***
Луи настойчиво не разбирает вещи. Он сидит на диване, пишет своей маме, убеждая её в том, что не сломал спину, пока помогал при перевозке, а также Лиаму, убеждая уже его, что он в порядке (Лиам и его мама так похожи в этом плане, всегда беспокоятся о нём), и играет в Angry Birds, даже несмотря на то что игра ему уже разонравилась, а всё чтобы отсрочить тот момент, когда ему придётся разбирать вещи. По крайней мере, в доме уже есть диван и кофейный столик, ну и, естественно, его кровать, так что у Луи, в общем-то, есть фора, чтобы сделать это место своим, и наконец притронуться к делу самому. Кроме всего этого, на самом деле. Последняя вещь, которую Луи мог бы ожидать, – это звонок в дверь, но он слышит его и роняет телефон на стол в шоке, чувствуя, как его сердцебиение ускоряется. — Вашу мать, – ругается он, поднимая телефон, чтобы проверить, в порядке ли он, и, к счастью, нет никаких царапин. Он плетётся к двери в старой поношенной одежде, потому что не ждал никаких визитов. Он проводит рукой по волосам в надежде заставить их выглядеть хоть под каким-то углом презентабельнее, а затем открывает дверь. В дверях Луи стоит супермодель. Ему вдруг становится очень неловко из-за своих немытых волос и одежды, которая уже не в таком хорошем состоянии вследствие долгого ношения. Он уверен, что его челюсть отвисла, но у него на крыльце стоит супермодель. Мужчина высокий, с километровыми ногами, обтянутыми грешно узкими джинсами, длинные шоколадные кудри касаются его плеч, одна рука полностью забита татуировками с хитрыми дизайнами, которые напоминают Луи о своих собственных, и эти зелёные глаза, которые могли бы посоревноваться с мультяшными принцами. Он расстегнул больше пуговиц, чем застегнул, что не должно быть легальным, показывая птиц, выведенных чернилами у него на груди, и Луи может почувствовать, как его ноги превращаются в желе. — Привет, – говорит парень неожиданно глубоким голосом; его улыбка самая светлая, что Луи когда-либо видел, а губы самые мягкие и розовые, и Луи не отказался бы поцеловать. – Извини, если я, эм, отвлекаю? Но я недавно видел, как уезжает грузовик, и, – он теребит свой большой палец. – Я живу в соседнем доме. Я Гарри Стайлс, – он разговаривает приторно медленно, как туманный летний день. Луи пытается найти свой голос и протягивает руку Гарри. — Я Луи Томлинсон. Приятно с тобой познакомиться. Гарри снова улыбается, и Луи мог бы растаять, образовав лужу прямо здесь, но он пытается не делать этого, потому что теперь он живёт один и ему придётся это убирать. — Добро пожаловать в наш район, Луи! – взволнованно говорит Гарри, и упомянутый чувствует себя принятым. – Я думаю, тебе тут понравится. Здесь мило и тихо, а ещё, вроде как, безопасно и всё такое. Я живу тут около года. Замечательное место. Луи чувствует, как на его лице появляется улыбка. — Спасибо. Пока мне всё нравится. Гарри всё ещё улыбается, и Луи думает, что его новый знакомый, должно быть, – свет, который никогда не гаснет. — Эм, в любом случае, я принёс тебе приветственный подарок? – он держит в руках растение, и Луи понимает, что был настолько отвлечён красотой Гарри, что даже не заметил его. – Это, эм. Венерина мухоловка? – он говорит так, будто бы задаёт вопрос. Сердце Луи тает. – У меня тоже есть такая, и она составляет отличную компанию. Может, ты почувствуешь себя более по-домашнему с ней. Это странно. Это очень странно, что его первый подарок в честь новоселья – это плотоядное растение, но. — Это не что-то типа, не знаю, демонического растения? – спрашивает Луи, прежде чем его мозги сообщаются с языком, и поднимает взгляд на Гарри, который хмурит брови. – Что ты подразумеваешь? – он пытается разыграть это как шутку, преобразуя один уголок своего рта в ухмылку, но он не уверен, получилось ли это действие вообще правильно. — Нет, – отвечает Гарри, и запутанное выражение на его лице сменяется более лёгким. – Я так не думаю. Мне нравится моя. Они только выглядят устрашающе, – смеётся он, тряся головой, пока Луи берёт растение в руки. – Это всё выглядит спонтанно, извини. Я просто хотел поприветствовать тебя. И если тебе будет нужно что-то, не стесняйся приходить, ага? Я, вообще-то, пекарь, так что у меня всегда есть кое-что в печи, и остаётся довольно много лишнего, поэтому если захочешь прийти перекусить, всё нормально. Луи улыбается, рассматривая Венерину мухоловку. У него нет никаких идей насчёт того, что с ней делать. Он ненавидит растения. Но он, может быть, слегка влюбился в мужчину, стоящего перед его дверью, так что он кивает. — Спасибо, Гарри, это прелестно, – говорит он ему. – Я ценю это. Тут нет никого из моей семьи и друзей, так что. — Как я и сказал, если тебе что-то нужно, даже если это просто компания, я буду более, чем рад, помочь. Он такой искренний и чудный, и красивый, и он живет в соседнем доме, и Луи уверен, что выиграл джекпот. — Эм, в любом случае, – продолжает Гарри моментом после, когда Луи понимает, что был потерян в своих мыслях. – Я не хочу отвлекать тебя от более важных занятий вроде распаковки вещей или чего-то ещё. Но да. Очень приятно с тобой познакомиться, Луи, и я надеюсь, тебе тут понравится. — Спасибо за то, что ты такой милый, Гарри, – искренне отвечает Луи и не пропускает эту сияющую улыбку Гарри. – Тогда увидимся? — Конечно, – соглашается парень кивком, уходя с крыльца и махая Луи. — Ура, – когда Луи закрывает дверь, он снова разглядывает растение. – Что за чёрт, – громко он говорит. – За что? После того как он поставил растение на кухонную барную стойку и заставил себя разобрать тарелки, чашки и столовые приборы, он пишет Лиаму сообщение. Лииииии :( мой сосед супер-классный.... он татуированная супермодель-пекарь, и он только что подарил мне Венерину мухоловку ??????? Я думаю, я хочу его трахнуть, но у меня столько вопросов.... почему он подарил мне Венерину мухоловку ????? Кто так делает ???? У кого они вообще есть ???? Лиам отвечает почти сразу: Ууууу, действуй, Томмо, лол!! Венерина мухоловка? Что это, друг, ахах, звучит странно!! Лиам бесполезен.***
Следующим утром, после того как Луи делает себе чашку чая (после того как он распаковывает все кухонные приборы) и пялится на Венерину мухоловку, с которой он вообще не знает, что делать, он вздыхает и подходит к окну, чтобы раскрыть шторы, которые он повесил вчера вечером для капли приватности, и впустить немного утреннего солнечного света внутрь. Если бы его мама узнала, что он повесил занавески в первую очередь, она была бы горда. То, чего он не ожидает, так это увидеть Гарри в своём дворе, поливающего цветы прошлых хозяев дома. Он в свободных тренировочных шортах (это что, тату на бедре, удивляется Луи, в то время как во рту становится сухо) и простой белой футболке, волосы завязаны в пучок, а на ногах у него забавные жёлтые кроссовки от Nike, и он всё ещё великолепен даже в самых обыкновенных вещах. Он выглядит так, будто только что закончил пробежку, и Луи не понимает, почему он поливает цветы. Последний стучит по окну, и Гарри подпрыгивает и становится похож на Бэмби, когда его глаза широко открыты. Луи не может сдержать смех, а Гарри наконец понимает, что к чему, и смотрит в окно с широкой улыбкой. Луи идёт к двери с кружкой в руке и открывает её, выходя на крыльцо в пижаме, которая состоит из старых штанов и мягкой футболки. — Здравствуй, Гарольд. — Привет, Луи! – приветствует его Гарри, всё ещё улыбаясь и направляя струю воды на участок с цветами. – Доброе утро! — Тебе тоже, – отвечает он, делая глоток чая. – Почему ты поливаешь мои цветы? Гарри слегка посмеивается, перемещая взгляд на Луи. — О! Я только закончил поливать свои и подумал, что с этим переездом поливка цветов будет последней вещью на твоём уме, так что я решил помочь! У предыдущих хозяев был замечательный вкус в ландшафте, не думаешь? Луи не особо смотрел на ландшафт, но он оглядывается вокруг, замечая яркие цветы и хорошо подстриженные кусты по всему двору, и кивает. — Да, вполне. Гарри идёт выключать воду, а затем отсоединяет шланг и закидывает его на своё плечо, чтобы отнести обратно к себе, вытирая руки о шорты. — Так у тебя зелёный большой палец*? – интересуется Луи, и глаза Гарри загораются. — Да, наверное? Я люблю растения. Они такие чудесные и могут осветить каждую комнату. — Что ж, у меня что-то типа чёрного большого пальца, если честно, и всё, к чему бы я ни притронулся... – он делает странный жест руками. – Гибнет. Так что, эм, та Венерина мухоловка, вероятно, была не лучшим подарком для меня. Гарри смеётся, и его смех громкий и забавный, и не сочетается с его лицом, и Луи, кажется, это нравится. — За ними легко ухаживать, – заверяет Гарри. – Они кажутся сложными, но это не так. Я могу дать тебе руководство по уходу за ними! Моя живёт так долго. Зови её Вера. — Вера Венерина мухоловка, – Луи не может сдержать ухмылку, которая начинает играть на его губах, когда он говорит это, и он нарочно делает глоток чая, чтобы скрыть её. – Круто сочетается. — Ты сейчас, наверное, думаешь, что я лузер, – смеётся Гарри, пряча лицо в ту руку, которая не держит шланг. — Не это заставило меня так думать, – говорит Луи и указывает на его обувь. – Тот факт, что ты охотно носишь это заставил меня думать, что ты лузер. — Эй! – отвечает Гарри, обидчиво складывая руки на груди. – Это последний модный тренд. И кроме этого, мне нравится жёлтый. Этот цвет мне подходит, нет? Луи просто кивает со смехом. — Ты это что-то, Гарри Стайлс. Спасибо за то, что полил мои цветы. — Без проблем, Луи! – щебечет он и машет, прежде чем отправиться в свой собственный двор. На какой-то момент Луи задумывается, реален ли этот парень вообще.***
Позже, когда Луи идёт к своей машине, чтобы поехать в Tesco**, он замечает бумажку и кекс в пластиковом контейнере перед своей дверью. Хмурясь, он осторожно берёт это всё и читает надпись, которая гласит: "Луи, это руководство, которое я использовал, когда впервые получил Веру :) Оно объясняет, как ухаживать за мухоловкой лучше, чем всё, что я видел, так что я распечатал его для тебя. И у меня остались лишние черничные кексы (я говорил тебе, что я пекарь?), так что я подумал, ты не откажешься. Извиняюсь, если ты не любишь чернику. Г .х PS Может быть, ты назовёшь свою мухоловку Сереной? Венерина мухоловка, которую зовут Серена, немного иронии. Сёстры Уильямс. Хорошая шутка, я думаю." Луи смеётся вопреки себе, тряся головой и откусывая от кекса. Как и ожидалось, он вкусный. Он чувствует, что должен сделать что-нибудь в ответ – Гарри был таким чертовки милым. Как вообще кто-то может быть таким милым? Это мучает его, и он теряется в своих мыслях, когда садится в машину. Венерина мухоловка, которую зовут Серена. Какой замечательный каламбур.***
Несколькими часами позже, после того как его гостиная выглядит как гостиная, а спальня как спальня, Луи лежит на полу, пялясь в потолок. Он знает, что должен приготовить ужин или позвонить своей маме, или сделать хоть что-нибудь, но он слишком устал, чтобы двигаться. Он оглядывает всё ещё окружающие его коробки и думает о том, сколько вещей ему придётся разобрать, закрывая глаза. Он засыпает, и у него нет ни малейшего понятия на сколько, но он просыпается от настойчивого звона в дверь, который заставляет его встать и потереть глаза. На улице уже темно, солнце садится, и на небе остались только фиолетовые оттенки. Луи логически знает, что единственный человек, который мог прийти, – это Гарри, но он всё ещё удивлён, когда открывает дверь и видит его, стоящего там. Он сменил свой спортивный аутфит на пару узких джинсов и чёрную футболку, волосы всё ещё в пучке. — Привет, – говорит Луи, потирая глаза, и на его губах появляется улыбка. — Здравствуй! – отвечает Гарри, и его светлая улыбка превращается во что-то более мягкое, когда он говорит: – Ой, я разбудил тебя? Мне так жаль. Я не хотел заступать за рамки – я просто хотел прийти и- Луи посмеивается, поднимая руку, чтобы остановить его. Он замечает пакет в его руке и понимает, что Гарри всё ещё выигрывает золото за любезность на Олимпийских играх. — Гарри, всё нормально, хорошо? Я просто немного устал от распаковки вещей и заснул. Между прочим, я бы не разбирал вообще ничего и жил бы с этими коробками до конца своей жизни, но моя мама приезжает на следующей неделе, чтобы осмотреть дом, так что мне бы лучше работать в быстром режиме. Гарри смеётся, прикрывая рот ладонью, и Луи не может не заметить, насколько его руки большие, но он быстро отталкивает мысль. — Я уверен, что твоей маме понравится, несмотря ни на что. А я, эм, принёс китайскую еду? Я подумал, что тебе, может, нужна компания. И я бесподобен в распаковке. Настоящий мастер в этом. Луи улыбается, чувствуя, как его сердце ударяется о рёбра. Как ему могло настолько повезти быть соседом с настоящим ангелом? — Что ж, так как ты принёс мне еду и предложил сделать для меня тяжёлую работу, я не буду отвечать отказом на это, Гарольд, – он отходит от двери, жестом указывая парню войти и пытаясь заглянуть в пакет, когда он заходит. – Что ты мне принёс? Я ужасно голоден! — Я, естественно, не знал, что тебе нравится, так что решил взять оранжевую курицу. Она всем нравится, да? Это даже не настоящая китайская еда. Луи подносит руку ко рту в обиде, уж слишком драматично задыхаясь и заставляя Гарри засмеяться. — Я оскорблён. Я думаю, у меня замечательный вкус в ненастоящей китайской еде, спасибо тебе большое, – он достаёт контейнер из пакета, прежде чем Гарри ставит его на кофейный столик. – Кроме того, тебе повезло, потому что я, вообще-то, распаковал свои тарелки и прочую фигню раннее и купил несколько напитков в Tesco. Гарри громко смеётся, в то время как достаёт ещё два контейнера из пакета. — Вау, я такой везунчик, не так ли? Да ты просто разогнался. — Ты будешь пиво или пиво? – спрашивает Луи, засовывая вилку в еду и делая свой лучший реверанс для Гарри при открытии холодильника. Он задумчиво почёсывает свой подбородок, притворяясь, что долго думает и не может выбрать. — Я вынужден выбрать пиво. Это было сложное решение, но я надеюсь, я сделал правильное. Луи смеётся, в то время как достаёт две бутылки из холодильника, и садится на диван, стуча по подушке рядом с ним, предлагая Гарри сесть. Тот плюхается вниз с палочками в руках. — Ты уверен, что не хочешь вилку? Он кивает: — Я всегда использую палочки. Конечно, использует. Луи всё ещё не уверен насчёт реальности Гарри на этом этапе, но он знает, что последний, вероятно, появился бы перед движущейся машиной, чтобы спасти его, если бы это потребовалось. — Никогда не мог с ними справиться, – говорит ему Луи, и Гарри кивает. — Они могут быть хитрыми засранцами. Между ними наступает тишина, и Луи понимает, насколько близко они сидят. Они практически прижаты друг к другу, несмотря на то что у них есть целый диван. — Итак, – говорит Луи, слегка отодвигаясь, чтобы казаться здравомыслящим. – Мне нравится твоё предложение насчёт имени для моей мухоловки. Очень хорошая игра слов. И она там, – он указывает на кухонную стойку, и Гарри поднимает свою голову, щурясь, чтобы увидеть, где находится горшок. – Делает... что бы там ни делали растения. — Она выглядит очень счастливой, – отвечает Гарри, улыбаясь. – Это было странно? Что я подарил тебе растение при знакомстве? Это было странно, не так ли? Луи закусывает свою нижнюю губу, чтобы воздержаться от смеха. Брови Гарри нахмурены, со складкой между ними, и Луи так хочет потянуться и разгладить её большим пальцем. — Если честно, это не тот приветственный подарок, который я ожидал. Но она добавляет изюминку в мою пустую кухню. Даёт иллюзию того, что у меня достаточно контроля над своей жизнью, чтобы иметь растение. Так что спасибо за это. Гарри улыбается, и его щёки становятся розовыми, пока он пытается скрыть румянец. — Без проблем. Эм, почему ты переехал сюда, если ты, конечно, не против этого вопроса? Ты упомянул, что у тебя тут нет никого из семьи или друзей? — Да, я буду работать тут учителем. Я тоже работал им дома – я из Донни– — А я из Чешира, – перебивает Гарри с улыбкой. — Ах, разве ты не воспитанный парень? – Гарри просто смеётся, позволяя Луи продолжить. – Но работа там просто несравнима с этой. Я учитель музыки в начальных классах, и зарплата тут намного лучше. Всё, о чём я бы мог мечтать, имея только два года преподавательства за спиной. Поэтому я даже не задумывался, но я никогда не был так далеко от своей мамы, как бы жалко это ни звучало. У меня есть пять младших сестёр и младший брат, вообще-то, и странно думать, что я буду так далеко от них. — Шесть родственников? – Луи кивает. – Вашу ж мать. Вы близки? – спрашивает Гарри, и он выглядит настолько искренне заинтересованным, что Луи мог бы заплакать. Он снова кивает и чувствует, как на лице появляется улыбка при упоминании семьи. — У нас было сложное детство, и моя мама растила нас одна долгое время, так что я всегда сидел с детьми. Они все замечательные. Я знаю, что необъективен, я их старший брат и всё такое, но они правда чудесные, даже когда бывают маленькими монстрами. Я уже скучаю по ним очень сильно. — Я уверен, что они тоже по тебе скучают, – мягко говорит ему Гарри и тянется, чтобы нежно похлопать по его ноге. Луи чувствует электричество, проходящее по венам, когда смотрит Гарри в глаза. – Уезжать, наверное, было сложно. Луи пожимает плечами, и у него появляется чувство, что он слишком много говорит о себе и недостаточно о Гарри. — Да, – у него стоит ком в горле, который он проглатывает. – Но я должен был сделать что-то для себя, знаешь? Попытаться жить вне того пространства, где я так полезен, и увидеть, что же будет. И да, если я облажаюсь, я знаю, что я всегда могу вернуться к маме. Она была бы рада, если бы я вернулся, – он прочищает горло и смотрит на Гарри. – Эй, Чеширский парень, а что тебя принесло в Лондон? — То же самое, я полагаю, – говорит Гарри, ставя свой полный контейнер на кофейный столик и облокачиваясь на диван. – Я хотел стать пекарем и да. Я из Холмс-Чапела – он такой чертовски маленький. Там нет спроса ни на что, кроме, может быть, такси, которое отвозит тех, кто хочет свалить, – он смеётся над самим же собой, и Луи настолько наполнен любовью, что тоже присоединяется, но боже, эта штука была ужасной. – И моя мама сперва была опустошена из-за того, что моя сестра – Джемма, она старше меня – тоже уехала. Она живёт тут. Приехала в университет и осталась. Моя мама была так расстроена из-за нашего переезда, но сейчас она рада, что это случилось, потому что когда она приезжает нас навестить, она может провести время с обоими и сделать покупки в большом городе. Это бывает очень смешно, когда она тут. — Вы близки с сестрой? – спрашивает Луи, и Гарри кивает. — Джемс и я делаем всё вместе. Единственная причина, почему ты её ещё не видел, – это её отпуск, потому что в другие дни она находится у меня почти каждый день. Не могу от неё избавиться, – он улыбается, когда говорит это. – После того как я начал работать пекарем, она была немного выбита из колеи и тоже работала там, пока не нашла нормальную работу. Я говорил, что пекарня называется "Лепесток Муки"? То есть М-У-К-И***. — Ты умный парень, – смеётся Луи, откидывая голову на диван. – Невероятно. — Не так ли? — Я недолго тебя знаю, но ты находишь излишне сексуальными игру слов, каламбуры или что-то типа этого, нет? – и снова мозг Луи не сообщается с языком. На лице Гарри появляется светлый румянец, прежде чем он сам порывается в громкий истерический смех. — Ты поймал меня. Мой тёмный секрет. Я дрочу на каламбуры. Луи придушенно смеётся, потому что он очень усердно старается не думать о Гарри и дрочке, или о чём-нибудь ещё вроде этого, но теперь эта мысль застряла в его голове, он не собирается избавляться от неё. — Я припомню тебе это позже, Гарольд, – отвечает Луи и думает, что подмигнул, но он мог просто моргнуть. Он, видимо, потерял где-то свою хватку. Может быть, оставил её в Донни. Гарри закусывает губу, смотря в пол, прежде чем переводит свой взгляд на Луи. Его глаза светятся радостью, и он выглядит так, будто хочет сказать что-то, но он просто трясёт головой. — Что ж, эм, да, это моя семья. — Это мило, что вы с сестрой так близки, – говорит ему Луи, и Гарри улыбается, заставляя Луи почувствовать тепло. – Я уверен, что встречу её, когда она вернётся с отпуска. — О, конечно! – он светится. – Эм, тебе всё ещё надо многое распаковать, хах? Луи испускает стон, зарывая лицо в руки, прежде чем кивает. — И я просто хочу забить на всё. Моя кровать уже стоит, и это всё, что мне нужно, разве нет? Гарри смеётся и тянет за руку Луи, тыча на коробки. — Давай же, ленивая задница. Вставай. Сделаем дом сказочным! Распаковка вещей далеко не такая ужасная, какой должна была быть, потому что тут Гарри, заставляющий Луи смеяться, и Гарри, выглядящий мило, когда наклоняется, и Гарри, завязывающий волосы в пучок, когда они ему надоели, и Гарри, сконцентрированный на работе и держащий язык между зубами, и Гарри, Гарри, Гарри. Луи не думает, что быстро привыкает к людям, но боже, он может привыкнуть к приходящему каждый день Гарри и к делающему ничего, кроме того чтобы сидеть рядом с ним, себе. С ним так просто – он легко завязывает разговор, и нет ничего похожего на его хриплый смех, который наполняет весь дом. Уже поздно, когда Гарри уходит, и они неловко обнимаются одной рукой, прежде чем он машет и направляется в свой собственный дом. Луи задерживается на крыльце и наблюдает за тем, как он удаляется, и внутри него странное чувство, будто это было свидание, которое никогда не должно было кончаться. Он не был бы против, если бы это было свидание – оно было лучше, чем все, на которых он когда-либо бывал. Он залезает в кровать с чувством лёгкости в своих конечностях, даже несмотря на то что он устал от всей этой распаковки, думая о длинных волосах, зелёных глазах, и красивых мускулах. Луи достаёт телефон, чтобы написать сообщение Лиаму. Лиаааамммммм, Гарри (милый сосед) не только супер-крутой, но он ещё и принёс мне китайскую еду и помог распаковать коробки ! Он слишком хорош для этого мира !!! Я в дерьме !!! Да что ты!!! Ты его ещё не трахнул там лол Отъебись, – отвечает он, но не упускает возможности отправить другое сообщение, содержащее в себе только три смайлика с баклажанами и один с языком. Фууууу, ужас какоооой, слишком много информации, – немедленный ответ Лиама, но он добавляет: Но я за тебя рад, бро :) Луи закатывает глаза, но засыпает с улыбкой.***
Когда Луи выходит забрать свою почту на следующий день, выскальзывая из двери в мешковатых шортах и старой паршивой футболке от Адидас, последнее, что он ожидает увидеть, – это Гарри, стоящего на его парковке и моющего его машину. Без футболки и в крошечных шортах. И да, это определённо тату на бедре. Луи не может заставить себя сдвинуться с места и чувствует, как в его рту становится сухо, когда он смотрит на Гарри. Он поднимает руку, дабы солнце не светило ему в глаза, и щурится, не имея сил отвести взгляд от своего соседа. Гарри, кажется, его ещё не заметил, и его пресс, на котором изображена тёмная бабочка, блестит потом, который Луи вдруг хочет попробовать. Гарри в тонусе, но в то же время мягкий, бока мило вылезают из узких шорт, и Луи просто хочет укусить эти места. Прежде чем он вообще может сказать что-то, Гарри поднимает голову и машет рукой. — Привет, Луи! Он хочет ответить, но у него во рту будто бы Сахара, и он внезапно не может вспомнить никаких слов. Он уверен, что тишина длится больше, чем следовало бы, так что он наконец-таки берёт себя в руки и отвечает: — Привет, Гарри, – говорит он на две октавы глубже, чем предполагалось. Если Гарри и замечает, он ничего не говорит, и вместо этого светло ему улыбается, прежде чем опустить губку обратно в мыльную воду. — Как ты? — Хорошо, – говорит ему Луи, заставляя свои ноги двинуться и подойти к парковке. Он вдруг не имеет ни малейшего понятия, что делать со своими руками, так что он засовывает их в карманы шорт, пытаясь выглядеть настолько естественно, насколько возможно. – Э, не то чтобы я против, конечно, но почему ты моешь мою машину? — Я только что закончил мыть свою, – отвечает он, будто бы это самая обыденная вещь в мире, вытирая пот со лба тыльной стороной ладони. – Заметил, что твоя тоже грязная, так что, – он пожимает плечами, тепло улыбаясь. – Тебе нужно ехать куда-то? Ты можешь взять мою машину, если надо. И Господи Иисусе, Гарри, должно быть, какой-то ангел, посланный сюда, чтобы внести немного пикантности в обычную мирскую жизнь Луи. Он чувствует, что должен сделать что-то, чтобы отплатить ему за все эти милые вещи, но он просто не знает что, и пока он наблюдает за потным Гарри без футболки, он знает, что сейчас не самое лучшее время размышлять над возможными вариантами. — Нет, всё в порядке. Вообще, я вышел только чтобы забрать почту. Я могу помочь тебе или ещё что-то? Принести тебе пиво? Гарри трясет головой, кладя губку на машину, и тянется, чтобы поправить свой пучок. Его пресс двигается, пока он делает это, и Луи нужно перестать пялиться – он рад, что шорты Гарри слегка большеваты, так что он может оставить какие-то части бедёр в своей фантазии. — Я почти закончил, но спасибо! Она теперь выглядит блестяще. Я сказал "она", но ты назвал свою машину? Луи хихикает, прикрывая рот рукой, и он рад видеть, как глаза Гарри начинают сиять. — Не назвал. Что за фишка с наименованием вещей? Ты находишь это тоже сексуальным? Гарри смеётся и говорит: — Мою зовут Шанайя. Брови Луи выгибаются, в то время как он поворачивает голову в недоумении. — Как Твейн****? Гарри кивает на автомате и кажется счастливым из-за того, что Луи понял. — 'You're Still the One'***** – лирический шедевр. Я, наверное, немного сопливый, но она прекрасна. И почему бы Гарри не назвать свою машину в честь Шенайи Твейн? Это кажется очень свойственной для него вещью. — Я запомнил это, Стайлс. Он застенчиво смотрит на землю. — Но да, мне нравится давать вещам имена. Это ты ещё не слышал как я назвал свой... – его лицо становится ярко-красным, прежде чем полностью останавливается. – Не обращай внимания. Луи трясет головой, чувствуя, как жар поднимается от его живота к лицу, и поворачивается к почтовому ящику, нуждаясь в секунде, чтобы собраться с мыслями. — Нахал, – мямлит он, будучи неуверенным в том, услышал ли его Гарри, но это более чем хорошо, если всё-таки нет. Луи прочищает горло, прежде чем снова начать говорить, непременно притягивая внимание Гарри. – Эм, правда, спасибо тебе, – мягко благодарит он. Тебе действительно не нужно было делать это всё. — Я просто хотел, чтобы ты почувствовал себя, как дома, – отвечает Гарри, быстро добавляя: – И мне нравится помогать людям! Луи улыбается, проводя рукой по неряшливым волосам. — Что ж, эм. Спасибо. — Да, конечно, – Гарри отступает от машины, бросая губку в ведро с водой. Он делает движение рукой в сторону машины и счастливо крутится. – Та-дам! — Блистательно. Просто удивительно. Невероятно. Гарри смеётся, поднимая ведро и кивая в сторону своего дома. — Что ж, я зайду в душ, прежде чем сделаю кое-какие покупки. Тебе что-нибудь нужно в магазинах? Луи вертит головой, удивляясь тому, как кто-то может быть таким милым всё время. Ему нравится думать, что он сам довольно неплохой человек, но ему никогда не сравниться с таким бесконечным фонтаном доброты как Гарри Стайлс. — Нет, думаю, у меня всё есть. Я могу прийти к тебе потом, если ты не против? Или ты, может, придёшь ко мне, чтобы помочь с распаковкой? Гарри кивает, всё ещё улыбаясь и показывая ямочки во всей красе. — Звучит отлично! Увидимся позже, Луи! — Пока, – кричит Луи, махая рукой, и наблюдает за тем, как Гарри уходит в свой дом, всего-то слегка пуская слюни.***
Картинка Гарри, моющего машину в тех крошечный шортах, – причина, по которой Луи решился испечь ему торт "лимонный дождь" в знак благодарности. Он звонит своей маме, чтобы спросить рецепт, и она не только поражена, что он делает это для парня, которого встретил, но и в общем удивлена тем, что он на самом деле пытается что-то приготовить. Он отрывается от телефона только после того как несколько раз закатил глаза и получил такие хорошие эмоции, какие только его мама может ему дать. Лиам у него на громкой связи, когда он подготавливает масло, и так как София каждый раз встревает в разговор, он, должно быть, тоже на громкой. — Я не могу поверить, что ты печёшь, Томмо, – говорит Лиам сквозь смех, и Луи слышит другие хихиканья на заднем фоне. – Ты поменялся с тех пор, как переехал! — Слушай, Лайм, – начинает он, глядя на рецепт, который он быстро написал при разговоре со своей мамой, и ругает себя за свой почерк, – он слишком милый. Мне нужно сделать что-то, так что я достал эту идею из своей задницы и собираюсь испечь этот чёртов торт, даже если это убьёт меня. Слышится звонок, оповещающий о том, что печка разогрета до нужной температуры, и Лиам говорит: — Это дымовая сигнализация? Уже, приятель? Торт вообще в духовке? Луи закатывает глаза, несмотря на то что Лиам не видит его (он чувствует, что уже приличное количество раз закатил глаза за недавнее время), и заявляет: — Нет, придурок, это печка разогрелась. — Просто слежу за тобой, Лу. Они продолжают разговаривать о чём-то рандомном, обычные шутки, как это всегда бывало, и Луи понимает, насколько скучает по своему другу. Он не может дождаться момента, когда Лиам приедет его навестить, даже если он и мудак за нежелание помочь с распаковкой. Лиам на середине какой-то истории, когда Луи кричит: — Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо! – наблюдая за тем, как яичная скорлупа падает в его и так не слишком хорошее масло. – Я только что, мать вашу, уронил скорлупу в это масло. Блять, чёрт, говно, жопа, – выплёвывает он, издавая стон при опускании руки в миску, чтобы вытащить кусочки. — Возьми ложку, чтобы достать её, – щебечет София, а Лиам громко смеётся. Луи смотрит на свою руку в масле и раздражённо вздыхает. — Спасибо, София.***
Луи нервно нажимает на звонок в дом Гарри, держа свой "лимонный дождь". Он продолжает смотреть на торт, зная, что он слегка вязкий, совсем чуть-чуть передержан в духовке и далеко не идеален (и, спасибо, господи, не включает в себя яичную скорлупу), но внушает себе, что Гарри – да и будет рад, несмотря на это. Когда он открывает дверь, на его лице появляется улыбка. — Луи! Привет! — Привет, – отвечает Луи. – Я сделал тебе "лимонный дождь", и слушай, приятель, я не умею печь, ради всего святого. Я ничего об этом не знаю. Я чертовски ужасен. Я уверен, что ты можешь испечь его в тысячу раз лучше, потому что ты пекарь и всё такое, но это единственное, что я могу предоставить, чтобы поблагодарить тебя за всё, что ты сделал с момента моего переезда. Так что, эм, – он протягивает пластиковый контейнер, нервно улыбаясь. – Вот и он. Рецепт моей мамы. Я никогда этого раньше не делал. Это же тоже учитывается, да? Улыбка Гарри становится шире, когда он берёт контейнер в руки, осторожно его осматривая. — Это невероятно, Луи! Он выглядит вкусно. Это правда очень мило. Луи поднимает бровь, серьёзно глядя на Гарри. — Ты не издеваешься? — Нет, честно, он вкусно выглядит. Заходи, и мы попьём чаю, да? – Гарри жестом приглашает Луи внутрь, и тот медленно заходит. – И я могу прокритиковать, – добавляет он, и Луи издаёт стон. — Вот он, твой скрытый мотив. Гарри смеётся, покачивая головой. — Я могу научить тебя, как правильно печь, когда-нибудь, если ты захочешь, – он пальцем указывает налево, прежде чем Луи может ответить. – Кухня вон там. Дизайн дома Гарри почти такой же, как Луи и представлял. Он очень милый и уютный, с большим количеством цветочных принтов, фотографии семьи и друзей висят почти везде. Маленькие миленькие безделушки разбросаны по столам и шкафам – у него, кажется, странный фетиш на вещи с лягушками, и Луи планирует спросить его об этом позже. Когда они уже близко к кухне, он может почувствовать отчётливый аромат ванили и корицы, и у него появляется такое чувство, будто он завёрнут во что-то тёплое. Это настолько в стиле Гарри, и Луи это очень нравится. — Какой чай ты любишь? – спрашивает Гарри, открывая шкаф и поворачиваясь к Луи. — Йоркширский, если у тебя есть, пожалуйста. Гарри морщит свой нос на это, становясь похожим на расстроенного зайчика, и трясет головой. — Он отвратителен. Давай я тебе сделаю этот новый персиковый чай, который купил недавно. Он приятный. Теперь очередь Луи морщить нос, пока Гарри достаёт чайник. — Как ты можешь называть себя британцем и испытывать неприязнь к Йоркширу? Гарри беспечно пожимает плечами, наполняя чайник водой и направляясь к плите. — Полагаю, мои вкусы не были построены на питье этого отвратительного чая, чего не сказать о твоих. Луи трясет головой, слегка посмеиваясь. — Позор тебе, Гарри. Гарри отнекивается от комментария улыбкой. — Как Серена? У неё всё хорошо? — Она в порядке, – говорит Луи, кивая. – Не приносит мне никаких проблем. Довольно тихая. Отличный друг. Гарри издаёт довольное фырканье и идёт туда, где оставил торт. — Рад, что она не слишком болтливая. Это, кстати, выглядит действительно хорошо для первого раза, – говорит он Луи. – Тебе нужно моё профессиональное мнение, или я должен сказать, что он прекрасный и идеальный, и притвориться, что я не могу сделать лучше? — Ой! – кричит Луи, стуча по столу. – Ты только что сказал мне, что он выглядит вкусно! Это была ложь? Где правда, Стайлс? – он сужает глаза, пытаясь выглядеть угрожающе, но Гарри только смеётся. Если бы Лиам смеялся, когда пытался выглядеть грустным, Луи бы треснул его, но с Гарри он чувствует, как его собственное лицо наполняется нежностью только от одного взгляда на него. Гарри снимает крышку с контейнера, изучая торт. Луи ненавидит то, что жаждет его вердикта, но его сердце трепещет в надежде, что Гарри похвалит его. — Я думаю, что это, вероятно, вкусно, но я должен попробовать, чтобы быть уверенным, не так ли? — Ладно, – соглашается Луи острым кивком. – Дело ваше. Гарри идёт к выдвижному ящику, чтобы взять нож. — Ты очень хорошо распределил глазурь. Мой друг Найл работает со мной в пекарне, и я до сих пор не могу научить его этому, так что это уже очко в твою пользу, – Луи ничего не говорит, но чувствует, как жар подступает к его лицу после похвалы. Гарри отрезает себе маленький кусок торта, который крошится, когда он пытается достать его из контейнера. У Луи нет ни малейшего понятия, хороший это или плохой знак. — Видишь, как он рассыпался? – спрашивает Гарри, нахмурив брови, и Луи кивает. – Это потому, что он сухой. — Гарольд, это та сцена, где ты должен поцеловать мой зад и сказать, что торт чудесен. — Ты сказал мне: "Дело ваше"! – напоминает он Луи, смеясь и засовывая кусочек торта в рот. – Если ты не можешь выдерживать напряжения, тебе не следует быть на кухне. Луи издаёт стон, и улыбка угрожает появиться на его лице. Ему чудом удаётся уничтожить какую-либо видимость радости, которая хотела поползти на его кислую мину. — Он хотя бы вкусный? Гарри задумчиво жуёт, и Луи мог бы наблюдать за тем, как двигается его острая линия челюсти, весь день. Он отбрасывает эту мысль, когда Гарри улыбается. — Он хорош. Определённо слегка сухой, но вкус великолепный. Надо немного попрактиковаться, да? Я могу тебя научить. Я мог бы дать тебе мастер-класс или что-то вроде этого. Завтра у меня тоже выходной, если ты вдруг хочешь научиться делать идеальный "лимонный дождь". Луи притворяется, будто бы размышляет над ответом "да", даже несмотря на то что его мысли кричат ему сказать это. Он чувствует, что не сможет звучать слишком отчаянно, так что симулирует обиду. — Мм, я не знаю, Гарольд. Ты просто собираешься критиковать мои навыки, да? – он не уточняет, что он был бы не против, если бы Гарри занимался только этим. Тот смеётся, направляясь к шкафу, чтобы взять кружки. — Обещаю, что не буду, – говорит он, глядя через плечо и улыбаясь во все зубы. Он скрещивает пальцы и кладёт их на сердце. – Я буду вести себя лучше всех. — Тогда, полагаю, я смогу сделать это. У меня очень хрупкое эго, знаешь ли. Мне должны говорить, что я великолепен фактически каждые семь минут, или я начинаю психовать. Гарри смеётся, и Луи понимает, что его смех быстро становится одним из его любимых звуков. Гарри делает вид, будто смотрит на невидимые часы, и говорит: — Оу, прошло шесть, так что у нас есть ещё одна минута. Какой чай ты пьёшь? — Чёрный, – отвечает Луи, добавляя: – С этой персиковой хренью, которая тебе нравится, ему не понадобится никакого сахара, в любом случае. — Хорошо. Ты и так достаточно сладкий, – говорит Гарри и моментально замирает. Если бы Луи не искал реакции, он бы не обратил внимания, но движения Гарри временно остановились, и Луи чувствует, как жар начинает подниматься к кончикам его ушей. Гарри правда сказал это? Слабая улыбка, которой он одаряет Луи после, подтверждает, что да. Луи слегка покашливает, прочищая горло. — Эм, спасибо. Чайник свистит, и когда Гарри снимает его с плиты, он говорит: — Это и был твой комплимент. Теперь ты не будешь психовать. Луи посмеивается и аплодирует про себя Гарри за ловкий ответ. — Ах, хорошо. Я могу жить дальше. Фыркая, Гарри толкает чашку с чаем Луи, прежде чем заняться своей. Когда Луи поднимает кружку, он понимает, что на ней жирным шрифтом написано "Dream boat"******. — Почему у тебя есть эта кружка? – смеётся Луи, указывая на слоган с поднятыми бровями. – Пожалуйста, скажи мне, что ты купил это не сам, Гарольд. Пожалуйста, скажи, что ты не этот парень. Гарри смеётся, и его щёки заливаются румянцем, когда он убирает несколько прядей волос за ухо. — Нет, эм, Джемс купила мне её в качестве шутки на мой день рождения. — Что ж, тогда правильно, что ты дал её мне, – говорит Луи с большей уверенностью, чем есть на самом деле. – Я определённо восхитителен*******, – он знает, что говорить это рискованно, но он наблюдает за тем, как Гарри закусывает губу, сдерживая улыбку. — Я не специально дал её тебе, я думал, я взял обычную, – говорит ему Гарри, и Луи чувствует, как его сердце падает в живот, когда он собирается сделать комментарий, чтобы замять это. Прежде чем он может сказать что-то, Гарри поворачивается. – Или специально? – спрашивает он и делает ещё больший акцент на этом, подмигивая. Луи прячет улыбку за кружкой, думая о том, что он, вероятнее всего, будет соответствовать своему Dream Boat ярлыку.***
Луи ёрзает в своей кофте, когда стоит у двери Гарри на следующий день. Он согласился на мастер-класс от Гарри, и он никогда не был более готовым провести обед с миленьким мальчиком, делающим миленький торт. Прежде чем Луи может позвонить в звонок, взволнованный Гарри открывает дверь; его волосы в беспорядке, а кудряшки убраны с лица повязкой. — Луи! – приветствует он, задыхаясь и показывая ямочки. – Я видел, как ты шёл. Луи не может не улыбнуться и стягивает кофту ниже, чтобы быть уверенным, что выглядит нормально. Он не знает, почему именно так волнуется, но после чайного "свидания" было чувство, что в воздухе больше искр, чем раньше. — Привет, Хаз, – говорит он, позволяя прозвищу слететь с языка без раздумий. – Готов к разрушению своей кухни? Я предупреждал тебя, что приношу несчастья. Гарри смеётся, но есть что-то странное в этом, что доказывает, что он не чувствует себя комфортно, и это вводит Луи в заблуждение. После вчерашнего замечательного дня он не понимает, почему между ними должно быть какое-то напряжение, так что думает, что сам себе это придумывает. Гарри впускает Луи внутрь и нежно кладёт руку на его плечо, заставляя парня почувствовать электричество под кожей. — Хорошо, что ты поможешь мне с уборкой, – отвечает он, и Луи испускает стон. — Ты у нас не дружишь с этим, не так ли? – спрашивает Гарри, и Луи слегка посмеивается, застенчиво пожимая плечами. — Не то чтобы дружу... Острота Гарри, кажется, медленно отступает, когда они направляются к кухне. Он вздыхает, указывая на что-то в странном направлении. — Я испёк "лимонный дождь", прежде чем ты пришёл сюда, так что мы сможем попробовать его, и ты увидишь, к чему нужно стремиться, – объясняет Гарри, в то время как открывает холодильник и достаёт торт, завёрнутый в алюминиевую фольгу. — Думаю, я лучше просто его съем, а ты можешь готовить сам, – издевается Луи, когда видит готовые кухонные принадлежности и ингредиенты на столе. Гарри прелестно закатывает глаза, тряся головой и показывая язык. — Ты так легко не отделаешься, Томлинсон, – он начинает снимать фольгу, когда останавливается от громкого звонка телефона Луи. — Чёрт, извини, – говорит он, доставая телефон из кармана и глядя на экран. Конечно же, это его мама. Потому что кто ещё мог позвонить ему прямо сейчас. – Это мама. Мне нужно поднять! Отрежь мне кусочек, я сейчас вернусь! Не могу дождаться, чтобы попробовать его! Луи замечает, как брови Гарри хмурятся, а его чудные розовые губки надуваются, но он не думает ни о чём из этого, когда выходит в гостиную и подносит телефон к уху. — Привет, мам, – тепло говорит он. — Луи! Здравствуй, дорогой! Ты готов к нашему приезду через несколько дней? Её взволнованность передаётся через телефон, и он не может не улыбнутся, когда думает о том, насколько счастлива, должно быть, его мама. — Да, конечно. Пытаюсь заставить всё выглядеть лучшим образом, но ты знаешь, я ленивая задница. Это тяжело. Они ходят вокруг да около несколько минут, и Луи отчётливо может видеть Гарри с того места, где стоит. Он пытается сконцентрироваться на том, что говорит его мама, но это даётся сложно, когда Гарри ходит туда-сюда по кухне и выглядит более встревоженным, чем ему полагается. Он перекладывает кухонные принадлежности, меняет местоположение мисок, затем ложек, ингредиентов, и Луи не понимает зачем. Он также переставляет мерные стаканы, потом ставит их обратно, держа язык между зубами. — Дорогой, – говорит его мама, прерывая мысли, – ты ещё там? — Да, мам, но я сейчас у Гарри, – говорит он ей, концентрируя свой взгляд на парне, который идёт к холодильнику и перекладывает вещи уже там. – Так что, эм, я могу перезвонить тебе позже? Его мама испускает радостный взвизг, и он представляет, как она подносит руку ко рту и пытается сама себя успокоить. — Милый! Почему ты мне не сказал, что ты у этого милого мальчика? Давай, иди и сделай его своим! – смеётся она. – Я бы тебя не задерживала, если бы ты сказал что-нибудь, глупый! Поговорим позже, Лу! — Пока, мам, – отвечает он, смеясь и кладя трубку, но всё ещё осматривая Гарри. На этот раз он проходится лопаточкой по готовому торту, кажется, снова распределяя глазурь и снова, будто бы она не была хороша в первый раз. Даже не глядя не него, Луи уверен, что торт был идеален. Он не хочет напугать Гарри, так что осторожно заходит на кухню и нежно говорит: — Да, э, это была моя мама. Его план проваливается, когда Гарри подпрыгивает, отпуская лопаточку, которая летит на стол. — Вашу мать, – ругается он, глядя на испачканную чёрную поверхность стола. – Нужно это убрать. Но оу, да, чудесно. Что она сказала? – он отрывает бумажное полотенце и вытирает стол. — Ничего особенного, – отвечает Луи, всё ещё осторожный с того момента, как Гарри начал вести себя странно и нервно. – Просто рада поговорить со мной. Ты отрезал нам торт? Гарри поднимает голову и отвечает коротким "нет". — Где у тебя ножи? Я могу отрезать, – предлагает Луи, направляясь к ящикам. — Я не отрезал тебе кусок, потому что это торт с посланием! – вдруг выплёвывает Гарри, и Луи оборачивается, нахмурив брови. — Не понял? Гарри раздражается, указывая на торт, который обёрнут фольгой не полностью. — Это торт с посланием, Луи! На нём послание! Я не мог порезать его, потому что послание испортилось бы! Я хотел показать его тебе, но позвонила твоя мама, так что ради всего святого, пожалуйста, приди и посмотри на него! Луи чувствует, как его лицо наполняется непониманием, когда он идёт к столу, одаряя Гарри странным взглядом. Тот выразительно тычет на торт с широко раскрытыми глазами, будто Луи самый тупой человек на планете. Когда его глаза падают на надпись, он понимает, что да, он самый тупой человек на планете. Торт идеально покрыт сахарной глазурью и выглядит как совершенный микс домашних и профессиональных благодарностей умениям Гарри за владение искусством готовки. Голубым написано: "Ты пойдёшь со мной на свидание?", розы цвета губ Гарри окружают послание. Луи смотрит на него, полностью ошарашенный несколько секунд, читая сообщение снова и снова. Гарри хочет пойти с ним на свидание. Гарри с красивыми волосами и красивой улыбкой, и красивыми ямочками, и красивой душой, и красивым всем, хочет пойти с ним на свидание. — Я выставил себя полным дураком, – говорит Гарри, и голос прерывает сломанную кассету в мозгах Луи, которая только и поёт: "Гарри, Гарри, Гарри". Он быстро выводит себя из транса и поворачивается. — Что? Гарри проводит рукой по волосам, повернувшись спиной к Луи. — Нет, всё в порядке. Ты смотришь на торт, будто у него шесть голов, а у тортов вообще не бывает голов, так что это должно что-то значить, не так ли? Ты можешь сказать нет. Ты не хочешь идти со мной на свидание. Я просто подумал. Ты можешь сказать нет сейчас. — Хаз, – шепчет Луи, кладя руку на его спину. Улыбка появляется на его губах. Гарри оборачивается, и его глаза даже более зелёные, чем казались несколько минут назад. – Что если я хотел сказать да? Гарри ловит воздух ртом, выглядя при этом настолько мультяшно, насколько никогда не выглядел, прежде чем обхватывает рукой запястье Луи. — Ты хочешь? Хочешь пойти на свидание со мной? Луи хихикает, засовывая непослушную прядь за ухо Гарри. Он кивает и берёт руку Гарри в свою свободную. — Конечно, хочу. Ты был таким милым ко мне с момента моего переезда, и ты мне действительно нравишься. Лицо Гарри заливается румянцем, и он отводит взгляд от Луи, чтобы посмотреть вместо этого на пол, и его ресницы оставляют тень на скулах. — Я так переживал, что ты не захочешь, и что я воображаю себе что-то, и ты не чувствуешь ничего, и я обычно не настолько прямолинейный, но ты такой чудесный, и эти несколько дней были такими прекрасными, и я уже написал моей маме о том, какой ты милый, и... – он останавливается, наблюдая за мерцанием глаз Луи. – Я снова болтаю чепуху. — Это мило, когда ты болтаешь чепуху, – заверяет Луи, обнимая Гарри за талию и глядя ему в глаза. Гарри прижимает Луи ещё ближе, и последний бесспорно чувствует себя безопасно в его руках. – Я рад, что ты спросил меня. — Я тоже рад. Они улыбаются друг другу, и мир вокруг них будто бы замер. Гарри начинает наклоняться для поцелуя со слегка приоткрытыми губами, когда Луи останавливает его: — Стой! Тебе дать мой адрес, чтобы ты смог забрать меня на свидание? Гарри закатывает глаза, опрокидывая голову, чтобы издать самый громкий смех, который содрогает всё его тело, усиливая хватку на Луи. Тот может чувствовать все движения тела Гарри на своём, и его улыбка расширяется. — Ой, заткнись, – говорит ему Гарри, прежде чем прижимает свои губы к его, всё ещё посмеиваясь. Смех Гарри ощущается даже слаще на его губах.***
Луи расстёгивает свои пуговицы в трёхмиллионный раз за этот вечер, глядя в зеркало и внутренне сражаясь со своим отражением. Это первое официальное свидание с Гарри, ради всего святого, и он должен выглядеть лучше, чем когда-либо. Его волосы беспорядочно уложены, и Луи думает, что это лучшая чёлка, которая у него получалась. Он отправил Лиаму фотографию и поучил его с Софией одобрение (Томмо!! Миленько приоделся, приятеееееель :) Соф говорит, что ты круто выглядишь, но не круче меня, ахаха! Повеселись сегодня и будь осторожен ;)), а его мама написала ему кучу сопливых сообщений, заверяя его, что сегодняшняя ночь будет идеальной и не отпугнёт прелестного мальчика. Он глубоко вздыхает и приглаживает себя ещё раз, улыбаясь в зеркало. Он не уверен, почему так волнуется, вспоминая, что всё с Гарри было легко с первой минуты и что они влились в простой ритм, прежде чем вообще поняли, что происходит. Он знает, что не о чем беспокоиться, но до сих пор хочет, чтобы сегодня всё было идеально. Когда он выходит из ванной, решив, что выглядит настолько хорошо, насколько возможно, звенит звонок. Он судорожно вздыхает, когда открывает дверь и видит Гарри на крыльце. Он в своих тёмных узких джинсах и рубашке с цветочным принтом, у которой застёгнуты только несколько пуговиц. Его волосы выглядят особенно кудряво, и Луи не перестанет витать в облаках. Гарри достаёт розовую розу из-за спины и отдаёт её Луи с застенчивой улыбкой. — Это тебе. Луи крутит розу между пальцами и робко на неё смотрит. — Спасибо, Хаз. Гарри протягивает руку Луи, и тот сплетает свои маленькие пальцы с длинными пальцами другого парня. — Я смотрю, ты нашёл мой дом без проблем, Гарольд. — Было не слишком сложно, – Гарри наклоняется и оставляет мягкий поцелуй на губах Луи, отодвигаясь после с улыбкой на лице, и проходит секунда, прежде чем они начинают смеяться. Они направляются к машине Гарри рука об руку, их шаги идеально совпадают, и Луи не может быть более благодарным за то, что живёт рядом с ангелом.