Gone forever

      - Ты точно уверен, что хочешь сделать это? - спросил Хантер, положив руку на моё плечо. Его голос был настолько тягучим и тёплым, что чем-то невидимым обволакивал пустоту в области груди, как мягким, шелковистым пледом. Я неуверенно посмотрел ему прямо в глаза, на дне которых в пучине лазурных волн мне открылась всепоглощающая тоска с нотками жалости.       - Это всё, что мне нужно, - шёпотом ответил я, потому что надрывы моего голоса могли выдать подступившие к горлу слёзы. Он не должен видеть, насколько мне паршиво, несмотря ни на что.       Клочок неровного пергамента с обглоданными краями скрывался в плену моих пальцев, которые одновременно желали выпустить заложника и оставить его в темнице навечно. Однако первый порыв взял верх и кусочек бумаги по никому неизвестной траектории полетел прямо в сердце пламени, немедленно его захватившего и так же стремительно уничтожившего. На душе не стало легче, как ожидалось. Из огромного груза на плечах выпало пару песчинок неизвестности и страха перед важным решением. Теперь оставалось только терпение. Томительное ожидание. И никакой уверенности. Лишь надежда, наивная и бессмысленная.       - Не жалеешь? - низким голосом спросил Хантер. Он помог мне подняться с колен, придержав за плечи. Его взгляд был уже менее, как это сказать... Жалостливым. Глаза лишились этого постыдного для меня чувства. Осталось только понимание. Хантер прекрасно понимал, зачем и почему я это сделал. Зачем преодолел несколько тысяч километров, почему провёл последние два года в старейших библиотеках волшебного мира, почему не спал неделями, почему пытался найти любые способы. Он прекрасно понимал и ничего не мог сделать, чтобы помочь.       Это был последний шанс. Бессмысленный, маловероятный, но шанс. Спасение страждущего. Много веков ходят легенды, что огонь способен на всё, если попросить. Исполняются только самые сокровенные, самые чистые и искренние желания. Но также есть и цена за подобную щедрость, никому неизвестная цена. Никто в это не верит, уж слишком неправдоподобно звучит даже для магов. Но когда отчаяние занимает место скорби, всё возможно. Терять уже нечего, когда всё давно потеряно.       - Ты же знаешь, я не мог поступить иначе, - прошелестел мой голос. Пальцы искали приюта в ладони Хантера. Холодная. Впрочем, уже привык.       Ноги слабо двигались, чрезвычайно медленно унося меня дальше от древнего алтаря. Как только стены оказались далеко позади, в лицо впились острые иглы ледяного ветра, который запускал в беззащитную кожу снежинки-дротики. Воротник пальто тщетно пытался скрыть шею от атаки мороза, из-за чего на оголённой части тела развернулось целое поле битвы с бушующей стихией. Пробираясь в самые незащищённые места, ветер пытался выдуть последние крупицы надежды, оставив жалкую оболочку вместо человека, у которого есть шанс. Хантер был невозмутим и спокоен, будто на улице лёгкий ветерок и солнце. Впрочем, ничего удивительного.       Я никогда не был так далеко от дома. Никогда мне не было так одиноко и страшно. Словно мальчишке, которого беззаботные родители оставили одного во дворе, а вокруг ни души. Только дикие собаки, то и дело хищно поглядывающие на тебя издалека. Казалось, тёплый свитер должен согревать и защищать от холода. Но ледяной ветер пробрался очень глубоко, вовнутрь души, сердца, разума. Даже скальпель не поможет его достать.       Наконец, я дошёл до лачуги, в которой мне предстояло переночевать перед возвращением в Лондон. Ничего особенного там не было. Кровать и старая печка, вряд ли способная согреть хотя бы чайник. Содрогаясь от холода, я прямо в одежде нырнул под тоненький плед, закрываясь им с головой. Хантер лёг рядом, обвил длинной рукой и прижал поближе к себе. На секунду стало легче. Он склонился над моим ухом и, как прежде, бархатным голосом пробрался в самую подкорку:       - Что ты попросил у огня, на что потратил последний шанс?       - Я попросил, чтобы ты не погиб два года назад.       Слёзы немедленно скользнули по щекам, утопая в ворсинках пледа. Только сейчас я понял, что случилось. Что я делал на протяжении двух лет. Когда я сказал это вслух, всё приобрело смысл. И это совсем не то, что я считал смыслом своей жизни. Что-то острое вонзилось прямо в пульсирующее сердце, чем заставило меня резко обернуться. Его не было рядом. Он ушёл.       И никогда не вернётся.       Пустое место рядом было пустым уже давно. Его никто не заполнит. Всё это время меня согревал не любимый, а жалкие клочки воспоминаний о нём. Как сильно он закрепился в моём сердце, что образ родного человека не покидал меня, был столь реальным? Хотя... Это не важно. Хантера уже нет рядом. И никогда не будет. Он ушёл навсегда.