"Роковая" женщина

Клаусу необходимо было найти Кэтрин и поговорить с ней. Еще никогда в жизни Майклсон так не волновался, но это было вполне объяснимо: ведь обычно Клаус мог предвидеть, как разрешится проблема, с которой он сталкивался. На этот раз он имел единственный шанс сделать все как надо и боялся, что упустит его. Парень упорно продолжал искать Пирс, но она словно сквозь землю провалилась. Выработанные им планы и стратегия поисков Кэтрин в больнице оказались бесполезными. Он даже обратился за помощью к Колу, но тот ничем ему не помог. Клаус не мог в это поверить: в течение всего года его брат почти каждый день виделся с Кэтрин и даже не догадывался о том, куда она сейчас могла подеваться? Как такое возможно? Девушку никто не видел уже два дня. Некоторые из ее друзей предположили, что она куда-то уехала, но Клаус был абсолютно уверен, что она где-то в Чикаго, а именно в пределах Линкольн-Парка. Этот район было ее домом, ее тихой гаванью, где можно было укрыться от внешнего мира. Пирс никогда бы не уехала отсюда, особенно в том подавленном состоянии, в каком находилась сейчас. Парень караулил ее у квартиры, но Кэтрин там так и не появилась. Он регулярно наведывался в ее кабинет, хотя понимал, что это было бы слишком просто. Любой, кто искал Кэтрин, в первую очередь направлялся бы туда. Клаус прислонился к стене кабинета Пирс и нервно подергал свой галстук. Это было единственное внешнее проявление охватившего его отчаяния. Нет, он не позволит ей так легко от него отделаться. Ключ к тому, где она могла прятаться, должен быть где-то здесь, прямо у него перед глазами. Он просто слишком взволнован, и это мешает ему сосредоточиться. Необходимо абстрагироваться от назойливой мысли о том, что он теряет Кэтрин, что с каждой минутой его шансы найти ее уменьшаются. Глаза Клауса обшаривали кабинет в поисках хоть какой-то подсказки, но безуспешно. Внезапно его взгляд остановился на любовном романе, лежащем на рабочем столе, и он сразу вспомнил переполненные книжные полки в квартире Пирс. Для Кэтрин чтение всегда было способом ухода от реальности. Наверняка она прибегла к нему и сейчас. В тяжелую минуту она будет искать утешение в книгах. Доверившись своему внутреннему чутью, Клаус направился в центральную библиотеку Линкольн-Парка, собираясь обшарить каждый сантиметр здания. В библиотеке почти никого не было и стояла такая тишина, что даже время, казалось, остановилось. К тому моменту, когда Клаус поднялся на верхний этаж, ему уже казалось, что интуиция его подвела, но, проходя мимо застекленной двери одной из комнат для индивидуальных занятий, он заметил ее. Почувствовав невыразимое облегчение, блондин осторожно повернул ручку двери. Дверь была не заперта. Он тихо открыл ее и остановился на пороге, наблюдая за девушкой. Одетая в потертые джинсы, невзрачную футболку и кроссовки, она сидела в одном из кресел, положив ноги на спинку другого. На лице не было никакой косметики, а волосы девушка небрежно собрала в хвост. Даже со своего места Клаус видел, что ее глаза покраснели и опухли от слез. Какого черта Кэтрин плачет? Ведь это она притворялась и лгала. Это она соблазнила его. Клаус понимал, что его неожиданное появление смутило ее, но при чем здесь слезы? Этого Майклсон никак не ожидал. – Кола здесь нет, – сказала Кэтрин, не отрывая глаз от книги. Клаус вздрогнул от неожиданности, но быстро овладел собой. – Я искал тебя. Девушка ничего не ответила. Она даже головы не подняла. Просто перевернула страницу и продолжила читать. Ему хотелось вырвать книгу из ее рук, но Клаус понимал, что это был бы не самый удачный тактический ход. – Что читаешь? – Спокойно поинтересовался он. – Руководство «Как кастрировать миллиардера». Блондин улыбнулся. – Неужели я настолько плох? – Ты гораздо хуже, – ответила Кэтрин, по-прежнему не глядя на него. Клаус вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Щелчок замка прозвучал оглушительно громко. – Ты что делаешь? – Кэтрин резким движением сбросила ноги со спинки кресла и выпрямилась. – Тебя сюда никто не приглашал. – Тогда попробуй выгнать меня. – Скрестив руки на груди, Клаус прислонился к стене, всем своим видом демонстрируя, что уходить не собирается . – Ну же, не стесняйся. Разъяренная Кэтрин захлопнула книгу и уставилась на него. – Оставь меня в покое, Майклсон. Ты уже достаточно надо мной поиздевался. – Да ну? А как насчет тебя? Ты заставила меня поверить, что вы с Колом встречаетесь. – Моему поведению, по крайней мере, есть оправдание. – Она старалась говорить спокойно и уверенно, но по ее щекам разливался предательский румянец вины. – Я помогала влюбленным. – Они не нуждались в твоей помощи. – Неправда, нуждались. – Пирс с раздражением отбросила книгу, и та упала на стол с глухим стуком. – Давина, как и я, обычная девушка, не соответствующая требованиям, предъявляемым к невесте сына олигарха. У нее неподходящее происхождение, и при этом она, как говорится, девушка с прошлым. Клаус до боли прикусил щеку. – А ты тоже девушка с прошлым? Кэтрин вызывающе вздернула подбородок. – Возможно. – Тогда ты очень хорошо его скрываешь. Все в больнице в один голос твердят, что ты – милая добрая девушка, всегда готовая помочь, прилежная и трудолюбивая. – Какой она, возможно, и была, когда сама этого хотела, но Клаус не мог понять, почему до сих пор никто не пытался выяснить, что скрывается под ее маской примерной девочки. Губы Кэтрин изогнулись в насмешливой улыбке. – Ты должен рассказать мне, от кого получил эту информацию. Чтобы я знала, к кому не надо обращаться, если мне понадобятся рекомендательные письма. – А чем тебя не устраивает такая характеристика? – С притворно-простодушным видом поинтересовался блондин. – Милая? – Она презрительно сморщила нос. – Это расшифровывается как: «Знает, когда нужно вести себя тихо, и не нарушает установленных правил». – Согласен. – А девушка? – Кэтрин прищелкнула языком. – Я – женщина. Клаус неторопливо окинул ее взглядом. Он старался казаться спокойным, но не мог не вспоминать о том, какой дерзкой и бесстыдной она была в постели. – Всегда готовая помочь, прилежная и трудолюбивая. Кошмар просто! – Пирс покачала головой. – Они бы еще вспомнили про каллиграфический почерк и пунктуальность. – Не переживай, я знаю, какая ты на самом деле. – Наверное, он был единственным, кто это знал, и сама мысль была ему приятна. – Ты вовсе не примерная девочка. Ты, наверное, самая опасная женщина из всех, которых я когда-либо встречал. – Прекрати издеваться надо мной, – устало сказала Кэтрин, медленно поднимаясь с кресла. – Ты привязала меня к кровати и почти изнасиловала, – напомнил он ей. Щеки девушки залились алым румянцем. – Господи, Ник, я именно такая, как обо мне говорят. Заурядная. Ничего особенного. Он поднял палец в предостерегающем жесте, не позволив ей дальше развивать эту мысль. – Нет, ты хочешь такой казаться, потому что считаешь, что так безопаснее. Кэтрин начала складывать книги в стопку. – Ты сам не знаешь, о чем говоришь. Клаус задумчиво потер подбородок, размышляя над тем, почему она так тщательно скрывает свою истинную сущность. – Наверное, во всем виноваты сказки. – Боже, зачем только я рассказала тебе об этом! – Буркнула Пирс. – Хорошая девочка спасает мир и в награду за это обретает истинную любовь. В конце она находит своего принца, – продолжал блондин и снова поднял руку, не давая ей перебить себя. – Извини, ошибся. В конце принц находит хорошую девочку. – Ник, ты все неправильно понимаешь. Я не пытаюсь жить в сказке. – Конечно, не пытаешься. – Он отступил от стены. – Потому что в глубине души понимаешь, что на самом деле ты – ведьма, которая постоянно мутит воду. Брови Кэтрин поползли вверх. –Ведьма? – Фальшиво рассмеялась она. – Спасибо, хоть не кикимора! – Да, ведьма. Это такая коварная женщина, которая накладывает заклятия. – Клаус подошел ближе. – Или прекрасная злая королева, готовая использовать всю свою власть, чтобы добиться того, чего она хочет. Мне жаль расстраивать тебя, но в этих сказках ты не являешься главной положительной героиней. Ты намного более обольстительна, не говоря уже о том, что обладаешь гораздо большей властью, – Клаус провел пальцами по ее обнаженной руке. – Ты же хотела бы, чтобы хоть раз зло победило добро? Губы Кэтрин невольно расплылись в улыбке, но она тотчас же согнала ее с лица и, нахмурившись, отступила от него. – Ты все сказал? Ник пожал плечами и присел на уголок стола. – Я лишь хочу сказать, что твой имидж хорошей девочки – не более чем маскировка. Ты это знаешь, и я это знаю. А злишься ты потому, что раскрыла передо мной свое истинное лицо. Кэтрин начала энергично трясти головой, даже не дослушав его. – Неправда. Я злюсь потому, что ты играл со мной. – Нет, это ты играла со мной, дорогая. – Значит, мы квиты. – Девушка растянула губы в неискренней улыбке. – Теперь ты можешь идти.