Лаббок сидел на краю обрыва и смотрел вверх на краснеющее закатное небо с редкими облаками. Красивое... Такая красота грела душу, но не могла заглушить внутренние страдания революционера. Наблюдая, как Тацуми счастлив с Майн, как Леоне весело выпивает с друзьями из трущоб, и как Надженда, его любимая Надженда, холодно говорит, чтобы он занялся своими делами, он понял простую истину.
Его никто не любит, ведь...
Никто не любит зануд. Лаббок видит, что при разговоре с ним у товарищей стеклянный взгляд, говорящий, что они его не слушают.
Никто не любит нытиков. Ведь каждый раз, когда он выпивает с Леоне, то рассказывает ей о своих терзаниях, а она просто смотрит в сторону, иногда приговаривая: "Давай еще по рюмочке...".
Никто не любит надоедливых. Он видит, что каждый раз, когда он пытается помочь Надженде, босс еле сдерживается, дабы не крикнуть: "Да надоел ты уже!".
Никто не любит очкариков. Лаббок скрывает, что от постоянного чтения манги в ночи, его зрение стало падать.
Никто не любит несерьезных. Из-за такого характера его любовь к Надженде все воспринимают как шутку.
Никто не любит трусов. Ему не доверяют никаких опасных заданий, отпуская только на слежки и командные задания.
Лаба чуть усмехается и наклоняется вперед, смотря на зеленый лес под обрывом.
Никто его не вспомнит. Никто не будет горевать. Никто не будет страдать. Революционер прикрывает глаза и отталкивается от обрыва, мешком летя вниз.
- ЛАББОК!
Крики, беготня, чьи-то рыдания. Кто-то несет его на руках.
Быть может, его подозрения были лишь иллюзией?
***
Революция свершилась. На Имперском кладбище воинов стоит почетный ряд могил членов Рейда. А точнее тех, кто не был похоронен на базе. Как только выдается свободное время, Акаме сразу же идет на главное кладбище, навещая друзей. Потом же возвращается на их заброшенную базу, принося цветы Шелли с Булатом и заодно Сайо с Иясу. Надженда же не приходит к могилам, она женилась и уже ждет ребенка, ей не до посещения мертвых.
И лишь одна могила так и остается без цветов. Уже покрывшийся мхом камень с множеством трещин величественно стоит недалеко от обрыва.
И все-таки он был прав...
Его никто не любит и не любил.
