Бессонница

У Адалинды сна не было ни в одном глазу. И всё благодаря её дурацкой просьбе. Зачем она попросила Ника поспать с ней в одной кровати?! Как будто в её отношениях с гриммом до этого было мало неловкостей. Практически не моргая, Шейд прислушивалась к единственным звукам, нарушавшим оглушающую тишину в её новом доме: причмокиванию соской Келли и тихому ровному дыханию Бёркхардта. Адалинда никогда не видела его таким спокойным. Раньше чаще всего он был злым, по крайней мере, с ней, но на то у него были причины. А сейчас гримм только и бывает что напряжённым, угрюмым, задумчивым, печальным и ещё много разных слов, означающих, что он не очень-то и счастлив. Взглянув на часы, девушка закатила глаза. Скоро проснётся Келли, а она ещё ни минуты не спала. Решив, что ничего лучше не придумает, Шейд принялась считать овец, надеясь, что хоть таким способом сможет уснуть. Хотя больших надежд на это она не возлагала. Почему-то счёт этих милых парнокопытных никогда ей не помогал. Сбиваясь со счёта, путаясь в цифрах и в принципе забывая о том, что делает, Адалинде наконец удалось выкинуть ненужные мысли из головы, и она начала проваливаться в сон. Но до конца ей этого сделать не удалось. Скрип кровати заставил девушку резко открыть глаза. Чувствуя дыхание Ника на своей коже, у Шейд бешено забилось сердце, понимая, что он не просто повернулся в её сторону лицом, но и оказался к ней достаточно близко. Чёртов Ник Бёркхардт! Она же просто хотела, чтобы он полежал с ней рядом, пока она не уснёт. Нет. Это была очень плохая идея. Надо разбудить его и попросить уйти. Плевать, что объяснение, почему ей вдруг захотелось побыть одной, мягко говоря, нелепое, но это больше невыносимо. Ну почему он относится к Адалинде очень даже дружелюбно, несмотря на их прошлые отношения? Почему защищает их с Келли? Ну почему Келли ещё можно понять, может это далеко и нежеланный ребёнок, но всё-таки его сын. А её-то за что? Если бы она была на его месте, то наверняка бы если не убила, то выгнала себя на все четыре стороны. Прогоняя из головы слишком нежные, и оттого слишком непривычные для неё, мысли о мужчине, Адалинда повернулась к гримму, придумывая как его разбудить. Видимо, это получилось у неё слишком громко потому, что Ник вновь зашевелился. Это была отличная возможность, чтобы разбудить его, но почему-то девушка не стала этого делать. Лёжа на спине и повернув голову к Бёркхардту, девушка начала разглядывать его лицо. Обычно он ходил измученный, с мешками под глазами, что было прямым доказательством бессонницы, но сейчас гримм не был похож на человека, страдающего от отсутствия сна. У Шейд промелькнула мысль, что это из-за неё, но она тут же отогнала эту глупость, чуть не рассмеявшись в голос. В этом, ещё не обжитом жилище, было довольно холодно, а от мужчины исходило приятное тепло, отчего Адалинде хотелось если не прижаться, то хотя бы пододвинуться поближе. Представляя, как они спят, обнимаясь, у девушки сердце забилось, словно у неё тахикардия. Щёки её горели, а руки наоборот стали ледяными. Как будто прочитав её мысли, мужчина положил свою руку Адалинде на живот. Так естественно и непринуждённо, хоть он сделал это и во сне, но у девушки перехватило дыхание, как будто это была не рука, а многотонная плита, упавшая откуда-то сверху. Вместе с дыханием, прекратилось и сердцебиение. Заставив себя начать глотать воздух, Шейд вновь повернулась к Нику. Ощущая непреодолимое желание, Адалинда облизнула губы. Их лица находятся достаточно близко, чтобы если захочется, то можно всего лишь чуть-чуть вытянуть голову, чтобы дотянутся. Ну это же всего лишь поцелуй. Быстренько. Раз и всё. Это глупо, но так хочется. Он даже и не заметит. Повернувшись на бок, таким образом, что рука Бёркхардта плавно скользнула по животу и устроилась на её талии, Адалинда решилась. Медленно потянувшись к нему, девушка осторожно коснулась своими губами его губ. Это заняло меньше секунды, но и этого было достаточно, чтобы улыбка появилась на её лице. Но открыв глаза, радость момента моментально испарилась. На неё удивлённо смотрел Ник, почему-то совершенно не спавший. Не в силах отодвинуться подальше от мужчины, Шейд распахнув глаза и открыв рот, с ужасом смотрела на него, панически пытаясь придумать оправдание своему поступку. - Эм…, - единственный звук слетел с её губ и повис в тишине дома. Адалинда уже представляла, как завтра Бёркхардт вышвырнет её на улицу, вдобавок посмеявшись над ней от души. О чём думал Ник, она не знала, но он всё также не шевелился, продолжая пялиться на девушку, при этом ничего не говоря, а его рука всё ещё обнимала её за талию. От неловкого разговора, маму спас заплакавший Келли. Девушка, как ошпаренная вскочила с кровати, подумав, что никогда не была так рада плачу ребёнка. *** На следующий день всё время, что гримм провёл дома, он вёл себя, как обычно: не разговаривал, был угрюмым и о чём-то думал, но о том, что произошло вчера, Адалинде не напоминал. Девушка надеялась, что ему показалось это просто сном, и если она будет вести себя естественно, то этот поцелуй со временем забудется. Адалинда даже не пыталась просить Ника, чтобы он остался с ней и на эту ночь. Но вечером, лёжа в кровати, к удивлению девушки, Бёркхардт, молча вошёл в их с Келли комнату и устроился рядом с Шейд. Но не как вчера, почти на краю постели, а таким образом, что рука мужчины свободно доставала до её талии. - Спокойной ночи, - наконец нарушив молчание, произнёс Ник. - Спокойной ночи, - ответила Адалинда, с улыбкой поджав губы. Чувствуя тепло его ладони на своей талии, она поняла, что он всё прекрасно помнил. В эту ночь бессонница их не беспокоила.