***
Он ехал неторопливо, спокойно. Казалось, поездка в магазин перед новым годом никак не отображалась на его настроении. Конечно за исключением ворчливой, крайне противной тётки, стоящей перед ним в очереди. Но тем не менее, такой человек как он не обращал особого внимания на подобного рода инциденты. Закупившись продуктами для новогоднего стола, Максим также спокойно направлялся по направлению к дому. По радио звучала печальная музыка. Такая же грустная, как и он сам. Такая же, как и его жизнь. Звуки скрипки плавно переливались с флейтой, издавая такую трогательную мелодию. В память вторгся образ уже давно умершего дедушки, который всплывал каждый раз при прослушивании такой музыки. Что он помнил о дедушке? Очень мало. Очень. Но те недолгие моменты, которые он хранил в себе, были тем драгоценным, тем нужным и таким обязательным. Макс считал их жизненно необходимыми. Воспоминания помогали ему жить, идти вперёд, двигаться дальше. В самые трудные моменты жизни он обращался не к богу, а к деду. Он надеялся, верил, что этот образ, который был так близок и так далёк одновременно поможет справиться с любой проблемой. Он умер, когда мальчик был совсем маленьким. Однажды мама пришла домой, долго пыталась связать слова и наконец поведала новость о смерти. Максим тогда не понял всей ситуации, не воспринял всё всерьёз. Он был слишком мал. Слишком. Но несмотря ни на что, отойдя от матери в сторону, он заплакал. Неслышно, тихо. Он боялся, что его увидят таким. Плачущим. Мальчика не взяли на похороны. Он даже не помнил, когда это всё происходило. Он просто продолжал жить дальше. Но всё же не забывая о покойном дедушке, таком дорогом, таком близком человечке. И сейчас, уже сполна набитый воспоминаниями, направляющийся домой, где его ждали дочка, жена, пожилые родители, он проезжал мимо кладбища. Того самого кладбища, где мирно покоился родной дедушка. Максим понимал, что время не будет ждать никого. Оно не будет ждать, пока ребёнок не повзрослеет и не узнает дедушку ближе, чтобы потом со спокойной душой забрать его. Оно не будет ждать. Не будет. Максим должен был быть дома, но руки поворачивают руль не в его сторону. Быстро припарковавшись возле ограждения, не сильно думая о правильности, необходимости своих действий, он бегом двигался ко входу. Его не волновала ни распахнутая настежь куртка, ни мороз, ни открытая машина. Он просто должен был оказаться рядом с дедушкой. Прямо сейчас. И вот Максим здесь, внутри, по ту сторону от жизни, но в то же время и не на стороне смерти. Кладбище всегда притягивало его своей загадочностью, таинственностью и этим неопределённым среднем местонахождением. Неубранный снег, пустота, тишина, умиротворённость, боль, печаль, радость от долгожданной встречи с кладбищем – всё это перемешалось в Максиме, и он, готовый в любой момент расплакаться, поспешил к могилке, одиноко стоящей на отшибе, что делало её одновременно влекущей и потерянной. -Как ты тут поживаешь? Одному небось скучно, - начал он свою приветственную речь. – Я долго тебя не посещал, прости. У меня мало времени. Мне так жаль. Я бы проводил с тобой весь день! Дедушка, любимый. Прости меня. Противный, густой комок в горле становился всё больше с каждым сказанным словом, поэтому Максим был вынужден взять недолгую паузу. - Прости… Было столько всего, что он хотел высказать. Рассказать о всех проблемах, о всех горестях и поражениях. Ему хотелось получить дельный совет о том, как же жить дальше? Всё ли он делает правильно? И если нет, то где же он не туда свернул? Было так много вопросов без ответа, важных, неотложных задач. Но вместо длинных фаз, которые он прокручивал на пути сюда, лишь хриплый голос вырывался изо рта. Он повторял слово «прости» неимоверное количество раз. Он жалел обо всём свободном времени, когда мог прийти к дедушке. Тело бросало в дрожь, а из глаз уже вовсю катились слёзы. Он даже не заметил, когда начал рыдать. Рыдать навзрыд. Колени подкашивало, и Максим упал на землю. Коленная чашечка ударилась обо что-то острое, что добавило боли в эти чувства. Сил рыдать больше не было, и он закричал. Закричал во всё горло, на всё кладбище, как бы призывая всех свободных в тот момент людей срочно навестить своих забытых родственников. Это было крайне важно, важно безумно, важно до слёз. Он ещё долго сидел на коленях, сгорбившись и закрывая руками лицо. Слезинки падали на вечнозелёный кустик, росший на могилке, звонко отскакивая от твёрдых листьев. Телефон разрывался от пропущенных звонков разволновавшейся жены. Но сейчас был не тот момент, когда стоило разговаривать в принципе.***
Машина всё дальше и дальше уезжала от места встречи. Кладбище обладало притягивающей силой, которая не отпускала его. Из головы никак не выходило обещание, данное Максимом дедушке. "Я обещаю, я вернусь. Я скоро вернусь к тебе"