Гарри всегда любил этот абсолютный хаос в доме Томлинсон-Дикин, но в рождественское утро он особенно волшебный. Так как он жил в небольшой семье в плане родственников, он никогда не слышал звуки визга и гогота взволнованных маленьких девочек, сдирающих упаковочную бумагу и разрывающих её до клочков, с радостными вздохами и широко открытыми глазами. Он, конечно, помнит, что Джемма и его кузины были такими, когда были моложе, но он никогда не видел столько детей в одной семье, и всё, касающееся этого, заставляло его сердце трепетать.
Его лицу больно от такого количества улыбок, иногда это случается с кем-то, кто решит сунуть ногу в дом, настолько заполненный любовью. Луи выглядит до невозможности мягко, более чем счастливо, сидя на полу с младшими родственниками и помогая им открывать игрушки. Они так рады видеть друг друга, а Джей рада дополнительной помощи в лице Гарри и Луи.
Джей с Физзи готовят ужин на кухне, и Гарри планирует зайти и предложить свою помощь, даже если они и будут утверждать, что им ничего не нужно. Он всегда помогает, всегда говорит, что это меньшее, что он может сделать, с того момента как Джей подарила ему лучшее, что у него когда-либо могло быть. То, как она краснеет, стало ежегодной традицией после его многозначительного высказывания, тёплого и милого, но прямо сейчас его задача – сидеть и отдыхать с детьми.
Девочки прилипли к Луи с той секунды, когда он и Гарри зашли в дом два дня назад, наслаждаясь присутствием своего старшего брата. Было счастливое воссоединение с объятиями и поцелуями, и бьющей через край любовью, пока Гарри с улыбкой стоял в сторонке, затем получив такое же приветствие от всей семьи. Они все залезли на диван после ужина тем вечером, и Фиби умоляла Гарри заплести ей волосы, так что он снял резинку с запястья и сделал свои самые лучшие французские косички, а потом она и Дейзи прильнули к Луи, пока он держал Дорис на коленях, а Эрнест спал на Гарри, и они вместе смотрели "Реальную любовь", уютные, тёплые и счастливые. Когда они забрались в кровать той ночью, Луи с туманными глазами прижался к Гарри и прошептал ему в шею: "Я так счастлив, Хазза", – и Гарри никогда не устанет от этого.
Он никогда не устанет от возможности быть частью этой семьи и проводить с ними Рождество.
Пальцы Гарри устали от развязывания верёвочек на коробках с куклами Дейзи и Фиби, но они поцеловали его в щёки и прокричали: "Спасибо, Хазза", – когда он открыл их и затем заключил в самые большие объятия, на которые был способен, отвечая: "Всегда пожалуйста, мои дорогие!" – прежде чем они ринулись со своими куклами в руках. Луи смотрел на них с явной любовью и потянулся, чтобы сжать пальцы Гарри.
Гарри подходит. И всегда будет.
Прямо сейчас Дорис спит у него на коленях, и он упивается тем, как её кудряшки щекочут его нос. Сзади него стоит кружка постепенно остывающего горячего шоколада, в который Джей добавила немного бурбона и который они с Луи оба попивали, приятно тёплый и слегка густой в середине. На нём новые домашние тапочки, купленные Луи, с вышитыми на них бананами, и всё так, так хорошо.
Эрнест на коленях у Луи, и он щекочет его, как сумасшедший, пока детский смех заливает всю комнату. На Луи накинуто голубое одеяло, которое Гарри купил ему, – выделяющее его глаза цвета океана даже ещё больше – и предстаёт картинка зимней теплоты и звёздного блеска нежным утром. Лотти сидит на полу с Дейзи и Фиби, пытаясь собрать им кукольный домик, и они, вероятнее всего, просто попросят Гарри о помощи позже, потому что у него, что странно, всегда это получалось; они обращаются к нему, с того момента как он присоединился к их семье пять лет назад. Но пока от девочек исходит только тихий шёпот.
— Хей, – шепчет Луи, в то время как Эрнест переворачивается у него на груди. Он оставляет поцелуй на голове ребёнка, и Гарри не может не подумать о том, как это будут они когда-нибудь, как хорошо
ребёнок выглядит на нём.
— Хей, – отвечает Гарри с улыбкой, нежно тыча большим пальцем Луи в бедро. – Я люблю Рождество с твоей семьёй.
— Хорошо, когда они все не кричат друг на друга, – издевается он, но его лицо такое мягкое, расслабленное и счастливое.
— Я люблю его даже тогда. Я был и на этой стадии тоже, – напоминает ему Гарри, и морщинки у глаз Луи становятся больше. Дорис издаёт звук, и Гарри целует её голову, нежно говоря: – Засыпай обратно, малышка. Ты ничего не пропустишь, – она захватывает два его пальца своей маленькой рукой, шепча:
— Ладно, – и Гарри никогда не был так тронут.
Глаза Эрнеста тоже закрываются, и его голова скатывается обратно на грудь Луи.
— Хочешь спать, маленький приятель? – Луи пальцем проводит по крошечной руке Эрнеста. Гарри настолько, настолько влюблён. – Ты так хорош с ними, – шепчет Луи со светящимися глазами, до невозможности наполненными нежностью. Он наклоняется ближе к Гарри, прижимая свои губы к его коже. – Всегда был. Однажды у нас их будет тысяча. Лучше пристегнись, Хаз.
Гарри смеётся, пока бабочки образуются в его животе, когда он кивает. Он поворачивается, чтобы поцеловать Луи. Они улыбаются так сильно, что еле-еле могут видеть, и Луи закусывает свою губу.
— Звучит отлично. Это всё, чего я хочу, – отвечает Гарри, и это заставляет Луи улыбнуться даже больше. Гарри хотел разделить свою жизнь с Луи, завести с ним семью, детей, и всякий раз, когда он проводит время с его семьёй, он не может думать о том, как чудесно это было бы.
— Может, через пару лет, – мягко говорит Луи, и Гарри кивает и чувствует, как покрывается мурашками. – Получаем родительский опыт с этими маленькими монстрами, – его глаза невероятно излучают нежность, когда он говорит это, целуя голову Эрнеста. Мальчик сонно тянется к лицу Луи и затем резко убирает руку, дотронувшись до щетины, сделав недовольное лицо и промямлив "ау", что заставляет Гарри засмеяться.
— Извини, дружок, – говорит ему Луи, улыбаясь.
— Гаррииииии, – появляется голос Дейзи, который растягивает его имя дольше, чем нужно.
— Дейзииииии, – повторяет он с улыбкой, и она показывает ему язык, так же как и он после. – Что я могу сделать для вас, мисс?
— Ты можешь, пожалуйста, помочь мне и Лоттс с кукольным домиком? – она указывает на игрушку сзади неё, которая почти собрана. – Она бесполезна, – шепчет она сознательно громко.
Лотти фыркает и закатывает глаза, но на её губах всё равно играет улыбка. Она сегодня без макияжа и выглядит, как настоящий подросток, которым и является, далеко непохожая на гламурную накрашенную девушку, обычно предстающую перед ними. Она прекрасна, думает Гарри и чувствует такую же волну покровительства, что и, он знает, всегда чувствует Луи.
— Так говорят о тех, кто тебе помогает? Ой, Дейз, ну ты что.
Дейзи закатывает глаза, и Гарри хихикает, проводя рукой по волосам и делая из них пучок, когда кивает.
— Конечно, я помогу, милая, – он поворачивается к Луи и целует голову Дорис, прежде чем отдаёт её. – Ты сможешь удержать обоих детей сразу, малыш?
— Думаю, смогу, да, но мне кажется, этим маленьким обезьянкам пора спать, не так ли? – нежно спрашивает он, целуя их обоих в щёки, и Дорис сонно засовывает свой палец в рот, пока Эрнест мягко издаёт звук "йа". – Думаю, это да.
Он встаёт с двойняшками в руках, и по Гарри разливается тепло, когда он смотрит, как Луи носом утыкается к мягкие волосы Эрнеста, прежде чем поцеловать их обоих в головки.
— Я подниму их наверх, а потом тоже тебе помогу, Дейз, – говорит он, и она улыбается, когда Гарри садится на колени рядом с ней и подбирается к Лотти.
— Сейчас мы покончим с этим, – говорит Гарри Лотти с улыбкой. – Иди проверь свой телефон и выпей бокал вина, потому что я знаю, что ты хочешь.
Её лицо заливается румянцем, но она кивает, одной рукой обнимая Гарри и целуя его в щёку.
— Спасибо, Хаз. Эта фигня невозможна, – она бросает буклет с инструкцией ему, прежде чем встаёт, отряхивая себя, и говорит близнецам:
— Эй, маленькие монстры, лучше не доставляйте Гарри таких проблемы, какие доставили мне, или он больше не будет вам помогать!
— Всё равно буду, – обещает Гарри, и Фиби поднимается, чтобы обвить руками его шею и забраться к нему на колени. – А сейчас давайте посмотрим, что нам нужно сделать, – он устраивает Фиби на своих ногах, а потом открывает буклет. Лотти права – это выглядит сложнее, чем должно быть, но он прочитывает несколько строчек с нахмуренными бровями, пока Фиби не толкает его в плечо. Он поднимает на неё взгляд, теперь уже вопросительно подняв брови, и она улыбается.
— Мы можем сделать тебе волосы? Заплести их?
— Конечно, – отвечает Гарри, кладя инструкцию, и распускает волосы, снова надевая резинку на запястье. Он трясет головой, проводя по ней рукой.
— Сделайте из меня красавца, дорогие, – говорит он притворным акцентом, который заставляет девочек смеяться.
– А вы не хотите это закончить? – он указывает на кукольный домик, и близняшки мотают головами.
— Сейчас время для салона красоты, Хазза! – заявляет Дейзи с улыбкой. – Фибс, мы можем и его ногти накрасить тем набором, который подарила Лотти.
Фиби засовывает руки в волосы Гарри, и он ничего не говорит, даже когда она тянет слишком сильно, просто улыбается.
— Ты будешь выглядеть так красиво, – заверяет его Фиби. – Даже несмотря на то что ты и так всё время красивый, в любом случае. Луи точно так думает.
— Что я думаю? – спрашивает Луи, заходя обратно в комнату, и плюхается рядом с Гарри, немедленно кладя руку на его бедро. Он чувствует себя приземлённо, когда Луи рядом, чувство, которое он не может объяснить.
— И ой, что случилось с кукольным домиком? Уже время для салона красоты?
— Ты думаешь, что Гарри красивый, – говорит Дейзи, не поднимая взгляда, будучи занятой, осматривая маникюрный набор и выбирая цвет.
— О да, думаю. Очень красивый, – соглашается Луи и наклоняется, чтобы поцеловать Гарри, но Фиби нежно отталкивает его, прежде чем снова вернуться к волосам Гарри.
— Ты не можешь беспокоить моего клиента! – говорит она ему, и Гарри с Луи порываются в хохот, пока Фиби всего лишь качает головой.
— Извини, Лу, – отвечает Гарри, пожимая плечами и улыбаясь. – Получу самые лучшие услуги в салоне красоты, не так ли? Не могу отвлекаться.
— Резинку для волос, пожалуйста, – говорит Фиби, протягивая руку.
— Да, босс, – отвечает Гарри, снимая её с запястья и отдавая ей. Луи смотрит на них с нежным и мягким выражением на лице, широко улыбаясь, в то время как достаёт телефон, чтобы сделать фотографию. Гарри даже не возражает, только высовывает язык, и Луи ухмыляется, когда работает вспышка, и кладёт свой телефон обратно. Гарри чувствует себя так тепло, счастливо и
влюблённо в Луи и его безумную семью.
Дейзи подходит к нему через какое-то время с несколькими лаками в руке.
— Протяни свою руку, – Гарри повинуется, и после того как постучать по подбородку несколько раз, она говорит: – Я думаю, мы можем выбрать голубой! Тогда он будет сочетаться с твоим кольцом! – радуется она, проводя пальцем по его бирюзовому аксессуару.
— Звучит замечательно, милая, – говорит Гарри, и она улыбается.
— Я начинаю думать, что Гарри вам нравится больше, чем я! – заявляет Луи, надувая губы, а Гарри хихикает, когда обе девочки останавливают всё, что делают, чтобы подбежать и обнять брата. Через несколько секунд он издаёт нежное "уф", когда на нём вдруг сидят близняшки.
— Нееееет, Луи, ты наш любимый старший брат, – заверяет Фиби, крепко его обнимая.
Громко целуя его в щёку, Дейзи добавляет:
— А Гарри... Наш другой любимый брат!
— Могу я рассказать вам секрет? – спрашивает Луи мягким голосом и переводит взгляд на Гарри. Девочки придвигаются ближе, и он целует их лбы, прежде чем говорит: – Он мой любимый тоже.
***
Ужин громкий, безумный и замечательный, прямо как Гарри и ожидал. Когда вся семья Луи пришла в обед, они оба получили годичную дозу объятий и поцелуев. Бабушка Луи сидит рядом с Гарри и просит его рассказать любимые истории с поездок. Она нравится Гарри больше всех из семьи Луи, даже если он никогда не скажет этого в слух, он навсегда благодарен за то, как легко она впустила его в свою жизнь, относясь к нему, как к ещё одному внуку, ни в коем случае, как к отбросу.
— Когда ты попросишь его выйти за тебя, Луи? – спрашивает она до начала ужина, пока Луи ведёт её к столу, и его щёки краснеют. – Можешь поторопиться? Ты же не хочешь, чтобы этот прекрасный мальчик пропал куда-то. Прошло
пять лет!
— Мы ещё молоды, бабуля, прямо как ты, – говорит Луи, оставляя поцелуй на её щеке, и она игриво убирает его руку. – Не думаю, что он собирается куда-то в скором времени, да?
Его глаза блестят, когда он смотрит на Гарри, и тот ему улыбается.
— Ты святой за то, что возишься с Луи, дорогой Гарри, – говорит она, и он прикрывает рот рукой, чтобы сдержать смех, в то время как Луи делает обиженное лицо.
— Я не святой, бабушка, – отвечает Гарри, мотая головой. – Люблю его до смерти.
Она улыбается и подмигивает, захватывая его руку и шепча:
— Думаю, вы с Луи влюблены навсегда.
— Я тоже так думаю, – соглашается Гарри, и они с ним обмениваются улыбками, когда он говорит это с трепещущим сердцем.
Дети слегка сошли с ума, когда ужин затянулся, но тут полно смеха, любви и хороших воспоминаний. Гарри любит наблюдать за Луи с его семьёй, когда все переживания рассеиваются, и единственная вещь, о которой ему нужно думать, – это глупые игры, в которые его втянули близнецы. Вино наливается так же быстро, как и протекают разговоры, и Гарри слегка в эйфории к тому времени, когда за столом остались только взрослые, разве что только Дорис у него на коленях.
Она отказывалась сидеть с Луи, но когда её взял Гарри, она успокоилась. Луи делал из себя обиженного, но Гарри (и каждый член его семьи) видел его насквозь. Рука Луи покоилась на бедре Гарри под столом; приятное тепло и чувство безопасности. Они не очень много разговаривали друг с другом, просто сидели и слушали болтовню вокруг них самих. Это мило разделять простые моменты с семьёй.
— Гаии, – говорит Дорис тоненький голоском, хватаясь за свою цепочку.
— Что, моя милая? – спрашивает он её, нежно беря её руку в свою, чтобы она не порвала цепочку, и чувствует на себе глаза Луи, видит незначительную улыбку, взгляд, предназначенный только для Гарри.
— Пать? – тихо спрашивает она, закрывая глаза.
— О, время спать, букашка?
Она кивает, дотрагиваясь до его лица.
— Да, Гаии.
Джей наполняет свой бокал вином, на её лице лёгкий румянец, и она смотрит на Гарри через весь стол.
— Ты можешь поднять её, Гарри, если тебе несложно, – говорит она ему, и он трясет головой.
— Мы с Лу поднимемся.
Он слегка пошатывается, когда поднимается изо стола, пытаясь найти опору с плывущей головой, в то время как Луи встаёт и присоединяется к нему, чтобы выйти из комнаты. Семья машет руками и посылает воздушные поцелуи Дорис, пока она сонно машет в ответ, прежде чем спрятать своё лицо Гарри в рубашку.
— Надо бы проверить и маленького приятеля тоже, – шепчет Луи, когда они около гостиной, и он туда проскальзывает – Эрнест всё ещё бодрствует и играет на полу со старшими близняшками, пока у Лотти в руке бокал вина, а Физзи наполовину смотрит за остальными, наполовину смотрит телевизор.
— У нас всё нормально, Льюис, – заверяет Физзи, закатывая глаза, и Гарри с Луи начинают смеяться.
Дорис шевелится, и Гарри слегка её покачивает, пока Луи отвечает:
— Я знаю, что ты более, чем способная. Я просто проверяю, так как это входит в обязанности назойливого брата, которым я и являюсь.
Лотти бросает подушку ему в голову, и он убегает, громко смеясь и закинув голову.
— Хорошее прицеливание, – говорит ей Гарри, подмигивая и поднимая вверх большой палец, и Лотти смеётся, повторяя движение, прежде чем Гарри уходит, целуя Дорис в голову. Она ухватилась за его рубашку, и когда он поднимает взгляд, Луи им улыбается.
— Это ощущается действительно по-домашнему, – говорит Гарри, наклоняясь, чтобы поцеловать Луи, когда они становятся на ступеньки. Рука Луи на его талии, и она прожигает его рубашку; он погружается в любовь.
Гарри смотрит на фотографии Луи и его сестёр, которые висят по всей длине лестницы.
— Я люблю это, – отвечает Луи, слегка сильнее сжимая талию Гарри. – Я люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя, малыш.
Он никогда не чувствовал себя лучше.
***
Позже Луи и Гарри обнимаются в детской кровати Луи, перешёптываясь в темноте, и трутся носами.
— Это когда-нибудь будет наш дом, Луи, – говорит Гарри и тянется, чтобы сплести их пальцы. – У нас будет полный детей дом, и мы оба будем готовить рождественский ужин, и наши семьи приедут к нам, – его сердце бьётся чаще на мысли об этом, на улыбке, которая появляется на лице Луи. – И фотографии наших детей будет весить по всему коридору, и наши свадебные фотографии, и оу, – останавливается он и чувствует, как его дыхание перехватывает, когда он представляет это всё.
— Я не могу дождаться, малыш, – говорит Луи, оставляя поцелуи на его пальцах. – Может быть, к тому времени я научусь печь пряничных человечков, не сжигая их.
Гарри закатывает глаза, слегка посмеиваясь и мотая головой.
— Ты будешь отвечать за пюре и овощи. Ты всегда идеально их делаешь. И за разделывание жаркое, конечно.
Луи хихикает, нежно целуя его в нос.
— Каждый раз, когда мы приезжаем домой, я чувствую, будто ты тут всегда, понимаешь? – говорит он, и
появляется чувство недостатки кислорода. – То есть. Хазза, ты просто. Ты так идеально подходишь. Я даже не могу вспомнить Рождество без тебя – ты всегда самый яркий свет. Я, вероятно, звучу сумасшедше, но.
Гарри может чувствовать, как его сердце ударяется о грудную клетку, и он удивляется, как после пяти лет всё это может ощущаться так по-новому, так идеально и так
правильно.
— Нет, я... То же самое, Луи. Это какое-то дерьмо, связанное с судьбой, я думаю.
— Мы предназначены друг другу, – мямлит он в рот Гарри, прежде чем окончательно соединить их губы. Они целуется томно какое-то время, Луи запускает свои руки в волосы Гарри, и тот чувствует, будто его сердце слишком большое для этой комнаты, будто он может взорваться от совершенства.
— Моя бабушка говорит о нас как о вечной штуке, – говорит Луи, проводя своим большим пальцем по пальцу Гарри, где должно быть кольцо, и подтекст заставляет мурашки пробежаться вниз по спине парня.
— Вечно звучит идеально, – зевает Гарри, чувствуя, как его глаза начинают закрываться. – Люблю тебя.
— Люблю тебя, малыш.
Он ещё не заснул, он хочет остаться в этом моменте навсегда, просто смотреть на Луи и упиваться им, оставляя в своей памяти то, как электричество заряжает комнату, то, насколько они совершенны. Усталость, однако, выигрывает, его глаза закрываются, и он сам утыкается носом в Луи. Он помнит, что у него есть вечность, чтобы делать это, вечность, чтобы смотреть на этого парня, и вечность, чтобы снова и снова в него влюбляться.
Он почти заснул, когда почувствовал поцелуй в волосы и мягкий шёпот:
— Счастливого Рождества, Хазза.
