Он мой

Голубоглазая блондинка сидела на широком подоконнике и следила, как по стеклу стекают маленькие капельки, чувствуя, как такие же капельки падают с ее ресниц. А ведь день так хорошо начинался: она проснулась в теплых объятиях любимого мужа, почитала с дочерью, разобралась с последними документами и решила слетать домой на СЛК*, проверить, как справляется там без нее Ариадна. Потом у нее был весь день, чтобы провести его с дочерью, мужем и сестрами. Но планам не суждено было сбыться. Появившаяся из ниоткуда Кассандра спутала все карты. - Ну, здравствуй, Луна. Королева резко обернулась на голос. Перед ней стояла блондинка с эффектным декольте и нахально ухмылялась. Их связывала многолетняя борьба за мужчину. Правда цели обладания им у обеих были разные – одна хотела власти над королевством, а другая - любви и тихого счастья. - Здравствуй, Кассандра, чем обязана? - Мне? Ничем. Не считая того, что украла моего Радиуса. Но ты отдашь мне его, - с выражением наглости на лице проговорила она, медленно усаживаясь в красивое кресло. - С чего вдруг, - в момент посерьезнела королева тьмы, - за него вышла я, а не ты. - Ну, это легко исправить, дорогуша, - елейный голосок этой темной феи всегда выводил из себя вечно спокойную Луну, - насколько я знаю, ты сегодня с ним разводишься. - Не дождешься, я его тебе не отдам, и он никогда не уйдет, у нас есть дочь! Прими это, наконец, и смирись. Он никогда не будет твоим, - последние слова она проговорила зловещим шепотом, показывая, что сдавать позиции не намерена. - Скоро ее не будет… - На что ты намекаешь? – внезапная догадка поразила и испугала королеву, - ты не посмеешь. - Расcтрою – уже посмела, - Кассандра взмахнула рукой, и появилось изображение двенадцатилетней принцессы Солярии, играющей на поляне рядом с обрывом. – Один щелчок и принцесса свалится вниз… но, если ты подпишешь документы о разводе и заставишь сделать то же Радиуса, девочка останется в живых. О-о-о-о, знаменитый взгляд Ягуара*, загнанного в ловушку, но не надейся, я все предусмотрела. Если ты сейчас попытаешься меня убить, заклинание вступит в силу и без щелчка, и я смогу доказать всем, что это было твое заклинание и это ты убила собственную дочь. - Где бумаги? - Я знала, что ты согласишься, - с усмешкой проговорила Кассандра, - а бумаги на столе. А потом началось самое ужасное. - Mi amor*, - от возбуждения, вызванного бархатистым баритоном мужа, Лилит вздрогнула, - все в порядке? Ты какая-то напряженная, что-то случилось? – он нежно прошелся губами по ее шее, зная, что на нее это действует успокаивающе. - Да, случилось, - она говорила резко и надменно, чтобы ранить его сильнее, чтобы он не пытался ее потом вернуть, она не может рисковать дочерью. - И что же? – Он почувствовал холод в ее голосе. - Мы разводимся, - быстро высвобождаясь из его объятий, проговорила она. - Лия, ты шутишь, верно? - Не называй меня так больше! И нет, я не шучу, мы и правда разводимся. Вот документы, подпиши и свободен, я не хочу тебя больше видеть. Она стояла напротив, смотря куда угодно, только не в его глаза. - Ты лжешь, я вижу это по твоим глазам. Что случилось, дорогая, скажи, мы все сможем вместе. - Я уже сказала: мы разводимся, но если тебе так не понятно, то я ухожу от тебя. Кстати, Стелла останется со мной, - она, с наглой ухмылкой, немного склонила голову вправо и нашла в себе силы, чтобы посмотреть ему в глаза. Она следила, как черты его лица медленно становятся резче, чувствовала, как воздух нагревается от холода его карих глаз и надеялась, что еще чуть - чуть и он накричит на нее, попробует отговорить. Но все пошло не по ее сценарию: он подошел к столу, взял перьевую ручку и подписал бумаги. В его жестах не было раздражения, ярости или чего-то еще; он был спокоен. - И все? - она задала этот вопрос, чтобы он разозлился и попытался ее отговорить, переубедить, чтобы выведал у нее, что произошло, что она так резко решила развестись. - Все, - холода, что сквозил в этом простом слове, хватило бы на то, чтобы заморозить целую планету, - это – все. И не надейся на то, что заберешь Стеллу, она останется со мной. Вот сейчас в его глазах горел смертоносный огонь, она чувствовала, как нагревается воздух между ними: - Это мы еще посмотрим. А потом он ушел, громко хлопнув дверью. Она медленно, на ватных ногах, подошла к огромному окну, забралась на подоконник и смотрела, как он вышел из замка и исчез в портале ярко-желтого цвета, ни разу не обернувшись. - Браво, просто браво. - Уходи. - Да сейчас, дай посмотреть на поверженную Богиню. Вот видишь - ты не всегда выигрываешь, и у тебя есть черные дни. Но ты молодец прекрасно справилась. - Уходи. Пожалуйста, оставь меня. - Ну, хорошо – хорошо. Прощай, Лу-лу. - Постой, со Стеллой все в порядке? – видеть эту дрянь хотелось сейчас меньше всего, но за дочь она волновалась. - Да в порядке, она сейчас на Солярии, с папочкой. Ну, ладно я пойду, а ты страдай, Лу-лу,... хотя, толи еще будет, - Лилит вдруг захотелось весь яд, что был в голосе Кассандры, влить ей в глотку, но она осталась на окне и дала, наконец, волю слезам. И вот уже четвертый час она, в полной апатии, сидит в одной позе на подоконнике и следит за каплями дождя, стекающими по стеклу. Пару часов назад пришло письмо по электронной почте от дочери, состоявшее из трех слов: “Я тебя ненавижу “ Теперь она поняла, что имела в виду Кассандра. - Ну, что ж, Кассандра, сейчас я проиграла, но ты еще не знаешь, на что способна королева Лун. Он был моим, моим и останется. Она спрыгнула с подоконника и подошла к стене, провела рукой над определенными узорами и нажала на пару скрытых кнопок. На прежде гладкой поверхности появилась позолоченная ручка, Луна схватилась за нее и вошла в просторное помещение. - Посмотрим, сколько продержишься, Касс, - проговорила Лилит, с кошачьей грацией подходя к капсуле матового белого оттенка, сквозь стенки которой просматривались очертания белоснежного костюма, - я не Ягуар*, я – Белая Пантера*.