Малыш.

      Дождь начался внезапно. Том шел домой, иногда срываясь на бег, и мечтал почувствовать тепло родного дома, запаха миндаля и фруктов, он хотел поскорее увидеть своего парня, своего малыша, ведь он обязательно накормит его подогретым ужином, обнимет и поцелует… Так и случилось. Том зашел в квартиру, в кухне в это время лишь приглушенно горел мягкий свет лампы, Билл сидел и читал любимую книгу, изредка то хмуря брови, то растягивая пухлые губы в нежной улыбке. Сняв промокшие насквозь кроссовки и капая холодной водой на мягкий ковер, Томас тихо, на носочках, стараясь не отвлечь Билла от увлекательного занятия, подкрался и поцеловал подпрыгнувшего парня в шею, по которой сразу же побежали мурашки.       – Привет, солнце!       – Привет, а я тебе говорил, зонт возьми! – Билл бережно и аккуратно закрыл старую книгу, оставляя белую ленточку на сто восьмидесятой странице, и, проигнорировав повышенную влажность одежды своего парня, оплел тонкими, ухоженными ручками шею Тома и легко поцеловал, сразу же отстраняясь. – Я так сильно соскучился, – сказал Билл, кладя голову на сильную грудь, обтянутую лишь белой майкой, прилипшей к мокрому телу; толстовка была расстегнута, и Билл, оторвавшись от любимого, начал снимать мокрые вещи. – Иди в душ и садись кушать, а я пока чай с ромашкой приготовлю! – юноша солнечно улыбнулся и, отвернувшись, стал копошиться на кухне, порхая по слабо освещенному помещению, а Том, умилившись, пошел в ванную комнату.       После горячего душа парню хотелось в теплую накрахмаленную постельку, пахнущую лавандой, миндалем, фруктовым шампунем Билла и парфюмом с запахом мускусных орехов, но урчащий живот был против такого расклада, поэтому Том зашел на кухню в одном полотенце и обнял хрустящего каким-то овощем Билла поперек талии, нежно целуя мило оттопыренное ушко. Синий халат немного сполз с худенького плечика, и, приспустив махровую ткань, Том начал целовать бледно-молочную кожу, пахнущую миндальным гелем для душа. Билл слабо и совсем тихо застонал, прикрыв глаза, но вспомнив, что его Томми сегодня только перекусил в кафе вредным гамбургером, ловко вывернулся и поставил на стол рагу, корзинку с белым хлебом, спагетти с сыром и вкусно пахнущий на всю кухню ромашковый чай, такую же корзинку с печенюшками в виде человечков, политых глазурью и посыпанных разноцветными шариками. Билл чмокнул в нос Тома и, ласково проведя по сильному плечу нежной ладонью, скрылся за дверью в спальню. Вздохнув, Том сел за стол, начиная уплетать за обе щеки вкусный ужин, а когда с едой было покончено, он принялся за чай с выпечкой, думая, что как же все-таки вкусно готовит его малыш. Он сложил посуду в мойку и помыл, после чего поставил ее стекать на белоснежное полотенце.       – Билли, я з…       Слова застряли у Тома в горле, а язык, кажется, и вовсе присох к нёбу, не желая ничего говорить. Билл лежал на простынях совершенно без одежды, а небрежно брошенный синий халат был полу. Налив в стакан воды из прозрачного кувшина и выпив залпом, Том снял полотенце, которое держалось на одном честном слове, и заскользил взглядом по красивому телу своего малыша. Билл лежал, широко разведя ноги, и сладко стонал, до боли кусая пухлые губки. Громко выдохнув, он медленно двигал тремя пальцами в растянутом проходе, лаская живот, но не спускаясь ниже. Том нервно сглотнул и попытался унять бешено бьющееся сердце, на негнущихся ногах он подошел к двухспальной кровати и, оперевшись на колено, навис над своим малышом, проводя языком по влажной коже Билла и просунув руку между простыней и узкой спинкой парня. Он крепко прижал его к себе, вынуждая его прервать манипуляции и громко застонать, вскинув бедра вверх, навстречу Тому, он жарко поцеловал его, запихивая горячий язык в призывно приоткрытый ротик, и начал гладить влажную спинку, с нажимом проводя широкой ладонью по позвоночнику, заставляя Билла прижиматься еще ближе. Оба возбуждались еще больше, хотя куда уж там, Том что-то промычал сквозь головокружительный поцелуй и, просунув руку под подушку, извлек оттуда крем для рук и, еле справившись с непослушной крышечкой, дрожащими пальцами размазал прохладную субстанцию по всей немалой длине своего члена и приставил тяжелую от возбуждения головку к призывно пульсирующей дырочке.       – Томми… прошу… давай!       Но Том и не спешил, а только продолжил ласкать губами беззащитную шею скулящего Билла. Самому же мальчику хотелось почувствовать своего Тома полностью и сразу, а тот медлил, только надавливая головкой на проход и улыбался сквозь эти умопомрачительные поцелуи. Билл злился и нетерпеливо ерзал на уже мокрых от пота простынях, одеяло сползло на пол, а мысли пропадали с каждым мокрым поцелуем и движениями сильных и немного шершавых рук, оставляющих невидимые полосы возбуждения, заставляя выгибаться и просить большего. Наконец-то Том сжалился над своим бедным мальчиком и резко ворвался в миг напрягшееся под ним любимое тело.       – Том… От-томри… – сбивчиво прошептал Билл на ухо уткнувшемуся в его ключицу Тому, а тот молился богам, чтобы те дали ему сил не кончить раньше времени, он разогнулся и, чмокнув своего малыша во влажные и распухшие от горячих поцелуев губки, закинул бесконечно длинные, гладкие ноги себе на плечи и, крепко вцепившись руками во влажные бедра, Том начал двигаться, набирая темп. Билл, выгнувшись, взвыл и, комкая простыни под цепкими пальцами, громко стонал и вскрикивал, скулил, дергался и, открывая рот в беззвучном крике, зажмуривался до звезд в потемневших от возбуждения карих глазах.       – О, боже, То-о-ом… Ах!       Пах Билла горел огнем от удовольствия и слабой боли, появившейся в проходе от размашистых и уже неконтролируемых движений Тома, которому сорвало все тормоза, и тот уже не понимал, где реальность. Слабо соображая, что и где, Том вышел из парня и, перевернув Билла, навис сверху. Взяв свой член у основания, он с каким-то нездоровым блеском в глазах стал медленно входить в растянутый анус, а Билл, казалось, был готов зарыдать и повернулся к Тому, смотря на блестящее от пота тело обезумевшими от желания глазами, и попытался податься назад, насаживаясь на каменный орган, за что получил сильный шлепок по попе и улыбку маньяка на лице Тома.       – Том! Я убью т-тебя, гадость такая! – задыхаясь, прошипел Билл, тыкаясь носом в подушку. Том же «пригвоздил» тонкие кисти рук Билла к изголовью кровати невесть откуда взявшимися наручниками, потом достал из ящичка настольной тумбы небольших размеров фаллоимитатор и, ничем не смазав, мучительно медленно ввел игрушку в заскулившего парня.       – Т-ты… су-у-ука! – взвыл Каулитц, кусая ребро подушки, а Том включил третью скорость и начал быстро двигать игрушкой, разгоняя по телу Билла мощное удовольствие, простреливающее каждую клеточку чувствительного тела. Он стонал, срываясь на крики, оттопыривая упругую попку, а Том еле сдерживался, до боли сжимая собственный орган у основания. Игрушка замерла, и Билл буквально заорал, когда почувствовал кое-что побольше, ведь Том, не вытаскивая игрушку, медленно входил в Билла, опираясь левой рукой возле его талии, правую положил на поясницу и, сжав покрасневшую кожу, на которой завтра проступят синяки, он вновь включил вибратор на первую скорость. Билл зажмурился, раскрыл рот в беззвучном крике от раздирающей боли и удовольствия, а Том включил третью скорость и дернулся вперед, одновременно вытаскивая игрушку.       – Сожми его! – прорычал он на ухо Каулитцу и стал двигаться, постоянно что-то рыча и хмуря густые брови.       Билл не знал, куда деваться, ему казалось, что он даже кончить не сможет сегодня, ведь как только оргазм был уже близко, Том обрывал его. Получив сильный шлепок по правой ягодице, Билл захныкал, просовывая руку между своим телом и мокрой от пота простыней, за что получил более сильный шлепок. Юноша вскрикнул и сжался, чувствуя, как горит кожа, а Том двигался и учился дышать заново, вспоминая уроки биологии, а спустя пару толчков, он резко вышел и, проведя рукой по члену, выплеснул тугую струю спермы на левую ягодицу и сжимающееся кольцо мышц. Нажав на кнопку металлических наручников, из-за которых Билл стер все запястья, он бережно развернул его и, что-то мурлыкнув, заглотил изнывающий орган на всю длину, чувствуя терпкий, солоноватый вкус смазки. Том расслабил горло и «впустил» член глубже, а Билл метался по кровати, не зная, куда деть руки, и, громко закричав, излился на живот, чувствуя, как игрушка, которую Том резко вставил в открывшийся проход, прошлась по комку нервов, и обмяк. Перед глазами плясали звезды, он никак не мог отдышаться, ловя сухими губами накалившийся до предела воздух. Перевернувшись на бок, Билл почувствовал, как со спины его обнял Том и прошептал, как сильно его любит. Дальше все происходило как во сне: Билл не помнил, каким способом он побывал в душе, как Том менял постельное белье, но проснулся он от запаха свежесваренного кофе, и, блаженно застонав, Билл потянулся на чистой постели, почувствовав, как приятно ноет тело.       – Доброе утро, малыш!       В комнату вошел Том в одних спортивных штанах, а Билл немного смутился, вспомнив, что вчера вытворял его парень. Том, улыбнувшись, сел рядом и поцеловал черноволосую макушку.       – Трюмпер, ты извращенец! – хихикнул Билл и отпил дымящийся напиток из маленькой белой чашки.       – Ты тоже Трюмпер!       – Я Каулитц...       – А хочешь быть Трюмпером? – серьезно спросил Том, а Билл поперхнулся и глазами укуренного енота уставился на своего парня, не веря своим ушам.       – Но... мы так мало... Да, хочу-у!       Билл поставил чашку на тумбочку, расплескав напиток, и кинулся обнимать смеющегося Тома. Он удобно умостил голову на сильной груди и задумчиво начал водить по ней тонким пальчиком.       – Ты чего? – погрустнел Том и вздохнул. – Ты сомневаешься? Билли, если ты не хочешь, я пойму!       – Том, боюсь, если я скажу причину, то засомневаешься ты... – Билл, отстранившись, сел рядом и серьезным голосом сказал. – Том, у нас будет ребенок! Поверь мне, пожалуйста, я говорю совершенно серьезно!       Том кивал, тер двумя пальцами подбородок, а потом открыл рот, чтобы что-то сказать, но потерявшийся в счастье и чувствах Каулитц перебил его.       – Том, если ты н...       – Билли, малыш, я верю каждому твоему слову, я люблю тебя, и надо купить квартирку побольше... не зря же у меня сеть автосалонов! Та-акс, я хочу детскую в светло-фиолетовых тонах и розовых, если это девочка, а если мальчик, то обязательно комната будет зеленой! А ползунки, а колясочка, а носочки... я буду гулять с ним и покупать мороженку, засыпать с ним и утром целовать маленькие ручки...Ой, это же бриться каждый день надо...       Всхлип Билла остановил словарный понос Тома, и Трюмпер, недолго думая, крепко обнял дрожащее тельце.       – А когда он подрастет, мы куда-нибудь съездим! Мг...       – Я думал, т-ты не поймешь!       Том вздохнул, мечтательно улыбнувшись, нагнулся и поцеловал совершенно плоский животик.       – Добро пожаловать в семью, малыш!       Две светящиеся улыбки и самые счастливые люди на планете будут ждать, пока родится их счастье, и они смогут жить втроем, а в мире появится еще один самый счастливый малыш.