Килька в томатном соусе

Алексей       Утро началось странно. Во-первых, я лежал на постели, но привычной тяжести от Цезаря на ногах не было. Во-вторых, по квартире витал офигенный запах жареного мяса. А в третьих, за окном шел снег. Надо же. Снег в самом конце декабря! Чудеса случаются. Как выяснилось пару минут спустя, чудеса случаются не только с погодой, но и со мной.       Я сполз с постели и, протирая глаза, медленно поплелся на кухню. Надо же узнать, кто там хозяйничал! Раз вытяжку не включил, значит, гость. Я дошёл до кухни, открыл рот, чтобы начать разборки, но вместо этого рот закрыл, а раскрыл глаза, со странным ощущением пустоты в животе разглядывая колдующего у разделочного стола Даньку. Из одежды на нем были только синие стринги, которые ничего не скрывали, а только подчеркивали, и дурацкий фартук бывшей. Радио бренчало старого доброго Элвиса, так что Данька, как истинный любитель музыки, ему подтанцовывал, а так как руки у него были заняты ножом и морковкой, двигались только ноги и задница. Сексуальнее ничего в своей жизни не видел!       Я проглотил набежавшую слюну, поправил в трусах член, чтоб ему расти удобнее было, уставился на парня еще пристальнее и принялся его мысленно облизывать: с косточек на стыке ключицы и плеча до шеи, а затем неспешно спускаясь по позвоночнику вниз до ямочек над полупопиями. И только когда добрался до вожделенной задницы, увидел сидящего возле его ног Цезаря, который глядел на Даньку с не меньшим восторгом, чем я, но, в отличие от меня, капал слюной на пол. — Отвали, — сказал ему Данька строго. Цезарь помахал хвостом и сделал жалобную морду. — Я же морковь чищу. Ты такое не ешь!       Я улыбнулся. Цезарь был таким же всеядным, как и я, а морковку и вовсе обожал. Впрочем, он жрал все подряд, особенно на улице, так что я уже не удивлялся, если он принимался с довольным видом есть гнилые яблоки, засохшие печенки или вообще траву с газона. — Ты же мяса сожрал больше, чем Лексу осталось! Имей совесть, псина!       Я улыбнулся еще шире. Наивный чукотский мальчик. Совести у нас с Цезарем давно не было. У пса так с самого рождения. Так что у Даньки шансов отмазаться ноль. — Не съешь морковь, я тебя выгоню из кухни, понял, попрошайка? — сдался парень, бросая кружок морковки, которая исчезла в розовой пасти лабрадора мгновенно. — Охренеть. Ты что, ее даже жевать не будешь?!       Цезарь посмотрел на него крайне неодобрительно и завилял хвостом, намекая, что было бы неплохо повторить, потому как мало и непонятно. — Ну ты даешь, — покачал головой Данька и отправился к духовке. Через всю кухню. Ух! — Подожди, мясо проверю, потом дам тебе еще морковки.       Теперь настала моя очередь капать слюной в придачу к каплям смазки, что выступила на кончике члена, который я, оказывается, нещадно терзал рукой. Какой же я все-таки извращенец! Права была моя бывшая. Данька склонился над открытой духовкой, и я решил, что пора переходить к активным действиям. Какой смысл смотреть, если можно лапать?! Я прикрыл стояк трусами и шагнул в кухню. — Привет… — я запнулся, подбирая ему прозвище. Зайка? Детка? Малыш? Милый? Фу! — Килька. — Какая я тебе килька? — покосился на меня Даниил, тщательно скрывая улыбку. — Я зубастая акула! Мясо видишь? Ради тебя поросенка завалил! — Плохой мальчик, — прижался к его заднице пахом я. Положил руку на плечо, поднимая к себе. — Гринписа на тебя нет! — Мне повезло, — довольно вздохнул Данька.       Я обхватил его за шею, одновременно запуская вторую руку в трусы, и коротко поцеловал в губы. — Не очень. Я хуже Гринписа, уважаемый, и накажу тебя по всей строгости закона.       Так странно прикасаться к чужому члену! Но ощущение власти над себе подобным принесло чувство эйфории и желание подчинить мужчину, плавящегося в моих руках, полностью. Я поцеловал его в родинку под ухом, учащая дыхание, и потащил прочь от духовки. К окну. К широкому подоконнику. — Лекс, постой, духовка, — попытался остановиться он.       Я был неумолим: подхватил его на руки и в два счета добрался до подоконника. Сдернул фартук, трусы и снова прихватил его член рукой, рассматривая во всех подробностях. — Лекс, мясо же на стекле… надо в духовку…       Я заткнул его поцелуем, краем сознания понимая, что делал это уже не раз. Данька обхватил меня руками за плечи и шею, сползая по подоконнику так, чтобы открыть мне самое главное. Ух! — На столе…смазка…       Мне было плевать, но Данька больно ущипнул меня за сосок, и я послушно метнулся к тюбику, лежащему на самом видном месте. Увидел сидящего, порочно-прекрасного парня на подоконнике издалека, и покачнулся от накатившего непереносимого кайфа. Нет. Нет-нет-нет! Только не во тьму! Да что ж за хуйня-то за такая?! Никогда такого не было! — Лекс? — слетел с подоконника Данька. Обнял, прижал к столу бедрами. — Так глупо, — cпрятал лицо на его шее я. — Сознание уплывает, когда я на грани, представляешь? — Всегда так было? — пощекотал мое ухо губами он.       Дрожь удовольствия прошила меня до самых пят, и я подхватил его на руки, заставляя обхватывать меня ногами, благо весил Данька всего ничего. Повернулся, посадил его на стол, нещадно лапая руками и подставляя шею кусачим поцелуям. Хорошо-то как! — Нет, не всегда. — Буду считать это хорошим знаком, — рассмеялся Данька. Прикусил плечо. Больно! Получил за это ладонью по ягодице, но не остановился. — Ты влюбился в меня по уши и хочешь до умопомрачения! — Я просто слишком много пил, — обломал его я, но он пропустил это мимо ушей и лег на стол.       Я от такого приглашения отказываться не стал и нырнул в подставленную дырочку на всю длину, вполне себя контролируя. Но Данька выгнулся, когда я попал по простате, застонал тихо-тихо, и я поплыл, теряя себя в движениях и смазанных картинках. — Лекс! Еще!       Это было последнее, что я запомнил. Даниил       Смотреть на Лекса, не контролирующего себя, и страшно, и охрененно прекрасно. Второй раз у нас был полноценный секс и второй раз он довел меня до оргазма, не прилагая к этому никаких усилий: просто трахал как ненормальный, но моей капризной заднице это нравилось! Наверное, я такой же сумасшедший, как он.       Я пошевелился на столе и аккуратно сполз вместе с Лексом на пол, не позволяя страху заползти в сердце. Ничего страшного. Подумаешь, потерял сознание. Старушка же сказала, что это для него нормально! Я уговаривал себя, но видеть большого сильного мужчину таким беспомощным было больно. — Лекс, очнись, любимый, — похлопал его по щекам я. — Давай, ну же.       Он зашевелился, со свистом втянул воздух в легкие, дернулся… Я заставил себя смотреть на все это. Я должен знать о нем все! Чтобы потом рассказать врачам. Другим врачам. Я найду тех, кто Лексу поможет. Цезарь подошел к нам, деловито обнюхал пах Лекса и, не успел я ахнуть, принялся слизывать сперму с его живота. — Извращенец! А ну вон отсюда! — заорал я и принялся его отпихивать. — Тьфу! Брысь! Пошел!       Цезарь посмотрел на меня крайне недовольно, позволил себя отпихнуть и отправился вглубь кухни. — Чего кричишь? — открыл глаза Лекс. Поморгал, восстанавливая фокусировку. — Цезарь слизывал с тебя сперму, — скривился я. — Это ужасно! — А еще он любит лизать подмышки и спать на моих носках, — рассеянно сказал Лекс. Меня аж передернуло. Тошниловка какая! Фу!!! — Но я его гоняю. — Верится с трудом. У тебя вещи по всей квартире разбросаны, а уж носки так и вовсе. — Серьезно? — удивился Лекс и сел, потирая виски пальцами. — Единственное чистое место во всей твоей берлоге — это стол на кухне, — кивнул я, делая суровое и крайне осуждающее лицо.       У Лекса была охуенная квартира, просто чумовая! Столько любви, истории и элегантности в одном месте я не видел никогда, но он запустил ее так, что смотреть противно. Впрочем, себя он запустил еще больше. Я намеревался это исправить. Может, Лекс поймет все с первого раза? Увы. — Вот такой я говнюк, — сказал он, поднимаясь на ноги и прихватывая меня следом. Взял за подбородок и посмотрел мне в глаза. — Однажды я выебу тебя в ясном уме и твердой памяти, правильный мальчик. И тебе станет все равно, насколько вокруг грязно! — Лекс, я не хотел тебя обидеть, — дал заднюю я. Нормальные герои всегда идут в обход. — Мне и сейчас все равно. — Я так и понял, — мрачно сказал он и жестоко поцеловал меня в наказание.       Глупый! Какое наказание?! Его поцелуи были высшим пилотажем, так что через секунду мы упоенно целовались и не думали ни о чем. Я-то уж точно. — Чавк-чавк-чавк. — Цезарь, кобель хуев, прибью! — неожиданно оторвался от меня Лекс и бросился к духовке.       Я растерянно моргал глазами, приходя в себя, а он схватил полотенце и огрел им по заднице лабрадора, который рванул с кухни с остатком мяса в зубах. Пса занесло на повороте, но он справился, оставляя царапины на старинном паркете, и скрылся в глубинах квартиры. Я рассмеялся в голос, глядя на несчастного голого мужика, стоящего на пороге кухни с полотенцем в руках. — Не расстраивайся так, у меня в квартире есть твоя килька. — Очень смешно, — надулся Лекс, подходя ко мне. — Я мяса хочу! — Идем в ресторан, там твой ушлый пес еду у тебя из-под носа точно не уведет, — рассмеялся я, обнимая его. Лапая тихонько за все места сразу. — Это не лучшая идея, — как-то враз посерьезнел Лекс, сжимая в руках сильнее положенного, и я вспомнил, что моя драгоценная сестричка оставила его без гроша в кармане. Ну, в его понимании без гроша, конечно. — Я угощаю, — поцеловал его в застывший подбородок я. — Надеюсь, ты не будешь капризничать, а, мужчина в полном расцвете сил? — Мелкий ушлый поганец, — рассмеялся он, поцеловал меня в губы и согласился. 30/12/15