Варежки

— Ты говорил, тебя небо сгубило. Я не понимаю, небо… оно такое… светлое, чистое, просторное… — Пустое. — Что? — Пустое оно, небо твоё. Никого и ничего там настоящего не было и нет. Да и не будет никогда, наверное. Разговор неловко оборвался, как всегда, впрочем. Пора бы уже привыкнуть, только как-то не привыкается. Они бродили по городу пятый час, кажется. Нельзя сказать, что гулять она не любила, но снег под ногами скрипел совсем уже не романтично, а даже противно как-то, колючие снежинки залетали в глаза, а холод заползал под тёплый вязаный шарф. В глазах рябило от новогодних гирлянд и светофоров, поворотов и перекрёстков, машин, автобусов и людей. Хотелось горячего чая, тёплых тапочек или, на худой конец, убивать. — Ты замёрзла, что ли? — голос удивлённый, так говорят о чём-то по крайней мере необычном, но никак не о покрасневших на морозе щеках. — Ну так холод какой собачий. Это же ты у нас теплом божественным согретый. — а вот это было лишнее. И больное очень. Оттого и плечи дёрнулись, наверное, и шаг сбился. — Прости, я не хотела. Правда. И оно надо бы язык за зубами научиться держать, а не кидаться на ни в чём не виноватых людей. Пусть даже он и не человек вовсе. Только как-то не училось. А общение с ангелом, и пусть логика удавится, трудным делом оказалось. Почему он в немилость попал и на землю был сослан ей даже в голову не приходило спрашивать. Знала, что не ответит и только уйдёт опять куда-то. Она всегда боялась, когда он просто так уходил на несколько дней, а иногда и недель. Никогда не предупреждая и ничего не объясняя. А когда возвращался, как ни в чём не бывало, и тащил её на бесконечные прогулки, как сейчас, боялась ещё больше. Она хоть и человек, но видела, что в глазах у ангела всё больше пустоты было. Той самой, небесной. — Ты просто пропал опять, не предупредив, я волновалась. Он молчал. Давно стоило бы понять, что при себе свои чувства держать надо, а не на крылатого вываливать. Только как-то не понималось. Да и к чему ему эти чувства? Он же вечный. Разве вечные умеют хоть что-то чувствовать? И правда, умеют? Спросить об этом ангела хотелось до дрожи в коленках, только и страшно было тоже до дрожи. — Ты не злись, так получилось просто. — слишком тихо и как будто виновато. — Я тебе варежки зато новые принёс, ты же свои потеряла опять. Вот, держи, с Новым Годом! Из карманов до безобразия не по погоде выглядящей осенней куртки он достал настоящие пушистые варежки. Точно такие же, какие она потеряла две недели назад. Ярко-бордовые, с рождественской омелой и оленями. Варежки, которые она терпеть не могла, к слову, безумно радуясь внезапной потере. — И ты хочешь мне сказать, что все эти две недели ты искал варежки? — Ну да, ты просто так расстроилась тогда, я и решил… Что он там решил, ангелу пришлось оставить при себе из-за внезапно обрисовавшейся необходимости уворачиваться от снежка, который всё равно метко прилетел ему прямо между глаз. — Иди ты к чёрту! Ой… Пора бы уже привыкнуть, что разговоры у них по-дурацки заканчивались, да только как-то не привыкалось. А чувствовать ангелы умеют всё-таки, и от этого становилось почему-то так тепло, что хотелось петь. И даже снег под ногами скрипел уже гораздо приятнее.