Снег

      Снег. Холодный, искрящийся, пронзительный... Он пронизывает ее насквозь; пальцы дрожат от соприкосновения с диким холодом.       Ханна Чаплин не знает лета.       Она растворилась в той зимней ночи, что когда-то окутывала ее и...       Ханна отчетливо помнит маленького мальчика.       Она не понимает, откуда он взялся. Этот мальчик — как один и тот же сон.       Раз за разом.       Смотрит на нее и трогательно, и нежно, а она не понимает — за что?! За что он вот такой, такой милый, такой одинокий... где его семья?       Он — особая форма ее проклятья.       А еще мальчик иногда держит в руках красный цветок — Ханна их совсем не отличает: это было бы очень непрактичное знание. Цветок этот наделен ароматом дорогих ресторанов и клубов: привкус алкоголя перебивает дорогие блюда, и Ханна морщится.       Женщина не понимает, как получилось так, что этот аромат стал ей ненавистен.       Ей было бы сейчас вполне хорошо, если бы не повторяющаяся круговерть из символов, знаков и образов.       И снег, проклятый снег, метель, настоящая метель!       Ханна прекрасно помнит сцену скромного мюзик-холла, себя на ней, гул толпы, собственный голос, шепчущий какие-то слова...       Она не может забыть.       А потом — снова этот мальчик.       Что-то кричит, но Ханна не слышит. Поет, защищая ее.       Зачем? Зачем так... ради нее?       Ханна ненавидит быть кому-то должной.       Она слишком слаба, чтобы отдать долг, но хуже всего — помнить про свою ошибку, помнить и искать возможность откупиться...       Только это "откупиться" — полный бред, Ханна даже сейчас понимает.       И все-таки... искать его!       Утром и вечером, днем и ночью. Бродя по аллеям бесконечного парка и сидя в поезде с книгой...       Какое медленное продвижение!       Ханне все больше кажется, что она удаляется от этого мальчика.       Что будет с нею, если все тщетно? Если она его не найдет?       Ханна не знает.       Только сейчас все предельно просто: бесконечный снег, музыка и несчастный мальчик, пытающийся выжить в огромном жестоком мире.       Мальчик, от которого у Ханны осталось едва ли больше, чем от воспоминания о самой себе в юности.       Когда-то она тоже верила в чудеса, пока выпивший дядя Бен не отлупил ее, показав все мыслимые и немыслимые "чудеса"...       Ханна очень боится, что мальчика сломают. Но при этом...       Куда страшнее сломаться самой и забыть себя...       Ханна смеется.       Глупости... она абсолютно свободна, и ей просто совсем не хочется покидать этот уютный дом.       Вне него — только снег и одиночество.