Печенье VS Чувств

Время послеобеденное, редкие лучи, которым удалось пробиться сквозь туман и налетевшие тучи, нехотя застревают в ветках голых деревьев. Сквозь небольшие прорехи все же видны кусочки холодного голубого неба. Ветер старается закрыть тучами небо полностью, но пока терпит неудачи. По каменной кладке дорожки потихоньку стучат маленькие каблучки, а во рту - мои зубки. Я часто дышу на свёрнутые лодочками ладони, стараясь закутаться потеплее и как можно скорее дойти до корпуса, а затем вернуться обратно. Сегодня я заменяю учителя, и мне не следует опаздывать на собственный урок. Вот уже виден обшарпанный и неухоженный корпус «Полярной звезды». Пока я не вошла внутрь, в последний раз продумываю, как буду орать на Сому. В моих мыслях всё проходит идеально, и он, побитой собакой, идёт следом за мной на урок. Однако с таким, как он, всего можно ожидать. А всё пошло не так с того момента, как я зашла в корпус, если даже не раньше. На стенах обшарпанные обои, потёртая мебель неуютно пристроилась в углах; пахло куриными перьями, свежей землёй и рисовым соком. Я закатила глаза, демонстративно прикрывая нос. Ещё через пару секунд я почувствовала божественный запах песочного теста, ноги сами повели меня на запах, но где-то в затылке зрела мысль о том, чтобы повернуть назад. Запах вывел меня к маленькой, но очень чистой кухоньке. Увидев Сому, который что-то готовил, я машинально спряталась за дверью, наблюдая за его грациозными движениями в щёлку двери. На его голове белая повязка, красноватые волосы торчком, лицо чрезвычайно сосредоточенно, на лбу появилась испарина; как обычно, его белый фартук идеально чистый, хотя на столе мелкий, но приемлемый бардак. Стоп! Что это я делаю?! Хладнокровно ворвавшись на кухню, я заявила: — Эй! Юкихира! С какой стати тебя не было на моём уроке? Думаешь, что уже стал крутым поваром, раз тебя из лагеря не выперли? — А? — парень растерянно обернулся, вытаскивая наушник. — Привет, Эрина-Чан! — парень помахал венчиком, перепачканном взбиваемыми сливками. Внутри меня что-то сжалось, когда он назвал меня по имени, наверное, это отвращение, хотя я определенно в этом не уверена: — Не называй меня по имени, — процедила я сквозь зубы. — Да брось. Мы с тобой соперники, но ведь не враги! — парень расплылся в ленивой, довольной улыбке. — Если соперники, значит враги! — отрезала я. — Ну как тебе будет удобнее… — с этими словами он отвернулся и продолжил взбивать сливки. — Не поворачивайся ко мне спиной! — разозлилась я, сама не замечая, как подбежала к нему, схватила за плечо и развернула к себе лицом. Мы оказались очень близко друг к другу, и я тут же отпрыгнула. — Чего пришла-то хоть? — парень заиграл бровями. — Соскучилась? — Чего?! — я на миг даже забыла зачем я здесь. — Юкихира... — Сома, — поправил парень. — Юкихира, — заупрямилась я. — Какого чёрта тебя не было на уроке? Я его вела и хотела задать тебе взбучку. Парень посмотрел на настенные часы: — И точно! Я так увлёкся, готовя друзьям сладкие подарки на Новый Год, что совершенно забыл о времени. Только теперь, посмотрев в его золотые тигриные глаза, я заметила мешки под ними, видимо, он не спал всю ночь. Парень казался настолько спокойным, что это меня начало раздражать. Где-то в голове пронеслась мысль: «А не приготовил ли он что-нибудь и для меня?» Но я тряхнула головой, вовремя отбрасывая эти мысли. — У меня для тебя тоже кое-что есть, — с этими словами он взял с тарелки самое большое печенье в форме ёлки. Оно было покрыто зеленоватой глазурью и сверху усыпано разноцветной крошкой в форме звёздочек, и на верхушке красовалась объемная красная звезда. — Я… — не успела я демонстративно скривиться, тряхнуть золотыми локонами и уйти, как Сома запихал мне в рот своё мерзкое печенье. — Вкусно? — спросил парень, теперь его спокойствие явно было напускным. Мне пришлось откусить кусочек печенья. Свежее, тёплое песочное тесто напомнило о домашнем уюте. То, что сначала показалось мне твёрдой глазурью, оказалось освежающей мятной пастой, крошка была карамельной, как взгляд этого тигра, и придавала тесту золочёный цвет и более сладкий вкус. Печенье таяло во рту и было таким нежным, что мне показалось, будто я лежу на самой мягкой шёлковой перине, а рядом Сома, который проводит тёплыми пальцами у меня по животу и рёбрам, поднимаясь всё выше, огибая грудь, щекочет шею, прикусывая мне ушко… — Эрина, как тебе печенье? — Сома хитро прищурился, как гепард перед прыжком. — Я. Я… — потеряла слова, мне не хотелось говорить, мне хотелось… Сома нагнулся ко мне так близко, что, будь он любым другим парнем, схлопотал бы по физиономии в ту же секунду. — Я тоже тебя люблю, Эрина-Чан, — с этими словами он обнял меня за талию, прижимая к себе. Я чувствую, как мои щёки наливаются пунцовым румянцем и сладостно сводит мышцы внизу живота. Он прикасается своими тёплыми губами к моим, и я ощущаю вкус сахарной пудры. — Одобряю, — прошептала я и ответила на поцелуй.