Чудесная боль

Руки побурели от жидкой пыли, на лице сияла улыбка, а в глазах застыли слезы. - Я знаю, мы еще можем быть друзьями, - прохрипел Санс. - Ну же, хватит сражаться! Я знаю, в глубине души... ты хороший человек. Она тоже это знала. Иначе в сердце не поселилась бы эта боль, не разрывала бы на части, когда она видела, как ее друзья - друзья на протяжении многих прохождений, - гибнут от ее собственной руки. - Да, Санс. - Улыбка осталась неизменной. Глаза по-прежнему блестели. - Давай прекратим это. Она шагнула ближе. Скелет раскинул руки для объятий - и пропустил прямой, точный удар в самую душу. Фриск отлично знала, куда бить, знала своих друзей. - Давай прекратим эту боль, - прошептала она, жадно наблюдая, впитывая каждую судорогу существа, которое когда-то поклялось стать ее защитником. Все они клялись. Все они были друзьями, любившими ее. И однажды... однажды Фриск просто захотелось узнать их с другой стороны. Что они скажут, если она вдруг разочарует их? Или обидит? Или убьет? Флови говорил об этом. Но теперь даже Флови не понимал ее. Она мягко отпустила скелета, с любопытством смотря на белую ладонь, прижатую к куртке, алые капли, проступающие в треснувших костях. В глазницах было то, что она так хотела увидеть - непонимание, шок и отчаяние. Он медленно отшатнулся - подавленный, раздавленный тем, с кем когда-то перебрасывался шутками и историями. Слабо позвал брата и рассыпался пылью по золотому полу. Слезы побежали по щекам. Она всхлипнула, шмыгнула, утирая их, оставляя еще один слой бурых разводов на лице. Непередаваемое чувство потери близкого друга. Он действительно открылся с новой стороны - забавный, ленивый скелет оказался грозным противником, жалобно взывавшим к остаткам человечности, чтобы потом, когда она отвлечется, убить одним милосердным ударом. Она медленно перевела дух. Чувство угасало, оставляя после себя ноющий шрам в душе - один из многих, который не даст ей забыть, как хорошо было проводить с ними время и как хорошо было их уничтожать. Ториэль - заботливая и нежная. Фриск будет скучать по вкусу ее выпечки. Папирус - самовлюбленный и доверчивый. Фриск будет вспоминать его лабиринты и паззлы. Андайн - страстная и прямолинейная. О ней напомнит вкус обжигающего чая. Альфис - робкая и мечтательная. Фриск невольно задумается, смотря новый выпуск аниме. Ну, и Санс. Просто Санс. Осталось увидеть смерть Асгора, добродушного короля. И Флови - или Азриэля? - умолявшего не стирать мир, в котором все счастливы, ради мира, в котором Фриск разрушит последнюю надежду на счастье. Фриск всегда была очень любознательной и доброй. В какой-то момент любопытство перевесило любовь к друзьям. Не уничтожило, только перевесило. Ведь она знала, что после того, как она убьет всех, можно будет начать заново. И заново убить, обливаясь слезами от чудесной, горькой и всеобъемлющей боли.