Самая большая ненависть возникает к тем, кто сумел дотронуться до сердца, а затем плюнул в душу. Э.М.Ремарк
Луна скрылась за темными облаками, больше не освещая ни один мрачный уголок Лондона. И только газовые фонари могли осветить почти любое место города. Тереза Грей лежала на смятой постели, узоры которой она пыталась рассмотреть в свете догоравшей свечи. Её каштановые волосы разметались по подушке, серые глаза устало смотрели в потолок. Из приоткрытого окна тянуло свежестью и прохладой, и Тесс невольно вздрагивала. Дрожь бежала по всему телу, заставляя её почувствовать что-то неприятное и колкое. Перед сном она вспоминала отрывки из прочитанных книг, пытаясь утешить хоть чем-нибудь себя. Но ничего не выходило. До сих пор её никто так не оскорблял, как Уилл. Хотя теперь Тесс понимала, что от него не стоило ожидать ничего хорошего. Но неужели... неужели у него нет никаких чувств к ней? Будто бы в подтверждение словам Тесс на улице пошёл дождь. Мелкий, но сильный поток успокаивал девушку, будто каждая часть её тела, казалось, становилась лёгкой и невесомой с каждой разбивающейся о поверхность окна каплей. Холод, проникнувший в комнату, заставил поёжиться девушку. Она уже приготовилась заснуть, но всё обернулось иначе. Со скрипом дверь в её комнату открылась и кто-то вздохнул. В ночи Тесс различила лишь бездонные синие глаза, которые смотрели на неё. По этой примете, отлично запомнившейся Тесс, можно было легко отличить человека от остальных обитателей Института. Уилл, и только Уилл. — Мисс Грей, вы же не спите, — сказал юноша, делая шаг вперёд. Девушка сразу же почувствовала напряженную обстановку в комнате. Уилл сделал ещё несколько шагов и остановился у окна. Даже в безлунную ночь можно было рассмотреть его. На нём была чистая одежда, а влажные, как показалось Тесс, волосы блестели в тусклом свете, который слегка падал на юношу. На Тесс же до сих пор было грязное платье Камиллы, а волосы были ужасно спутаны. Ухмылка заиграла на лице Эрондейла, и Тесс захотелось сказать то, что могло задеть бы Уилла, но она подавила в себе это. — Назовите хоть одну причину, ради которой вы пришли сюда, — сказала Тесс, не замечая, как она уже приблизилась к юноше и смотрела в его прекрасные синие глаза. «Вы отвергли меня на чердаке, вы сказали мне уйти. Вы уничтожили во мне последнюю надежду на то, что всё-таки можете быть лучше, чем я думала. А теперь заявляетесь ко мне ночью. Зачем?» — именно эти слова Тесс хотела сказать прямо в его лицо, чтобы он почувствовал себя ничтожеством. Хотя... Разве Уилл мог когда-нибудь чувствовать себя так? — Тесс... — снова её имя в его устах прозвучало так мягко, что Тесс немного обмякла. Уилл потянулся к ней, чтобы запечатлеть поцелуй, но не успел. Тесс сама стиснула его в некрепких объятиях, прижавшись к груди. В его глазах она видела синие огни, а он в её — солнечный свет. Она ощущала его дыхание на шее и слушала биение сердца. С ним она становилась совсем другой, и она знала это. Но при этом Уилл вёл себя с ней совсем по-другому: отрешённый и холодный. Почувствовав боль, Тесс отстранилась и отвела глаза, которые уже наполнились слезами, а потом снова перевела взгляд на Уилла. Он смотрел на все её действия, и только сейчас она заметила румянец на его щеках. — Тесс, — на этот раз он провел по её спутанным волосам рукой, заправил одну выпавшую прядь за ухо и взял её лицо в руки, смотря в её серые глаза своими глубокими синими. — Я хочу провести эту ночь с тобой. Тесс растерянно посмотрела на юношу, нервно потеребив ткань платья. Она знала — завтра он причинит ей боль, замкнется в себе снова и не ответит ни на один интересующий её вопрос. Но сейчас... Сейчас они будут наслаждаться присутствием друг друга, кидать нежные взгляды. Где-то в Институт волшебно заиграла скрипка. Тесс привыкла к ночной игре Джема и ей это нравилось, потому что иногда из-за отсутствия сна, она слушала его музыку, пока позже её не клонило в сон. — Уилл, — она потянула юношу за рукав рубашки, уткнулась лбом в грудь и, словно маленький ребёнок, жалобно сказала: — Останься со мной. Сердце ей подсказывало, что сейчас Уилл Эрондейл оттолкнет её и снова оскорбит... Но Уилл прижал невинную особу к себе. Последнее, что слышала Тесс, его неразборчивые, но приятные и успокаивающие слова. Она только кивала головой, хотя ей было невдомек, что с ней происходит. Она была в мире снов.***
В комнате Тесс было тихо. Занавески раздувались под дуновением ветра. Тесс лежала на постели. Она спала крепким сном, какой только мог быть у других обитателей этого Института. На лице была едва заметная улыбка и в этой улыбке было умиротворение. Уилл подошёл к большой двери и ещё раз оглянул комнату. Всю ночь он провёл рядом с Тесс. Вновь она ощущала страстные поцелуи на своих губах, но это было только началом. Он доставлял блаженное удовольствие ей, лаская в своих руках. В Тесс Уилл видел что-то знакомое, возможно, напоминающее ему о доме. Но это «что-то» настолько приносило боль, что приходилось отстраняться и больше никогда не говорить с ней на темы, не видеть её совсем. — Уилл... Девушка прошептала его имя, а тем временем юноша уже скрылся за дверью. Скоро она проснётся и вспомнит те мгновения пролетевшей ночи. Ту нежность, которая была не присуща Уиллу и которую он дарил ей всё это время.