Омега

мне семь лет. я маленький мальчик, стоящий посреди осеннего поля. багровая листва шелестит под ногами, поднимая вверх терпкий осенний запах. я иду вперед, в туман. там, где на холме стоит одинокая лошадь и отрывает мягкими губами уже почти засохшую траву. черная-черная лошадь с белой звездочкой посреди лба. бедной холодно. плохой хозяин выгнал ее в такую серую и неприятную погоду на улицу. мне очень жалко лошадку. у меня сильно болят ноги. врач говорил что-то про дисплазию тазобедренных суставов. знаете, это когда кости неправильно срослись. но я иду, быстро иду к лошади, чтобы согреть ее теплом своих маленьких ладошек. спотыкаюсь и падаю в мокрую листву, кашляю. легкие неприятно покалывает холодный воздух поздней осени. но я поднимаюсь, отряхиваю одежду и вновь пускаюсь в такой, кажется, большой путь. лошадь наверное услышала меня. она подняла свою умную морду, повернув ко мне пушистые уши, и долго всматривалась во мглу сквозь туман, пытаясь разглядеть того, кто создает шум. ее насыщенно-карие глаза были наполнены смирением и бесконечной добротой, а дыхание превращалось в едва заметный в таком тумане пар. наконец я добежал до лошадки. я протягиваю к ней короткие руки и обнимаю теплую, гладкую шею. прижимаюсь к ней щекой. лошадь приятно пахнет молоком и сеном. я улыбаюсь, сжимая в объятьях сильное животное. вороная лошадь склоняет голову и кладет ее мне на узкое плечо. я нежно глажу ее гриву, шею, уши, морду. стараюсь дышать с ней в такт. а она благодарно сопит около уха. наверное, она знает, как я ее люблю. черная теплая лошадка. -- мне тридцать девять. я живу в ужасной квартире с облезлыми обоями. в моей комнате гранитно-серо. мертвенно. там нет никого, даже телевизора. ноутбук и книги. вы знаете, я устроился на работу. я стал зарабатывать по пять тысяч в месяц. я перечитал много книг, я переговорил со многими людьми. а за окном все тот же туман и та же осень с терпким запахом пожухлой листвы. у меня в каждом сосуде боль острая, у меня тахикардия, словом - проблемы с сердцем. в моей памяти - ложь, предательства, боль и не прошедшая обида. я совсем перестал общаться с людьми. а лошадей уже давно заменили машины. не только на улицах, даже в деревне. знаете, однажды я увидел на скамейке грустного человека. его глаза были мрачны, ему, наверное, было очень холодно. сидит сутулый в протертом пальто и смотрит в серость асфальта. мне было мерзко. ну понимаете, это когда на душе пусто и горчит знание и память. у меня тогда руки пятые сутки дрожали. но я подошел и обнял этого человека. ведь ему, наверное, было очень холодно. а он оттолкнул меня. так, что я упал на асфальт. обозвал сумасшедшим и, бросив злости полные взгляды, ушел в другом направлении. я вернулся домой и налил себе чаю. я не был обижен. и даже расстроен. мне просто очень не хватало теплой лошадиной шеи. правда.