***
— Сразиться с ним на Мустафаре должен ты, — вздохнул Йода. — Умереть от твоей руки должен он. Они стояли на балконе, огни Корусанта простирались до самого горизонта. Шумный, несуразно огромный город казался таким же неспокойным, как обычно, и лишь мощные колебания в Силе выдавали истинное положение дел. Обратного пути нет. Оби-Ван сжал кулаки. Мир катится к чертям, а всё, что я могу сделать — подтолкнуть его вниз. — Поручите мне убить Императора. Я не смогу убить Энакина. Я... — Кеноби оборвал фразу на середине, силясь совладать с нахлынувшими эмоциями. Боль. Джедаям не должно быть так больно, правда?.. — Для поединка с Сидиусом сил твоих не хватит, — сухо промолвил Йода, не глядя на Оби-Вана. — Привязанность твоя погубить тебя может, Оби-Ван, и чтобы этого избежать, от тебя свою смерть Дарт Вейдер примет. Оби-Ван сосредоточенно гладил бороду, задумавшись. Наконец, он произнёс: — Я чувствую, что он ещё здесь, Магистр. Я обязан его найти, отговорить, образумить. Он не должен лететь на Мустафар. В нём было слишком много Света, я верю, Энакина ещё можно спасти. Кеноби опустил глаза и тихо добавил: — Я знаю, это неправильно, но я не отдам его Сидиусу без боя. Я не смогу отпустить Энакина. Йода прищурился, и Оби-Ван невольно поёжился под проницательным взглядом Магистра. — Воспользуйся чутьём своим, джедай, но знай, что ошибку ты совершаешь. Растлению Тёмной стороны юный Скайуокер поддался. Мальчика, к которому ты так привязан, уже нет. Иди же. Кеноби прикусил губу, воздержавшись от дальнейших пререканий, и молча покинул балкон. Йода покачал головой. В Оби-Ване присутствовала та же своенравная жилка, что и в Квай-Гоне. Остаётся только надеяться, что спустя столько лет Падаван не повторит судьбу своего Учителя.***
Энакин торжестовал. Новообретённая сила пьянила — ещё бы, ведь вместо того, чтобы мучиться и сдерживать свои эмоции, можно было дать им волю, достигнуть чего угодно играючи, получать удовольствие, ранее запрещённое, захватывать, обладать... Он самодовольно ухмыльнулся своему отражению в зеркале. Тьма всегда казалась Скайуокеру притягательней Света. Тьма покрывала, убаюкивала, освобождала от любых внутренних оков. Всё, что происходит во Тьме, остаётся во Тьме и только во Тьме. Тьма — это тепло. Уют. Это хлипкое одеяло и ласковая рука матери на плече. Это фарфорово обнажённая Падме при свете луны, дремлющая на плече. Это жар, исходящий от Оби-Вана, каждый раз, когда Энакин мучился кошмарами; просыпаясь в холодном поту, даже спустя столько лет, он шёл к Учителю и просил убежища от своего страшного дара. Комфорт. Ласка. Забота. Совет джедаев не одобрил бы такие отношения, ведь по их мнению подобная человечность противоестественна. Энакин скривился. Как же они слепы, неужели они не видят, насколько фальшив Свет, как он преломляет и извращает то немногое, что вкладывается в каждого с момента его Сотворения, лишает покоя, простых, доступных способов стать счастливее... Энакина передёрнуло. В голову настойчиво лезло одно из недавних видений Силы, которое по болезненности своей не могло сравниться даже с видениями про Шми. Боль. Всепоглощающая боль. Больно лежать и дышать, больно смотреть, больно осознавать. Я ползу вверх, подтягиваясь на дюрастиловой руке; глаза с трудом фокусируются на знакомой фигуре, сквозь вездесущий дым и грохот до меня доносятся обрывки слов: — Ты был Избранным...уничтожишь...восстановишь равновесие Силы... В глазах слёзы. Голос предательски дрожит, когда я хрипло кричу: "Ненавижу!" Я потерял всё то немногое, что мог иметь, неужели он не может просто добить меня? Сквозь жалкие остатки нашей некогда крепкой связи я чувствую и его боль. Боль утраты того, чем он не имел права обладать. — Я любил тебя... Его силуэт меркнет в новом приступе моей агонии. Дарт Вейдер вновь улыбнулся, на этот раз вымученно, устало. Оби-Ван уже на полпути к апартаментам, в которых они жили с тех пор, как Скайуокер стал рыцарем-джедаем. Я не позволю нам сгореть в Свете, слышишь?***
Кеноби бежал по пустынным коридорам, ведомый Силой, не разбирая дороги. Присутствие Энакина в его голове становилось всё чётче по мере приближения к цели. Джедай замедлил темп, когда понял, что чутьё привело его к их с Энакином комнатам. Это ловушка. Энакин Силой распахнул дверь. Он стоял спиной к вошедшему, сложив руки сзади и делано безразлично глядя в окно. — Я знал, что ты придёшь. Голос словно чужой, глухой, отдалённый. Оби-Ван сглотнул. Мальчика, к которому ты так привязан, уже нет. — Энакин, я... Дарт Вейдер сухо засмеялся и наконец развернулся к своему собеседнику. Кеноби невольно отпрянул назад под тяжестью янтарных глаз. Энакин заговорил, не спуская взгляда с бывшего Учителя и медленно, как хищник, приближаясь к нему. — Ты пришёл вернуть меня, не так ли? — вкрадчиво начал ситх. Тёмная сторона давала исключительную уверенность в себе и своей правоте; Скайуокер не чувствовал ни волнения, ни сомнений, ни раскаяния. Оби-Ван воззвал к Силе, чтобы хоть немного уравновесить ураган эмоций в душе. — Да. Страшные вещи происходят, Энакин. Республика на грани краха. Джедаев истребляют по всей Галактике. Храм Джедаев... — он замолчал, пытаясь угадать реакцию Скайуокера, но не смог сдержать себя: "...ты убил всех, Эни. Даже юнлингов. Я ужасный, ужасный учитель; это исключительно моя вина... — Кеноби запнулся, умоляюще глядя на Энакина. — Вернись, — прошептал он, — ты нужен нам. Ты нужен мне. Ещё не поздно выбрать Свет. Дарт Вейдер неспешно отстегнул от пояса меч и зажёг его. — Я не был в Храме, когда убили юнлингов. Ты действительно ужасный учитель, если после стольких лет не смог распознать моё присутствие — вернее, отсутствие — в Силе, пусть даже и на Тёмной стороне. — Я не верю тебе, — процедил Оби-Ван, копируя движения противника, понимая, что поединка не избежать. Энакин плотоядно улыбнулся, проигнорировав предыдущую реплику. — Тебя послали меня убить, Кеноби. Ты должен был бы прикончить меня на Мустафаре, куда я должен был бы полететь по приказу Императора — однако ты опередил судьбу. Браво. Вот только в одном ты облажался, мистер-образцовый-джедай... Энакин сделал резкий выпад вперёд, который был тут же отражён, однако Скайуокер продолжал нападать, не давая противнику опомниться. Оби-Ван с трудом подавил панику, когда, отступая под натиском ударов, упёрся спиной в стену. Тёмная сторона затуманила ему разум, он прикончит меня, и глазом не моргнув. Мне придётся убить его, иначе я погибну сам. С одной стороны, это было самой рациональной мыслью, пришедшей ему в голову за последние несколько часов. С другой стороны... Я по уши в дерьме. Финальным ударом Энакин ловко выбил меч из рук Кеноби и приставил свой потрескивающий клинок к его горлу. — Ты облажался в том, что позволил себе полюбить меня, — прошипел Вейдер. Его лицо было в считанных сантиметрах от лица Оби-Вана. Пальцами своей настоящей руки он коснулся щеки джедая, позволил им спуститься чуть ниже, по бороде, к шее, поглаживая чувствительное место рядом с воротом туники. Оби-Ван прикрыл глаза. Не мучай меня, просто прикончи. — Видишь ли, Оби-Ван, — рука теребила ткань, отодвигала ее, высвобождая больше светлой веснушчатой кожи, — привязанность, которая сформировалась у тебя за все эти годы, не позволит тебе и мне оставаться по разные стороны Силы. В то же время, на Тёмной стороне я обрёл долгожданный покой. Проклятые джедаи с детства заставляли меня медитировать — думаю, это был их способ подавить во мне заложенный Силой потенциал. Сколько стараний уходило на то, чтобы держать себя в руках, подумать только...и всё впустую. Рука Энакина скользнула на талию Кеноби, и пальцы начали проворно развязывать пояс. Оби-Ван с трудом подавил волну дрожи, прошедшую по телу. — Энакин... — выдавил он, ненавидя себя за плохо скрытое в голосе возбуждение. Присутствие Скайуокера в Силе было невыносимым — таким манящим, всеобъемлюще-соблазнительным, что противостоять ему представлялось чем-то невозможным. — Я знаю, тебе близка Тёмная сторона, как никому из джедаев. Ты смог убить Дарта Мола, черпая силу из своих эмоций. Ты корил себя за это годами, но на самом деле именно в тот момент ты осознал своё истинное предназначение. Ты подавлял в себе правду годами, но сейчас настал тот момент, когда тебе придётся признать себе: ты создан для Тёмной стороны так же, как я для неё. Совет джедаев не заинтересован в балансе Силы; Сидиус прав в том, что они ищут власти. Так же, как и он сам. Энакин выключил меч и отбросил его в сторону. Он положил правую руку на бедро Оби-Вана, слегка сжав его. — Пойдём со мной, Оби-Ван, — выдохнул Скайуокер над губами Кеноби. Он взглянул в эти глаза цвета переменчивых озёр Набу. — Мы могли бы править Галактикой вместе. Это была бы наша Империя, великая и справедливая. Я не отдавал приказ уничтожать джедаев. Я не устраивал резню в Храме. Джедаи и ситхи могут и должны сосуществовать вместе. Это залог баланса Силы, это то, что я понял, когда принял Тёмную сторону в схватке Палпатина и Винду." Оби-Ван не знал, куда деться от запаха Энакина, такого родного и знакомого, обезоруживающего. Солнечный мальчик. Энакин принялся неспешно возиться с ремнём Оби-Вана, расстегнул ширинку, спустил брюки. Джедай почувствовал, как лицо вгоняет в краску, и попытался вывернуться из железной хватки. — Даже не думай, — прорычал Энакин, — не вынуждай меня применять Силу. Несмотря на моментную резкость, ситх переменился в тоне, когда почувствовал обречённую капитуляцию Кеноби. — Отпусти себя хоть раз в жизни, джедай. Сотри рамки, в которые тебя загнал Совет. Ты и так провалил задание Йоды, потому что ты не полетел на Мустафар, а предпочёл разыскать меня в Храме, потому что сейчас ты безоружен, зажат в угол, и у тебя стоит. Жёлтые глаза Энакина блестели, как два солнца знойного Татуина. — Знаешь, всё в Ордене джедаев шло к тому, что однажды, несмотря на обучение, у них появится влюблённый по уши джедай, вытворяющий что-нибудь безумное, и это плохо кончится. Оби-Ван запустил руку Энакину в волосы, перебирая каштановые пряди, тронутые мёдом. Сила переливалась, омывая их обоих кручёными потоками, оставляя в полной растерянности. Энакин опустил щиты и многозначительно взглянул на Кеноби, побуждая сделать его то же самое, ласково касаясь его сознания. — Этот джедай — я, — тихо сказал Оби-Ван. В уголках рта Скайуокера играла улыбка; казалось, он ждал чего-то ещё. — Я знаю, Учитель. И они слились в поцелуе.***
Йода покачал головой. — Предчувствия дурные у меня, Сенатор Органа, — промолвил он. — Ещё один джедай жертвой Тёмной стороны пал.***
Энакин сбросил с плеч Оби-Вана тунику, не прерывая тактильного контакта, и тихо застонал от томного вздоха, который издал джедай, когда Скайуокер принялся жадно целовать его шею, опускаясь ниже, к груди. — Сила, Энакин, не останавливайся, — прошептал Кеноби, прислонившись к стене и направляя поцелуи своего бывшего падавана ниже, туда, куда ему больше хотелось. Скайуокер подразнил кончиком языка напряжённую головку члена. Оби-Ван не сдержал протяжного стона и подался бёдрами вперёд в надежде на разрядку. Энакин повернул голову и провёл языком по всей длине члена. — Не правда ли, принимать Тёмную сторону очень приятно? — ехидно поинтересовался ситх, чередуя слова с жадными прикосновениями губ. Кеноби посмотрел на него сверху вниз сквозь полуприкрытые веки, рассеянно кивая и запрокинув голову, когда Энакин стал брать его член глубже, изменяя дыхание и позволяя Оби-Вану трахать его рот. Сколько лет я этого ждал. Энакин опустился ниже и лизнул нежную кожу за яичками, наслаждаясь ответной реакцией. Не удержавшись от искушения, он ущипнул Кеноби за молочного цвета ягодицу. — У тебя и там веснушки? — мысленно обратился юноша к Учителю. — Тебе будет виднее, чем мне, если ты сочтёшь за труд проверить. — Это приглашение? Присутствие Скайуокера в сознании джедая росло с каждой секундой, изводя ожиданием и намёками. Оби-Ван никогда не ощущал такое напряжение в Силе; казалось, воздух наполнен статическим электричеством, разносящим по телу и разуму одурманивающую слабость, приносящую такое удовольствие. — Это приказ. Энакин неохотно отстранился; мокрые полные губы блестели в едва разбавленной уличными отблесками света темноте. — С радостью, Владыка.***
Оби-Ван сел в кровати, щурясь от лучей Корусант-Прайм, пробивающихся сквозь полупрозрачные шторы. Рядом недовольно заворочался Энакин; тёплая рука пролезла под одеялом и властно легла на живот, притягивая Кеноби обратно. Оби-Вана накрыла волна воспоминаний прошедшей ночи, Сила, кто бы мог подумать, что Энакин такой ревностный собственник. Скайуокер оставил череду едва ощутимых поцелуев на правом плече своего бывшего учителя. За эту ночь наша связь не просто укрепилась — мы стали одним целым, мы дополняем друг друга, мы — два идеала и идеальный союз. Именно таким должно быть Правило двух. — Останься со мной ещё ненадолго, — попросил он. Оби-Ван лениво повернул голову и поцеловал Энакина, никаких следов вчерашней страсти, лишь умиротворение и благодарность. — Я должен встретиться с Магистром Йодой. Он имеет право знать, что я сделал свой выбор. С трудом заставив себя отстраниться от тёплого тела Скайуокера, Оби-Ван выполз из кровати и, ёжась, начал собирать разбросанные по комнате вещи. Энакин, криво улыбнувшись, сконцентрировался и коснулся Силой... Кеноби подпрыгнул от неожиданности: — Энакин! Это злоупотребление Силой, которое уже ни в какие рамки не лезет! — Я тебе покажу настоящее злоупотребление, когда ты вернёшься, — усмехнулся Энакин, затем уже серьёзно добавил: — Ты принял правильное решение. Надеюсь, тебе никогда не придётся сожалеть о нём. Впрочем, уберечь тебя от сожаления — в моих силах. Я действительно Избранный, правда, Совет растолковал это весьма своеобразно в своих субъективных интересах. Нас ждут перемены, Учитель. Перемены, первопричиной и антидотом которых мы являемся. И всё, что нам остаётся — держаться друг друга.***
Йода покачал головой. — Страсти своей поддался ты, Оби-Ван. Ошибкой моей было тебя за юным Скайуокером посылать. — Магистр, на то была воля Силы. Избранный призван сохранить баланс, а уберечь и уравновесить его самого — моё предназначение, — проронил Кеноби. Он прикрыл глаза и шумно выдохнул. — Он уже летит сюда. Йода задумчиво постучал пальцами по толстому стеклу космического шаттла. — Связь ваша прочна стала, хм. Говоришь, Владыку Ситхов вы свергнуть намерены? Оби-Ван нервно комкал край туники в руках. — Думаете, у нас нет шансов? Бортовой дроид доложил о судне, запрашивающем стыковки. Оби-Ван мельком глянул на Магистра Йоду и утвердительно кивнул, отсылая дроида прочь. — Наставник Энакину нужен, да-да, ибо Император не в силах его жажду Силы удовлетворить. — Йода многозначительно посмотрел на Оби-Вана, прищурившись. — Но Правило двух... — неуверенно начал Кеноби, оборвав фразу на середине, как только почувствовал знакомые волнения в Силе. -Ты здесь задержался. Оби-Ван оглянулся — впрочем, не было нужды оглядываться — Энакин направлялся к нему по коридору в сопровождении R2. — Твоё появление как нельзя кстати, мы уже закончили. Скайуокер приблизился к Магистру Йоде и склонился перед ним в знак уважения. — Магистр, я сожалею, но Владыке Кеноби необходимо покинуть Вас. Человеческая ладонь Энакина недвусмысленно легла на ставшее привычным место на талии Оби-Вана, и бывший джедай почувствовал лёгкий укол смущения. Сила вокруг двух ситхов налилась плохо скрываемыми эмоциями, на что Йода лишь хмыкнул. — В моём присутствии щиты я попрошу вас сохранять, Дарт Вейдер. Энакин кивнул. — Полагаю, Владыка уже сообщил вам о наших планах свержения Сидиуса и прекращения войны? — Сообщил мне Учитель ваш, да-да. Уверенность вашу в своих силах он не разделяет, — протянул Йода, разглядывая озадаченные лица ситхов и сохраняя их в своей памяти как одно из самых непривычных зрелищ. — Но... — начал было Оби-Ван. И тут Магистр хитро улыбнулся. — Но и Учителю вашему ошибаться свойственно.