Килька в томатном соусе

15.01.16 Алексей       Я поднимался по лестнице в Данькины апартаменты в глубоких раздумьях: вечер пятницы, денег нет, а хлеба и зрелищ хочется. Секс — это, конечно, здорово, но как-то маловато. Хотелось драйва, адреналина и прочих подобных прелестей. Мужские голоса неожиданно громко разнеслись по подъезду, и я замедлил шаг. Кто это там, интересно, ругается? — Даня, не будь сукой! Разреши войти, нам надо поговорить. — Я и есть сука, уходи сейчас же! Нам не о чем говорить. Между нами давно уже все кончено. — Было бы кончено, ты бы сейчас так не волновался. — Ваня, пошел нахуй, а? Скоро придет Алексей, я не хочу, чтобы он тебя видел. — Почему это? Аааа! Так ты ему про меня не говорил! — Если бы он спросил, я бы сказал, но ему плевать на моих бывших любовников. — Тогда чего переживаешь-то? Сядем вместе, поболтаем, может, я ему чего в постели посоветую… — Я тебе сейчас череп проломлю. Пошел вон! — Не могу, Даня. Я ж тебя люблю, глупый мой зайка. Хватит уже бегать за своим недосягаемым Лешей, тебе нужен я. Не трать зря время. Сколько ты на него охотишься? Год? И что толку? — Алексей — мой любимый и, с некоторых пор, мой любовник. — ТЫ С НИМ ПЕРЕСПАЛ?!       Я от наполненного дикой яростью мужского вопля пришел в себя и понял, что стою на последней ступеньке лестницы, а за поворотом, в дверях Данькиной квартиры, кто-то пытается отобрать у меня любовника. — Не смей повышать голос! — холодно оборвал мужика Данька. — И не вздумай распускать руки. Ты же знаешь: уебу на раз. Убирайся отсюда к чертовой матери и никогда больше даже близко ко мне не подходи.       Бряк! От захлопнувшейся двери вздрогнули окна на лестничной площадке. Я хрустнул пальцами. Данька — ангел, а я — демон, и поэтому кое-кто сейчас огребет по полной. Я шагнул на площадку и нос к носу столкнулся с парнем, что рвался в его постель. Высокий, мощный, чем-то похожий на меня, только моложе и беднее. — Ты, кажется, поговорить хотел? — посмотрел на него в упор я.       Он вздрогнул от неожиданности, а потом обшарил меня с ног до головы оценивающим взглядом и презрительно скривился. — Алексей? Офигеть! Ты же чмо! Что Даня в тебе нашел?! Целый год он парил мне мозг и в итоге все равно ушел. Променял меня на тебя! Да было б на что менять! Твою ж мать! Если бы я…       Хрусть! Мой кулак врезался в челюсть говорливого говнюка с такой силой, что откинул его к лифту. Я шагнул к нему, нажал на кнопку вызова и вздернул на ноги за шиворот. — Никогда. Больше. Здесь. Не. Появляйся. Убью! — Не посмеешь!       Я ответил ударом в нос, отправляя засранца прямо в открывшиеся двери лифта. Он стукнулся затылком о зеркало и сполз на пол, а я нажал на кнопку первого этажа. — Ты меня понял, уебище.       Лифт уехал, адреналин схлынул, и я понял одну очень важную вещь: Данька сох по мне целый год. Или все-таки «охотился» за мной?! ЦЕЛЫЙ ГРЕБАНЫЙ ГОД!!! Кусочки мозаики закрутились в мозгу и выстроились в некую закономерность: Даниил покупает МОЙ Лексус и квартиру над МОЕЙ не просто так. Даже кильку в магазине он отобрал специально, чтобы привлечь мое внимание! Я уперся лбом в холодное окно, вспоминая подробности наших встреч. Холодный ушат понимания чуть не уронил меня на колени. Даниил не смог бы подобраться ко мне так близко без помощи того, кто знал обо мне очень много, а это значит, что Марь Ванна, старая ушлая ведьма, была в курсе. Меня опутали паутиной лжи. Опять! Да что же это такое, а? Я вспомнил счастливое лицо Даньки, глядящего на меня с обожанием, и мне вдруг стало нечем дышать. Он был так похож на ангела! — Ангелов не бывает, — сказал я вслух, чтобы расклинить челюсть и перестать скрипеть зубами. — А меня снова предали.       Я бессмысленно уставился на снег за окном, на полутемный двор, на машины, на укрытые снегом деревья. Вот семья выползла из машины. Вот новый дворник скребет лопатой у подъезда. Вот фонарь потух. Наверное, лампочка перегорела. Прям как я. Тьма накатила, утягивая в никуда, но взгляд зацепился за въезжающий через арку во двор оранжевый Инфинити. Свет его фар сверкнул звездой под погасшим за минуту до этого фонарем, и я ринулся вниз по ступенькам, как ненормальный. Мне нужен воздух. Просто глоток воздуха, черт побери!!!       Я чуть не вынес двери в подъезде и пулей вылетел на улицу. Вдохнул полной грудью, успокаивая бешено стучащее сердце, и вдруг увидел рядом с моим Лексусом тот самый оранжевый финик, из которого вышел высокий стройный парень. Увидел меня, заулыбался и приветственно махнул рукой. — Доброго вечера, лопатовладелец! Как ты вовремя, а? Я уж думал тебя не найду, — в несколько шагов добрался до тротуара он. Тряхнул головой, скидывая снег с темных растрепанных волос, и встал рядом со мной под козырьком подъезда. — Ты мне здорово помог тогда, в снегопад. Я б без лопаты полдня откапывался.       О чем это он? Снегопад… лопата… сугробы… завал на парковке… — А, — дошло до меня, — так это я тебе тогда лопату отдал! — Ага, — кивнул парень и лукаво улыбнулся: — Но тебе тогда было не до меня. — Точно, — заулыбался я в ответ и залюбовался игрой света и тени на его лице.       На красивом лице, надо сказать. Странно. Почему я раньше этого парня не видел? Таких, как он, замечают все и всегда, потому что есть все, а есть спешл эдишен вроде него: безмерно обаятельные дьяволы, искушающие одним своим видом. Они даже не пытаются маскироваться, а люди все равно попадаются в их сети и, если и выбираются, то с трудом. — Ты не зря старался с тем Лексусом, — сказал парень, стягивая кожаные перчатки с рук. — Твой парень просто ангел. — Он не ангел. Ангелы не предают, — отрезал я, разом приходя в себя. — Что, прям так уж он тебя и предал? — усомнился дьявольский красавчик, и я невольно рассмеялся его недоверчиво-насмешливому тону. — Да. — А что случилось? — Долгая история. — Пойдем ко мне домой, там и расскажешь. Заодно лопату заберешь, — открыл дверь в подъезд парень и почтительно склонил голову. — Голые короли вперед.       Я рассмеялся, только теперь замечая, что стою на морозе в одних боксерах и тапках, шагнул в дверь, но остановился возле него и посмотрел ему в глаза: — Лопату я украл, а мой ангел и правда меня предал. — Когда смотрят так, как смотрел на тебя он, не предают, — отрезал парень, и я чуть не утонул в той волне боли, что накатила на него и отхлынула, исчезая без следа в его чуть сумасшедших глазах. — Откуда ты знаешь? — Иногда на меня смотрят точно так же, — улыбнулся он и подтолкнул меня в спину. — Поверь, мне есть с чем сравнить.       Я не стал комментировать. Мы поднялись на лифте на четвертый этаж, болтая обо всем и ни о чем, зашли в квартиру, и я завороженно уставился на нового знакомого, почему-то теряясь в чувствах и ощущениях. Словно я был знаком с ним сто лет или даже больше. Как будто когда-то, в прошлой или будущей жизни, он был моим любимым, любовником или братом. Тем, ближе кого не бывает. — Не смотри на меня так… — Алексей, — сказал я и шагнул к нему, мягко вжимая в стену прихожей.       Он не сопротивлялся. Положил руки на мои голые плечи и на талию. Улыбнулся задумчиво. — Сергей. — Наверное, я сошел с ума, но мне кажется, я знал тебя раньше, — сказал я, проводя пальцем по его точеному носу и губам.       Совсем не таким, как у Даньки. Мужским на двести процентов и порочным на все четыреста. — Может быть, — зарылся в мои волосы рукой Сергей. Притянул ближе, и я разглядел огонек безумия в его глазах. — Но не в этой жизни. — Не в этой, — согласился я и его поцеловал.       Он ответил, перехватил инициативу, развернул меня к стене, вжал в нее и… дернул за веревочку, что висела от нас справа. Яркий свет затейливого фонаря прямо над нашей головой резанул по глазам и по нервам. Мы стояли под ним, смотрели друг на друга, как свихнувшиеся придурки, и понимали, что… — Если бы мы встретились раньше…       Я не знаю, кто это сказал. Может, мы оба, а может, никто, но истина — это даже не правда, которая у всех своя. Она одна-единственная, и мы это поняли. — Друг? — улыбнулся Сергей, поглаживая меня по спине. — Может, брат? — просяще посмотрел на него я, обнимая покрепче. — Для надежности, знаешь ли. — Согласен, — рассмеялся он и крепко поцеловал меня в губы, но наваждение прошло, так что ничего кроме смеха этот поцелуй у нас не вызвал.       Сергей облегченно выдохнул, обмяк и оперся затылком о стену. — Теперь я уверен стопудово. — В своей верности? — Да. — Кому? — с любопытством спросил я.       Тот, кто приручил этого лукавого дьявола, заслуживает аплодисментов стоя.       Сергей ответить не успел, потому что дверь открылась, и на пороге вырос элегантный качок. Я от такого необычного сочетания мощного тела, квадратной челюсти и отлично подобранного прикида растерялся, а мужик взревел и протянул ко мне свои могучие ручищи, явно собираясь свернуть шею. Я отпрыгнул в сторону, а на его пути вырос Сергей, такой стройный, яркий и нереально спокойный, что мне стало не по себе. Казалось, он и перед летящим на всех парах поездом встанет точно так же. Жуть! — Любимый, остынь. Леше просто нужно было разобраться в себе. — Серж, однажды я тебя сначала убью, а потом буду слушать твои нелепые отговорки. — Ромка, не бубни, — рассмеялся Сергей, цапнул громилу за квадратный подбородок и засосал так, что даже мне стало жарко. — Должен будешь, — с трудом оторвался от него качок. Облапал, вминая в себя, и пристально посмотрел на меня. — И как, разобрался? — Я думаю, — не удержался от подколки я.       Роман помрачнел, а Сергей рассмеялся и показал мне кулак. Я ухмыльнулся и выставил ему фак. А что? Он меня сюда затащил, и кто кого проверял — это большой вопрос. Впрочем, глядя на этих двоих, я в результате проверки не сомневался. Они не просто смотрелись одним целым, они им и были. — К слову, я муж этого отморозка, — сказал Роман. — Не муж! — возмутился Сергей. — Я тебе предложение не делал. — Зато я тебе дважды кольцо на палец надевал. Один раз даже прилюдно. — Это не считается, — буркнул Сергей, выбираясь из объятий своего… хм… мужа.       Для меня все здесь было понятно, впрочем, как и для них. Роман растрепал Сергею волосы и… посмотрел на него так, как Данька смотрел на меня. Невозможно смотреть ТАК, если не любишь. А значит, я просто обязан разобраться во всем от и до. На меня снизошло великое умиротворение, я с улыбкой посмотрел на Романа и вдруг понял, что лицо его мне до ужаса знакомо. — Откуда я тебя знаю? — Я жил в этом доме раньше, только в другом крыле, а потом отец умер, и мы переехали, — ответил Роман и так знакомо нахмурился, что я тут же вспомнил: лето, лопухи, лук со стрелами, погоня, стрелки мелом на домах, тротуарах, деревьях и прочих подвернувшихся штуках… — А сейчас решил вернуться. Мы в декабре переехали. По пробкам от дома до работы задолбались выбираться. — Вараксин! Атаман, твою ж мать! — заорал я, перебивая его. — Леха? Соловей-разбойник?! От это номер!       Мы смотрели друг на друга и не могли поверить в такую встречу. Со школы не виделись! И на тебе. Сюрприз-сюрприз. Да еще какой! Кто бы мог подумать, что мы, два альфа-самца, вечно делившие двор и пацанов на две непримиримые банды, в итоге столкнемся в одной квартире благодаря невероятному парню, что свел с ума его и чуть не выбил из колеи меня. Ха! Теперь мы с Ромкой были в одной голубой лодке, и это почему-то безмерно меня веселило. — Что я пропустил? — помахал между нами рукой Сергей. — Мы в детстве в казаки-разбойники играли во дворе, — пояснил Роман. — Шрам на моем бедре помнишь? Вот этот самый хмырь мне его и оставил. Стрелой из лука. — А ты мне за это три зуба выбил! — не остался в долгу я. — Не фиг было правила нарушать! — Я не нарушал! — Нарушал! — В глаз дам! — За решетку посажу! — Как был занудой правильной, так и остался! — буркнул я, прекращая дебаты.       С Ромы станется и за решетку меня упечь, лишь бы спор выиграть. — Я с вас умираю, — расхохотался Сергей и потащил нас в гостиную. — Брейк, ребята. Мир во всем мире, и всё такое. Идем, надо за встречу выпить.       И мы выпили. Как следует. А потом я рассказал печальную историю своей жизни, над которой Серега страшно постебался, а Рома сочувственно покивал головой и не дал мне ехидного поганца легонько отпиздить. А потом они рассказали свою историю, вероятно, как следует ее сократив, чтобы я не вздумал Серегу жалеть. А потом Ромка принялся давать мне советы насчет Даньки, явно основанные на собственном опыте борьбы с сумасшедшим любимым, а тот опять начал язвить и прикалываться. Мы пили, ржали и не смотрели на время. А потом Атаман закинул своего пленника на плечо и утащил в спальню, а я четким шагом совершенно трезвого человека отправился к Даньке: с какого-то раза открыл дверь, что-то со стены уронил, но добрался до постели, упал в нее и смял его в объятиях. — Лекс, что случилось? — прошептал он, и я понял, что Данька лишь недавно перестал реветь. — Ты не брал трубку, не гулял с Цезарем и даже не оделся! Я поднял на уши весь дом! Где ты был?! — Переживал, да? — Конечно! Я же люблю тебя, — шмыгнул мне в шею он. — У брата. — У тебя есть брат?! — Теперь да, — улыбнулся я.       Тяжело вздохнул, сел на постели, включил настенный бра, посадил на свои бедра Даньку лицом к себе, чтоб не сбежал, и начал допрос с пристрастием. Он поначалу перепугался, вцепился в меня, как клещ, и зачастил, перескакивая с одного на другое, но увидел, что я слушаю, успокоился и рассказал все с самого начала. С того самого проклятого дня моей свадьбы, который в итоге обернулся для меня счастьем. Данька говорил, а я смотрел на него и не мог поверить в то, что он изменил себя и свою жизнь в корне даже не ради меня, а ради мечты обо мне. Хорошо хоть, в лучшую сторону. — А еще я хотел сказать, что эту квартиру я не купил, — напоследок сказал Данька, виновато повесив голову. — Я ее снимаю. Все мои деньги ушли на твой Лексус. — Так переезжай ко мне, — погладил его по спине я.       Данька расширил глаза на пол-лица и засиял. Мне опять стало больно. Нельзя же так. Нельзя!!! Я так не могу. — Будешь платить квартплату, хоть какая-то от тебя польза. — Лекс, — уперся лбом в мой лоб Данька. — Это значит, ты простил меня? — Если бы я тебя простил, то не стал бы брать квартплату.       Данька рассмеялся, перестал откровенничать и начал меня соблазнять. Я даже не пытался сопротивляться, плыл по течению и свято верил в то, что с сегодняшнего дня все в моей жизни станет по-другому. Он любил меня любым, и это расслабляло, но вот Роман… Перед ним я ни за какие блага мира не смогу предстать лохом и неудачником. НИ ЗА ЧТО! Лучше умереть. Ну, а Серега… Серега — это Серега. Он сумасшедший светлячок, и я, как и Ромка, не позволю ему погаснуть. 16.01.16