***
После долгих обсуждений сложившейся ситуации было решено: перед остальными ребятами Ньют и Минхо этих двоих пока что прикроют, но, так как никому не было ясно, что с этим делать дальше, Галли и Томасу придётся потихоньку привыкать к своим новым образам. Работа в Глэйде, знаете ли, не должна встать, даже если два каких-то шенка нечаянно оказались в телах друг друга. Даже если эти два шенка ненавидят друг друга лютой ненавистью.***
— Ты вообще уверен, что я эту штуку подниму? — бормочет Томас на ухо Галли, для чего теперь приходится изрядно пригибаться (и это даже как-то веселит). — Слышь, ты настолько недооцениваешь моё тело? — шипит Галли, пиная (хотя, скорее, нежно подталкивая, с их-то нынешней разницей в массе) Томаса к великоватому на вид куску крыши, который заново сколотили Строители после того, как стропила сарая потрескались от сырости. В рядах Строителей ходят смешки относительно того, как же Галли и этот смышлёный новичок умудрились так быстро подружиться, при том что ещё вчера грозились вынести друг другу челюсти. Томас ещё раз умоляюще оглядывается на Галли, изгибая и без того устрашающие брови в абсолютно потерянном выражении. Галли скрещивает руки на груди и бодренько кивает в ответ. — У них вообще есть шанс не прибить друг друга до следующего подъёма Ящика? — вполголоса интересуется Ньют у Минхо, задумчиво жующего шнурок своего рюкзака. — Ну, знаешь, мне кажется, между ними есть какая-то химия, — отзывается Страж Бегунов. — Вот и я так думаю. — Прямо как мы в первые недели, да? Помнишь, как ты в порыве страсти ударил меня мусорным ведром? — О, это был незабываемый вечер. Пока Минхо — не вреда ради, но потехи для — усердно пинал Ньюта локтём под ребро, Строители разразились бурными аплодисментами: Томас (по официальной версии остававшийся всё тем же Галли) только что водрузил сколоченные брёвна на крышу сарая и теперь с некоторым восторгом отряхивал огромные ручищи. — Ну даёшь, Галли, молодчина! — Ну это да, — во все тридцать два лыбится Галли и только потом вспоминает, что обращались вообще-то не к нему. Томас, наловчившийся — гореть тебе в аду, шенк! — эффектно поигрывать бицепсами, пожал плечами с видом «да бросьте, ничего сложного». — Позёр, — фыркнул Галли, утирая курносый нос. — Точно химия, — соглашается Ньют.***
— Ты, мелкая надоедливая хрень, что тебе нужно-то от меня?! Когда подобное произносит тощий дёрганный мальчишка в отношении крепыша на полторы головы выше его, это не может не привлечь заинтересованные взгляды. Томас и Галли одновременно улыбаются самыми ненатуральными своими улыбочками и машут случайным зрителям, проходившим через дворик позади Берлоги. Чего им всем на ночь глядя-то не спится? — Надо кое-что сказать… — Давай уже. — В общем, Ньют с Минхо ведь уже отправили записки Создателям, да? Ну, типа чтобы они прислали нам какое-нибудь лекарство… — Ага, уже чёрте когда написали. Завтра вон Ящик подняться должен. Если повезёт, подкинут нам цианида, чтоб не мучились. — В общем, прежде чем это случится… — Хорош очковать, салага, говори уже. Салага же вместо того, чтобы сформулировать свою мысль до конца, просто сгребает Галли на себя (чёртова масса тела!) и целует так, что Галли на секундочку выпадает из реальности. — …Сука-грёбнутая-ты-труп-салага-ты-труп-ты-меня-понял-да-беги-в-свой-лабиринт-иначе-я-тебя-сейчас… — Галли изо всех сил пытается вывернуться из объятий Томаса и врезать ему по любой доступной части тела, но попытки были заранее обречены на провал. — Вот поэтому я и не ждал до завтра, — смеётся Томас, легко отрывая Галли от земли и прижимая его к бревенчатой стене Берлоги. — Потому что иначе ты бы мне втащил. — Не волнуйся, завтра наверстаю, — пыхтит Галли, но от поцелуев уворачивается уже не так активно.***
— Как же я низко пал, — вполголоса бормочет Галли, глядя в небо над Глэйдом. — Да брось, тебе же понравилось, — отзывается знакомый пацанячий голосок откуда-то сбоку. — Вот именно. Кошмар какой. А спустя секунду Галли резко садится на траве. Пацанячий голосок? Томас — настоящий, щуплый, с широченной улыбкой и этими мерзопакостными ресницами по полметра, не меньше, — моментально вскакивает на ноги и что было сил припускает восвояси. Галли — тоже в своём родном и любимом теле — тотчас подрывается следом за ним, вслух описывая непристойные действия со всеми родственниками Томаса по материнской линии до седьмого колена. — Я же говорил, — жуёт шнурок Минхо, приобнимая Ньюта за талию. — Химия.