***
Полугодом ранее...
- Знаешь что, когда ты смотришь на человека, которого или любишь, или ненавидишь, зрачки расширяются? - тихо прошептал брюнет во время урока, не сводя пристального взгляда с собеседника, сначала немного озадаченного подобным вопросом. - А у тебя сейчас... они расширены до огромных размеров, - заявил он и затем улыбнулся незаметно смутившемуся однокласснику. - Да, - Остин не успел придумать ничего оригинального в ответ и только слегка кивнул в подтверждение. - Так... ты меня ненавидишь? - на лице юноши заиграло весёлое, с частичкой хитринки, выражение, и он внимательно следил за реакцией друга, который попытался не растеряться и в шуточном тоне кратко ответил: - Скорее и не то, и не другое. По окончании уроков, когда Остин наконец попал домой, он ещё раз прокрутил в голове произошедший в школе случай и тут же испуганно зажмурил глаза, поддавшись рою беспокойных мыслей, уже как пару недель назад отчего-то поселившихся в его голове. Он с усилием разлепил веки, и перед его глазами предстал образ парня. Того, кого он знал больше пяти лет, но который стал волновать его только в ближайшее время. Почему? Он не знал, но горящие карие, с примесью зеленоватого цвета, глаза сейчас напротив - пусть только в воображении - казались ему необыкновенными. Они плавно переливались от одного оттенка к другому; в них постепенно стали отражаться чьи-то знакомые черты, и чем глубже Остин заглядывал в них, тем отчётливее проявлялось изображение его собственного лица, с выжженными сетчатками зрачков и истерзанными от томных покусываний, кровоточащими губами... - Нет, нет, нет, - шептал себе под нос парень, пока добирался на ватных ногах до зеркала, чтобы убедиться в том, что он нормален. Слегка испачканное засохшими капельками воды стекло немного успокоило внутреннее состояние юноши, отобразив вполне здоровый облик с всего лишь потрескавшимися губами и алыми ранками на них - он облегчённо выдохнул. Следующим утром Остин с трудом нашёл в себе силы отправиться в ненавистную школу. После вчерашних странных мыслей и переживаний ему особенно этого не хотелось, но отменять практически ежедневную обязанность никто не спешил - подростку пришлось всё же выполнить свой долг, как примерного сына и прилежного ученика. Оказавшись в стенах школы, Остин направился в класс и случайно столкнулся в дверях кабинета с предметом своих долгих размышлений. Рецепторы в носу мгновенно уловили едва ощутимый, но тягуче приятный запах чужого одеколона, осевшего на поверхности тёмно-синего пиджака и в особенности на белом воротнике, прилегающем к шее. - Привет! - засиял своей яркой улыбкой одноклассник и дал руку для рукопожатия. Остин протянул ладонь для ответа на него, и, как только его пальцы коснулись чужих, он почувствовал, как тонкие электрические ниточки заряда проходят по всему телу, начиная с лёгкого пощипывания и заканчивая медленным разливом тепла до самых кончиков, отчего невольно поджались пальцы на ногах и руках. - Привет, Дилан, - с небольшим придыханием произнёс имя друга Остин и, заметив свою оплошность, быстро отвернулся от того, проследовав внутрь, сел за свою парту и скорее по инерции, нежели специально, бросил взгляд на место Дилана, уже счастливо улыбающемуся нескольким разукрашенным одноклассницам, одна из которых положила руку ему на плечо с совсем не дружеским огоньком в глазах. Что-то неприятно кольнуло от увиденной сцены, и всё настроение, которое и так находилось на самом дне, только опустилось ниже, чтобы полностью загнить или заплесневеть под ржавым замком темниц и камер, находящихся в тайной глубине сердца. Остин не мог дольше смотреть на них и скрывать рвущееся наружу раздражение, поэтому просто перевёл взгляд на что-то более или менее приятное, а точнее - на доску с новой темой, расписанной белым сыпучим мелом. Через несколько минут раздался звонок, и учитель, слегка зевнув, неспешно вошёл в комнату и объявил название темы на сегодняшний урок. Спустя полчаса его монотонной и скучной речи чуть ли не на каждой парте можно было увидеть голову бездельничающего и откровенно скучающего ученика, в то время как за окном шёл снег, окрашивавший холодную безжизненную землю своими пушистыми хлопьями в белый-белый. Остин, как и все остальные, невольно засмотрелся на снегопад и с нетерпением ждал перемены, чтобы почувствовать собственной кожей морозные кристаллики, испытать непередаваемое ощущение интимности момента при соприкосновении голой кожи с холодным крошечным телом, упавшим с самого неба. - Остин! - последнее, что успел услышать юноша перед тем, как оказаться поваленным и плотно прижатым под весом чужого тела к твёрдой земле. - Ха-ха! - победно прокричал Дилан и, пользуясь своим преимуществом, размазал небольшой снежный комочек по лицу одноклассника, довольно улыбаясь, а затем и вовсе смеясь. - Ты проиграл, - услышал Остин прямо над своим ухом тихий шёпот, вызвавший волну вибраций по телу, которые, достигнув груди, проникли в сердце и накрыли весь маленький мирок, существовавший отдельно, подальше от чужих глаз. Теперь же его сердце было окончательно раскрыто и совершенно беззащитно для этого убивающего чувства, от которого он прятался всё это время. - Дилан...