На прощание

– Сората… – тихо прошептала Масиро своему другу. Сегодня последний день, когда жители Сакурасо приходят сюда после школы. Директор все-таки решил снести старую хибарку, а учителя-советники поддержали его. На следующий день ученики ветхой Сакуры переедут в обычное общежитие. Им придется смириться с установленными общежитием правилами. Главным правилом являлось то, что комнаты мальчиков и комнаты девочек находятся в разных крыльях корпуса. А это значит, Канда не сможет одевать и умывать Сину, не сможет проследить, надела ли она трусики, расчесалась ли, сделала домашнее задание. У него нет выбора, как оставить Сину в другом конце общежития. Девочке придется осваиваться, учиться самостоятельности. Она научится ухаживать за собой, убираться в комнате, стирать, ведь тут нет Нанами, которая постирает за нее белье. Может, это и к лучшему. Общежитие приучит Сину к ответственности. К ответственности, которая являлась самой естественной и привычной вещью для девушки её возраста, но как–то обошла Масиро, проигнорировала и не планировала возвращаться. – Сина, не волнуйся. Даже если меня рядом и не будет, Нанами точно окажется где–то неподалеку. Просто найди ее. Я верю, ты сможешь. – Голос Канды слегка подрагивал от холода. Уж сильно он за нее переживал. – Сората. – Д–да, что такое? Ты что–то еще хочешь сказать? Сина шагнула вперед, уменьшая расстояние между ней и мальчиком, и опустила голову на плечо Канде. Золотые локоны волнами упали ему за спину. Канда чувствовал, как подрагивала Сина, слышал, как тихо стучало её сердце. – Поцелуй меня! – резко подняла голову Масиро и посмотрела на друга. Сорате открывался потрясающий вид на ее глаза, отливавшие коралловым цветом. Он знал, что у Масиро не всё в порядке с головой, что она бывает груба и прямолинейна, но не когда дело касалось романтических отношений. Просьба его удивила. – С-сина… – Прошу, называй меня по имени. Мне будет очень приятно, если ты назовешь меня моим именем. Канда смутился. Он редко звал Сину по имени, и если называл, то по чьему-нибудь принуждению. Но всегда оставался доволен после: имя у Сины красивое. Недолго думая, он на одном дыхании произнес: – Масиро. – Спасибо, – Масиро улыбнулась, а затем продолжила, – ну, ты поцелуешь меня? Сората еще больше смутился. Он чувствовал, как наливается багровым румянцем. Что ей ответить? Как поступить? Хочется убежать и не прокручивать никогда в жизни этот вопрос. Никогда-никогда. Хочется потерять сознание, упасть в пропасть и никогда не возвращаться. И все от одного вопроса Масиро. Его удивило, что Сина может быть такой настойчивой, если захочет. – Боишься, что кошечки твои опять заревнуют? – Сина вытащила Канду из его глубоких размышлений, чем усугубила ситуацию. Набравшись решимости, парень задал весьма дерзкий вопрос: – Зачем? По какой причине? Масиро распахнула широко глаза, потянулась к его лицу, приобняв друга за талию. В глазах отражалась грусть, нежелание разлуки и страх одиночества. Одиночества в, казалось бы, многолюдном общежитии. – На прощание. Две пары тонких губ приблизились друг другу. Они были одинаковые по размеру, словно пуговки одной рубашки. Спустя несколько секунд губы сомкнулись, сложились в скромный поцелуй. И в последний поцелуй…