Мышь и крыса

Кому какое дело, чем заняты мысли психопата? Разве кого-то волнует, чем может мучиться человек с психическим расстройством? Нет. Им всем все равно. Все считают тебя уродом, убийцей. В чем-то они и правы, пусть так, но не во всем. Харли не уродка. Она хороша. Хороша во многом – в ближнем бою, во лжи, в унижении. Она хороша внешне. Да, она жаждет крови. Да, ей нравится нарываться на неприятности. Её такой воспитали – любимый ментор, который понимает её так, как не понимает никто и никого на свете. И один он будоражил в ней подлинный интерес. До того момента, как в поле зрения арлекинши не появилась надменная девчонка, подопечная ментора Леонхардт. Вот оно – совершенство. Маленькая, холодная, сильная и подлая – она не была похожа на Квинзель. Она совсем другая, И это интригует, это притягивает. «Ты будешь моей.» - решает для себя ярковолосая и ухмыляется. Да. Совершенно точно, эта девчонка, этот маленький идеал будет принадлежать ей. И никому больше. «Идеал» таковой себя не считала. Она посвящала себя целиком и полностью тренировкам, попыткам сохранить себя и свою светлую веру в добро. Она отличалась от остальных агентов именно излишней мягкостью, из-за чего нередко становилась объектом нападок. Не один раз Лилью пытались унизить – к сожалению обидчиков, это бесполезно. С виду хилая девушка очень хитра и физически развита. Она знает, что и как делать, как можно использовать силу противника против него самого и выходить из стычки если не победителем, то и не проигравшей. Её мир сосредоточен в нескольких личностях, в близких людях – лучшем друге и менторе. Никто больше не нужен юному агенту, никто. Она бы ни за что не отдала выше упомянутых другим, не отказалась бы от них не под каким предлогом. Но не все идет так, как хочется. В одно мгновение в жизни Нанаэ появляется психопатка по имени Харли Квинн, которая в одночасье становится её главной соперницей. Они равны. Они разделяют первое место, они не уступают друг другу практически и в чем. Хотя, кое-где силы девушек различны. В рукопашном бою Квинн побеждает «глупую куклу», а в форме титана Наэ вырывает ноги из туши оппонентки и заставляет ту лечь без сил на ледяную землю. Если считать это компенсацией, то девушки равны. Равны как агенты, но они на совершенно разных уровнях психологической организации. Харлин – сказать честно – не в себе. Она часто совершает действия, которые здравые люди ни за что бы не позволили себе совершить; она говорит только правду, она унижает. Она способна унизить и ввести человека в состояние глубочайшей депрессии, она способна убить и любит якшаться с палачами. Нанаэ уравновешена и холодна. Она не вызовется на драку, если того не требуют обстоятельства, она больше любит орудовать словами. Вообще, она не любит находиться в обществе. Она бы проводила дни в тихом одиночестве, лишь иногда дополняя картину мира своими невесомыми действиями – штрихами. Им было суждено встретиться и разрушить друг друга. Они настолько различны, что существуя рядом, несут разруху и страх. Они не затрагивают иных – лишь друг друга. Харли – нож, который проворачивается в спине Лильи; Харли – крыса, которая выедает свежую плоть с еще теплого тельца девушки; Харли – та, кто завладел разумом белокурой. Нанаэ – яд, который медленно растекается по всему организму Квинзель и медленно его убивает; Нанаэ – маленькая летучая мышка, потихоньку высасывающая из крупных артерий и вен горячую кровь; Нанаэ – властительница и королева тела сумасшедшей. *** - Отпусти меня. – голос пропитан злостью. В самом деле, что за херня? Почему эта истеричка пристала? Не до того сейчас – Лилью ждет её ментор. Не кто-то там, а ментор. Наставник и новый родитель. А что делает эта? Она привязала её к шесту, раздела, оставив в одном белье, и сейчас сидит рядом, пялясь на свои труды. - Ты оглохла? Пусти! – блондинка дернула руками в попытке порвать жесткую веревку, которой были накрепко связаны её руки. Увы, бесполезно. И как только она это допустила? Ах да, арлекинша же подрезала ей сухожилия ног и не позволила удрать. - Нееееет, - со своей обычной улыбкой пропела Квинн и придвинулась ближе. Пусть её ждут – не убегут. Сейчас эта девчонка нужнее здесь. Именно сейчас Харли хочется с ней поиграть. «Поиграть» - это слово наилучшим образом описывает характер их отношений. Они не столько соперницы, сколько забавы друг для друга. Для Квинзель уж точно. Ей так нравится эта милашка! Это маленькое совершенство. - Ты такая идеальная, Наечка. Такая… Искусственная. - ярковолосая садится совсем рядом с соперницей, прижимается к ней и обхватывает ногами тонкий стан. Она поднимает голову и смотрит на удивленную девушку, после чего утыкается носом ей в ключицу, водит по ней, а потом начинает целовать. - Ч-что ты… Какого черта, Харли? Отпусти. – Нани давно подозревала, что такой нездоровый интерес не может не подпитываться какими-то чувствами. Похоже, так и есть. Квинзель сначала аккуратно касается теплой плоти, а после посмеивается и вгрызается в кость. Раздается визг, а связанная девушка начинает метаться, пытаясь сбросить с себя источник боли. Харли недолго упивается девичьими криками. Она отстраняется и смотрит на напуганную Нани, после чего проводит языком по шее той. Она размазывает кровь по её телу, зажимает зубками новые участки плоти. - Вкусно. Хочешь попробовать, милая? – агент проводит пальцем по еще кровоточащей ране Лильи и, заставив ту раскрыть губы, кладет его в рот девицы. - Оближи. Попробуй свою кровь, попробуй свой страх, свою ложь. – под слова Харли Наэ выполняет её прихоти и облизывает палец, подчиняется. Она не хочет, но надеется, что если не станет сопротивляться, то в какой-то момент сумасшедшая ослабит бдительность, и тогда у Сверх Нелюдя появится возможность вырваться. - Умница, Нани, умница. Мне нравится твоя покорность. А тебе понравится то, что я собираюсь сделать с тобой дальше. – в глазах Квинн нет и намека на душевное равновесие – её взгляд горит. Она буквально пылает, она возжелала чего-то и идет к своей цели по намеченному пути. И теперь ловкие руки ненормальной скользят по плоскому животу Нанаэ, вызывают у той напряжение и дрожь. Харли улыбается. Она вызывает страх и довольна этим. Она меняет свое положение и теперь лежит подле раздвинутых ног соперницы. Оооо, да. Теперь девчушке страшнее. Она начинает вырываться с большей силой и поливает ту проклятиями. Боится, но еще не понимает, что хочет того сама. Разве это не возбуждает? Кровь, непокорность, ненависть – лучшей комбинации, вызывающей страсть, и не придумаешь. - Тише, дорогая. Тише. Я не сделаю тебе больно… Может быть. - Квинзель приспускает белое белье той и проводит языком по горячему телу, ведя след слюной к пупку. Ей так нравится! Так нравится обладать и помыкать девчонкой. - Ты же любишь кровь, малышка Нани? О, я знаю, что красотка Марена бьет тебя, мутузит. Ты привыкла к крови, да? Не страшишься её? – вопросы риторические, но наводящие на новые мысли. Нанаэ уже знала, что одним кровопусканием сегодня не обойдется. И вот её сердце пропускает удар, а острые зубы Харли впиваются в низ живота, разрывая кожу. Снова хлещет кровь, а Квинн снова довольно улыбается. Она целует кровоточащую рану запускает язык в мягкие ткани, отчего кричит Нанаэ. Ох, бедняжка Наэ! Она не получает удовольствия… Это плохо. Она больше не придет, если ей не понравится. Харли прекращает свои манипуляции и снова садится, только теперь закидывает ноги светловолосой себе на пояс и прижимает её безвольную тушку к себе. Она пугает – её лицо в крови, а глаза все горят. С губ капает алая жидкость, пачкая светлую кожу Нанаэ свежими пятнами. - Не грусти. Я же говорила, что тебе понравится. Тебе обязательно понравится. И тогда ты сама придешь ко мне. – Харлин впивается в губы не успевшей и слова произнести Нанаэ, пачкая и её лицо в крови. Соленый язык сплетается с другим, кровь остается на деснах и щеках. Но это приятно. Впервые за все время этого надругательства Наэ приятно. Приятно физически. И как же ей страшно! Она дрожит и боится – ноги регенерируют медленно и так, а теперь регенерация идет и на поврежденное туловище. Дело плохо. Она не высвободится раньше, чем этого захочет сама Квинн. И что остается? Получать удовольствие? Как удовольствие?! Ей больно! Она хочет уйти. Но что тогда станет с Харли? На кого она нападет? Или она выбрала для себя единственную жертву? Черт её знает. Квинзель оторвалась от желанных губ и схватила девчушку за подбородок, чуть приоткрыв её рот. - Сейчас ты настоящая, Нани. Ты такая искренняя и простая… Не то что твоя напускная холодность – блевать от неё охото. Мне нравится ужас с твоих глазах, эта дрожь… Ммм, а как ты пахнешь. – психопатка втянула носом воздух и улыбнулась во все тридцать два, - И ты моя. Моя. Целиком и полностью моя. Твое тело – мое. Твои мысли – они мои. Твое будущее – в нем только я. Только я. И только я твоя королева. – после этих слов она схватила девушку рядом за волосы и потянула вниз, открывая шею той. Она припала к ней ртом и стала вылизывать языком, постепенно спускаясь ниже и отпуская пряди из пальцев. Она провела языком по яремной впадине, по груди, по ребрам и запустила его в пупок. Выпрямилась и прижала бедра соперницы к себе максимально близко. Провела пальцами по горячей плоти и… И убрала руку. Нет, этого она делать не собирается. Она найдет другой способ развлечься. Харли провела большими пальцами по ребрам своей любимой игрушки и, остановившись на одной паре, взглянула на лицо Лильи. Та девочка не глупая. Все поняла. - Нет! Не делай этого! – ах, что? Она о чем-то просила? Харлин не расслышала. Она с силой надавила на кости и сломала их. Дыхание милой Наечки сразу участилось, из горла стали слышны хрипы. Она совсем обмякла и заплакала. Она больше не хотела ничего, совершенно ничего. Только чтобы этот кошмар закончился. Кошмар, где она абсолютно беспомощна, но так желанна. Она… Может, она и была заинтересована в подопечной Керра, но терпеть такие пытки… Это слишком. Ни одно её достоинство того не стоит. Даже её красота, даже её неординарный ум – все меркнет рядом с болью, которую она причиняет светловолосой титанше. Нанаэ тяжело дышит и чувствует, как медленно её ребра тянутся к отломанным кускам, как скребут по легким. Интересно, умерла бы она, не будь титаном? Вероятно, что да. Она бы просто не выдержала всей этой боли, организм бы сдался. Но она – плод эксперимента. Эксперимента, благодаря которому она еще не отбросила коньки. Харли наконец отвязывает свою жертву и кладет на пол, стараясь причинить ей как можно меньше боли. Сейчас это уже ни к чему. Сейчас малышке нужно немного заботы и ласки, немного помощи. - Ты только моя, милая. Только моя. И никто другой не сделает тебе так же больно, как это делаю. Ты для меня любимая, ы моя отрада. И никто не смеет нас разлучать. Нииииикто, - сладенько говорила ненормальная, перед тем как вновь приняться вылизывать тело юного агента. Она слизывала отовсюду кровь, позволяя ранам медленно затягиваться, кое-где оставляла дорожку из влажных поцелуев. Она горела. Она хотела играть дальше – она желала получить большего. Но понимала, что на сегодня Наечка достигла своего предела. Она больше не сумеет ей помочь. Она теперь лишь оболочка. К своему сожалению, Квинн пришлось лечь рядом с куклой и наблюдать за её вздымающейся грудью. Что будет теперь? Что будет, когда Марена начнет искать ту, кто принадлежит Харли? А что будет, когда Нани наберется сил? Отвергнет? Пусть. Ей не убежать. Ничто не спасет наивную девочку от общества той, что насладилась её вкусом сполна. Харлин закрыла глаза и взяла полуживую девушку за руку. Им остается только ждать. А в голове у Нанаэ эхом звучат слов Харли «Ты моя. Только моя» - это пугает. Так пугает! Она не хочет, не хочет… Но она уже не может противиться – её руку в ладони маньячки, а её горячее дыхание бегает по плечу израненного агента. Они связаны. Им не деться друг от друга никуда. «Пусть это закончится. Пусть будет сон.» - думает одна. «Никогда не закончится. Ты навсегда будешь моей.» - решает для себя другая.