Кем бы я был, если бы жил в деревне

Вопрос странный, но интересный, и, поскольку я знаю на него ответ, я хочу немного помучить своего читателя и поддержать интригу. Думаю, логичнее было бы сначала хотя бы рассказать про саму деревню, дать минимальное описание ее и ее жителей, из которого вы уже вполне сможете догадаться сами, что же я в ней делаю. Пусть моя воображаемая деревня называется Добролюбово, а жители ее, по идее, должны были добрыми и любящими. И поскольку все на свете относительно, мы не можем сказать, были ли добролюбовцы добрыми или злыми, но стоит упомянуть, что каждый из них считал себя и добрым, и любящим, и что самое главное — справедливым. Тетя Маруся, главная баба на селе, всегда имела довольно большое хозяйство, по сравнению с ее соседками и гордилась своим урожаем перед дочкой или сестрой, приезжающими раз в два-три месяца. Именно поэтому когда баба Маня однажды полезла к ней через забор за морковкой (как показалось хозяйке), та с размаху отвесила гостье хорошую пощечину, сломав нос. А дальше тетя Маруся рассказывала подружкам, как защитила огород от посягательств, а те хвалили ее за смелость и твердость характера. Баба Маня, в свою очередь, сетовала своим подругам на то, что защитница огорода избила ее ни за что, ни про что, когда у нее ветром унесло пакет за забор хозяйки. И, не смотря на то, что это действительно было так, тетя Маруся этому не поверила, как и половина Добролюбово и продолжала клеймить женщину воровкой. Ни к какому мирному разрешению конфликта обе женщины так и не пришли, просто потому что это было дело доверия, которого между ними отродясь не бывало. Ну и с тех пор деревня негласно разделилась на друзей Маруси и друзей Мани, а сами женщины с тех пор смотрели друг на друга косо и жаловались соседкам, на то, что на них косо посмотрели. Муж бабы Мани, тракторист и, по совместительству, алкоголик дядя Толя трагически погиб два года тому назад при вполне выясненных, но по разному истолкованных обстоятельствах. Поздно вечером, сев за руль своего четырехколесного товарища, дядя Толя по пути домой как следует прибавил газу и трактор его, не выдержав крутости проселочной дороги, влетел в дерево. По словам врача Сергея Андреевича, врача в местной больнице, попал на операционный стол Толик-алкоголик в примерно таком состоянии: «я вам отвечаю, голова всмятку, как орех расколотый, руки-ноги сломаны, кишки в легких, сам без сознания, да там спасать было нечего, как на рентген посмотрели, начали оформлять документы, мол помер уже». Но баба Маня, по совместительству еще и обладательница самого сильного Стокгольмского синдрома в округе, которая мужа любила не смотря на частые побои и сомнительные личностные качества, приняла объяснения врачей в штыки и назвала их «оправданиями». И как бы Сергей Андреевич не тряс перед ней рентгеном и анамнезом, вдова била по столу кулаком и называла его не Сергеем Андреевичем, а убийцей в белом халате, коновалом, халатным разгильдяем, безжалостным негодяем и жестоким прохиндеем. И, поскольку деревня была маленькая, все в ней друг друга знали и недолюбливали, против горе-медика развернулась целая анти-пиар компания. Во главе ее стояли, конечно же, соседка бабы Мани, Люська, ярая противница прививок, лекарств да и самих врачей, безуспешна лечащая варикоз подорожником уже как седьмой год, её дочь Машка, ВИЧ-диссидентка, заразившая уже полдеревни и Михалыч, чью беременную жену, родившую ему до этого трех очаровательных карапузов, много лет тому назад акушерки и сам Сергей Андреевич, подрабатывающий в те незапамятные времена в интернатуре, довели до бегства из роддома через окно по январскому снегу на восьмом с половиной месяце беременности. Дело было в том, что рожениц, пишущих отказ от будущего ребенка, врачи не особо любят, а жену Михалыча, отчаянно требующую кесарево сечения, они не любили особенно и считали ее «зажравшейся бабенкой». Самой же женщине с трудом удавалось и удается выращивать троих капризных годовасиков, посему обсудив детский вопрос с мужем семья решила ограничиться тремя непоседами, а четвертого отдать в детдом, где он мог бы найти себе более состоятельных и терпеливых родителей. А что до Сергея Андреевича, он уехал три месяца тому назад. Самый квалифицированный хирург в округе, потративший на учебу добрых 10 лет своей жизни уехал к областную столицу, надеясь попытать счастья на новом месте. Почему? Потому что его анти-пиар компания одержала блистательную победу по выживанию коновала, деревня ликует уже как третий месяц. А вместе с ними с голубых экранов улыбается и Генадий Малахов, на чьих советах они и выживают в своем Добролюбово. Думаю, вы уже подустали от этих замечательных историй, да у меня самой уже пальцы устали их писать, хотя историй таких и придумывать не надо — каждый день во всей нашей необъятной России, да и не только в ней, случается неисчислимое количество конфликтов и трений. Но мораль остается неизменной с самых нулевых до 2015 годов нашей эры. Как сказал Иисус «люди, любите друга друга, умейте прощать», так все человечество нахмурило брови, задумчиво закивало головой и начало творить ровно противоположное. Как маленький Васек ударил Машеньку за то, что она украла у него мячик, хотя она нашла его потерянным под ближайшим кустом, как все Добролюбово уже добрых полвека воюет с соседним Терпигоревым, так и все люди на свете включая и меня, и вас делаем ровно то же самое, что тетя Маня и компания. Мы думаем, мы Иисус, а зовут нас Машами и Васями. Люди ссорятся, не верят друг другу и приписывают чужим поступкам свои причины, не зная истинных. Мы не хотим говорить друг с другом, не хотим мириться со своими врагами, боясь, что те нас засмеют. А разве не так? Вспомните хотя бы тех ребят, которые задирали вас в школе (универсальный вопрос, такие персонажи были в жизни каждого), можете ли вы назвать их как-то кроме «идиоты», подумать, почему они так делали? Можете ли вы представить, что и они, и Михалыч, и тетя Маруся — такие же люди, как и вы и мыслят так же? Не хочу, чтобы это выглядело так, как будто я в свои 18 уже понимаю жизнь лучше Далай-ламы или Патриарха Кирилла, хотя бы потому что я живу в домике на краю Добролюбово и профессионально щелкаю пальцами по клавиатуре старенького ноутбука за 40 тыс. в месяц, а у последнего есть специальные люди, которые опускают его крестик на макушке, когда он, кряхтя, садится в свой новенький духовный мерседес. Кто я? Независимый наблюдатель, не принимающий ни одну из сторон во всех многочисленных вопросах. И каждый раз, когда до меня долетает очередная история подобного типа, я говорю «угу» и понимающе киваю, зная, что никто из действующих лиц не виноват и не прав. Да и нет правды, есть только точки зрений, а моя задача — отразить их, занимая позицию вороны-следопыта с камерой на шее и микрофоном под клювом. Не буду гордо говорить «мне не важно, что про меня говорят окружающие», поскольку любопытство сильнее меня. Кто-то думает, что я сижу дома круглосуточно и изредка играю на скрипке потому что я сбежал из оркестра, готовлюсь получать музыкальное образование, а пока что выращиваю марихуану в спальне, чем и зарабатываю. Кто-то, что я сбежал из цирка на угнанном снегоочистителе (ну не виноват я, что он таинственным образом появился у обочины в день моего приезда!), а играю на скрипке в перерывах между работой потому что хочу выпендриться и выделиться среди местной элиты. Но я журналист, я — камера, которая записывает чужие истории, живя ими, и сейчас мы говорим не обо мне. О тебе, читатель.