Предисловие

Бродячий пёс метался вокруг да около в центральном парке города. Это был теплый весенний день, излучающий надежду и душевное тепло в сердцах людей. Еще один день из жизни пса, чтобы выжить. Пёс долго блуждал в поисках хоть какой-то пищи, он проходил мимо беззаботных детишек, играющих на детских площадках, проходил мимо безразличных к нему, да и ко всему, что не касается их самих, людей. Весенние лучи солнца отражались и переливались разнообразными рыже-золотистыми оттенками на густой шерсти пса. Лёгкий пар шел с пасти пса, когда тот перебегал длинные улицы города, обходя стороной чужие стаи бездомных собак, таких же, как он, одиноких и голодных. Пёс знал лишь одно место, где ему были рады, он наведывался туда почти каждый день. Это был маленький ничем не примечательный частный ресторан, на углу улицы Балью. Добрый повар с радостью кормил бродягу, когда собака наведывался к нему. Пёс в свою очередь благодарил повара, веля хвостом и ластясь у его ног. Они были друзья, ведь между ними столько общего. — Эх, дружище, я ждал тебя! — с нежностью произнес повар, увидев бегущего к нему Марселя. Парень присев на корточки погладил пса по рыжему хохолку, а тот в ответ лизнул его щеку. — подожди, подожди, у меня для тебя сегодня кое-что особенное. Пёс с нетерпением, виляя хвостом, не давал проходу повару. Парень зашел обратно в ресторан, а Марсель покорно сел у большой высокой двери, и немного остепенившись, стал ждать. Спустя минуты дверь открылась, и пёс учуял вкусный запах, доносившийся из рук парня. Это были остатки большой запеченной в маринаде индейки, которую заказывала обеспеченная, светская дама на свой юбилей. — Ну же, приступай! — мягко приказал тот, Марселю. Собака ринулся к индейке, и с аппетитом стал расправляться с её останками. Повар снял поварскую шляпу и присел рядом на деревянный приступок. Он достал из левого кармана брюк дешевые сигареты и, вытянув последнюю сигарету, закурил. Парень смотрел как тот, беспощадно справляется с индейкой, наслаждался последней сигаретой и думал. Пёс вызывал у Ричарда теплые воспоминания. Еще с детства парень любил собак, он помнит, как выгуливал отцовских псов, три благородные овчарки: Клара, Бетси и Тим (сокращенно от имени Тимур, так звали прадеда Ричарда). Тогда для Ричарда это были самые счастливые моменты в его жизни. Ведь каждый раз после прогулки с псами, отец хвалил его и после, рассказывал ему о своем детстве и жизни, давал советы, поучал. А вечерком после трудного дня, они всей семьей вечеряли на веранде. Мама готовила вкуснейшие и разнообразные блюда, отец открывал старое вино из их погреба, и за ужином рассказывал интересные истории своей жизни. И так проходил почти каждый вечер… Вот уже и смеркалось. На улице изрядно похолодело, и небо налилось сочных оттенков палитры весеннего неба, пурпурные облака отражали последние лучи уходящего солнца, отражая золотистыми переливами, облака выглядели вкусно, казалось это ванильное безе богов, что плывет вольно по небу. В воздухе чувствовался легкий запах горелой листвы. Многие жители наводили порядок в своем дворе и запах костров в весеннее время, был абсолютно привычным для местных жителей. Из далека доносились вопли непослушной детворы, что игнорировала просьбы их родителей идти вечерять. — Дружок мой, ну что? Ты наелся? — с некой грустью произнес Ричард. Пёс понял, что пришло время прощаться. — Приходи завтра, Марсель. Я очень рад тебе. — поглаживая пса вдоль спины, произнес повар. Марсель, поблагодарив от всей души повара, на своём языке, на своем — собачеем, ринулся спешкой в парк. Ведь у пса еще много дел, своих — собачьих. Ричард не медля, одумавшись от своих воспоминаний, приступил к своей обыденной работе — работе повара, ни мало известного ресторана, маленького городка, под названием «Marseille». Ричард любил свою работу и этот ресторанчик, он работал здесь со дня его основания, и очень привязался к этому месту. Но Ричард чувствовал, что чего-то не хватает, он слишком долго проработал на одном месте, одни и те же улицы, мимо которых Рич шел на работу; те же посетители, ведь город, в котором жил Рич, был необычно мал; тот же старый шеф-повар, по кличке «старый пират», так его прозвали из-за пагубной привычки проводить своё свободное время в баре «Карибы», и каждый вечер пожилой мужчина заказывал стакан рома. На самом деле его звали Мистер Джонсон — добрее людей как он, в этом городе не знал никто. Джонсон любил Ричарда как собственного сына. Помимо Мистера Джонсона в ресторане работало пару официантов, еще двое поваров и уборщица Дэлла. Дэлла не упускала шанса, чтобы закадрить Ричарда. Дело в общем-то простое, если бы не одно «но». Дэлле 60 лет, у неё муж и дети, возрастом постарше самого Ричарда. Дэлла высокая, изысканная женщина, не давая себе спуску, она держит себя в форме, следит за собой. Каждый день новые соблазнительные наряды, красивый макияж, ухоженные волосы и вызывающий маникюр. Немного странно для дамы её возраста, работающей к тому же уборщицей, но её никак не волновало чьето мнение. К тому же, она была достаточно состоятельной женщиной, работала здесь забавы ради. *** — Рич, ну где ты пропал, мы уж заволновались, старый пират рвет да мечет. Снова кормил того бродячего пса? — пристала Дэлла. — Это мой друг, у меня с ним больше общего, чем с вами, мадам… — язвительно ответил Ричард. — Ну не будь так суров, ты же знаешь, старый пират хоть и любит тебя, но не стоит его злить. Работа для Джонсона всё. — оправдалась Дэлла. — … да не злю я никого! — заметался Рич, надев поварскую шляпу, он принялся готовить заказ. — Смотри мне, мальчик. Ты нужен мне здоровым и полным сил — сказала Дэлла, с какой-то тайной и странным огоньком в глазах. — Дэлла, уберись лучше и дай мне работать. — отрезал Ричард. Дэлла не сказав ни слова, удалилась в зал к посетителям. Как только Ричард увлекся приготовлением дорогого и необычного блюда, что заказала такая же необычная дама в дорогих мехах, украшенных ценными камнями. Такие посетители в ресторан заходят редко, поэтому Ричард хотел удивить женщину. Но в момент его отвлек Джонсон. Он хлопнул парня по спине и произнес: — Ах вот ты где, паршивец. У нас сегодня на редкость много клиентов, заказов море, работа кипит, а ты неизвестно где! Эти двое поваренки, — кося взгляд в сторону двух молодых поваров. — кое-как отличают свинину от говядины! А ты пса си… — Ну всё, хватит, Мистер Джонсон, — перебил его нотации, Ричард. — Хватит… пользуешься моей добротой! Ладно, ты только предупреждай когда отлучаешься на свидания со своей псиной, — сказал Джонсон. — Простите, Мистер Джонсон, я не хотел вас подвести, вы же знаете, что Марсель мой друг, и я забочусь о нем. — Знаю-знаю. Добрый ты человек, Ричард. Весь в отца. А давай сегодня со мной в «Карибы»? Ты себе пивка, а я рома, посидим. Давно не сидели, ты с этой псиной больше времени проводишь, чем со мной. — Хорошо, я не против. Но сейчас у меня важный заказ, и я бы не хотел подвести ресторан. — Да-да, сынок. Работай, — довольно произнес Джонсон и пошел к своему рабочему месту. *** — Здаров, Джек. Стакан рома и пацану пивка. — обратился Джонсон к своему старому другу бармену. — Здравствуй, Джонсон, я смотрю, ты себе не изменяешь. Привет, Ричард. — Здравствуйте, дядя Джек. Бар «Карибы» это место для таких как Джонсон, взрослых мужчин, что приходили отвлечься от своих жен, работы и обыденных проблем. Здесь было их пристанище. Спокойная тихая музыка, запах алкоголя и табака, если прислушаться, то можно услышать мимолетные истории о жизни присутствующих. Народу здесь не так много, как хотелось бы, но в этом то и была прелесть этого заведения. Джек, высокий Джек — покорный слуга бара «Карибы». Холостой мужчина, плотного телосложения, серьезный и даже немного угрожающий вид Джека не давал шанса устроить кому-то из местных алкоголиков разгром. Джек держал всё под контролем. — Знаешь, Рич, когда ты был маленький, я пообещал твоему отцу, что в случае чего, буду растить тебя как собственного сына. Но ты вырос, к счастью, и без моей помощи. Но я люблю тебя и считаю своим сыном в независимости от того что пообещал Тому. — серьезно сказал Джонсон. — Да, знаю, Мистер Джонсон. — ответил Ричард. — Мне жаль твоего отца, он был хорошим человеком. Ты так похож на него… — произнес Джонсон, делая небольшой глоток рома. Джек, протирая барную стойку, невольно становился третьим участником диалога. Джонсон продолжил: — Я помню, когда Том приглашал меня на ваши вечери на веранде. Улыбающиеся Люси и Том, они были счастливы, это главное. Я всегда смотрел на них и по-хорошему завидовал, и сейчас вспоминая это — завидую, ведь мне не удалось создать столько крепкую и дружную семью как ваша. И, Ричард, хочу сказать тебе, что нет ничего главней в нашей жизни, как семья. Только понял я это слишком поздно, сейчас мне 50 и менять уже поздно что-то. — Джонсон допил стакан рома и попросил бармена повторить. — Мистер Джонсон, возможно вы правы, но у вас есть ресторанчик и это уже что-то! — с энтузиазмом сказал Ричард. — Ха-ха-ха, — по-доброму рассмеялся Джонсон. — Глупыш, я не о себе сейчас говорю. Ричард, ты должен быть счастлив. Ричард, ты счастлив? —Мистер… — задумался Ричард и замолчал. Он посмотрел в банку с пивом и не сказав ни слова надпил чуть-чуть. — Ладно, загрузил я тебя малясь! — подбадривающим тоном произнес Джонсон. — Мистер Джонсон… — продолжил Ричард. — Знаю, вы желаете мне счастья, но человек не может быть счастлив не желая быть счастливым. Я не заслуживаю этого. — Сынок… — взволновано отозвался Джонсон. — ты не должен так говорить, и не должен винить себя в случившемся. — Ничего, все в порядке. Мистер Джонсон, ответьте. — обратился Ричард. — Что? —Вы будете допивать ром? — Ром? …ааа. — этот вопрос немного вернул Джонсон к его пристрастию, Джонсон отвлекся от Ричарда и приступил к совсем нетронутому стакану рома. *** Сегодня, как и в остальные дни, Ричард в одиночестве шагал по пустым ночным улочкам. Тишина звучала в его ушах и сознание, Ричард ни о чем не думал, он просто шел любуясь ночным городом. Темно-синие небо усыпано мелкой пиленой неизвестных ему созвездий. Крупные желтые огни фонарей казались громадными сказочными светлячками, проходя мимо трансформаторов, тишину разрывало жужжание. Тишина звучит по своему. Из далека доносился лай собак, шум моторов проезжавших мимо автомобилей, шелест ветвей деревьев… Всё это создавало загадочную картину тишины. Пройдясь мимо опустевшей детской площадки и свернув на право, Ричард очутился напротив своего дома. Это был маленький симпатичный домик, доставшийся Ричарду в наследство от тетки Рут. Он ни когда не видел тетушку Рут, и они не были близки, но поскольку у нее не было детей, то единственным наследником её дома стал сын брата — Ричард Сантифа. Ричард стоял посреди темной ночи и смотрел на свой дом, он не хотел туда входить, ведь там гнездо его одиночества. Наверно в ту ночь жизнь Ричарда изменилась.