***
Сехун осознает в каком он дерьме, только когда смотрит на календарь и видит, что на дворе уже десятое февраля. Он хлопает глазами и щипает себя, но когда февраль необъяснимым образом всё-таки не превращается в июнь, ужас пробирает парня до костей. И он едва держит себя в руках, когда вечером тринадцатого Кёнсу становится плохо и Чондэ везёт его в больницу, оставляя Сехуна за главного в кондитерской на весь чёртов день. В восемь часов вечера кондитерская уже не работает, но свет в мастерской ещё горит. Сехун включает музыку, надеясь немного расслабиться; он раскладывает вокруг себя десяток подносов и ставит на плиту ёмкость с шоколадными каплями, чтобы растопить их. Когда он добавляет специи в растопленную горьковато-сладкую массу, то замечает, как свет в цветочном напротив загорается, что немало удивляет Сехуна. 'Почему магазин открыт в такое время?'. Он видит своего цветочного мальчика, несущего красные розы и золотые ленты, блестящую оберточную бумагу и нежные белые веточки гипсофила; он начинает упаковывать по одной розе и кондитер понимает, что не только для него Валентинов день будет тяжелым. Но близость этого незнакомца, почему-то, делает все происходящее менее трагичным. Флорист открывает окно и Сехун повторяет за ним. Они машут друг другу, но не более. Потому что на первом месте работа, а чувства могут и подождать. Когда часы пробивают одиннадцать, их начинает клонить в сон, но печенье все ещё в духовке и не все букеты собраны. Сехун трёт пальцами глаза и шарит по мастерской в поисках кофеварки, которую недавно приобрел Кёнсу, чтобы побороть утреннюю сонливость и вечернюю усталость. Он обнаруживает кофеварку в офисе шефа и через пять минут уже готова чашка дымящегося кофе, которую кондитер оставляет на мраморном столе около ещё теплого пирога. Он смотрит в окно и замечает, что его цветочный мальчик на грани обморока от усталости, поэтому он высовывается в окно и пытается привлечь внимание этого незнакомца. — Я сделал кофе, хочешь? И это всё, что нужно было, чтобы заставить Лухана переступить порог кондитерской. Он благодарит Сехуна и они оба размещаются на табуретах и молча наслаждаются кофе. Сехун догадывается, что Лухан одержим кофе, когда тот допивает пятую чашку. Его пальцы исцарапаны, а щёки чем-то испачканы, но кондитер думает, что никогда не видел создания прекраснее. — Может, тебе принести пластыри для пальцев? Лухан отрицательно мотает головой и встает. — Ничего страшного, это из-за шипов и я уже привык. Но в любом случае спасибо. И за кофе тоже. Сехун кивает и мысленно боготворит Кёнсу за приобретенную кофеварку. Лухан достает из кармана своего зеленого фартука пучок нежных фиалок и кладет их на мраморный стол. Он говорит, что цветы ему не нужны, и надеется, что Сехун найдет им достойное применение. Кондитер улыбается и кивает, уже фантазируя, как испечет чернично-фиалковые маффины на утро. Ночь заканчивается гладко. Всё готово для Дня Святого Валентина: печенье и шоколад упакованы в коробочки в виде сердец, торты в холодильниках и каждая роза обернута красивой лентой. Если Сехун и думает о том, чтобы подарить Лухану шоколад, то нет, он этого не сделает. Если Лухан сомневается, дарить ли розу Сехуну, то нет, не дарить. Он закрывает магазин с мыслью: 'может, в следующем году'.***
День Святого Валентина — настоящий хаос, поток людей в цветочном не прекращается. А Чонин в это время не может отвести взгляда от окна. Когда на улице уже темнеет и напор людей стихает, юноша неразборчиво бормочет, что ему срочно нужно ненадолго отойти, чтобы перед кем-то в чём-то объясниться. Он выбегает, прихватив с собой красную розу. Бэкхён невозмутимо наблюдает за происходящим, а когда Чонин возвращается, то они вместе смотрят в окно и видят, как Кёнсу разрывает цветок, создавая из его лепестков украшение для свадебного торта. — Он скормит твою любовь клиентам! — восклицает Бэкхён, трясся Чонина за плечи. Но младший только вздыхает и, если приглядеться, можно увидеть сердечки в его глазах. Бён перестает допытывать несчастного, когда с его губ срывается нежное 'он такой милый'. — Лухан, похоже мы потеряли Чонина. Лухан собирается ответить, но Бэкхён останавливает его. — Постой, а ты знал, что они начали печь маффины с нашими фиалками? И, возможно, когда Лухан уходит домой с улыбкой, лучезарнее солнечного света, и пылающими щеками, Бэкхён понимает, что Чонин не единственный влюбленный здесь.***
Большинство предпочитает жениться весной. Не слишком жарко, но и не холодно; начинается сезон цветения; день прибывает и всё в мире становится прекрасным. Свадьбы подразумевают под собой наличие свадебного торта, а это означает, что у Сехуна прибавляется работы. Он распределяет крем по коржу, когда Кёнсу кладет карточку рядом с его кондитерской лопаткой. — Бракосочетание господина Пака в это воскресенье, и, раз свадебный торт твоя заслуга, думаю, ты вправе сходить на свадьбу вместо меня. Сехун вытирает руки о белый фартук и читает информацию на бархатном небесно-голубом приглашении. Кёнсу хлопает его по плечу и что-то в этом вызывает подозрения, но, несмотря на это, Сехун соглашается. Он потратил слишком много сил на этот торт и даже применил краскопульт для создания изысканных теней на нём. И в его памяти всё ещё свежо выражение лица Пак Чанёля, когда он увидел свой свадебный торт; его глаза сияли и он был искренне доволен результатом. Возможно, пойти на эту свадьбу не самая плохая идея. Ну, конечно, бесплатный банкет тоже играет не последнюю роль. — А ты почему не можешь пойти? — позже спрашивает Чондэ, пока Сехун занят покупателями. — Кое-кто мне сказал, что некий Лухан будет на этом мероприятии, потому что он занимался цветочным оформлением, — объяснил Кёнсу, проверяя кексы в печи. — Значит, ты и Чонин, да? — ухмыляется Чондэ и всё, что он получает в ответ от ярко-покрасневшего Кёнсу — брошенную прямо в лицо прихватку.***
Этим воскресным утром Сехун сидит в церкви на самой дальней скамейке, позади всех и время от времени проверяет свой телефон. Он чувствует себя не в своей тарелке и слегка нервничает, и даже не замечает, как кто-то присаживается рядом с ним. Его глаза сосредоточены на розовых цветах, которые украшают скамьи и он отмечает, как красиво они контрастируют с темным деревом. Сехун тянется к цветку и проводит кончиками пальцев по лепесткам, наслаждаясь нежной бархатистостью, которую так любит. Это напоминает ему о… — Тебе нравятся мои цветы? — спрашивает Лухан. Сехун оборачивается настолько резко, что слышится хруст его шеи. Совсем неплохо было бы умереть прямо здесь, на месте, когда Лухан рядом, одетый в тёмно-синий костюм и его волосы уложены назад и, 'о боже вау, его лоб очарователен'. — Они восхитительны, — 'как и ты'. — Спасибо. Могу поспорить, ты сделал торт, верно? — щебечет Лухан и Сехун кивает, изо всех сил стараясь не задохнуться от волнения, во рту словно в пустыне. — Не могу дождаться, чтобы увидеть его! Свадебный марш прерывает их небольшую беседу и Сехун пытается сосредоточиться на чём угодно, только не думать о маленьком расстоянии между ними. Он проигрывает, когда Лухан шепчет ему на ухо, спрашивая, есть ли у него с собой салфетки, потому что 'свадьбы всегда заставляют меня плакать'. Церемония длится мучительно долго и, наконец-то, заканчивается. Все аплодируют и кричат. Люди поднимаются со своих мест, чтобы пожать руки Чанёлю и его невесте, которая машет своей ладонью будто в знак победы. Лухан вытирает свои влажные щеки салфетками и стучит Сехуна по предплечью. — Давай держаться вместе, я здесь больше никого не знаю, — Сехун кивает, и более уверенно начинает идти к выходу из церкви. Они остаются вместе до самого банкета. Шведский стол огромен: здесь есть и морепродукты, мясо, фрукты, сладости, сыр, паста, и, что более важно, алкоголь. Сехун пробует всё понемногу, периодически повторяя 'господи, это так вкусно', а Лухан отвечает 'есть ещё, что ты должен попробовать'. Они находят пару стульев у озера и решают отдохнуть от шумихи. — Я объелся, — бормочет Лухан, положив руку на живот. Сехун смеётся, не чувствуя прежней неловкости. — Ты съел примерно семьдесят четыре рулета. — Ты считал?! А я думал, мы друзья! — возмущенное лицо Лухана — это что-то уникальное. Сехун хохочет, хотя у самого живот вот-вот взорвется. — Они напоминают мне о доме, — Лу шутливо ругает Сехуна и, когда замечает вину в глазах второго, поднимается и хлопает в ладоши. — Так, я хочу увидеть твой торт! Я уверен, он превосходен, — и, чёрт возьми, это так. Торт огромен и поразителен: он небесно-голубого цвета; серебряные блёстки, опоясывающие бока, сияют как звёздная пыль; элегантные розочки из помадки и белые бантики украшают всё творение. Этот торт из пяти слоёв чистой магии и челюсть Лухана падает на пол. Сехун гордо ухмыляется и скрещивает руки на груди, любуясь собственной работой. Я хочу, чтобы мой свадебный торт выглядел также прекрасно, — говорит Лухан, фотографируя этот шедевр. Сехун мог бы ответить, что готов испечь хоть сотню подобных тортов только для него, но картина Лухана у алтаря с кем-то, помимо него, заставляет желудок неприятно съеживаться. Подошло время для первого танца молодоженов. Они танцуют у края беседки, в окружении прекрасных растений и цветов. Оттенки розового и красного идеально сочетаются с элементами платья невесты и галстуком жениха. А некоторые розы покрыты блестками и они сияют под солнцем, словно драгоценные камни. Почти сюрреализм. — Я хотел бы, чтобы беседка на моей свадьбе была также усыпана цветами, как эта, — шепчет Сехун, как только музыка заполняет тишину. Лухан подпевает и мягко покачивается в такт песни Эда Ширана 'Thinking Out Loud'. Время неудержимо летит и свадьба уже подходит к концу. Невеста поворачивается к толпе спиной и бросает букет, не дождавшись, пока все незамужние дамы соберутся вместе. Глаза Сехуна округляются до размеров луны, когда прекрасный букет, сделанный Луханом, возвращается в руки создателя. Флорист смеется, пока в уголках его глаз не собираются слезинки, а люди тем временем кричат 'ура', словно завтрашнего дня не существует. Лухан отдает букет рядом стоящей девушке и Сехун хлопает его по спине. Они расстаются с простым 'до встречи на работе'.***
Понедельник — день тяжелый и Сехун с Кёнсу тратят всё утро на уборку мастерской, пока Чондэ занят покупателями. Кёнсу интересуется, как прошла свадьба и Сехун улыбается рассказывая. Временами в разговоре он упоминает Лухана: съеденные им семьдесят четыре рола и то, как он был потрясен его свадебным тортом. Сехун продолжает говорить до тех пор, пока на его лоб не крепят новую карточку с приглашением. — В это воскресенье будет бракосочетание господина Кима. Приготовь торт и сходи развейся, хорошо? — с этими словами Кёнсу моет руки и присоединяется к Чондэ. Сехун прикрепляет приглашение на доску с заметками, начиная уже планировать дизайн для торта. Он не может дождаться выходных. На часах четыре часа дня, когда Сехун открывает окно и приглашает Лухана выпить кофе в кофейне неподалеку. Они занимают столик, и кондитер кладет свой скетчбук рядом с альбомом Лухана. — Мы приглашены на одну и ту же свадьбу? Уже дважды? — спрашивает Сехун, постукивая карандашом по бумаге. Он делает глоток капучино и добавляет в чашку больше сахара. — Я не смогу пойти на эту свадьбу. — Почему? — от неожиданности Сехун давится и выплевывает половину капучино на серьезное лицо собеседника. В его альбоме есть рисунки цветочных декораций, букетов, палитры цветов, всё, что необходимо и Сехун не в силах отвести взгляд от них. — Если ты не собираешься идти, почему ты делаешь макеты для этой свадьбы? — Я был в отношениях с женихом в прошлом и он лично попросил меня помочь с оформлением, но я не смогу пойти на свадьбу. Думаю, это было бы… Неловко. Для нас обоих, — Лухан делает глоток эспрессо, одновременно с этим внося правки в альбоме, игнорируя пронзительный взгляд Сехуна. — Ты можешь пойти со мной. Ну, знаешь, как в прошлый раз. Нам было весело, да? — может быть Сехун слишком настойчив, а может потому, что это понедельник, но, когда Лухан поднимает свое очаровательное личико, младший видит только боль. — Да, я подумаю об этом. — и Сехун прекрасно знает, что это такой способ мягко сказать 'нет'. В течение недели больше ничего не происходит. Они работают, работают и работают вплоть до самой пятницы. Кёнсу предлагает пойти в бар и пропустить по стаканчику. А Чондэ просит разрешения пригласить Бэкхёна. Сехун отказывается, ссылаясь на большую усталость. Он идет домой и по дороге придумывает несколько новых деталей для торта господина Кима, но этот дизайн всё также ужасен, как и идея идти на эту свадьбу в одиночестве. Дома он бросает свой скетчбук возле ванной комнаты и выключает свет. Субботним утром он работает с бежевой помадкой, когда кто-то стучится в дверь кондитерской. Сехун откладывает инструменты и уже собирается сообщить пришедшему, что они открываются в десять, но останавливается, потому что видит перед собой Лухана с пластиковой тарой в руках и печалью в глазах. — Ничего, если я заеду завтра за тобой в девять утра? — Только если поможешь мне со свадебным тортом. Они тратят на это всё утро и день: общаются, смеются и пачкают фартуки кремом. Лухан крадет пару светло-розовых орхидей из цветочного и украшает ими верхушку торта; Сехун покрывает всё жемчужинами из белого сахара и, когда поворачивается спросить мнение Лу, флорист игриво пачкает взбитыми сливками его нос. Они хохочут и Сехун сдувает горсть сахарной пудры на старшего, заставляя его зажмуриться. — Я рад, что ты пойдёшь, — признается Сехун, когда они успокаиваются. Он вытирает нос и видит, что Лухан кивает улыбаясь. — Ладно, давай уберем весь этот бардак и пойдем домой. Мне нужно ещё погладить костюм. Многим позже, когда Сехун нервно бродит по комнате, сжимая телефон у уха, паника едва ли не берет верх над ним. Он спрашивает каждого из своей записной книжки о запасном костюме, потому что он совершенно забыл привести в порядок собственный, а уже за полночь, и он, совершенно точно, облажался. Его отец, ангел во плоти, одалживает ему самый красивый костюм и его мать, своими божественно-умелыми руками подгоняет его под фигуру сына. Сехун сходит с ума от нервов, но самое пугающее, что это даже не его собственная свадьба.***
Утром в воскресенье идет дождь. Костюм Лухана такой же серый, как и его душа, и Сехун старается игнорировать его покрасневшие глаза. Но это довольно-таки трудно, когда его возлюбленный настолько уставший, что даже просто улыбнуться не в состоянии. Сехун отстегивает ремень безопасности и Лухан делает тоже самое, но не спешит выходить из машины. Старший остается внутри и смотрит на свое приглашение, пока сердце бешено колготится в горле. Кондитер кладет руку на его колено, чтобы ободрить и, хотя это немного, Лухан кивает и они оба идут к церкви. Когда Минсок целует свою молодую жену, Сехун молчаливо смотрит, как Лухан плачет. Он знает, что это не те же слезы, что были на прошлой свадьбе. Банкет в порядке, люди счастливы, цветочные декорации в целости и сохранности, музыка играет в бальном зале, торт само совершенство, как и всегда, а Лухан избегает Минсока, словно чуму. Когда молодожены танцуют, окруженные родственниками и друзьями, Сехун берет Лухана под руку и тащит на площадку. Он кружит его в танце, обхватив руками тонкую мальчишескую талию. И улыбка озаряет лицо кондитера, когда он чувствует руку возлюбленного на своей шее. Он прижимается лбом к его плечу, и кончиками пальцев перебирает волосы на затылке Сехуна. Они танцуют так, пока спокойную мелодию не сменяет более энергичная. Лухан продолжает избегать Минсока и Сехун не собирается как-то это исправлять. Они болтают и пьют вино, пока солнце не садится. — Хочешь ненадолго зайти ко мне? Мы могли бы выпить по чашке кофе. Сехун кивает и Лухан тащит его к машине, по дороге к которой они успевают слегка промокнуть из-за дождя. Квартира Лухана небольшая, но уютная. На стенах светло-голубого цвета повсюду развешаны рамки с фотографиями. На кухне витает аромат кофе, а на столе лежат эскизы цветочных украшений. Они наслаждаются горячим эспрессо на диване, сидя бок о бок и греясь, будто старые друзья. В конце концов, разговор сводится к свадебной церемонии, банкету, украшениям и платью невесты. Самообладание Лухана покидает его, когда он упоминает личные предпочтения Минсока. Он потратил два года жизни на отношения с ним, поэтому очевидно, что флорист знает Минсока лучше, чем кто-либо другой. Щёки Лухана влажные от слёз и Сехун вытирает их своими пальцами, шепча утешительные слова. Старший успокаивается и Сехун в этот момент так близок к нему, как не был близок ни к кому в своей жизни. — Всё хорошо. — говорит он. И повторяет это до тех пор, пока флорист не приходит в себя. Дождь льет, не прекращаясь, и раскаты грома эхом отдаются в небе. Лухан отказывается отпускать Сехуна домой в такую погоду и дает ему пару домашних шорт и футболку. Они проводят ночь смотря 'Двадцать семь платьев' и, в конце концов, засыпают в обнимку. Телевизор остается включенным, а пустые чашки из-под кофе затерялись где-то в комнате.***
Подобные отношения продолжаются пять месяцев. Сехун продолжает посещать свадьбы вместе с Луханом, а тот всегда приглашает его остаться у себя на ночь, чтобы смотреть плохие фильмы и заказывать китайскую еду на дом. Они временами валяются на кровати, сидят в фейсбуке и слушают хиты девяностых, потому что желание ностальгировать берет верх. Они обсуждают работу: Лухан жалуется на острые шипы, которые царапают его руки, а Сехун жалуется на помешательство Чондэ на Бэкхёне. — Вчера Кёнсу спросил меня, не встречаемся ли мы, — беспечно вставляет Сехун, прокручивая свою ленту на фейсбуке. — А это так? — спрашивает Лухан, откладывая в сторону свою последнюю приобретенную книгу 'Понимание орхидей: несложное руководство по выращиванию самых экзотических растений в мире'. — А разве нет? — Сехун отводит взгляд от экрана и Лухан просто смеётся.***
Неделей позже они становятся парой официально. Воскресным утром, когда у Сехуна не получается завязать галстук-бабочку красиво, потому что 'зачем мне вообще это надо, я кондитер, а не жених', Лухан хлопает в ладоши и подзывает младшего к себе. Его пальцы едва касаются ворота белой рубашки, а глаза сосредоточены на узле. Он поправляет бабочку, когда руки Сехуна обхватывают его талию и влажные губы накрывают его в нежном поцелуе. — Теперь мы встречаемся? — горячее дыхание Сехуна щекочет шею. — А мы разве уже не встречались до этого? — отвечает Лухан, получая следующий поцелуй, как будто в знак подтверждения. Словно очевидное требует подтверждения.***
Лухан всегда плачет на свадьбах. Он никак не может контролировать это. Он плакал, когда Чондэ стоял перед алтарем и Бэкхён споткнулся, чуть не свернув себе шею, пока шёл по проходу. Он также плакал, когда Чонин сказал Кёнсу 'я люблю тебя больше, чем жареную курочку' с глазами полными любви в сопровождении подозрительного взгляда священника. Но это, честно говоря, не важно, потому что Кёнсу ответил 'ты единственный, кого я терплю больше всего' и священник в итоге расслабился. Лухан плачет и сейчас. Он чувствует, как первая слезинка стекает по его щеке, когда Сехун шепчет 'согласен', и он чувствует тысячу других, когда слышит собственное 'да'.