Тайми-вайми

Она рухнула куклой буквально с потолка, лизнув Гидеону щеку сопровождающим её падение красным светом. Для семилетнего него подобный финт был ещё в новинку, наверное поэтому мальчик поначалу и принял распластавшееся перед ним тело за искусно сделанную марионетку. Так он рассуждал недолго – секунды две. Наверное, потому, что ни один кукольник не нарядит своё творение в шифоновый сарафан в сочетании с косухой и крупными ботинками на широкой платформе. Или хотя бы потому, что ни одно творение кукольника не станет возмущённо бормотать что-то, ещё не подняв лицо с пола. Долго лежать пластом не-кукла не собиралась. Поднявшись на руках, одновременно подтянув колени к животу, она встала в полный рост, дабы недовольно оглядеть себя и приняться отряхивать локти, юбку, голени от пыли библиотечного пола. − Кхм, − стеснительно кашлянул Гидеон, чем, наконец, обратил на себя внимание пришелицы. – Прошу меня извинить, но… − Кто ты? – встречно спросила она, тем самым логически закончив его мнимое приветствие. За единственным исключением: ему хотелось обращаться к ней исключительно на «вы» − так уж воспитан. Мальчик колебался. В стенах Темпла нет никого, кто не знал бы кто он и зачем здесь. Посему выходит, что девушка перед ним не отсюда. Шпион? Возможно. Не исключено, что Флорентийского Альянса шпион. Но… Было во всей ситуации некое «но», которое не позволяло закрепить на ней столь позорное вражеское клеймо. −Ты настоящий вообще? – внезапный вопрос незваной гости вызвал у него замешательство, не позволяющее ни возмутиться тем, что она не назвала своего имени, ни продолжить ход мыслей в логической цепочке, чтобы определить хотя бы её позицию по отношению к ложе. Девушка тем временем обернулась вокруг своей оси, быстро рассмотрев стены. − Мы в библиотеке, да? Недалеко от костюмерной которая. Не получив опровержения своим словам, она словно почувствовала себя свободнее. Уверенно гостья подошла к письменному столу, находящемуся примерно в четырёх шагах от кресла, в котором устроился Гидеон вместе с «Начальным курсом истории Англии», хозяйским жестом отодвинула гору фолиантов, на нём стоящую, и спокойно устроилась на освобождённом пространстве столешницы. Мальчик опешил окончательно – книга в руках была захлопнута с глухим хлопком и поднявшимся облаком пыли, затем уложена на колени за ненадобностью. На пришелицу его поведение не произвело никакого впечатления: она смотрела лишь на мыски своей обуви, болтая ногами в воздухе. Можно было подбежать к коробу в стене за одним из стеллажей и нажать «тревожную кнопку», тем самым активировав охранную систему. Девушку схватят и подробно расспросят и про имя, и про ложу, и про Альянс. Гидеон так бы и сделал, правда, прояви бы явившаяся с истинно ярмарочным фейерверком шпионка хоть намёк на враждебное поведение. Фейерверком?.. Путешественница? − Я Гидеон де Виллер, − решил он представиться в таком случае, заметив, что, услышав его имя, предполагаемая носительница гена едва вздрогнула и подняла глаза, глядя на говорящего с испугом и недоверием. – Принадлежу к кругу крови. Вполне себе настоящий. А вот вы кто? Элапсируете? Стопы визави качнулись инертно ещё раз. А затем она неожиданно рассмеялась – тихо, коротко, удивлённо. − Вот уж не думала, что доживу до того дня, когда де Виллер скажет мне «вы», − объяснила свою причуду девушка, уже не отвлекаясь от собеседника. − Так вы?.. − Да – элапсирую. Да – из будущего. Или ты что-то другое спросить хотел? Путешественница лукаво прищурилась, но обаятельная улыбка, чуть тронувшая её губы, не позволила создать впечатление об исходящей от неё подозрительности. Мальчик осознал, что, глядя на неё, сам точно так же едва улыбается. − Почти то же. Просто я не помню вашего места в круге крови. Пришелица ничуть не смутилась и на его заявление лишь пожала плечами. − Ну да. Вы ведь… Однако окончания фразы Гидеон не услышал − собеседница на какую-то секунду умолкла, а затем бросила совсем уж странную реплику: − Спойлеры. Переспрашивать почему-то не хотелось, хотя смысл сказанного до него не дошёл. Мысленно де Виллер пообещал себе посмотреть смысл этого речевого оборота в словаре. − Почему библиотека? Я слышал, элапсируют обычно в подвалах Темпла. −А, ну… Это как «касалея» у Поттера, − начала было она, но, заметив недоумение на его лице, остановилась. – Постой, ты про него не знаешь? Девяносто девятый год же. Он точно выпускается. На её заявление Гидеону де Виллеру было впору обидеться. − Знаю. Но читать или фильмы про него смотреть мне некогда. Тайноведение. И у нас великая миссия. Граф… − Тпру, притормози. Я потом дослушаю про Графа, хорошо? Так вот, «касалея»… И мальчик на два часа утонул в водовороте её россказней, начавшихся с непутёвой истории про пользование хронографом в условиях экстренной необходимости в элапсации. И оказалась, что сидеть с ней на столе, беспечно размахивать лодыжками, и говорить, слушать, снова говорить до невозможности уютно. А ещё, что пару часов с хорошим человеком – очень мало. − Мне пора, − вдруг соскочила она со своего места. – Сейчас я исчезну. Со стороны будет выглядеть так, будто меня засосало воздухом. Тебя это тоже ждёт, кстати. Так что не пугайся особо. Девушка чуть покачнулась на нетвёрдых ногах, но тут же нашла точку опоры в лице облюбованной столешницы. Гидеон не нашёл ничего лучше, чем участливо положить руку на рукав её куртки. − Вы так и не скажете своё имя? – не то, чтобы это было важно, но всё же мальчик чувствовал себя неудобно от того, что не знает как зовут его визави. Она мешкала с ответом целый вдох, чтобы на выдохе произнести: − Венди. А затем она исчезла – действительно так, будто окружающая Вселенную материя её поглотила. Спросить, придёт ли она ещё, Гидеон не успел. *** − Венди? Серьёзно? Это было явно не то, что хочешь слышать после неудачного (второго за сутки, но какого по счёту за неделю?) падения. Для Гвендолин эту фразу можно было ставить в один ряд с репликами вроде «Как? У тебя это тоже первая операция?» из разряда «Топ-10 сочетаний слов, которые вы не захотите услышать, лёжа на операционном столе». Подниматься с пола ей не хотелось от слова «совсем». Хотя бы потому, что в шестнадцатом году после миллениума к уборке помещений, отданных под библиотеку, относятся более ответственно. − Ты сам так меня обозвал, − пробормотала Гвендолин, глядя на Гидеона (в его положенном течению времени возрасте) снизу вверх. – Тоже молодец, между прочим. Ни слова, кроме этой самой Венди, что уже видел меня. − Я забыл, − объяснил он, подходя к девушке, чтобы протянуть ей руку и помочь тем самым встать. – Только утром вспомнил, когда ты криперы шнуровала. Я в тот день долго пытался понять, из какого они могут быть года. Не понял, как видишь. − Мог и спросить. − А что бы ты ответила? Спойлеры? – резонно, но не без улыбки, заметил де Виллер. – Если бы не твой марафон «Доктора кто», я бы до сих пор ломал голову, что же ты мне тогда ответила. Кстати, я думал, что ты не очень-то любишь Ривер. − Не люблю, − подтвердила путешественница. – Но к её фразам это не относится. Она была в тему, согласись. Парень дёрнул бровью в ответ, что могло означать что угодно: как согласие, так и саркастичный его антоним. Однако потом перехватил удобнее ладонь своей спутницы и, несильно сжав её, спросил: − А может и мне влезть в твой таймлайн? Лет так в двенадцать, например? − Ну, − не сдержала смешок Гвендолин. – Влезай. Расскажешь потом о впечатлениях, после того, как отсмеёшься, увидев меня с брекетами. Шутка оказалась удачной – мячиком отскочивший от акустически пригодных стен смех служил тому свидетельством. Не только о чувстве юмора, к слову. В сложности тайми-вайми отношений они оба не верили.