смеется море бархатом зеленым

У Гарри догорает последняя ароматическая свеча и это проблема. Серьезно. У него многое на этом завязано - запахи для атмосферы, атмосфера для работы, работа для заработка, заработок для ароматических свечек. Дорогих свечек. Гарри не заходит в первый попавшийся "Теско" в отдел декора, чтобы набрать что попало. У него есть своя знакомая, которая делает их на заказ, из вручную собранных трав и там все сложно. Замкнутый круг. Поэтому Гарри, мягко говоря, расстроен, когда свеча как-то ехидно фыркает и гаснет. Фитиль заканчивается где-то за три сантиметра восхитительного зеленого воска с ароматом проведенного на ферме лета до стеклянного дна подставки. Это удручает, пугает, настораживает и Гарри так стремительно мчится за новой свечой, что даже забывает повязать шарф на голову, так что его отросшие волосы беспорядочно вьются по ветру и это мешает, но не так сильно, как отсутствие свечки. Приоритеты - вот из чего состоит жизнь Гарри Стайлса. Мелодичный перезвон дверного колокольчика кажется ему ангельской музыкой, ровно до тех пор, пока он не обнаруживает, что за прилавком сидит не Камилла, его милая, добрая Камилла, всегда держащая для него про запас свечку-другую, а какой-то парень. Сначала Гарри раздражается, потому что ему не нужен парень. Ему нужна свечка. Потом он всматривается в тонкие черты лица незнакомца - храни господи Виана и его Пену Дней, от которой невозможно оторваться. Если бы незнакомец заметил, что Гарри на него откровенно пялится... это было бы неловко. - Бред, - незнакомец отбрасывает книгу в сторону и мир Стайлса стремительно теряет краски, потому что он успел уже немного влюбиться в эти острые скулы и тонкие губы. - Простите, - Гарри старается смягчить свой от природы грубый, совсем не подходящий ему по натуре голос, но получается, как обычно, неважно. - Прощаю, - благосклонно кивает ему незнакомец, и Стайлс едва успевает подавить нарастающее возмущение, - ты чего-то хотел? Гарри много чего хочет. И мира во всем мире, и ванильного мороженого из Старбакса, и билет на фестиваль австрийского кино в выставочном центре. И чтобы голубоглазый черт, сидящий за прилавком, пригласил его на свидание. Но у Стайлса есть приоритеты, поэтому он подавляет свои желания. - Свечку. С травами. Зеленую такую. - Я знаю, как выглядят свечи с травами, - отмахивается от Гарри незнакомец, и тут же достает отвратительно ярко-розовую свечку, всю обсыпанную блестками. - Это не та, - осторожно подсказывает Стайлс, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Дома у него остывает тесто. - На травах? На травах. Чего тебе еще надо? - Она на лаванде. - Чем не трава? - Это цветок. - Какая разница, если все равно из земли растет? - Но я просил зеленую, - Гарри не знает, то ли ему злиться, то ли плакать, то ли любоваться тем, как солнечные лучи нимбом озаряют волосы парня. - Зеленых нет. Камилла последнюю вчера сожгла, - с жестокостью палача отрезает незнакомец. - Но... как же... я? - растерянно шепчет Стайлс, чувствуя, как постепенно рассеивается вдохновение. Черничный торт сегодня так и не будет доделан. - Ты, может, персона и важная, но когда ночью нет света, а утром сдавать эссе на сорок страниц от руки - в ход идут любые свечи. Так что либо бери розовую и не жалуйся, либо просто не жалуйся. Гарри почти смиряется со своей судьбой, и думает, что лавандовая тоже сойдет. Возможно он сможет приготовить круассаны. Ему так давно хотелось сделать что-то для влюбленных. Например, для него и этого грубого продавца. Стайлс кротко вздыхает и подходит к прилавку. Теперь имя, написанное на бейджике торопливым неаккуратным почерком, становится понятнее - Луи Томлинсон. Гарри мысленно катает имя на языке, разбивая по слогам как пирог по ингредиентам. И только спустя несколько секунд замечает знакомый запах. Тот самый, что ему нужен. Зеленая свечка. Запах проведенного на ферме лета. - Откуда? - нетерпеливо спрашивает он, перегибаясь через прилавок и заглядывая под него, но там только несколько пустых коробок, без запаха, еще одна одинокая розовая свеча и потрепанный томик Камю - Камилла все никак не может закончить Чуму. - Ты псих или просто больной? - Луи Томлинсон, несмотря на свои достаточно грубые слова, не отшатывается, на стуле назад не отъезжает, и как-то получается так, что лицо Гарри оказывается в нескольких сантиметрах от его и Стайлс растворяется в голубых глазах, а затем с шумом втягивает в себя воздух. Луи пахнет домом. Огромными полями, нетронутыми никем лугами. Луи пахнет свободой и немного тоской. Луи пахнет... Гарри сложно это описать, он просто закрывает глаза и перестает думать и анализировать. Наверное, с мукой он немного переборщил. Тесто должно быть мягким. А еще нужно больше ягод. И никаких пищевых красителей, нет, не на этот раз. Стайлс распахивает глаза так внезапно, что Луи, засмотревшийся на необычного покупателя, отшатывается от неожиданности, спиной ударяясь о деревянную спинку стула. - Ты. Идешь. Со мной. - чуть ли не по слогам произносит Гарри и, вытянув руку, хватает Луи. Тот несколько секунд просто смотрит на унизанную какими-то перстнями и кольцами ладонь, и первый его порыв - согласиться и умчаться за этим, очевидно, что на всю голову повернутым парнем. Но Томлинсон сегодня - сама ответственность, так что даже против собственной воли ему приходится найти причину для отказа. - Я не могу оставить магазин открытым, - Луи качает головой и буквально видит, как гаснет какой-то безумный огонек в глазах парня. Но на смену ему приходит улыбка, широкая, искренняя, настолько обезоруживающая, что Томлинсон даже на секунду-другую теряется. - У меня есть ключ, - гордо провозглашает Стайлс, радуясь, что всегда носит его на груди, на шнурке. Не потому что беспокоится за Камиллу, нет. Ему просто нужны свечи: - покупателей сегодня не будет, их здесь вообще практически не бывает. Идем. Луи смотрит на него, как, наверное, Вэнди смотрела на Питера Пэна. И сам не замечает, как протягивает свою ладонь, как его руку сжимают и тянут за собой, вперед. - Меня зовут Гарри, я пекарь и ты мне очень сегодня нужен... - парень запинается, будто не зная, как произнести следующее слово, - Луи. Томлинсон только как-то совершенно рассеяно кивает, засматриваясь на россыпь татуировок на держащей его руке. У него создается впечатление, что... Гарри совсем не думал, когда набивал себе очередной рисунок - говорил первое слово, что приходило ему в голову и радовался тому, что есть. А может за каждым рисунком есть история. Луи не знает. Но почему-то очень хочет узнать. Гарри ведет Томлинсона по улицам так и не отпуская руки. То ли боится, что Луи потеряется на пустых улицах - все прячутся от летней жары на пляже, что кажется Гарри совершенно глупым, но это же люди, то ли потому что не хочет потерять это окутывающее ощущение дома. В его голове рецепты сменяют друг друга калейдоскопом разноцветных вспышек, а потом их все вытесняет небесная гладь, отражающаяся в морской глубине, и он даже спотыкается на ровном месте. - Аккуратнее, - Луи недовольно закатывает глаза и поудобнее перехватывает ладонь Гарри, переплетая их пальцы, чтобы в случае чего потянуть того на себя. Тот лишь отстранено кивает и шагает себе дальше, то и дело запрокидывая голову и пялясь на небо. Томлинсон думает, что его новый знакомый - псих. Рядом с одетым в растянутую футболку и спортивные штаны Луи, Гарри выглядит как минимум странно, в своей рубашке с красными маками и расклешенных брюках. И почему-то Томлинсон предпочитает зациклиться на его одежде, а не на том, что они идут по городу как парочка. Жилище Гарри находится в том районе, до которого Томлинсон никогда не доходит. Ему нечего делать среди ухоженных двухэтажных домиков с белыми дощатыми заборчиками и отвратительно-изумрудными газонами. Но они сворачивают как раз к одному из таких, Луи даже успевает мельком разглядеть витиеватое "Стайлс" на письменном ящике, когда Гарри просто распахивает входную дверь и тянет его в сторону кухни. - Ты что, вообще дверь не закрывал? - Зачем? - искренне изумляется Стайлс, наконец-то расцепляя их руки, и чувствуя себя из-за этого жутко одиноким. - Воры? Убийцы? Насильники? - но Гарри лишь хмыкает, окидывает себя выразительным взглядом, потом смотрит на Луи, снова на себя, опять хмыкает и выбрасывает тесто в мусорное ведро. - Что мне вообще нужно делать? - раздраженно цепляет его Луи, скользя взглядом по повергнутой в хаос кухне, в поисках традиционной для таких домов вазы с фруктами. - Стоять, - Гарри так и подмывает добавить "и пахнуть", но Томлинсон может счесть это за грубость, поэтому он снова оставляет свой комментарий при себе, как и предыдущий: "кто на такое позарится?" - Сидеть можно? - Можно, - благосклонно кивает Стайлс и достает из шкафа пакет с мукой. На самом деле готовка Гарри вещь довольно упорядоченная - оставляет хаос только в посуде, но никак не в самом процессе. Но Луи становится для Стайлса чем-то вроде урагана Катрина, когда ему в голову взбредает устроить бои мукой. А потом бросать друг в друга яйцами. И напоследок перемазаться черничным джемом. Гарри отчего-то даже не думает злиться и кричать. Он обнимает человека, который пахнет давно забытым детством, чужие губы мягко выцеловывают его улыбку и, в общем-то, Стайлс счастлив. Луи же абсолютно не понимает, как баталия, затеянная из-за скуки, перешла в поцелуи посреди разгромленной кухни, когда его покрытые мукой руки прикасаются к чужим щекам так бережно, что сводит в груди. Луи просто делает. - Сладкий, - бормочет, усмехаясь, Стайлс, облизывая губы, и Луи близок к тому, чтобы поинтересоваться, где здесь ближайшая спальня. Гарри колдует на кухне, пока Томлинсон принимает душ и переодевается в самую приличную найденную в шкафу Стайлса одежду - белую футболку с крокодилом и чересчур обтягивающие штаны, но лучше это, чем клеш. Все рецепты из головы Стайлса выветриваются начисто, а ингредиенты он сыпет на глаз, отмеряя ровно столько, сколько шепчут ему дрожащие от поцелуев руки. Их день, начавшийся вразнобой, заканчивается на веранде с видом на залив. Гарри потягивает какой-то чай с минимальным количеством добавок и ароматов - он очень хочет, чтобы так и не выветрившийся после душа травяной запах Луи окутал все в доме, и его самого в первую очередь. Томлинсон уплетает уже третий кусок пирога, дымящегося на подносе рядом с ними. Даже спроси у Стайлса под дулом пистолета - он не вспомнит сколько и чего туда клал, но оно ему сейчас и не важно. Потому что он смотрит, как заходящее солнце окрашивает золотом кожу Луи, и чувствует себя спокойно, как никогда до сих пор. - Приготовишь еще такого же?.. - Луи как-то неловко запинается, но все же продолжает как-то беззащитно, - Гарри. - Конечно, - Стайлс расплывается в улыбке и замечает ее отражение в голубых глазах, - конечно приготовлю, Луи.