Первый день вечности

Мощный толчок прокатился по всему кораблю. «Первая ступень», — подумал я. Это напомнило мне Помпеи. Да, именно тогда это случилось впервые. Весь город обезумел. Пепельно-серый дым затопил улицы. Он был настолько плотный, что его лишь изредка разрывали вопли отчаянья и паники. То тут, то там падали гигантские куски раскалённой вулканической породы, отколовшиеся при взрыве. Им было всё равно, куда падать — на улицу, на дом или на обезумевшего жителя. Людей обуял первобытный страх. Они бежали, оставив всё, что у них было. Каждый из них думал лишь об одном — как бы спастись от лавы, которая медленно, но неумолимо надвигалась на город. Все сошли с ума. И я был в их числе. Как и все, я бежал, пытаясь убраться подальше от бушующего океана лавы и смертоносного града. И когда я уже было подумал, что всё позади, то остановился, чтобы перевести дух, и оглянулся назад. Всё, что я успел увидеть — это раскалённая докрасна глыба весом в двадцать тонн, которая мчалась прямо на меня. Я даже смог разглядеть несколько маленьких щербинок на её поверхности за миг до того, как она нежно дотронулась до кончика моего носа — и вот мы слились с ней в смертельном поцелуе... Второй толчок вернул меня в реальность. Мигающая приборная панель, дичайшая тряска и рёв, от которого закладывало уши. Последний раз подобный рёв я слышал на арене, когда в финальном поединке резко вонзил свой клинок в бычью шею того надменного гладиатора. Да, он был не святой, он постоянно бахвалился перед всеми вокруг и унижал слабых. Но он не заслуживал смерти. Однако выбора у меня не было. Убийство десятка ради развлечения сотен тысяч — именно такова была плата за освобождение. Но я должен был побеждать. Я должен был убивать. Ведь только чемпиону Цезарь дарует свободу. Одно за другим, в памяти всплывали остальные события в моей жизни. Штурмы крепостей, морские баталии, дипломатические миссии. Я ел индейку вместе с Колумбом и индейцами в 1492-м. Я критиковал Шекспира, когда он написал счастливую концовку. Я купил Ван Гогу те самые подсолнухи. Я в шутку бросил яблоко в голову тому глупцу. Я пил с Менделеевым до полного беспамятства. Шесть жён. Пять выстрелов в голову. Четыре ядра, прикованные к моим лодыжкам и выброшенные на дно океана. Три крестовых похода. Две Мировые войны. Один полёт в космос. Как только в апреле 1961-го я услышал про того советского космонавта — я сразу понял, чего хочу добиться в этом веке. Я должен побывать на Луне… Корабль в очередной раз затрясло. Я ждал, пока всё устаканится, но тряска почему-то становилась только хуже. Одна мигающая красная лампочка, уже две, уже три, уже… Взрыв. Я открыл глаза. Вокруг меня были разнообразные предметы, которые медленно, словно с неохотой разлетались по всему открытому космосу. Среди них я увидел грациозно плывущую оторванную руку капитана корабля. Корабля, которого больше не существовало. Я плавно кружился в космосе, летя навстречу бесконечной неизвестности. Я смотрел на Землю, ускользающую у меня из-под ног, и вдруг с ужасом осознал одну простую истину. У меня не было ни единого шанса вернуться домой. Позади была Земля. А впереди меня ждала вечность.