный вечер. – улыбнулась писательница. -Могу ли я тебе позвонить еще? -Я люблю общаться с умными людьми, - развернувшись, поднялась по лестнице. -Это значит «да»? В ответ она лишь улыбнулась. Для них месяц прошел, как несколько минут. Почти каждый день они встречались, гуляли, обсуждали всевозможные темы… Она водила его по разным уголкам города, показывая интересные и необычные места, куда люди не так часто заходили. Делилась историями достопримечательностей, гордо рассказывала о том, что ее назвали в честь королевы Елизаветы I, познакомила с родителями, жившими в нескольких кварталах от нее; нарушая правила, забирались в заброшенные здания, убегали от полицейских, радовались жизни… Они и не заметили, как к порогам их сердец тихо подкралась любовь… Ему надо было лететь в Корею, чтобы продлить визу и оформить кое-какие документы для выставки. -Когда приедешь, мы сразу поедем к моим родственникам. Я уже все уши прожужжала им про тебя, - поправляя воротник парня, улыбалась она. -Обязательно. – поцеловав Элизабет в лоб, Джей обнял ее. Регистрация. Посадка. Вылет. Придя домой писательница сняла пальто, но не успев разуться, резко схватилась за голову и упала на колени. Снова эта боль, снова от каждого движения стрелок на часах в голове словно звенели тысячи колоколов, снова невыносимо было открыть глаза, потому что свет как будто ножами вонзался в них. Ее лицо съежилось от боли и девушка, оперевшись о стену спиной, села, все так же держась за голову. Миг и темнота. Это продолжается уже довольно долго, но говорить об этом Джею Элизабет не решалась. Очнулась она уже в своей постели. Комната была мутной, но потом в неясном силуэте, который вскоре прояснился, Элиза узнала маму. -У тебя снова был приступ, - сидя на кресле сказала Грэйс, подпирая одной рукой голову. Сев на край кровати девушка слегка взъерошила волосы и «уронила» руки на колени. -Который час? – довольно спокойно спросила писательница. -Четверть девятого. -Ого. Сегодня долго, как никогда. Джей звонил? -Звонил. Я сказала, что ты спишь. Ты ему до сих пор ничего не сказала? Девушка покачала головой. -И сколько ты собираешься тянуть? А если приступ при нем случится? -Не случится. С ним я забываю про болезнь. Не могу пока сказать. Не могу осмелиться. – Элиза встала и подошла к окну, - Знаю, что должна, но, - она обхватила себя руками, - Боюсь. -Это нечестно по отношению к нему. – женщина подошла к двери, взявшись за ручку. – Скажи ему все, когда приедет. Прошло два месяца. Состояние Элизабет ухудшилось. Частые потери сознания, головная боль сводила с ума, острая реакция на звук и свет, общая слабость не давала полноценно заниматься делами. -Мисс Крайтон, к сожалению мы уже ничего не можем сделать. Воспаление пошло в головной мозг, проще говоря, и мы тут бессильны. Каждый обморок может закончиться комой. Лекарства лишь замедлят процесс, но все же… -Выпишите мне их. Мне надо хоть чуть-чуть еще продержаться. – девушка, отчаянно держась за сумку ручки, пыталась сдержать слезы, которые так и норовили потечь ручьем по ее бледному лицу. Джей наконец прилетел, но его никто не встретил. Он все время звонил, но телефон то не отвечал, то брала трубку мама, которая говорила, что Элизабет сейчас занята. Все же вечером они встретились. -Я по тебе сильно скучал, - сидя в кафе и держа руку Элизабет, говорил парень. -Я тоже. -Ты заболела? Бледная совсем… - одной рукой он провел по лицу девушки. -Нет. Просто устала. – она отстранилась, опуская взгляд. -Правда? Я тебе много раз звонил, но ты не отвечала. -Была занята. – монотонно ответила Элиза. – Как съездил? -Хорошо. Все оформил. Осталось только нарисовать картину, - художник тихо засмеялся. -Пойдем отсюда, тут слишком светло. -Слишком? – Джей недоумевая поднял глаза на люстры. Писательница встала, сняла со спинки стула зимнее пальто и сумку. Все так же удивленно парень последовал ее примеру. -Что с тобой? – выбегая на улицу спросил Джей. -Ничего. Со мной все в порядке. -Прошу, скажи мне правду. На звонки ты не отвечаешь, вид, как будто сейчас умрешь, и… Слишком светло?! – он уже не удержался и на вопросе крикнул, поворачивая ее к себе, держа за локоть. -Джей, послушай, со мной все в порядке. Я была занята, на работе завал, устаю. И да, слишком светло. Что тут такого? От усталости и не такое бывает у людей. – она убрала руку и пошла в направлении дома. -Ладно, извини пожалуйста. Просто я переживаю. -Ничего, все хорошо. – Элиза подхватила его под руку и улыбнулась. Несколько минут прошли безмолвно. Но художник решил нарушить тишину. -Как там твой рассказ? -Пишется пока. Не знаю, успею ли я на номинацию. -Ты название придумала? -Еще нет. Кстати, мне дают неделю отгула, так что поедем в Мейдстоун к родственникам. Ты не против? -А у меня есть выбор? – улыбнулся Джей. -Нет. – ответила тем же девушка. Через два дня они пришли на автовокзал и купили билет на ближайший автобусный рейс до Мейдстоуна. В салоне Элизабет села у окна и положила голову на плече парня. Всю дорогу они держались за руки не отпуская ни на миг. И вот, наконец приехали. Их забрал на машине дядюшка Боб на своем стареньком пикапе, который, казалось бы, развалится на ходу. По пути он расспрашивал обо всем Джея, не давая и слова вставить девушке. Подъехав к ферме дедушки Джона, они вышли и навстречу им кое-как побежала бабушка, выкрикивая радостные приветствия. -Вот твоя комната. Точнее это комната Бена, но я думаю он будет не против, чтобы ты с ним немного пожил. – смеясь говорила Бэт, показывая помещение. Из родственников собрались все тот же дядюшка Боб, Грейс и Робби, родители Элизабет, бабушка Бэт, дедушка Джон и тетушка Нора. Небольшая, но очень дружная и веселая семья. Все смеялись, общались, пели незамысловатые песни, ели разные вкусные блюда и все было хорошо, пока девушке не стало плохо. -Я отойду. – стараясь не подавать виду, писательница пошла на второй этаж дома в свою комнату. Парень только ринулся вслед за ней, как мама его остановила и сама поднялась за Элизой. Только закрыв за собой дверь, писательница упала на пол в бессознательном состоянии. Грейс как-то дотащила ее до кровати, и уложила. Посидев рядом, она убрала волосы с лица дочери и поцеловала в лоб. Через несколько минут мама спустилась ко всем с невозмутимой улыбкой. -Элизабет неважно себя чувствует, ей лучше отдохнуть. -Что с ней? Я пойду… - он снова попытался направиться к девушке, как Грейс остановила и сказала, что лучше не надо ее беспокоить сейчас. На следующий день девушка повела Джея на озеро, что находилось неподалеку. Вид перед ними открылся неописуемый: застывшая вода отражала лучи солнца, снег на ветках и на земле переливался, ослепляя пару; пенье зимних птиц завораживало, отдаваясь эхом в этой белой гармонии. -Как же здесь красиво! – восторгался художник. -Да. – улыбнулась в ответ Элизабет. День прошел незаметно. Они гуляли, кидались снежками, валили друг друга. -Ааа! – кричала писательница, которую догонял Джей. -Не убежишь от меня. – смеясь он повалил ее на снег. Их лица оказались так близко. Теплое дыхание сливалось воедино… Ее карие глаза блестели как никогда, а бледная кожа покрылась румянцем. Он медленно потянулся и коснулся губами ее губ. Это был короткий, робкий поцелуй, но в нем отражалась его нежная любовь к ней. Вечером все пошли в небольшое, но уютное кафе, где собирались в основном мужчины и женщины лет от тридцати пяти. Заведение было оббито деревянными панелями, столы и стулья тоже были из того материала. В помещении была небольшая сцена, на которой стояли барабаны, микрофон, электрогитары и синтезатор. Играла веселая музыка, под которую некоторые шли в пляс. Так как городок был небольшой, все друг друга знали. Некоторые, отведя Элизу в сторону, шептали, какой прелестный молодой человек у нее. Все смеялись, что-то громко обсуждали, пили горячие напитки. Домашняя атмосфера царила среди прихожан. Бет вышла на сцену и спела веселую песню из репертуара Элвиса Пресли. Все аплодировали и кричали, чтобы она выступила на бис. -О, Элизабет, давай ты споешь? – бабушка подошла к девушке и стала тянуть к микрофону. -Нет-нет-нет. Я не буду петь! – упиралась она, но бесполезно. Против бабушки Бет не пойдешь. Писательница нехотя подошла к музыкантам и заказала песню. Неловко взявшись за стойку микрофона она начала подождала, пока пройдет проигрыш, а затем начала петь песню, под названием You Make Me Smile. Джей слушал, не отводя взгляда от нее, облокотившись о стену в углу. Звонкий, мягкий голос ласкал слух и запечатался на сердце. Допев, девушка подошла к парню со смущенным взглядом, который спрашивал «Ну как?». -А сейчас, дамы и господа, для вас прозвучит песня Lara Fabian – - Love By Grace, поэтому приглашайте своих возлюбленных на танец. -Можно пригласить вас на танец? – игриво подал руку художник и улыбнулся. Она лишь взяла его и повела в середину «танцпола». Их руки сплелись, а взгляды встретились, заставляя сердца биться быстрее обычного. Вокруг все посматривали на них, при этом шепчась. Музыка погружала их в какой-то свой необычный мир, где были лишь они одни… -Я тебя люблю, - шепотом сорвалось с его губ. Она улыбнулась и обняла его, не останавливаясь в танце. Не успев прийти домой, с гостиной кто-то крикнул: -Опять без меня гуляли? -О, Бен, ты уже дома? Все разделись и направились на голос. Парень сидел на кресле спиной ко всем. Затем встал и тут было направился к Джею с протянутой рукой, как остановился и, схватив Элизу за руку, отвел в сторону, от чего вызвал недоумение у всех. -Он… Азиат? – удивленным шепотом спросил Бен. -Да. – она сначала повернулась к художнику, чтобы убедится в правильности ответа. Парень, не долго думая, вернулся на прежнее место и поприветствовал Джея. -Бен. Кузен этой прекрасной леди. – улыбнулся он. -Джей, очень приятно. Все разошлись по своим комнатам, так как было уже поздно. -Ты любишь мою сестру? – с «ужасающим» взглядом брат посмотрел на парня, который лежал на кровати. -У, не пугай так. -Ха… - Бен улегся на полу, укрылся одеялом и продолжил, - И все-таки? Я за нее любого порву, ты, если что, будь в курсе. -Я ее люблю больше жизни. -Эх… Да, мою сестренку невозможно не любить. – подложив ладонь под щеку, парень добавил, - Жаль, что эта ее болезнь… Не могу смириться с этим. -Какая болезнь? – Джей привстал. -А она тебе ничего не говорила? Наверно и мне не стоило, но… - не успел договорить, как художник встал и вышел. Тем временем, пока молодые люди разговаривали, у писательницы случился очередной приступ. Держась за голову, она спустилась по стенке. -Элизабет, почему ты… - парень зашел в комнату и увидел эту картину. – Элизабет! Что…? Элизабет!!! Девушка потеряла сознание. Пытаясь привести ее в чувство, Джей позвал на помощь. Вбежала мама, папа, бабушка и кузен. -Что с ней? Звоните в скорую! -Джей, Джей, послушай. Давай переложим ее на кровать и я тебе все объясню. – Грейс подбежала к парню и повернула его лицо к себе. -Полгода назад у нее обнаружили менингит. Так как мы поздно обратились, воспаление невозможно уже было остановить. Это она еще долго продержалась. Каждый… - женщина пыталась сдержать слезы, - Каждый приступ может быть роковым. -Почему? Почему вы раньше мне этого не сказали? – по его щекам потекли слезы, - Я бы нашел лучших врачей и ей бы сделали операцию и… - его перебил Робби. -Джей, успокойся. Врачи бессильны. Уже ничего нельзя сделать. Мама, не выдержав, заплакала. Бет, приобняв дочь, тоже не стала удерживать слезы. Бен стоял у дверного проема, сжимая кулаки от боли. Художник закрыл лицо руками и облокотился локтями о колени. -Только ей ничего не говори, пожалуйста. – попросила Грейс. Ночь для всех была бессонной. -А где Джей? – спросила Элизабет, спускаясь со второго этажа. -О, ты проснулась? Он куда-то вышел. Сказал, что нашел место, которое он хочет передать в картине. Или как-то так. Позавтракай. – сказала бабушка. -Нет, я пока не хочу. Пойду тоже прогуляюсь. Одев зимнюю куртку и сапоги, писательница направилась в сторону того озера. -Долго уже тут? – за спиной послушался женский голос. -Элизабет. – парень повернулся, улыбаясь, и вернулся к занятию. – Нет. Хотя не знаю. Я с этой картинной за временем не следил. Девушка подошла и обняла со спины. Молча наблюдая за тем, как творит свое произведение мастер, она посматривала на него и видела, как художник этим поглощен. -Когда тебе будет грустно, приходи сюда. – прервала молчание она. -Обязательно. – не отрываясь от рисования тот продолжил, - Только пообещай, что когда я сюда приду, ты будешь меня здесь ждать. -Обещаю. – Элизабет улыбнулась. Неделя прошла незаметно. Они вернулись в Лондон и почти не расставались. Но здоровье девушки уже не позволяло ей работать. Ходить она могла только на небольшие расстояния. Приступы случались все чаще и чаще. Со временем слух ухудшился и она плохо различала слова в предложениях. Бледная кожа, худое лицо, хрипловатый голос… Джей заботился о ней как мог. Он любил ее. По настоящему любил. И верил, что она выздоровеет. Тайно он нашел лучшего специалиста в этой области и они договорились, что сразу после его приезда со своей страны он проведет операцию. Хотя врач говорил, что шансов один на миллион, художник не хотел его терять. Пора было лететь. В Корее он не находил места. Звонил несколько раз в день, узнавал, как обстоят дела. Выставка должна была начаться уже через неделю. Дни тянулись годами. Проходя улицами ему позвонили. -Джей… Джей… - слышался женский голос, который не скрывал рыданий. -Грейс? Что случилось? Что с Элизабет? – тот остановился. -Джей… Ее больше нет… - в телефоне раздались прерывистые гудки. -Грейс?! Грейс?! Художник сорвался и побежал домой. Добежав он стал панически рыться в ящиках, ища спрятанные деньги. Найдя их он выбежал на улицу и стал ловить такси. Приехав в аэропорт, Джей подбежал к кассе и купил билет на ближайший рейс. Перелет казался вечностью. Он не верил, что все это произошло. Первым делом он хотел приехать на то озеро и увидеть ее, целую и невредимую, как она и обещала. Прилетев он бежал по зданию аэропорта, как кто-то его позвал. -Грейс? – повернулся он. -Джей. Я знала, что ты первым же рейсом прилетишь. -Где Элизабет? Женщина лишь протянула руку, в которой была тщательно свернут лист бумаги. Мама второй рукой закрыла рот, глядя на него и вновь заплакала. -Что это? -Она просила передать его тебе, когда ее уже не будет с нами. -Нет… Нет! Этого не может быть. Вы же шутите, да? Нет, это такая шутка. – он истерически, сквозь слезы начал смеяться. Грейс опустила голову, давая понять, что это не шутка. Автобус довез его до Мейдстоуна и парень побежал. Хоть было далеко, но он не хотел больше ждать, снова ехать в машине, снова поддаваться страхам, что придя туда, ее там не обнаружит. Он бежал… Мокрая земля то и дело скользила под ногами и он поскальзывался, иногда падал, но вставал и снова бежал… Бежал к той, которая должна его ждать, которую он боялся потерять больше всего на свете… Которую он боялся больше не встретить… Прибежав, Джей стал осматриваться, бегать из стороны в сторону, надеюсь увидеть ее, но все напрасно. Ее не было. Он упал на колени и заплакал. Нет, зарыдал. Боль разрывала каждую клеточку тела. Казалось бы мир вокруг рухнул с ее последним выдохом. Он не мог поверить в происходящее. Вспомнив, что ему Грейс передала записку, он достал ее из кармана и развернул. За несколько дней до своей смерти Элизабет попросила привезти ее на то озеро. Она села у дерева и написала письмо. «Дорогой Джей. Как ты там? Надеюсь, выставка прошла хорошо. Я очень скучаю. Каждый день думаю о тебе, о там времени, что мы провели вместе. Я очень благодарна тебе за все. Спасибо, что ты был в моей жизни. Каждую минуту я любила за то, что ты рядом. Только благодаря тебе я дожила до этого времени. Не знаю, как бы я переносила эту болезнь одна. Мне очень жаль, что я не сказала тебе раньше про это. Но знаешь, с другой стороны, ты бы все время волновался, а я этого не хочу. Дорогой мой, если бы ты знал, как я тебя люблю. Кстати, я дописала рассказ. Он называется «Под лондонским небом». Знаешь о чем он? О нас с тобой. Спасибо тебе, что был героем моей повести, моей жизни. Не плачь, прошу тебя. Еще много я тебе хочу написать, но нет сил. Я не прощаюсь, потому что надеюсь, что мы еще встретимся. Но никто не знает, как все обернется. Джей, ты пыл первой моей любовью и последней… Признаюсь, я как маленькая девочка, мечтаю тебе сказать: «Клянусь любить тебя в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит нас». Я люблю тебя и буду любить вечно, пока… Джей, прошу тебя, позаботься о моей книге. Она дорога мне, пусть после моей смерти она будет дорога и тебе. Не забывай меня, любимый мой. На этом я ставлю точку в этом письме. Прощай… С любовью, Элизабет» Слезы безжалостно гроздьями падали на лист, размывая буквы, оставляя от них лишь мокрые разводы. -Элизабет, ты обещала! – кричал он, а затем шепотом продолжил, - Обещала… Достав с кармана брюк маленькую бархатную коробочку, он медленно открыл ее. В ней блестело кольцо, которое он собирался ей подарить, сделав предложение руки и сердца, но уже некому дарить… Солнце согревало весенний день, а на душе шел дождь… Прошло три месяца. На выставке картину Джея признали шедевром и купили ее за невероятно большую сумму. Тот знаменитый художник предложил ему сотрудничество, с чем он с удовольствием согласился. Книга «Под лондонским небом» стала мировым бестселлером и победила в номинации «Лучшая книга года». Художник приехал на то озеро, чтобы простится. Стоя у воды, он смотрел вдаль, улыбаясь и держа одной рукой рассказ. Открыв его, он прочитал самые последние строчки «”Клянусь любить тебя в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит нас”. И они жили долго и счастливо». Закрыв, он все также улыбаясь повернулся идти, как к нему подбежала маленькая девочка. -Привет! -Привет. Что ты тут делаешь одна? -Я не одна, я с мамой. – девочка показала пальцем на идущую женщину. -Как тебя зовут? – парень присел. -Элизабет. – смущенно сказала она. -Красивое имя. Хочешь я тебе что-то подарю? -Мне? Хочу. -Держи. – Джей протянул книгу. – Когда вырастишь, обязательно прочитай ее. Она про тебя. Хорошо? -Про меня? Откуда Вы знаете? Парень лишь потрепал ее волосы и встал. -Заботьтесь о здоровье Вашей дочери. Женщина улыбнулась и побежала догонять уже убегающую куда-то девочку. Художник улыбнулся им вслед и неторопливо ушел…