Сломанный ангел

–Уже устал? – голос Графа звучал с притворной теплотой, но под этой наигранной интонацией пряталось плохо скрытое торжество. – Это еще только начало... Ты должен радоваться, что я взыскиваю долг сейчас... Асато не реагировал на слова. Он лежал на полу, словно сломанная кукла, глядя пустыми глазами куда-то в пространство. –Неужели ты думал, что я действительно прощу тебе долг? Скажи спасибо, что я не начислял тебе процентов за последние месяцы... Когда Тсузуки переступил порог этой комнаты, его лицо было куда более живым. Хакушаку до сих пор помнил, как удивление шинигами сменилось паническим ужасом... Асато пробовал убежать, а осознав, что дверь не откроется, – то ли защитить, то ли убить себя при помощи схваченного со столика ножа... но шинигами удалось легко остановить, лишь предположив вслух, что долг вполне может быть взыскан с его друзей и близких. Уронив малопригодное для суицидальных целей оружие на пол, Тсузуки сам подошел к своему кредитору. «Словно ягненок на бойню», – невидимые губы под маской исказила кривая улыбка. Граф просто не хотел, чтобы его прекрасный должник ранил сам себя... это слишком походило бы на попытку возврата долга негодными средствами. Хакушаку хотел воплотить свои фантазии в жизнь сам, не позволяя своей жертве становиться участником игры. Да, конечно, это могло бы связать их крепче... древнее искусство превращать пытаемого в соучастника, ломая и заставляя мечтать о боли. Но для этого требовалось много времени, а не несколько часов. И такое сложнее было бы скрыть... –Еще раз... на сладкое, – белые перчатки слетели с невидимых рук. Впрочем, они не были уже чисто-белыми, но это ничего не значило. Можно надеть и другие... потом. А эти – выбросить. Невидимые ногти прочертили кровавый след на нежной коже. – Ты ведь любишь сладости? Молчание – знак согласия, знаешь ли... В безжизненных аметистовых глазах показались слезы. Удовлетворенный такой реакцией, Граф вновь подмял под себя сломанное тело, жалея лишь об одном – что забава так скоро завершится. «Но ничего... ты еще вернешься, – думал Хакушаку спустя несколько минут, рассматривая кажущееся почти что мертвым бледное лицо Асато. – Кому еще ты нужен теперь?» Последнюю фразу Граф произнес вслух, заворачивая истерзанное тело в оставшийся целым плащ (его Тсузуки снял сам, еще не понимая, что предстоит пережить). Одновременно отшельник-извращенец постарался принять все меры, чтобы его причастность к совершенному преступлению нельзя было обнаружить магическим путем. Трогать память Асато он не стал, справедливо полагая, что рассказать тот вряд ли сможет... во всяком случае, в ближайшее время. «Доктор наверняка обрадуется такому подарочку... Но, возможно, и выбросит его, побрезговав... В любом случае, на ауре Тсузуки останутся его следы. А я вне подозрений. Никто не знает, что прошлым вечером Асато пришел ко мне...» Доктор проснулся от неясного тревожного чувства. Что-то странное, потенциально опасное произошло совсем рядом... Своим ощущениям Мураки привык доверять, поэтому, несмотря на ранний час, встал, набросил халат и прислушался к себе. Тревога не уходила... скорее всего, кто-то переместился к задней двери и не торопился входить. Но предчувствие не давало точного ответа – ждать ли неприятностей или просто новостей. На всякий случай подготовившись ко всему, доктор осторожно открыл дверь и едва сдержал крик. Этого нечеловека он почти не ожидал здесь увидеть... и уж тем более не ждал, что увидит его в таком состоянии. Асато лежал на крыльце, напоминая изломанный манекен, подброшенный к двери ради шутки. Холодный утренний свет безжалостно подчеркивал бледность лица, на скуле багровел кровоподтек. –Ангел мой, – шепнул Мураки, наклоняясь к лежащему. Тсузуки дышал неглубоко и прерывисто, словно даже воздух причинял ему боль. И самое страшное – шинигами был в сознании, если это можно было так назвать. Глаза, казавшиеся сейчас аметистовыми зеркалами, отражающими пустоту, чуть расширились от страха. Глубоко внутри себя Асато все еще воспринимал происходящее и ужасался ему. «Ты пришел сюда не сам, – доктор бегло осмотрел шинигами и пришел к выводу, что его вполне можно перемещать. Тело Тсузуки пострадало не так серьезно, как его душа. – Кто-то хотел, чтобы ты оказался в моем доме... и я не могу оставить тебя без помощи. Даже если это ловушка...» Мураки не мог не отметить ужасающий стиль неизвестного подонка. Подарить кому-то то, о чем он больше всего мечтал, предварительно наигравшись с этим и сломав... редкостная жестокость. Осторожно, стараясь не причинить лишней боли, доктор поднял легкое, почти невесомое тело и внес в дом. Дверь за спиной Мураки захлопнулась, отрезая хозяина и гостя от улицы и возможного наблюдения. «Похоже, стоит сменить квартиру, – подумал доктор. – Тебя будут искать... Я ведь не настолько глуп, чтобы посчитать, что тебя отдали мне просто так». Он бережно опустил Асато на диван. Шинигами еле слышно застонал от боли, незастегнутый плащ распахнулся, открывая ожидаемую картину. Мураки почувствовал, как в груди поднимается волна холодной ярости. Существо, поступившее так с его любимой куклой, не имело права на жизнь. –Больно, – едва слышно шепнули побелевшие губы Тсузуки. –Сейчас, – доктор чуть дотронулся пальцами до лба шинигами, погружая неожиданного пациента в глубокий сон. Асато не сопротивлялся – похоже, у него просто не осталось душевных сил. Тело, впрочем, все еще оставалось в неплохой форме – мелкие ранки затягивались, пусть и чуть замедленно. Убедившись, что Тсузуки спит, Казутака нежно погладил его по щеке. «Я сделаю все, чтобы ты вернулся, мой ангел, – подумал Мураки. – Ты обязательно поправишься. Ты слишком нужен мне...» Доктор давно простил Асато ту попытку убийства. Тогда, в лаборатории, они оба были не в себе. Одержимость местью – слишком сильный яд, чтобы сохранить способность здраво мыслить. Чтобы понимать, что на самом деле ценно. Сейчас же ценность представлял измученный шинигами, нуждающийся в помощи. «Какая тварь сотворила с ним такое? И кто достаточно силен, чтобы справиться с ним и скрыть свою причастность? И почему никто не вступился – во всем этом чертовом департаменте? Бессмертные придурки, – возмущался про себя доктор. – Хотя… мне все равно нужно замести следы. Они же сразу станут искать его именно здесь». С этими мыслями доктор подхватил спящего шинигами и телепортировался в один из своих домов. «Здесь они вряд ли найдут нас. Во всяком случае, не сразу», – подумал он, сдернув чехол с кровати и уложив в нее Тсузуки. Асато по-прежнему спал. «Будет лучше, если он пока отдохнет, – решил про себя Мураки, – раны быстрей регенерируют во время сна, и когда он очнется, то будет уже почти в порядке. По крайней мере, физически». Бережно укрыв шинигами, доктор сел рядом, словно охраняя его сон. Впрочем, так оно и было – Казутака для надежности прочитал пару заклинаний, которые должны были оградить Тсузуки от кошмаров, а потом устроился поблизости, на случай, если шинигами вдруг проснется и испугается. Прошло больше суток с того момента, как Мураки перенес Асато в этот дом. Заклинания надежно держали шинигами в паутине сна, но сам доктор уже чувствовал, что долго не продержится. Он знал, что сможет бодрствовать достаточно долго, но усталость все же брала свое. Казутака и не заметил, как отключился. По закону подлости, Тсузуки очнулся, пока доктор спал. Шинигами чувствовал себя не лучшим образом – странная ноющая боль завладела всем телом, отнимая силы и мешая даже думать, не то что действовать. Асато осторожно осмотрелся, пытаясь понять, где находится. Вид мирно дремлющего в кресле доктора заставил сердце на секунду замереть от укола страха, но шинигами слишком отчетливо помнил, что произошло... Он не позволил себе вскрикнуть и несколько минут пролежал неподвижно, стараясь уложить в сознании вспугнутые пробуждением мысли. Не доктор причинил ему боль. Скорее всего, Мураки лишь помог... иначе было бы куда больнее. «В каком же я был состоянии, что даже доктор проявил милосердие?» Тсузуки чуть шевельнулся и тихонько застонал, прикусив край одеяла, чтобы не разбудить Мураки. Было слишком плохо, чтобы и дальше пытаться мыслить рационально. Шинигами до сих пор ощущал прикосновения Графа... Асато почувствовал тошноту и осторожно, стараясь не шуметь, поднялся с кровати. Комната, казалось, покачивалась, как маятник часов, но Тсузуки все же дошел до приоткрытой двери в ванную. Он плеснул холодной водой в лицо, надеясь, что станет хоть немного легче, но мерзкие ощущения не торопились уходить. Шинигами поднял голову и посмотрел в зеркало. В ванной было темно – Асато не включил свет, но оставил открытой дверь, и в полумраке отражение казалось почти нормальным... «Словно со мной ничего не случилось!» – яростно подумал Тсузуки. Он почти не замечал, что обнажен, что кое-где ранки еще не исчезли до конца... Шинигами было плохо, его била дрожь, и дело было явно не в ускоренной регенерации. Хотя, возможно, одной из физических причин его состояния как раз являлся нормальный упадок сил после восстановления... Асато пошатнулся, теряя равновесие, задел рукой зеркало. Оно сорвалось с креплений и упало, по дороге вниз ударившись о раковину и осыпавшись на кафель дождем осколков. Рядом с ними опустился на колени Тсузуки, ничего не замечая вокруг. Даже того, что глубоко порезал ладонь – эта боль растворилась в той, что осталась внутри, под кожей. Доктор проснулся от странного звука, будто кто-то разбил стекло. Он сразу же посмотрел на кровать и, не увидев в ней шинигами, ринулся к источнику звука. Асато стоял на коленях на полу, покрытом блестящими осколками. Из раны на его руке хлестала кровь. Тсузуки смотрел в пространство отсутствующим взглядом, будто не чувствуя боли и не замечая ничего вокруг. Мураки, не теряя времени, подхватил шинигами на руки и отнес обратно в спальню. Доктор усадил Тсузуки на кровати, прислонив спиной к поставленной подушке, и занялся обработкой раны. По идее, порез должен был скоро затянуться без постороннего вмешательства, но Мураки решил не рисковать. Руки Казутаки предательски дрожали, и этот факт его немного нервировал. «Я ведь врач и опытный хирург. Почему меня так волнует состояние моей игрушки? – подумал он... и тут же подыскал подходящее объяснение столь неожиданно проснувшейся чувствительности. – Наверное, мне просто не хочется потерять эту куклу… и все-таки нужно отремонтировать ее». Асато никак не реагировал на происходящее. «Он все еще в шоке», – подумал Мураки и шепотом спросил: –Почему ты не позвал меня? Я бы помог тебе… Шинигами продолжал молчать. Доктор осторожно уложил его и хотел было накрыть одеялом, когда в голову пришла неожиданная мысль. Тело Асато казалось деревянным, словно безжизненная скульптура. Мураки понял, что его игрушка сейчас страдает и нуждается в особой помощи. К счастью, доктор мог облегчить его мучения, и не только магией. В этой квартире нелегально хранилось несколько доз одного неплохого, хоть и экспериментального лекарства. Найдя его и набрав в шприц содержимое небольшой ампулы, Казутака сделал своему пациенту укол. –Сейчас станет легче, – сказал он, надеясь, что Тсузуки почувствует хотя бы интонацию. Лекарство подействовало быстро. Шинигами и в самом деле расслабился, раскинул руки в стороны, и доктор уложил Тсузуки поудобней. Спустя некоторое время Асато уже крепко спал, и должен был проспать еще часов восемь. Немного времени... но Мураки хватило бы. «И все-таки… кто же мог сотворить такое? – снова подумал доктор. – Черт, да кто угодно, наверное. Тот же секретарь способен запросто стереть следы… вряд ли это сделал повелитель теней, конечно, но нельзя полностью исключать вероятность. Среди шинигами наверняка немало тех, кто мог желать подобного... Кто-то мог не выдержать, и только потом ужаснуться содеянному». Наконец, Мураки понял, что все его размышления ни к чему не приведут. В этой истории было слишком много вопросов, и всего один несомненный факт. Кто-то пытался, скрывая свое преступление, подставить доктора. Но слишком у многих были причины поступить так. Понедельник в Мейфу начался с обычного собрания в кабинете секретаря. Тацуми сразу пометил про себя отсутствующих… вернее, отсутствующего. «Опять Тсузуки опаздывает, – подумал Сейчиро, раздавая папки с заданиями, – и куда он делся на этот раз? Опять смылся за сладостями? Никакой дисциплины». После собрания секретарь подошел к Хисоке и спросил: –Куросаки-кун, ты не знаешь, куда подевался твой напарник? Эмпат отвел взгляд. «Значит, секретарь все заметил, – подумал он, – хотя кто бы мог сомневаться». –Я не знаю. Я сегодня его еще не видел, – честно ответил мальчик. –И в выходные тоже? – насторожился Сейчиро. –Мы не договаривались проводить их вместе… а что-то случилось? – не на шутку встревожился Куросаки. –Не знаю, может, и ничего... Но я его тоже не видел. Нужно поспрашивать остальных, – в голосе повелителя теней прозвучало сомнение. – Конечно, может оказаться, что он просто ходил в бар, а теперь мучается похмельем. В любом случае, я все выясню и скажу тебе. Спустя полчаса Тацуми заявился в рабочую комнату Хисоки и Тсузуки. –Никто не виделся с Асато в выходные, – сказал он с порога. Эмпат испуганно посмотрел на секретаря. –По-вашему, что-то все же произошло? – спросил он. –Не знаю. Полагаю, стоит сходить к нему на квартиру, – ответил Сейчиро. «И будем надеяться, что он действительно лежит там с больной головой и плохо представляет, который сейчас час...» Шинигами живо телепортировались в жилище сотрудника. Самого Асато дома не оказалось. Кругом царил бардак – обычный для этой квартиры. Вроде ничего странного… но кое-что настораживало. –Воздух какой-то спертый, – наконец озвучил повелитель теней свое ощущение, – такое впечатление, что здесь давно не проветривали. На Асато непохоже. Он, может, и грязнуля, но квартиру проветривает регулярно. Эмпат тщательно просканировал помещение, отыскивая следы остаточного присутствия. –Его здесь не было сегодня… – ошарашенно сказал он, – да и вчера, похоже, тоже. И вообще, такое впечатление, что он не возвращался домой в пятницу! –Ты уверен? – Тацуми нервно поправил очки. Куросаки кивнул. –Эмпатия меня не подводит, – тихо сказал он. Не найдя ничего, что могло бы навести на мысль о местонахождении Асато, сотрудники вернулись в Мейфу, в рабочую комнату. Впрочем, продолжение поисков опять же не увенчалось успехом – в свалке на столе Тсузуки тоже ничего не обнаружилось. –Вот что, Хисока… посмотри в ящике, – чуть смущенно попросил секретарь мальчика. –А почему я? – покраснев, ответил Куросаки. –Ну, потому что вы напарники, – нехотя ответил Сейчиро. Он никогда не копался в ящике Асато. Даже когда они были напарниками. Эмпат нехотя полез в ящик стола аметистовоглазого шинигами. –Ничего интересного, – пробурчал он, найдя там пару оберток от конфет, одну надкусанную плитку любимого шоколада напарника и несколько непочатых. Хисока уже хотел было закрыть ящик, когда заметил в уголке стеклянную елочную игрушку в виде ангела. –Что это? – спросил он, вынимая игрушку. –Я подарил его Тсузуки на прошлый Новый год, – пожал плечами повелитель теней. В этот момент игрушка выскользнула из рук Куросаки и разбилась на мелкие кусочки. –П-простите, Тацуми-сан, – смущенно сказал младший шинигами... и вдруг почувствовал, как странно кольнуло сердце. –Все нормально, не волнуйся, это такая мелочь... – на лице секретаря не отразилось ровным счетом ничего, зато мальчик вдруг побледнел. – Что с тобой, Хисока? –Мне кажется, что с Тсузуки случилось что-то страшное! – испуганно ответил эмпат. – Я просто чувствую это… –Не беспокойся… я сейчас отправлюсь к Хакушаку-сама. Кажется, только с ним я еще и не говорил. –Я с вами! – тут же предложил мальчик. –Нет… ни к чему тебе с извращенцами общаться. Я пойду один, – ответил Тацуми и, не дожидаясь возражений со стороны Куросаки, телепортировался к Замку свечей. Секретарь перевел дыхание и, зачем-то поправив очки, постучал массивным кольцом в дверь. Она заскрипела в ответ, и на пороге показался зомби. –Добрый день, Тацуми-сан. Вам назначено? – невнятно спросил он. –Нет, но я по срочному делу, – вежливо ответил повелитель теней. –У вас все дела важные, – в прихожей показалась полумаска и пара перчаток, – проходите. Сейчиро нехотя переступил порог. –Речь о действительно серьезной проблеме, – Тацуми еле сдерживал гнев. – Дело в том, что пропал Асато Тсузуки. –Пропал? Да не может быть, – забеспокоился Граф, – наверное, он просто прогуливает работу. –Мы уже искали его, – ответил секретарь. – Он не возвращался домой... –Ну… в таком случае… я знаю только одного человека, который мог бы похитить этого очаровательного шинигами, – перчатка коснулась пальцами того места, где у Хакушаку по идее должен был находиться подбородок. – Это доктор Мураки Казутака. Мне он никогда не нравился. «Мураки… Снова он, – подумал Тацуми. – Да, ведь доктор вполне способен на такое. Он ведь уже похищал Асато тогда, в Киото. Даже страшно подумать, что этот маньяк может захотеть сделать на этот раз…» Сейчиро вежливо попрощался с отшельником и телепортировался на работу, не заметив, как маленький зомби испуганно смотрел на своего хозяина. Впрочем, Граф и не считал Ватсона свидетелем. Какой свидетель из маленького запуганного зомби, у которого в любой момент можно отнять жизнь? Оказавшись в департаменте, секретарь вызвал в свой кабинет Хисоку. –Я только что от Хакушаку, – сказал Тацуми, – он считает, что это дело рук Мураки. Вроде логично… как ты считаешь? При упоминании имени ненавистного доктора эмпат сжал кулаки. –Опять этот Мураки, – чуть ли не прорычал он, – впрочем, больше ведь действительно некому! –Да, и я думаю, что он специально похитил Асато перед выходными, чтобы выгадать время, – высказал свое предположение секретарь. –Теперь понятно, почему следы пребывания Тсузуки в квартире такие старые, – протянул Хисока, задумчиво глядя на секретаря. – Тацуми-сан… как узнать, где живет этот маньяк? –Ну, мы знаем, где он проживает, – ответил повелитель теней, – просто доктор в последнее время ведет себя вполне… законопослушно, и у нас не было повода следить за ним. «Такие маньяки опасны, даже если ведут себя тихо, – подумал Куросаки, – я бы не спускал с него глаз… хотя от меня тут ничего не зависит». –Ну, думаю, теперь повод появился? – немного язвительно спросил эмпат. Сейчиро посмотрел на Хисоку с некоторой досадой. «Вот ведь молодежь пошла… никакого почтения к старшим», – подумал он. –Да, и я намерен пойти туда, – решил секретарь. –Возьмите и меня с собой, – твердо сказал мальчик. –Тебе не место там, Куросаки-кун, – попытался отмахнуться Сейчиро. Однако не тут-то было. Эмпат не собирался сдаваться. –Я пригожусь вам, – мальчик умоляюще заглянул в холодные синие глаза повелителя теней. Сердце Тацуми дрогнуло. Когда-то давно он тоже был готов на все ради Асато… да он и сейчас мог сделать что угодно, лишь бы спасти Тсузуки. Вот только Хисока не испугался остаться напарником Асато, как когда-то Сейчиро. И не побоялся войти в огонь. –Хорошо… только обещай не мешать мне. И по возможности помогай, договорились? – сказал секретарь. Мальчик согласно кивнул, и оба телепортировались поближе к дому, где жил Мураки. Спугивать маньяка – если тот, конечно, все еще был в квартире – шинигами не собирались. Они осторожно прошли сквозь дверь. –Здесь никого нет… но совсем недавно – были, – шепнул Куросаки, – причем оба… Сейчиро провел поверхностный обыск, и уже через несколько минут нашел плащ Тсузуки, засунутый в корзину с грязным бельем. Эмпат подошел к секретарю и с отчаяньем посмотрел на улику, а потом перевел взгляд на смятую кровать. –На нем кровь… – тихо сказал Тацуми, внимательно осмотрев плащ. Куросаки дрожащими руками прикоснулся к вещи напарника. –Это кровь Тсузуки, – сказал он, широко распахнув глаза. Эмпат почувствовал острую боль во всем теле и внезапно выронил плащ, – и ему было очень плохо. Что же нам делать? Где их искать сейчас? –Не волнуйся. Мы сделаем все возможное, – попытался успокоить мальчика повелитель теней. –Вы не понимаете… Я ведь сейчас ощутил... то же, что чувствовал он. Тсузуки и правда плохо… Нам нужно поторопиться, – взмолился эмпат, чувствуя, что не может просто ждать, когда все изменится. Боль и страх за напарника сводили Хисоку с ума. Да и Тацуми явно было не по себе. Оба знали, как их коллега боялся насилия, и им было страшно даже подумать, что станет с Асато, если они не успеют вовремя. –Не беспокойся так… мы же не сможем помочь ему, если будем метаться из стороны в сторону. Ты можешь проследить, куда они ушли? Куросаки попытался найти следы портала. Но безуспешно – доктор был слишком умен и силен, чтобы оставлять существенные улики. А эмпат – слишком слаб, чтобы найти несущественные, да еще и спустя столько времени. –Не могу… – огорченно сказал мальчик, – он… сильней меня. –Хорошо. Тогда дай я попробую, – Тацуми призвал тени, и те через какое-то время нашли след. Секретарь схватил мальчика за руку, и они перенеслись, укутанные тенями. Доктор сидел у кровати, на которой спал шинигами. Мураки уже успел сам выспаться и теперь просто смотрел на Тсузуки, не смея даже прикоснуться к нему. Сейчас Асато казался ему беззащитным, словно маленький ребенок, и ничем не напоминал сильнейшего шинигами департамента. Хрупкая сломанная игрушка... слишком дорогая, слишком любимая. Тсузуки вдруг открыл фиолетовые глаза и испуганно посмотрел на Казутаку. Бледное лицо отражало ужас, растерянность... и ожидание худшего. –Не волнуйся… все нормально. Больно больше не будет, я обещаю, – как можно более ласково сказал доктор. Ему очень хотелось хоть как-то успокоить несчастного шинигами. Из глаз Асато побежали слезы, но было непонятно, понял ли он сказанное. –Я найду тварь, которая сделала это с тобой, – прошипел Мураки, – найду… и убью! Внезапно за его спиной раздался странный звук, и доктору показалось, что его обдало холодом. –Что вы делаете с нашим сотрудником? – спокойно осведомился Тацуми. Казутака обернулся… и удивился самоконтролю секретаря. Несмотря на почти безразличный тон, глаза Сейчиро метали молнии. Рядом с разгневанным повелителем теней стоял эмпат. Это немного успокоило Мураки. –Я понимаю, что вы подозреваете меня, – тихо, успокаивающим тоном, словно говоря с родственниками пациента, произнес доктор, – но я здесь действительно ни при чем. Вы можете проверить… я лишь пытаюсь помочь. Хисока на миг засомневался, испугавшись, что это всего лишь очередной подвох в исполнении маньяка в белом… хм, просто во всем белом. Они с Тацуми слышали угрозу Мураки, но проверить доктора на правдивость казалось вовсе не лишним. «Он ведь мог стереть Тсузуки память, как сделал это со мной, а теперь просто пытается запудрить ему мозги», – подумал Куросаки, наученный горьким опытом, и все же коснулся протянутой ладони. Однако на поверку оказалось, что доктор не врет. Мураки ничего не пытался скрыть... Мальчик удивленно посмотрел на секретаря. –Он не делал ничего плохого… – растерянно сказал Хисока. –Но кто же тогда? – Тацуми был озадачен не меньше. Мальчик подошел к кровати и попытался коснуться напарника, но тот отодвинулся. –Тсузуки… это же я, – эмпату вдруг стало больно от такого проявления недоверия. –Не трогай его, – Сейчиро осторожно взял мальчика за плечо, заставляя отойти от кровати. –Он просто не хочет делать тебе больно и очень боится, – вмешался доктор. – Если бы я только знал, кто сотворил это… Хисока снова посмотрел на напарника. Тот по-прежнему молчал, испуганно переводя взгляд с коллег на доктора, и это страшило мальчика еще больше. «Он похож на избитого щенка... или разбитую игрушку, – с жалостью подумал Куросаки, вспоминая стеклянного ангела, – такой беззащитный… Это нельзя так оставлять. Я все равно узнаю все, что возможно, чего бы это мне ни стоило!» –Я останусь здесь, рядом с ним, – решительно сказал мальчик после недолгого раздумья. –Хисока… ты не боишься? – тут же спросил секретарь, заглядывая в глубину зеленых глаз. «Как он сможет жить в одном доме с доктором? Это ведь такое испытание для мальчика… после всего, что было», – изумился он. Но Тацуми понимал, что в принципе Куросаки прав. Нельзя было оставлять Асато здесь одного, но и забирать его, нервируя еще сильнее, не стоило. –Нет, – убедительно солгал эмпат, – я ведь буду с ним... и, может, смогу чем-нибудь помочь. –Ладно, – Сейчиро повернулся уже к Казутаке, – но помните, доктор… если вы причините им вред и попытаетесь сбежать – я смогу вас найти... я ведь знаю, где вас искать. –Хорошо, что знаете, – язвительно сказал Мураки, словно желая напомнить шинигами, кто все-таки является хозяином этого дома, – только не распространяйтесь об этом в вашем департаменте. Мы ведь до сих пор не выяснили, кто виновен в случившемся… и, честно говоря, я даже вас подозревал, пока не увидел, как вы на него смотрите. «Меня? – изумился повелитель теней. – И это говорит маньяк и извращенец... Неужели я похож на того, кто способен причинить боль Тсузуки?» –Для этого нет никаких оснований, – спокойно ответил он. Секретарь отлично понимал, что сейчас лучше не трогать Асато и дать доктору возможность помочь несчастному шинигами. Раз уж Мураки оказался на их стороне, глупо было бы злить его. – Я прикрою вас. Скажу, что поиски не увенчались успехом... и постараюсь выяснить, что это была за сволочь. Если это вообще был кто-то из шинигами... –Только один из ваших мог попробовать свалить свое преступление на меня, – доктор горько усмехнулся. – Ладно, идите. И не волнуйтесь за Куросаки, ничего я с ним не сделаю... если он не будет мне мешать. Кем бы ни был Мураки – другом или врагом, – Тацуми осознавал справедливость слов доктора, а потому оставалось только молча согласиться. –Я здесь вовсе не для того, чтобы мешать, – как можно спокойней ответил мальчик, понимая, что ему придется жить с Мураки в одном доме, а значит, ссориться не стоит. Доктор мог в любую минуту выгнать Хисоку, если поведение мальчика покажется этому маньяку неприемлемым, а оставлять напарника наедине с Казутакой совсем не хотелось. Усилием воли подавив страх, Куросаки посмотрел на своего врага. – Я правда надеюсь, что смогу хоть чем-то помочь Тсузуки... и выяснить, что произошло. Сейчиро одобрительно посмотрел на юношу и мягко положил ладонь на его плечо. Эмпат понял, что секретарь очень доволен его поступком. –До свидания, – сказал Тацуми, и Хисоке показалось, что повелитель теней обращается именно к нему. Вокруг секретаря заклубились тени, и он исчез. Доктор вовсе не собирался уделять эмпату слишком много внимания. Он больше возился с Асато, пытаясь успокоить и разговорить несчастного шинигами. Такое безразличие даже немного обижало Куросаки, но он успокаивал себя тем, что выполняет ответственное поручение, отчасти данное ему секретарем... хоть инициатива и исходила от самого эмпата. «Я должен находиться рядом с Тсузуки, – убеждал себя мальчик, – следить за тем, чтобы доктор не причинил ему вреда... и все-таки попытаться разузнать хоть что-нибудь». Пока напарник бодрствовал, Хисока не мог даже подойти к нему. Усилия доктора тоже пропали даром – шинигами упорно молчал, глядя в пустоту. «Тсузуки, кажется, даже не слышит, что ему говорят», – подумал Мураки, решив все-таки усыпить пациента. Доктор осторожно прикоснулся к Асато, и тот вздрогнул. –Не трогай... не надо, – тихо попросил шинигами. – Больно... –Сейчас станет легче… – ответил Казутака и, наполнив шприц каким-то лекарством, осторожно сделал Тсузуки укол. Слова напарника заставили Куросаки вздрогнуть. «Больно…» тихим эхом прозвучало у него в мозгу, но мальчик постарался переключиться на что-то другое. –Что ты колешь ему? – обратился эмпат к доктору. –Это… наркотик. Обезболивающее, – честно ответил Мураки, – для шинигами этот препарат не вреден, а Асато он действительно помогает. –Тсузуки сказал, что ему больно, – тихо сказал Хисока. – Разве раны еще не затянулись? –Физически он в порядке. Боль у него в голове, – так же негромко пояснил доктор. – Лекарство ее заглушает. Прошло всего несколько минут, и аметистовоглазый шинигами задышал ровно. «Уснул», – подумал эмпат, вглядываясь в бледное лицо напарника. Мураки вышел из комнаты, оставив гостя наедине с пациентом. Хисока тотчас же подошел к кровати и притронулся к руке Асато. Странно, но на шинигами не было ничьих следов, словно никто не прикасался к нему, кроме Казутаки… хотя это как раз было естественно. Поняв, что таким способом ничего не добиться, Куросаки осторожно коснулся мыслей Тсузуки. Страшная боль, кровь, отвращение и страх… на фоне увиденного и прочувствованного то, что некогда сделал с ним Мураки, показалось мальчику просто ерундой. Причем Хисока понимал, что Асато старался всеми силами скрыть, загнать глубже в память пережитый кошмар, а потому эмпат мог прочувствовать страдания бедного шинигами максимум наполовину. Куросаки сполз на пол, обхватив голову руками и крепко зажмурившись, но это не помогало. Отчаянно хотелось кричать что есть сил, но мальчика будто что-то душило. Он не мог даже пикнуть. В таком состоянии его и застал вернувшийся доктор. –Успокойся, Хисока, – сказал Мураки, поднимая эмпата с пола и гладя его по волосам, – все будет хорошо, слышишь? Это было не с тобой... Мальчик с недоумением посмотрел на доктора, словно не понимая его. Казутака осторожно привлек к себе Куросаки. Эмпат весь дрожал. Ему было все равно, что сейчас он находится в объятиях врага. Увиденное и пережитое мешало адекватно воспринимать происходящее. К горлу подступила тошнота. Прошло некоторое время, прежде чем Хисока опомнился. –Отпусти… со мной все в порядке, – тихо попросил он. Доктор немного отстранился. –Только не надо волноваться, – сказал он, глядя в перепуганные глаза мальчика. –Я не могу не волноваться! Асато – мой напарник… хотя как ты можешь понять! – вспылил Куросаки. –А я-то думал, что тебя оставили здесь в качестве наблюдателя... Честно говоря, я считал это вполне естественным. Ты так печешься об Тсузуки… случайно, не влюбился? – Мураки, по-видимому, решил, что лучше выступить в своей обычной роли – то есть, снова начать издеваться. С другой стороны, это хотя бы вывело юного шинигами из шокового состояния. Хисоке очень захотелось обругать доктора идиотом или кем-нибудь похуже, но он не решился. Мальчик понимал, что в этом доме с ним церемониться не станут, а если он начнет еще и хамить – то доктор с большим удовольствием вышвырнет его, как котенка. Призвав все свое терпение и выдержку, Куросаки заставил себя сдержаться. –Я почувствовал, что пришлось пережить моему напарнику, – сказал он, с содроганием вспоминая увиденные картины, – только отчасти, но мне хватило… –Я мог бы догадаться, что ты сразу же попытаешься выяснить все именно таким способом, – задумчиво сказал Мураки. – Мне следовало предотвратить это... я же видел, в каком состоянии он ко мне попал, для тебя это слишком тяжело... –Ты вообще слышишь меня? – в глазах Хисоки сверкнули слезы. – С каких пор ты вообще стал меня жалеть? Я знаю, что произошло, и теперь могу сказать, кто это сделал. –И кто же? – доктор на миг замер. –Граф… я слышал его голос, – выдохнул эмпат. – Эта скотина еще притворялась, будто простила долг... как же! Мальчик негромко всхлипнул, а затем тихонько пояснил, кто такой Хакушаку и чего от него можно ждать. Знания Мураки об этом существе были весьма поверхностны, но сейчас это не имело значения. «Мог бы и сам додуматься, – мысленно обругал себя Казутака, – какой еще извращенец мог обойтись так с этим ангелом?» Тацуми, переместившись в Мейфу, не стал терять времени даром и учинил настоящий допрос сотрудникам. Как смог выяснить Сейчиро, аметистовоглазого шинигами действительно никто не видел с самой пятницы. Шеф Каноэ весело проводил время в караоке-баре, Хисока, как обычно, заходил в библиотеку – этот факт засвидетельствовали братья-Гушошины, которые, естественно, были абсолютно ни при чем. Вакаба-тян и Хаджиме ходили в кино и в парк аттракционов. В своей непричастности повелитель был абсолютно уверен, равно как и в том, что Ватари не имеет к этому делу никакого отношения. Секретарь справедливо полагал, что его напарник и мухи не обидит, не то что своего друга. К тому же он видел Ютаку тем вечером, когда было совершено нападение. Ученый задержался в лаборатории и ушел уже на ночь глядя, столкнувшись в коридоре с напарником. Оставалось только одно существо, способное на такое. Тацуми злобно сжал кулаки. «Хакушаку… мерзавец! Он захотел обдурить меня, направив по неверному следу, и заодно подставить Мураки, – секретарь усилием воли заставил себя думать трезво. – Эта тварь… Он же все рассчитал. Хакушаку явно был уверен, что я пойду к Мураки и убью доктора, даже не разбираясь, в чем дело... избавлю этого подонка от соперника. О том, что я могу взять с собой Хисоку, граф как-то не подумал… скорее всего, предполагал, что я не захочу в лишний раз травмировать психику мальчика. Надо признаться, в остальном его план был безупречен. Даже если бы доктор и бросил Асато без помощи, все равно подозрение пало бы на него... и заодно стало бы можно рассчитывать на то, что Тсузуки подумает – теперь он не нужен никому, кроме самого Графа. Если же Мураки помог бы, что вероятнее, это неминуемо подставляло доктора под удар… А сам Асато никогда не смог бы рассказать, что на самом деле не доктор навредил ему, и мучился бы из-за этого всю жизнь, наверняка обвиняя во всем себя...» Сейчиро прошел в свой кабинет и надежно закрыл дверь. Еле добравшись до кресла, он сел и обхватил голову руками. «Я ведь не совершил эту кошмарную ошибку, которой ждал от меня Хакушаку, лишь чудом, – с ужасом думал Тацуми. – Решено… я сделаю все, чтобы убедить Графа, что я все еще разыскиваю доктора. Я смогу скрыть, что разгадал его хитроумную махинацию, и постараюсь вести себя так, как ожидает эта тварь. Пусть считает, что это доктор его переиграл. Временно. Асато пусть пока остается у Мураки... ему сейчас безопаснее находиться там… Да и Куросаки тоже. Если Хакушаку спросит, куда подевался мальчик, можно будет сказать ему, будто Хисока решил, что не вернется в Мейфу, пока не разыщет напарника. Это вполне на него похоже, они все-таки слишком сильно связаны друг с другом, – неожиданная мысль пришла в голову секретаря: – Наверное, поэтому Тсузуки и не попытался отбиться от Графа, хотя мог… Скрыть такой выброс энергии невозможно, и кто-нибудь обязательно бы заметил. Скорее всего, Куросаки-кун первым ринулся бы на помощь. Хакушаку, скотина, мог пригрозить Асато, пообещать, что в случае отказа или сопротивления просто отыграется на мальчике, или еще на ком-нибудь, кто ему дорог...» В это время Хисока сидел у постели напарника, тихо переговариваясь с Казутакой. Доктор, казавшийся совсем недавно таким страшным, теперь не внушал ужаса. Мальчик смотрел на него скорей как на человека, способного помочь Асато. К тому же, если разобраться, это ведь не он поступил так с Тсузуки. Куросаки пришлось признать – правда, про себя – что Мураки в этом смысле далеко до Графа. А из двух зол разумнее выбирать меньшее, особенно если оно не отказывается помочь. –Почему ты колешь ему обезболивающее? – поинтересовался эмпат. – Мог бы воспользоваться магией… –Я уже пробовал. Но когда Асато очнулся, ему стало плохо... к сожалению, он успел добраться до ванной комнаты. Тсузуки упал, разбил зеркало и поранился. Мне даже показалось вначале, что он сделал это намеренно, – ответил доктор. – В конце концов, я решил, что лекарство все же надежней, после него не так тянет на подвиги... Не волнуйся, я не стал бы использовать этот препарат, если бы он мог нанести Асато вред. –А он не привыкнет к этому… наркотику? Не станет зависимым? – спросил Хисока, глядя прямо в глаза Мураки. Он хотел услышать прямой ответ, зная, что сможет понять, врет доктор или говорит правду. А если доктор закроется... значит, он действительно думал о таком. И доверять ему даже в мелочи нельзя. –Нет. Это лекарство может вызвать зависимость только у людей. А у шинигами… разве что психологическую. Как алкоголь. «И вообще – существо с физиологией шинигами невозможно подсадить на иглу, – продолжил уже про себя доктор, – если только не задаться целью создать для этого какое-то специальное средство. Но это вовсе не входит в мои планы». Мальчик некоторое время молча смотрел Казутаке в глаза, и тот улыбнулся, поняв, что Куросаки пытается прочесть его. Не увидев в мыслях доктора ничего особо страшного, эмпат немного успокоился. –Послушай… а ты не хочешь отдохнуть? – спросил Мураки, глядя в лицо Хисоки. – Тебе бы сейчас не помешало. –Нет, – слабо попытался сопротивляться мальчик, – я не хочу оставлять Тсузуки одного... побуду тут, рядом с ним. –Зачем? Я ведь никуда не ухожу, – ответил доктор, – а тебе просто необходимо немного поспать. Я же вижу. Куросаки хотел сказать хоть что-то, но нервная усталость брала свое. Он наконец сдался и ушел спать, твердо решив, что будет дежурить у кровати Тсузуки всю ночь. Секретарь весь день имитировал активную рабочую деятельность. Что еще оставалось? Идти к Графу Сейчиро не хотел – боялся, что не сдержится и выдаст себя… если вообще не попытается убить это невидимое чудовище. Вернуться к доктору… хотелось, но этим можно было вызвать подозрения Хакушаку и ненароком выдать себя и Мураки. Тацуми пошел в лабораторию к напарнику. Хотелось поделиться с кем-то… хотя бы отчасти. Ученый, против обыкновения, не был занят созданием очередного эликсира. Он встретил Сейчиро встревоженным взглядом. Напарник с утра вел себя странно, расспрашивал, как Ютака провел выходные… это насторожило ученого. –Что-то случилось? – почему-то тихо спросил он. –Да, – ответил Тацуми, – исчез Асато, причем еще с пятницы. Мы с Хисокой искали его… но не нашли. –Как? То есть… кто мог это сделать? Неужели опять… Мураки? – выпалил Ютака. Секретарь огляделся и замолчал. Он знал, что у Хакушаку повсюду расставлены камеры наблюдения. «Ватари ведь дружит с Тсузуки… здесь опасно говорить», – подумал он. –Ютака… у тебя так душно сегодня, – неожиданно ответил повелитель теней, – опять химичил? И не отрицай, – сказал он, строго глянув на напарника. Ученый не решился перечить, и Тацуми продолжил, направляясь к двери и увлекая за собой Ватари. – Пойдем на свежий воздух... не понимаю, как ты тут вообще дышишь! Так вот, Хакушаку-сама тоже подозревает, что это дело рук Мураки., и я с ним согласен... Однако, оказавшись в коридоре, повелитель теней взял Ютаку за руку, и они телепортировались в Чиджоу. В первое вспомнившееся Тацуми место – какой-то тихий переулочек. –Забудь мои последние слова… они были сказаны чисто ради конспирации, – заговорил он, глядя в удивленные глаза ученого. –А я-то думаю – с чего это ты… вроде с утра даже не прикасался к реактивам, – протянул Ватари, – так что там было на самом деле? –Я просто уверен, что исчезновение Тсузуки – дело рук самого Графа, а теперь он пытается свалить всю вину на доктора… чтобы нашими руками устранить помеху, – сказал Тацуми. –А вы… нашли его… или Мураки? – обеспокоенно спросил Ютака, которому, естественно, была небезразлична судьба друга. –Нет, – солгал секретарь, – но мы обязательно отыщем Асато. Говорить всю правду напарнику Сейчиро не хотел. Во-первых, Хакушаку мог бы допросить ученого, а во-вторых, тот и сам мог случайно проболтаться. –Неужели он сейчас у Графа? – ужаснулся ученый, прикрыв рот ладошкой. «Как же теперь спасти Асато из лап этого чудовища? И не слишком ли поздно мы спохватились?» –Нет, вряд ли… Хакушаку, конечно, маньяк и извращенец, но не думаю, что он настолько глуп, чтобы держать Тсузуки у себя. В любом случае, мы найдем его… не волнуйся. К тому же, я знаю, что Асато жив, – попытался Тацуми успокоить напарника. –Я могу хоть чем-то помочь? – серьезно спросил Ватари. –Нет, этого пока не требуется… но если будет нужно, я обращусь к тебе, – ответил повелитель теней. – И еще… небольшая просьба. Этот разговор должен остаться между нами. Ютака понимающе кивнул, и они с напарником телепортировались обратно в страну мертвых. Наверное, впервые за все время работы в Мейфу секретарь так ждал вечера… и едва ли не впервые ушел из департамента вовремя, не задержавшись ни на минуту. «Нужно проведать Асато… и подтвердить мои догадки с помощью Куросаки», – подумал он. Мысль о том, что эмпату, возможно, придется прочувствовать все, через что прошел Тсузуки, заставила Тацуми слегка вздрогнуть и пожалеть мальчика, но иного выхода не было. «Раз уж придется рисковать Хисокой, то нужно хотя бы сделать это максимально осторожно. Может, попросить его поставить какой-нибудь барьер… или что-то в этом роде?» – подумал он. Телепортировавшись в Чиджоу, Тацуми прошел некоторое расстояние пешком, чтобы замести следы. Отпечатки телепорта, оставленные в прошлое посещение, секретарь уже успел «подчистить». Дойдя наконец до дверей нужной квартиры, секретарь тихо постучался. Двери открыл Мураки. –Как дела у Асато? – спросил Сейчиро. Естественно, вначале войдя в квартиру и вежливо поздоровавшись. –Он все еще спит, так ему будет проще восстановиться. Но дело, сами понимаете, не только в ранах. Асато сейчас пока что находится в шоковом состоянии. А вы смогли разузнать что-нибудь? – задал встречный вопрос Казутака. –Да… у меня есть некоторые подозрения… почти уверенность, что это сделал Хакушаку. Требуется подтверждение. А поскольку от Тсузуки этого дождаться на данный момент нереально, то мне понадобится помощь Куросаки, – ответил повелитель теней. –Хисока уже просматривал его воспоминания… и, мягко говоря, это стало для мальчика сильным потрясением, – тихо сообщил доктор. – Он тоже утверждает, что это вина Графа. –Я бы хотел взглянуть на мальчика, – сказал Тацуми. Странно, но сейчас он испытывал двоякое чувство. С одной стороны – ему было жаль, что он не успел предупредить Куросаки и тому пришлось пережить такую боль, но с другой – секретарь был даже рад тому, что это не он заставил мальчика проверять мысли напарника. –Конечно. Хисока в той комнате. Я подумал, что ему не помешает отдохнуть, – ответил Мураки, заходя вместе с Сейчиро в указанную дверь. Тацуми подошел к дивану, на котором мирно спал эмпат. Секретарь осторожно, чтобы не потревожить мальчика, откинул с его лица прядь волос. Куросаки нахмурился и что-то прошептал сквозь сон. Сейчиро убрал руку… и невольно залюбовался бледным, совсем мальчишеским лицом. «Надо же… он такой красивый и смелый… но одновременно беззащитный», – с какой-то щемящей нежностью подумал секретарь. Однако Тацуми не хотел разбудить Хисоку – юноша и так сделал все, что мог. –Насмотрелись? – негромко, но ехидно поинтересовался доктор. – Он такой милый, когда молчит... –Прекратите, – шепотом попросил Сейчиро. –Я только хотел отметить, что с мальчиком все будет в порядке. А вот насчет Тсузуки я не уверен... Вы собираетесь заходить к нему? Секретарь кивнул и вслед за Мураки прошел в комнату, где лежал Асато. Тсузуки уже проснулся и, увидев доктора вместе с бывшим напарником, испуганно забился в угол кровати. «Почему они носятся со мной? Наверное, еще не поняли, что произошло… а то бы побрезговали, – подумал несчастный шинигами, невольно вспоминая слова Графа, – наверное, после всего этого я и правда никому не буду нужен...» –Асато, – послышался ласковый голос Сейчиро, – ты не узнаешь меня? Ну же… не бойся… Однако его слова пропали даром. Тсузуки по-прежнему сидел в углу, недоверчиво глядя на присутствующих, словно запуганный зверек. «Раньше я мог как-то помочь ему… или хотя бы попытаться, а теперь… Как я могу утешить его, да еще и в присутствии доктора? Он, конечно, единственный, кто может помочь Асато, но я не могу успокаивать бывшего напарника при нем». Тацуми очень хотелось попросить Мураки выйти из комнаты, но он не знал, как отреагирует доктор на такую просьбу. В конце концов, Сейчиро отлично осознавал, кто в этом доме хозяин, а потому ему оставалось только смириться. –Тсузуки… наше отношение к тебе не изменится, поверь. Мы ведь все равно… – секретарь осекся, так и не решившись сказать «любим тебя». –Все равно – что? – тихо, почти неслышно спросил Асато, в упор глядя на бывшего напарника. Секретарь, не ожидавший вопроса, словно онемел, замерев на месте. –Успокойся, Тсузуки, – мягко сказал доктор, – тебе никто больше не причинит вреда. И хватит смотреть на всех, как на потенциальных врагов. Любой из находящихся здесь сделал бы все, чтобы тебе стало легче. «Я бы сделал все, чтобы этого не случилось… Если бы я только знал! Да я бы своими руками убил эту невидимую гадину, и плевать на все последствия!» – горестно подумал секретарь. –Я хочу пить, – робко попросил аметистовоглазый шинигами, облизав сухие губы. Казутака тотчас же вышел из комнаты, а Тацуми тихо проговорил: –Здесь ты в безопасности… ничего не бойся. Я позабочусь о том, чтобы Граф ответил сполна за то, что сделал, – с этими словами Сейчиро попытался погладить бывшего напарника по руке, но тот внезапно отпрянул. –Не трогай меня… Мне больно… у меня все болит… – со слезами на глазах сказал Асато. В комнату вошел доктор со стаканом воды в руке. Он подошел к Тсузуки, и тот, выпив воды, вернул стакан Мураки и укутался в одеяло, как будто ему было холодно. Он не знал, сколько времени прошло с тех пор, как он оказался здесь, и его это мало волновало. –Еще что-нибудь нужно? – заботливо осведомился доктор. – Тебе… еще плохо? Асато молча кивнул, и доктор снова сделал ему укол – на сей раз доза была меньше, чем раньше. Как и ожидал Мураки, его пациент не уснул сразу, зато улегся поудобней и немного расслабился. –Спасибо… – тихо сказал он, глядя на Казутаку. «Эта боль… постоянно внутри меня… она просто сводит меня с ума!» – думал шинигами, чувствуя, как все начинает плыть перед глазами. Доктор осторожно поправил Тсузуки одеяло, и Тацуми невольно подумал, что Мураки сделал это только для того, чтобы под благовидным предлогом прикоснуться к Асато. Однако шинигами, как ни странно, отреагировал на прикосновение Казутаки не так бурно. «Ну вот… боль пока что ушла, – думал Тсузуки, лежа в постели и почти уже засыпая. Думаться легче не стало, мысли по-прежнему путались. – Только ведь все равно вернется... За что мне это?.. Нет, я все же во многом и сам виноват в том, что со мной случилось... за долги нужно платить… и было глупо считать, что Граф пойдет на уступки». Тацуми с жалостью смотрел на бывшего напарника. «Асато так укутался… он похож на улитку, пытающуюся спрятаться в своей раковине от всего мира. Возможно, он уже никогда не станет прежним после того, что произошло», – подумал секретарь. –Мне, наверное, пора, – тихо сказал Сейчиро. Смотреть на Тсузуки в таком состоянии было невыносимо, и повелитель теней решил, что лучше уйти… тем более что от его пребывания тут не было никакой пользы. – Я постараюсь потянуть время и сделать что-нибудь со сложившейся ситуацией. Если нужно, я даже поговорю с Энма Дай О. Откровенно говоря, на данный момент это кажется мне единственно правильным выходом. Энма очень ценит Тсузуки и, думаю, сам снимет с должности Графа, если узнает обо всем… а если мы попытаемся сделать что-то самостоятельно, то это неизбежно приведет к санкциям. Единственное, о чем я попрошу вас – это присмотреть не только за Асато, но и за Хисокой, потому что Хакушаку вполне способен на гадость. Например, причинить вред кому-нибудь слабому... Своего напарника я как-нибудь защищу, а вот с Куросаки-кун сложнее… тем более, что мальчик далеко отсюда не уйдет. Я ведь… могу доверять вам, не так ли? –Сейчас мы с вами в одной лодке, Тацуми-сан, – с легкой горьковатой усмешкой ответил доктор, – и нам остается только доверять друг другу. Сейчиро понял, что иного выхода действительно нет. Вежливо попрощавшись, он исчез в первой попавшейся тени. Телепортировавшись к себе домой, секретарь начал намечать план действий. «Ну, во-первых, я не смогу попасть к Энма Дай О без разрешения Хакушаку, – размышлял он, ставя чайник, – ведь он может и не позволить мне идти на прием. Значит, мне нужно убедить Графа в необходимости моего разговора с Энма… А для этого я должен солгать, причем весьма убедительно. Причина… какая же может быть причина, чтобы обращаться в высшие инстанции?» Повелитель теней заварил чай и налил крепкий ароматный напиток в чашку. Отпив глоток, он едва не поперхнулся. «Все, есть идея... как я раньше не догадался! – подумал Тацуми. – Я скажу Графу, что собираюсь просить Энма Дай О насчет его высочайшего дозволения на принятие крайних мер по отношению к доктору – то есть, на убийство Мураки и уничтожение его души, чтобы от него уже наверняка ничего не осталось. Представляю, как обрадуется этот незримый извращенец. Он, конечно, тотчас же отправит меня к Дай О-сама, еще и сопроводительное письмо напишет. Вот только… вряд ли я сейчас смогу врать убедительно. Тут уже никакая выдержка не поможет. Асато слишком дорог мне, и после того, что Хакушаку сотворил с ним, я просто не смогу спокойно говорить с этим маньяком. А ведь Граф не настолько глуп. Он, может, и не эмпат, но недостаточно уверенную ложь наверняка распознает… Причем без особого труда». Сейчиро глотнул уже успевший остыть чай и снова задумался. Решение проблемы напрашивалось как бы само собой. «Ну, конечно… Хисока, – подумал секретарь, и из его груди вырвался вздох облегчения. – Он ведь эмпат, на нем и потренируюсь. Сыграю с мальчиком в игру… Если Куросаки не распознает моей лжи, то Хакушаку и подавно! Как только я пойму, что могу обмануть даже эмпата – пойду пудрить мозги Графу». Тацуми улыбнулся. Его план был практически безупречен. Хисока не стал бы отказываться помочь напарнику, а Хакушаку не настолько чувствителен, чтобы ему совсем уж невозможно было солгать… особенно – с серьезным видом и сохраняя самообладание. Сейчиро успокоился и лег спать – было уже достаточно поздно, а вставать приходилось ни свет ни заря. Хисока, ничего не подозревавший о планах секретаря, проснулся почти сразу после его ухода. Он действительно чувствовал себя гораздо бодрей, вот только все равно не мог забыть те страшные ощущения… чувства напарника после того, как он побывал в лапах Графа. Мальчик умылся, чтобы отогнать от себя последние крохи сна, и пошел в комнату, где лежал Асато. Тот спал, изредка вздрагивая во сне, словно напуганный ребенок. Рядом в кресле сидел Мураки. –Уже проснулся? – спросил доктор. –Да… ты не против, если я подежурю? – почти прошептал Хисока, боясь, что разбудит напарника. – Ты пока поспал бы… –Хорошо. Только сразу зови меня, если что-нибудь случится, – предупредил Казутака и вышел из комнаты. «Никогда не думал, что доктор способен так заботиться о Тсузуки, – подумал эмпат, успевший за недолгое время пребывания в этом доме слегка пересмотреть свое отношение к Мураки, – он ведь тоже очень устал, но все равно беспокоится об Асато, как о ком-то близком... Как бы мне ни было сложно, приходится признать, что доктор – единственный, кто может помочь Тсузуки выбраться из этого состояния». Куросаки подошел к кровати и осторожно прикоснулся к напарнику, на всякий случай поставив нечто вроде защитного барьера. Не хотелось снова впадать в неконтролируемую истерику. «Тсузуки… что же я могу сделать для тебя? Ведь у меня нет никого дороже ни на том, ни на этом свете, – отчаянно подумал мальчик, глядя на напарника, – с моим присутствием в Мейфу все мирятся только ради тебя… ты и есть смысл моего существования. А я даже не могу тебе помочь». Старший шинигами внезапно заворочался, беспокойно забормотав что-то сквозь сон. Хисока ощутил наплыв эмоций и вздрогнул. Его напарник думал о самоубийстве. Даже во сне он искал хоть какой-нибудь способ уйти из жизни. Куросаки успокаивающе погладил Асато по руке, стараясь забрать боль и страх. Он никогда прежде этого не делал, но сейчас мальчику казалось, что все средства годятся. –Все будет хорошо, Тсузуки, – тихо проговорил мальчик. Шинигами немного утих. Он так и не просыпался до утра. Когда Казутака проснулся, Хисока все еще сидел рядом с напарником. «Ничего себе, – удивился доктор, – а на вид такой слабенький… Что же, Куросаки-кун, я могу только похвалить тебя…» –Доброе утро, Хисока, – сказал он, стоя на пороге комнаты, и поманил мальчика пальцем. Эмпат с сомнением посмотрел на напарника, но все же подошел к Мураки. –Доброе утро, – ответил мальчик, серьезно глядя на доктора огромными изумрудными глазами. –Идем завтракать. Не бойся, он вряд ли проснется раньше, чем через час. Куросаки послушно последовал за Казутакой. Доктор быстро приготовил завтрак. –Садись… чего тут стесняться, – сказал Мураки, глядя на нерешительно топчущегося на месте мальчишку, – рассказывай, как прошло твое дежурство. Ничего странного не происходило? Может, ты что-нибудь... хм, заметил? «И в самом деле, смущаться незачем», – подумал Хисока, садясь за кухонный стол. Затем юный шинигами сделал глубокий вдох и попробовал рассказать то, что понял ночью. –Он думает о самоубийстве, – на глазах эмпата показались слезы, – видимо, постоянно. Я слышал эту мысль... и его эмоции. Тсузуки и раньше был склонен к суициду, а теперь… я даже не знаю, что может его остановить. Я сканировал его... Но он даже не просыпался, – отчитался мальчик. –Ты просто молодец, Куросаки-кун. Не волнуйся, я попытаюсь поговорить с Асато. Ешь, а то все остынет, – доктор пододвинул тарелку поближе к эмпату. Хисока нехотя поел – совсем чуть-чуть – и, поблагодарив Мураки, встал из-за стола. –Однако же… ты выгодный гость, – не удержался от насмешки доктор, – неудивительно, что ты такой тоненький. –Шинигами ведь не меняются. А то Тсузуки давно бы в дверной проем не пролезал, и Тацуми пришлось бы разориться на установку новых дверей в департаменте, – с грустной улыбкой ответил мальчик, и немного помолчав, добавил: – Скажи, он же выздоровеет? –Я сделаю все, чтобы Асато стало лучше, – пообещал доктор, – а теперь иди, отдохни. Куросаки вышел, а доктор, убрав посуду, направился в спальню к аметистовоглазому шинигами. Тсузуки только что проснулся, и теперь безо всякого интереса смотрел на доктора. –Доброе утро, Асато. Как ты спал? – спросил Мураки, раздвинув шторы и впуская в комнату утренние лучики солнца. –Спасибо, – ответил шинигами, стараясь не глядеть на Казутаку. О своих снах он говорить не хотел. –Как ты себя чувствуешь? – доктор подошел ближе к кровати. – Тебе все еще больно? Тсузуки молча кивнул в ответ. –Эта боль должна пройти… нужно всего лишь немного времени, – сказал Мураки, вскрывая очередную ампулу. Такими темпами запас скоро пришлось бы возобновлять, даже с учетом уменьшения дозы. – Вот только вся проблема в том, что ты сам хочешь наказать себя. Пойми, ты же не виноват в том, что произошло. «Время… – растерянно подумал измученный шинигами, – снова ждать чего-то… а я так устал! Я бы умер прямо сейчас, если бы мог, но кто может подарить мне смерть? От доктора этой милости не добьешься, Тода просто не станет второй раз помогать мне в этом деле – Сузаку и так ругается с ним при каждой встрече… Энма? Я слишком нужен ему, как орудие убийства… Да кто мне позволит умереть?» Доктор ласково коснулся руки Тсузуки. –Это не твоя вина, слышишь? Ты ничем не заслужил такого обращения… Асато тихо заплакал, но отдергивать руку не стал. Казутака решил больше не мучить пациента и, сделав укол, сел рядом. Осознав, что доктор не уйдет, Тсузуки поднял заплаканные глаза. –Мне кажется, что я не выдержу… больше не выдержу! – еле слышно прошептал он. Мураки обнял шинигами, осторожно поглаживая его по спине. –Все будет хорошо… я и твои друзья – мы все пытаемся помочь тебе. Сейчас главное, чтобы ты не сдавался, понимаешь? – попытался убедить его доктор. – Постарайся, пожалуйста. Даже Куросаки старается что-то сделать, а он ведь по сути совсем еще ребенок. –Я не хочу никому делать больно, – тихим эхом отозвался Тсузуки, – особенно Хисоке… и Тацуми, и… тебе тоже. Казутака незаметно для шинигами улыбнулся этим словам. «Странно… но я сделал бы что угодно, чтобы ты больше не чувствовал боли, чтобы ты не страдал... мое чудо, мой ангел. Я отдал бы все ради того, чтобы тебе было хорошо. Может, я и в самом деле люблю тебя?» – подумал он. Вечером Тацуми все же пришлось задержаться на работе, чтобы не вызывать излишних подозрений. Помня о том, что Граф может наблюдать за ним через одну из своих многочисленных камер, секретарь честно попытался заняться работой, но мысли его разбегались, словно тараканы. Кое-как покончив со счетами, Сейчиро вышел из кабинета и телепортировался в Чиджоу. Правда, на этот раз секретарь переместился в тихое безлюдное местечко – в целях конспирации. Конечно, телепортацию – особенно осуществленную с помощью теней – трудно отследить, но Граф мог бы сделать и это, если бы захотел. Нельзя было точно сказать – подозревает этот невидимый подонок, что его план раскрыли, или нет. На всякий случай Тацуми изменил и маршрут – на этот раз он пошел к дому доктора дворами. Придя к Мураки, секретарь первым делом поинтересовался состоянием Асато. Мураки ответил, что особых изменений в состоянии пациента нет, и Сейчиро направился к Куросаки, чтобы разъяснит мальчику свой план. –Мне нужна твоя помощь, Хисока, – серьезно сказал повелитель теней, – возможно, мы с тобой сможем помочь Тсузуки. –Я сделаю все, что в моих силах, – пообещал эмпат, впившись взглядом в секретаря. Как ни странно, сейчас мысли Тацуми не казались ему недоступными. «Почему я могу ощущать его эмоции? – немного удивился Куросаки. – Раньше ведь точно не мог…» –Понимаешь… для того, чтобы наказать Графа, мне придется обратиться к Энма Дай О, но на прием к нему, в свою очередь, нельзя попасть через голову Хакушаку. А я… кажется, я не смогу сейчас убедительно врать Графу. Этот извращенец сразу поймет, что я иду к Энма, чтобы настучать на него. Я уже подобрал легенду для Графа, достаточно логичную, но опасаюсь, что он раскусит меня, – пояснил Тацуми. –И что за сказку вы придумали для Хакушаку-сама? – поинтересовался Хисока. –Я скажу, что намерен просить у Энма Дай О санкцию на полное уничтожение Мураки, – ответил Сейчиро. – Думаю, в целом план неплохой… –И я нужен вам для того, чтобы проверить, можете ли вы солгать Графу и не выдать себя, – понимающе сказал Куросаки, – что же, я готов помочь. «Наконец-то я хоть что-то смогу сделать для своего напарника, а то сижу тут, сложа руки, и кисну», – подумал Хисока. –Вот и хорошо… только… тебя не смутит, если для этого эксперимента нам потребуется держаться за руки, например? – спросил повелитель теней. «Ну, Мураки даже обнимал меня, когда успокаивал после того, как я прочитал мысли напарника… и вроде ничего особенного не произошло. А ради Тсузуки можно и не на такое пойти», – рассудил про себя Куросаки –Нет, – ответил он Тацуми, – в этом нет ничего страшного. –Тогда начнем прямо сейчас, – продолжил секретарь, осторожно взяв эмпата за руку, – сейчас я буду рассказывать что-нибудь, чего ты не знаешь… а ты попытаешься определить, правду или ложь я говорю, ладно? Хисока кивнул и прикрыл глаза. Все это казалось забавной игрой, не более. Мальчик даже чувствовал, как Тацуми сосредотачивается, сконцентрировавшись на самообладании… но все равно без особого труда распознавал, когда он лжет. Внезапно Куросаки почувствовал, что повелитель теней смотрит на него. Открыв глаза, мальчик встретился взглядом с Сейчиро, и тут же ощутил что-то странное. Бешено забилось сердце, эмпат покраснел и опустил глаза. «Я… нравлюсь ему?» – удивленно подумал юный шинигами. Секретарь понял, что невольно выдал свои чувства, и страшно смутился. –Прости, Хисока… – тихо сказал он. –Я не обиделся. Просто... это немного неожиданно. –Почему же? – спросил Тацуми. –Потому что… я думал, что все в департаменте терпят меня только ради напарника, или в крайнем случае из-за нужности моего дара... мне и в голову не могло прийти, что я могу кому-то нравиться, а тем более – вам, – ответил Хисока почти шепотом, опасаясь, что доктор случайно услышит их разговор. –В этом нет ничего удивительного. Ты ведь очень милый, – с улыбкой сказал Сейчиро, осторожно погладив мальчика по волосам. –Все сторонились меня... наверное, из-за моей проклятой эмпатии, – мальчик чуть не плакал, однако, сам того не замечая, словно поддавался ласке секретаря. –Нет, Куросаки-кун… это тут ни при чем. Они просто не хотели случайно сделать тебе больно, – тихо ответил повелитель теней, продолжая ласково гладить юношу по голове, – может, многие как раз отдали бы все, чтобы обладать таким даром. А кому-то хотелось бы, чтобы его понимали без слов. Мальчик немного успокоился, слушая плавную речь секретаря и ощущая мягкие прикосновения к волосам. –Я утомил тебя? – тихо спросил Тацуми. –Нет, что вы. Это было больше похоже на игру. Только я все время думаю… почему я могу так легко читать ваши мысли? Ведь раньше между нами была как будто стена, – робко отозвался мальчик, наконец задав мучающий его вопрос. –Знаешь, меня и самого волнует эта проблема. Я чувствую, что теряю самообладание, всякий контроль над своими эмоциями... Ты ведь эмпат, и теперь, когда я хуже себя контролирую... я для тебя – как открытая книга. Мне остается только надеяться, что я смогу прийти в прежнюю форму, иначе не сумею помочь Асато, – Сейчиро будто очнулся, поняв, что, возможно, сказал слишком много. – Прости… тебе же тоже тяжело сейчас из-за того, что произошло с твоим напарником. Знаешь, меня немного мучает совесть, я ведь оставил Тсузуки здесь, и теперь тебе приходится постоянно общаться с доктором. –Это оказалось не так уж и страшно, – Хисока слабо улыбнулся. – Мураки ведет себя нормально, и вовсе не собирается вредить мне… кажется, он единственный, кто может помочь Асато, и если это так – я готов жить с ним под одной крышей. «Смелый юноша, – с улыбкой подумал повелитель теней. – А я и правда стал относиться к нему еще лучше, чем прежде...» –Это вовсе не так, – смущенно ответил эмпат на его мысли, – мы с Тсузуки – напарники… так и должно быть. Он сделал бы для меня даже больше... Секретарь понимал, что мальчик прав. Асато мог пожертвовать даже жизнью ради Куросаки… и не только. Он помог бы любому страждущему, и кто-то в департаменте как-то пошутил, что Тсузуки готов кинуться спасать даже Теразуму, если бы тот попал в какую-нибудь передрягу. Самоотверженность Асато не осталась безнаказанной. Как оно и бывает в жизни. После нескольких дней тренировок эмпат постепенно начал понимать, что повелитель теней вполне успешно справляется со своей задачей. Самообладание начало возвращаться к Тацуми по мере того, как Асато становилось легче, и стало понятно, что Тсузуки все-таки сможет пережить свалившийся на него кошмар. Мысли и чувства Сейчиро снова стали для мальчика загадкой, и Хисока только обрадовался, что теперь секретарь может помочь его напарнику. Но когда шинигами решили еще раз проверить, насколько повелитель теней готов к разговору с Графом, мальчик внезапно погрустнел. –Что с тобой? – ласково спросил повелитель теней после того, как эмпат в очередной раз не угадал его мысль. –Да все нормально, – ответил юноша, – только вот… теперь вы опять станете чужим и холодным? –Нет… я больше никогда не буду отчужденно относиться к тебе, Куросаки-кун, – Сейчиро ласково коснулся подбородка Куросаки. Эмпат почувствовал тепло, веявшее от Тацуми. –Спасибо, – тихо сказал Хисока и улыбнулся. Тсузуки в последнее время действительно чувствовал себя немного лучше. Он даже начал вставать и ходить по квартире – правда, для этого пришлось надевать одежду доктора. От той, в которой шинигами попал к Мураки, практически ничего не осталось, а идти за вещами в квартиру к Асато Куросаки не решился – все же Хакушаку мог установить наблюдение за жилищем аметистовоглазого шинигами, и его определенно заинтересовал бы подобный визит. Но все же возвращение к нормальной жизни шло медленными темпами. Казутака пару раз предлагал Тсузуки поесть хоть немного, но шинигами упорно отказывался. Ему неприятно было даже думать о еде. Доктора, правда, успокаивал тот факт, что шинигами могут не есть очень долго, а уж Асато, еще до смерти голодавший восемь лет, и подавно. Хисока вот тоже отказывался от еды. Но мальчик, по-видимому, и раньше не был любителем поесть. Впрочем, Казутаку радовало уже и то, что Тсузуки не лежал целыми днями. Доктор надеялся, что со временем к Асато вернется и его знаменитый на весь департамент – и даже за его пределами – аппетит. Но Мураки не подозревал, что дело было вовсе не в том, что шинигами не хотел есть вообще. Просто при каждом намеке на еду Асато вспоминал слова Хакушаку о сладком, поскольку раньше основу его рациона составляли именно пирожные и сладости. Тсузуки всего передергивало от этих воспоминаний, и к горлу неизменно подступала тошнота. Правда, теперь Асато хотя бы не чувствовал себя таким виноватым. Он, конечно, отлично осознавал, что зря пошел к Хакушаку, никого не предупредив, ведь шинигами слишком хорошо помнил, что из себя представляет Граф. Поговаривали, что отшельник иногда приставал к душам, сдававшим экзамены на шинигами, и многие даже отказывались от вечной жизни, лишь бы никогда не встречаться больше с этим извращенцем. «Все-таки это он – извращенец, а не со мной что-то не в порядке, – успокаивал себя Тсузуки, пытаясь поверить в эти слова. Доктор говорил практически то же самое... – А ведь когда-то я боялся и Мураки… его прикосновений. Сейчас они уже не кажутся мне такими страшными. Тогда, в лаборатории, когда доктор хотел меня обезглавить, он целовал меня... Но он никогда не поступил бы со мной, как Хакушаку. Во всяком случае, Мураки не тронул меня без моего согласия, хотя у него была такая возможность. А что касается его попытки убить меня – то это вполне соответствовало моим желаниям на тот момент. Возможно, я бы и сам согласился отдать свое тело, чтобы доктор завершил месть, спроси он меня... иногда я жалею, что тогда попытался сопротивляться и чуть не убил Мураки». Кто-то осторожно постучался. Тсузуки смутился. Он знал, что доктор ушел куда-то с самого утра, а значит, за дверью стоял Хисока. Асато вдруг испугался, что эмпат поймет, что он только что думал о Мураки и своем желании умереть – способности мальчика улучшились с тех пор, как он тренировался с секретарем. –Заходи, – негромко сказал Тсузуки. Куросаки вошел в комнату. –Я просто хотел немного поговорить с тобой, – сказал эмпат, подходя к напарнику, – мы так мало общаемся в последнее время. –Да, – ответил Асато, опасаясь, что сейчас Хисока возьмет его за руку, и невольно вжимаясь в кресло, – о чем ты хотел поговорить? –О докторе. Мураки кажется совсем не таким, как раньше. Он так заботится о тебе… да и со мной хорошо обращается, – ответил мальчик, заглядывая в самую глубину аметистовых глаз. От этого взгляда Тсузуки стало совсем не по себе. Ему вдруг показалось, что напарник читает его мысли. –Д-да, он очень добр, – смущенно пробормотал старший шинигами. «Мне иногда даже кажется, что доктор все-таки любит Асато, – подумал Куросаки. – Просто и сам до конца не уверен...» –Тсузуки… я только хотел сказать, – мальчик посмотрел в глаза напарнику и улыбнулся, – я знаю, что доктор очень изменился. Он и правда стал другим… я чувствую это, эмпатию не обманешь. Я понимаю, что ты теперь меньше боишься его, но… не нужно этого стесняться. Я и сам уже не чувствую прежнего страха по отношению к Мураки. И я благодарен ему за то, что он помогает тебе... он ничего не собирается просить за это, я чувствую... «Мне как-то все равно, преследует ли доктор какую-то цель или действительно делает все бескорыстно», – апатично подумал Асато. –Не надо так, – мягко сказал Хисока, уловив неприятную мысль напарника, – тебе не должно быть все равно. И если бы я чувствовал, что Мураки опасен – то сам унес бы тебя отсюда, или упросил бы Тацуми. –Рад слышать, – откликнулся старший шинигами, слабо улыбнувшись в ответ на слова мальчика, и подумал: «Надо же, Куросаки-кун так повзрослел… Раньше я рвался защищать его, а теперь он и сам думает о том, как спасти меня. Это все-таки приятно». –Эй… я и раньше не вел себя как ребенок! – обиженно буркнул Хисока. – И вообще – напарники должны заботиться друг о друге. И в этом законе нет поправок на возраст! Шинигами переглянулись. Эмпат вдруг засмеялся, и даже Асато слегка усмехнулся. «Надо же… я ведь веду себя как маленький, когда пытаюсь доказать свою «взрослость». Так поступают только дети», – подумал Хисока. –Кстати… скоро все должно разрешиться, – немного успокоившись, сказал Куросаки, – Тацуми-сан собирается пойти к Дай О-сама, чтобы решить этот вопрос… Собственно, ради этого мы и тренировались. Тсузуки словно сжался от этой новости. Он понимал, что Сейчиро не оставит это просто так, но чтобы секретарь решился пойти так далеко… «Теперь даже Энма узнает о том, что произошло… это ведь ничего не исправит!» – подумал несчастный шинигами. –Ну, что ты… – Хисока ласково посмотрел на напарника, – ты теперь сможешь спокойно вернуться в Мейфу, не опасаясь Хакушаку, а Дай О-сама не станет об этом распространяться… Асато тихонько вздохнул. –Все будет хорошо, – сказал мальчик, осторожно гладя по плечу аметистовоглазого шинигами, – я обещаю… ты ведь веришь мне? Тсузуки молча кивнул. У него не оставалось другого выхода. Только верить. Тем временем секретарь готовился к выступлению в Замке свечей. «Театр одного актера, – мысленно усмехнулся он, глядя в зеркало и поправляя галстук. – Хотя нет… двух актеров. Хакушаку будет притворяться не меньше меня. Но я-то знаю, что он лжет… главное, чтобы этот извращенец ни о чем не догадался». Приведя себя в безупречный вид, повелитель теней направился в замок. Телепортироваться в обитель отшельника-извращенца было возможно, но не принято, потому Сейчиро вежливо постучался в массивную дверь. –Здравствуйте, Тацуми-сан. Вам назначено? – спросил маленький зомби, появившийся на пороге. –Нет, Ватсон. Но дело довольно срочное, – ответил секретарь, бесцеремонно проходя в коридор. –Ну, раз так… Хакушаку-сама сейчас в гостиной, – прогнусил зомби с резким английским акцентом, сохранившимся даже после смерти. –Спасибо, – с нажимом ответил шинигами, проходя в столовую. Граф пил чай и пролистывал какую-то книгу. «Я, кажется, знаю, кто автор», – подумал Сейчиро, мысленно собрался и тактично кашлянул. Извращенец тотчас же отложил книгу, причем предварительно перевернул ее вниз обложкой. –Давно вас не видно, – сказал отшельник, коснувшись перчатками невидимого подбородка. –Я проводил расследование, Хакушаку-сама, – отозвался повелитель теней. – К тому же, никто не освобождал меня от моих обязанностей. –Может, выпьете чаю со мной? – не особо настойчиво предложил Граф. –Не отказался бы, – ответил Сейчиро. Зомби, стоявший у порога, со вздохом направился на кухню, и через пару минут вернулся с чашкой в руках. Тацуми поблагодарил Ватсона и начал разговор, ради которого, собственно, и пришел. –Мне удалось напасть на след Мураки, – сказал он, глядя на полумаску, – но мне нужна санкция на… решительные действия относительно этого маньяка. –Зачем? – Хакушаку хмыкнул, – вы ведь можете просто убить его. Или ваших сил на это не хватает? Сейчиро пропустил мимо ушей явное оскорбление. –Я мог бы убить его на месте, – спокойно ответил повелитель теней, – но есть одно препятствие. –Какое же? – притворно поинтересовался извращенец. –Это чревато последствиями. Меня могут обвинить в превышении полномочий… в личных целях. А если разрешение даст сам Энма Дай О, то таких проблем не возникнет, и я смогу… – Тацуми сжал кулаки, имитируя гнев, и злобно прошипел: – растерзать этого маньяка… уничтожить его, не оставив даже мелкого атома, даже… души! Хакушаку сплел пальцы рук. «Это ведь замечательно… Я уже давно хотел убрать с дороги Мураки, моего наиболее вероятного соперника, а если этот идиот уничтожит и его душу, то у доктора не будет никакого шанса… он даже шинигами не сможет стать, и эта история никогда не выплывет наружу», – обрадовался Граф. Сейчиро молча ждал ответа. –Хорошо… Я напишу письмо Энма Дай О, и буду лично ходатайствовать об осуществлении этих… мер, если понадобится, – с улыбкой (невидимой, но вполне слышимой) ответил извращенец, черкая что-то на белом листе бумаги. «Ну, вот и умница… считай, что подписал себе смертный приговор, – подумал секретарь, глядя, как Хакушаку запечатывает и надписывает конверт, – а почерк-то у тебя… курица лапой». Граф с улыбкой передал белый прямоугольничек повелителю теней. –Удачи, – сказал он на прощание Сейчиро. –Благодарю вас, – искренне ответил секретарь и испарился. Не теряя времени даром, Тацуми отправился к Повелителю Ада. Энма принял его сразу – в этом немалую роль сыграло письмо, показанное личному секретарю Энма Дай О. Войдя в кабинет к столь высокому начальству, Сейчиро на миг замер, а потом взял себя в руки, напомнив себе, с какой целью он сюда явился. –Чем обязан столь неожиданному визиту? – немного удивленно осведомился Энма. В общем-то его можно было понять. Несмотря на то, что секретарь являлся «серым кардиналом», практически управлявшим всем в департаменте, являться вот так на прием к Дай О-сама мог только шеф, и то лишь для отчета или в самом крайнем случае. –Простите за то, что потревожил вас, – сказал Тацуми, – но дело действительно важное. Оно касается Асато Тсузуки… –Что с ним случилось? – осведомился Повелитель Ада, стараясь сохранить остатки спокойствия. –Он подвергся зверскому истязанию и насилию со стороны Хакушаку-сама под предлогом выплаты долга, – серьезно ответил секретарь, – и граф попытался свалить вину на непричастного к этому делу человека… доктора Мураки Казутаку. На данный момент доктор пытается помочь Асато, и за ними наблюдает напарник Тсузуки. Я пришел сюда, чтобы попросить вас принять крайние меры. Граф ведь и раньше не отличался достойным поведением, но это, полагаю, просто беспредел, – сказал Сейчиро, стараясь вкладывать в свой голос максимум убедительности. Энма побледнел. –Нападение на Тсузуки?! – воскликнул он, рассерженно стукнув кулаком по столу. – Почему вы молчали? –У меня не было доказательств. Граф позаботился о том, чтобы не оставлять никаких следов, и в случае обнаружения нашего сотрудника на нем бы оставались только признаки вмешательства Мураки. А сам Асато ввиду понятных причин, – голос Тацуми дрогнул, – довольно долго не мог сказать, кто виновен в случившемся. –Гадина, – прошипел Дай О-сама. – Я этого так не оставлю. Этот отшельник-извращенец давно потерял всякий стыд, но обращаться так с сильнейшими шинигами… Я сегодня же сниму его с должности… и уничтожу, – подытожило высшее начальство. – Благодарю за то, что поставили меня в известность, Тацуми-сан. Вы свободны. Когда Сейчиро вышел из кабинета, Повелитель Ада улыбнулся. «Этот секретарь… он далеко пойдет. Так ловко обвести Графа вокруг пальца… да уж… молодец, ничего не скажешь. Может, посадить его на место старика Коноэ? Или лучше сделать новым хранителем Замка свечей?» – подумал он, со вздохом взяв лист бумаги. Ему предстояло снять Хакушаку с должности, и несмотря на столь высокий пост, без бюрократии здесь тоже было не обойтись. Расправа над Графом была быстрой, но от этого не менее мучительной. Энма Дай О не прощал никому издевательств над работниками… особенно столь ценными. Хакушаку умер в страданиях не из-за того, что Повелитель Ада был садистом – причинение боли кому бы то ни было не доставляло Дай О-сама никакого удовольствия. Скорей это было суровой необходимостью, чем-то вроде показательной казни. Когда с грязным делом было покончено, от Графа не осталось ни следа. Секретарь явился к Мураки на следующий же день, еле дождавшись перерыва. Несмотря на то, что новость была хорошая, уйти в рабочее время ему не позволила природная правильность. Теперь не нужно было петлять по дворам, заметая следы. Повелитель теней просто телепортировался к дверям квартиры и, одернув пиджак, осторожно постучался. На пороге показался Казутака. Он тотчас же впустил Сейчиро в прихожую. Мужчины обменялись взаимными приветствиями. –Я пришел с хорошими новостями, – заявил секретарь, заходя в комнату, – Энма Дай О сам лично снял Графа с должности и расправился с ним, так что теперь Асато ничего не угрожает. Тсузуки-сан, – сказал он, ласково посмотрев на бывшего напарника, – ты можешь вернуться, когда захочешь. Аметистовоглазый шинигами не подавал никаких признаков радости – скорей даже наоборот… он был немного напуган. –Хакушаку… мертв? – тихо спросил он. –Да, Асато. Он больше никогда не навредит ни тебе, ни кому-нибудь еще. На данный момент решается вопрос о том, кто станет новым Хранителем Замка, но не думаю, что Дай О-сама посадит на место Графа кого-то хуже, чем этот подонок, поэтому не волнуйся. Тсузуки ничего не ответил. Он сидел, опустив голову, словно происходящее не касалось его ни коим образом. –Ну, теперь, думаю, я могу забрать отсюда Куросаки-кун, – продолжил Тацуми, – Асато в безопасности, я могу дать ему небольшой отпуск, а Хисоку ждет работа. –Можно, я пока останусь тут? – Тсузуки бросил умоляющий взгляд сначала на доктора, потом на секретаря. – Мне нужно привыкнуть к мысли, что… все изменилось. –Конечно, – отозвался доктор, – оставайся, если хочешь. –Ну, я уже сказал, что у тебя отпуск, – с улыбкой ответил повелитель теней. Сейчиро уверенно взял за руку молча стоявшего рядом эмпата и серьезно заглянул ему в глаза. – Нам ведь пора, Куросаки-кун? – спросил он и, опасаясь, что мальчик сейчас начнет сопротивляться, добавил: – Нет никакого смысла и дальше следить за доктором, ведь мы оба доверяем ему. Хисока послушно кивнул и, подойдя к Асато, сказал: –Поправляйся скорей. Мне ведь будет очень не хватать тебя… напарник, – сказал он, сжав ладонь старшего шинигами. Тсузуки показалось, что мальчик сейчас заплачет, но Куросаки уже повернулся к Мураки и тихо сказал: – Спасибо вам, доктор. –До встречи, Асато, – ласково сказал секретарь. – Надеюсь – до скорой. Мальчик вернулся к Тацуми, и они вышли в коридор. –Иди… я буду чуть позже, – сказал повелитель теней эмпату. Хисока кивнул и телепортировался в Мейфу. Секретарь внимательно посмотрел на человека, бывшего врага, так легко ставшего союзником. –Доктор, Энма попросил передать, что дарит вам бессмертие и вечную молодость за неоценимую услугу, – с улыбкой сказал шинигами. – И… я тоже очень благодарен вам за все, что вы сделали для Тсузуки. До свидания. –До свидания, – ответил Казутака, наблюдая, как Сейчиро исчезает в тенях. Вернувшись в комнату, доктор застал аметистовоглазого шинигами в глубокой задумчивости. –Ну, что с тобой? Все ведь хорошо, – ласково сказал Мураки, подходя к своему пациенту, – скоро все окончательно утрясется. Вот только одного не могу понять – почему ты решил остаться у меня? –Мне спокойней здесь… а там все будет напоминать о случившемся… Я ведь не помешаю тебе? – виновато спросил Асато, жалобно взглянув на доктора. –Нет, я же сказал, что ты можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь, – ответил Казутака. Ночью доктор проснулся от громкого крика. С тех пор, как Тсузуки начал поправляться, Мураки ночевал в своей спальне, чтобы попусту не тревожить шинигами. Тут же вскочив с кровати, доктор побежал в комнату Асато. Тот сидел на кровати, обняв колени. –Что случилось? – встревоженно спросил Казутака. –Мне приснился Граф… он говорил, что вовсе не умер, и что скоро вернется и тогда мы… – Тсузуки замолчал на миг, а потом продолжил, – поедим сладенького. –Не волнуйся… это был просто кошмар, – попытался успокоить его доктор. –Он был таким реальным… И Хакушаку… он ведь был очень силен, – шинигами вздохнул. – Что, если Энма Дай О ошибся, и не убил его до конца? Тогда Граф сможет вернуться. –Ну, я не думаю, что Дай О-сама может ошибиться… – успокаивающе сказал Мураки, – он ведь Повелитель Ада. И к тому же он вряд ли он назначил бы на пост Хранителя Замка существо, с которым был бы не в силах расправиться в дальнейшем… если бы это понадобилось. Так что я не сомневаюсь, что Хакушаку мертвей всех мертвых. Слова доктора немного успокоили Тсузуки, но ему все равно было жутко. Сон слишком сильно отпечатался в его сознании. –Все еще боишься? – Мураки ласково погладил шинигами по волосам и привлек к себе. – Не бойся… я рядом, и никогда не оставлю тебя, слышишь? Я всегда буду рядом… – доктор осторожно коснулся губ Асато своими. Тсузуки не сопротивлялся, и Казутака немного углубил поцелуй, затем скользнул губами по щеке и нежно поцеловал Асато в шею. Шинигами прижался к доктору. Здесь, рядом с Мураки, он чувствовал себя по-настоящему защищенным. –Ты ведь правда не уйдешь? – тихо, почти шепотом спросил Тсузуки. – Мне так спокойно с тобой… Останься, пожалуйста... –Хорошо, – ответил доктор, ложась рядом с шинигами и осторожно обнимая его, – спокойной ночи, Асато. Вернувшись в департамент, секретарь тотчас же направился в свой кабинет, и обнаружим на столе письмо с печатью самого Энма Дай О. «Что опять случилось?» – подумал Сейчиро, спешно вскрывая конверт. Внутри лежал приказ о назначении секретаря Тацуми Сейчиро на должность Хранителя Замка свечей. Тацуми на миг замер, а потом улыбнулся. «Надо же… никогда не думал, что смогу занять эту должность, – подумал он, – теперь я являюсь непосредственным начальником Коноэ-качо! Ну, что же… я навел относительный порядок в департаменте, теперь нужно постараться на новой должности… а там просто поле непаханое! Да уж, представляю лицо шефа, когда он узнает... Хотя чего там представлять… пора его уведомить лично, заодно полюбуюсь картиной «удивленный Коноэ-качо»». Сейчиро поправил галстук и очки и направился к бывшему начальнику. Прошел почти месяц с назначения секретаря на новую должность. Тсузуки вернулся в департамент, и первым делом полез в ящик стола – проверить, не закончился ли срок годности припасенных им шоколадок. Но едва шинигами сунул руку в ящик, как в его ладонь впилось что-то острое. Асато с удивлением посмотрел на прозрачное стекло. –Откуда оно тут? – спросил он у сидящего поблизости напарника. –Это я виноват… Я сломал ту елочную игрушку… подарок Сейчиро… то есть Тацуми-сана, – Хисока покраснел. Он впервые назвал нового хранителя Замка по имени при Тсузуки. – Прости меня… я такой неловкий. –Ну, что ты, – беспечно махнул рукой Асато, – вот, и рана уже зажила. Ведь подарок вовсе не главное… их делают для того, чтобы оставить память о себе. А я всегда помню о вас и так. Для меня важнее, что все те, кого я люблю, рядом.