Рядом с королем

Оловянным солдатиком быть не так-то просто, и отрубленная нога не имеет к этому отношения. Сложно было привыкнуть к тому, что в груди больше не бьется сердце, а руки не могут поднять меч, даже самый маленький Солдатик мог бы взять тоненькую шпагу, но он терпеть не мог эти полосочки стали, висящие на боку у богачей, с самого детства. К тому же, оружие было выше него раза в два. Да и любой, кто увидел бы на улице вооруженную игрушку, тут же отдал бы его в лапы семьи узурпатора. Маленькая Ребекка больше не голодала и жила хоть и в крошечном для принцессы, но теплом и уютном домике. Оловянный солдатик добился этого, потому что он умел добиваться, если знал, чего хотел. Он был уверен, что однажды его усилия принесут плоды, и карточный домик Донкихотов рассыплется, а королевский род, который правил Дресс Розой столетиями, снова займет престол. Принцесса Скарлетт, его обожаемая жена, погибла, но в живых осталась маленькая Ребекка. И Виола тоже была жива, хоть Кирос и не мог ей доверять больше. Теперь она звалась Виолеттой и стала частью семьи Донкихот. Но хуже всего было то, что Кирос не знал: жив король Рику или нет. Он все еще надеялся, ведь если бы Дофламинго убил Рику, он бы похвастался этим благим делом во всеуслышание. Но Дофламинго молчал. А жители Дресс Розы будто бы забыли, что у них был другой король. Самый лучший король, какой только может быть. Кирос помнил — один — и верил в глубине души, что Рику где-то скрывается, чтобы в один прекрасный момент освободить страну, или его держат взаперти, чтобы он не разрушил затянувшегося торжества Дофламинго. А Кирос должен помочь ему во что бы то ни стало. Потому что Рику был тем, кто изменил его жизнь. Оловянный солдатик, работая по ночам, вспоминал, как от его ударов мечом на песок арены Колизея падали противники, и он завоевывал одну победу за другой. Три тысячи побед и ни одного поражения. Зрители считали его диким зверем, которого выпускают из клетки им на потеху. Кироса это раздражало, но не настолько, чтобы он отказался, потому что на каждое его выступление смотрел король Рику. Когда Кирос выходил на арену, он искал короля взглядом — черные всклокоченные волосы, дикие и неуемные вопреки мягкому характеру, и голубые глаза, настолько яркие, что цвет было видно даже на расстоянии. Кирос смотрел на него снизу вверх, козырьком прикрывал глаза от солнца и моргал часто, чтобы сохранить его образ на обратной стороне век. А может быть, Кирос просто хорошо запомнил цвет его глаз, когда король Рику вышел к нему безоружным и приказал солдатам не стрелять в малолетнего убийцу. Голову Кироса затапливали волны ненависти, отчаяния и желания отомстить миру, и все они разбивались о стоящего перед ним короля и стихали. А еще король Дресс Розы был самым красивым человеком из всех, кого видел Кирос за всю свою жизнь. Жизнь, конечно, была совсем недолгой, да и негде ему было любоваться на красоту, да и незачем, все равно толку от нее никакого, когда отбиваешься от уродов с соседней улицы каждый день и считаешь дни до того, как быть убитым. Когда Кирос жил в трущобах, Кирос не мог себе представить, что люди могут быть настолько добры и справедливы, или что такие люди снизойдут до него. И он был прав — люди не были, просто король Рику был особенным. Кирос хорошо помнил свой первый бой. Теперь, работая ночами с тысячами других игрушек, Кирос часто его воспоминал. Кирос тогда ненавидел всех, и желание убить противника было непреодолимым. Его никто не понимал и не хотел понять. Все видели в нем только зло и кричали, что он должен быть наказан за преступление с удобных и безопасных мест в амфитеатре. Но когда Кирос на долю секунды осмотрелся, он увидел короля Рику. Тот помахал ему рукой и показал большой палец: ты все сделаешь, как надо. И Кирос победил, оставив на груди противника пару царапин. В первый раз аплодисменты были вялыми, но с каждым разом они усиливались, и к тысячной победе превратились в настоящий шквал, а Кирос — в легенду и героя. Он привык к тому, что король смотрит на него каждый день. В небесно-синих глазах были одобрение, признание и восхищение. Аплодисменты снова испуганно стихли, когда Кирос покинул Колизей. Кто знает, поговаривали люди шепотом, что придет в голову хоть и герою, а все же убийце, который в жизни только и умел, что сражаться. Разве сможет Кирос хорошо служить стране, которая не ведет войн и ценит мир превыше всего? Кирос не смог бы, если бы не король Рику. Хотел ли Кирос когда-нибудь сблизиться с королем? Нет, не хотел. Кирос, мальчишка из плохого района, и мечтать о таком не смел. Ему и так повезло несказанно, так мог ли он просить еще о чем-то? Кирос не мог, и даже попытку подумать о таком считал кощунством. Кирос не сразу заметил еще одни подарок судьбы — сердце принцессы Скарлетт, старшей дочери короля. Но ему повезло, и его подарок бежал за ним, пока Кирос не увидел его у себя под боком. Киросу было странно подумать, что принцесса захотела за него замуж, когда он всего лишь выполнял свой долг. Да, он спас ее — а кто бы не спас? Скарлетт тоже была красивой. Милой и доброй, и самоотверженной — ради него она умерла как принцесса и стала обычной крестьянкой. А он настолько робел перед ней, что называл принцессой чуть ли не до тех пор, пока она не родила дочь. Потом, наверное, было бы уже совсем глупо. Что должен чувствовать озлобленный мальчишка-убийца, который бился на арене десять лет и больше ничего не умеет, когда его целует нежная и хрупкая принцесса? Кирос никогда и никому бы не признался, что в первый момент он подумал: если ему теперь можно принцессу, то, может, замахнуться еще выше — на короля? Конечно, мысль была глупой, и Кирос ее прогнал. Но мысль была еще и настойчивой и возвращалась, а спустя пару недель Кирос вспомнил, как король Рику взял его за запястье и долго держал, когда говорил ему про Скарлетт. Рука у короля была теплой и уверенной, но пальцы все равно слегка подрагивали. Наверное, даже сам король этого не замечал, да и никто другой бы не заметил, кроме Кироса, который за долгие годы в Колизее научился еще и видеть малейшие движения, чтобы пресекать их тут же, пока противник не перешел в решительное наступление. Но в тот момент он не хотел прерывать контакт. Это случилось как раз в тот день, когда выход из щекотливой для правящей семьи ситуации был найден. Они стояли вдвоем в тронном зале, куда Кирос и раньше частенько заходил, когда ему нужен был совет. Только раньше он смотрел на короля снизу вверх, потому что тот сидел на троне, а теперь Рику спустился к нему и стоял совсем рядом. Настолько, что Кирос мог пересчитать его темные ресницы. Рику тогда, как истинный король, придумал лучший выход и отослал их из дворца. Честно говоря, Кирос был рад этому не меньше, чем все остальные, но причины у него были свои. Если бы они остались во дворце, он бы не смог любить Скарлетт и вполовину так же сильно, потому что большая часть его сердца все равно принадлежала королю. Кирос, превращенный в игрушечного одноногого солдатика, теперь каждую ночь заглядывал в окно, чтобы посмотреть на сладко спящую Ребекку: свою дочь и удивительное доказательство невозможного. В этой смешной маленькой девочке его кровь соединилась с королевской. И она должна была выжить во что бы то ни стало.