The Looter

Джеймс искренне считал, что та история исчерпана и забыта. Она жила лишь в самом дальнем уголке его сознания, попрекая лишь тогда, когда совесть настолько обострялась, что припоминала ему об этом. Если бы кто-то об этой узнал, то был бы поражен, насколько Мародер мог быть совестливым. Правда, вряд ли стоило забывать, что эта “совесть” касалась только одного человека на свете. Даже к друзьям Джеймс относился каплю, но иначе. А сейчас он понимает, что все кончено. Он почти не слушает Лили, услышал только то, что девушка сказала сначала, дальше ему и так понятно. Джеймс плачет, но жалеет не ее, не ее ребенка, а себя. Потому что ему плевать на нее, плевать на малыша, которого она протягивает. А вот на то, что Северус видит настолько явное подтверждение измены, ему совсем не все равно. - Понимаешь, мать Френка узнала, что он не мой ребенок. Прости, Джеймс! Прости, Северус! Но я не могла… Меня поставили перед выбором! Или я отдаю Гарри его отцу… Или ухожу из их дома. Но я не могу просто так уйти. Я… Люблю Френка. Понимаешь, Джеймс? - Любишь? – Джеймс не взял Гарри на руки. – Какое еще любишь?! Ты другое говорила! Лили плачет, сжимая своего ребенка. Гарри не понимает, что происходит и начинает плакать тоже. - Я не могу уйти из их рода, как ты не понимаешь! – рыкнула она сквозь слезы. – Они нас обоих со свету сведут! Что уйди, что останься! Не во Френке дело! Френк-то хороший! В его бабке! И… у нас… Скоро будет свой ребенок. Понимаешь? Френк сказал, что ты поймешь. Я тоже так думала! Возьми! Джеймс отступил на шаг, глянул на Северуса. Мрачный Снейп все прекрасно понял. Да, он понял все в тот момент, когда увидел Гарри. Маленькая копия Джеймса с глазами Карлуса – зеленовато-карими. Снейп тут же припомнил все странности в поведении Джеймса, которые не мог объяснить. И все легко сложилось в одну картинку. И слова, и поведение Джеймса стали куда более горькими. Поэтому Северус молчал. Его предали, ему было тяжело. Но боль Джеймса он теперь чувствовал еще острее. И видел, что сейчас происходит. Что Джеймс не хочет признавать этого ребенка, даже несмотря на то, что все очевидно. И та измена… Северус всегда легко умел находить свою вину в любых поступках, потому что Джеймс имел привычку выглядеть так, чтобы утешение требовалось немедленно. Внутри сгорала и плавилась горечь. Почему Джеймс сразу не сказал? Почему скрывал? Было обидно и больно, но Северус понимал почему. Потому что он сказал, что не простит измену. Все так, но… Он сказал это для того, чтобы Джеймс понял, ему никогда не будут изменять. Что он только его. Лили упала коленями на пол, прижимая Гарри и заливаясь слезами. У Джеймса не такое уж черствое сердце, раз он опускается напротив, сжимая ее плечики. Слезы текут по его лицу, хотя он молчит. - Мы никому не нужны, Гарри. Никому. Северус выдохнул, предложив себе размышлять потом. Он подошел к ним, забирая Гарри из дрожащих рук Лили. Малыш захлебывался слезами. Он был испуган. Маленькая копия Джеймса почти тут же засмотрелась в его глаза, похныкивая, но перестав плакать. А как только он ему улыбнулся, невольно улыбнулась тоже. Северус пошел с ним на кухню. Домовики наверняка придумают, чем накормить малыша. Пока те суетились, оценивая возраст человеческого детеныша, Северус сидел на стуле, чуть укачивая Гарри. Тот успокоился, начал строить ему глазки. Северус невольно усмехнулся. Да уж. Каков отец, таков и сын. Вот малыш что-то забубнил. Судя по всему, пожаловался ему на жизнь, ему уже удавались некоторые слова, и по интонации можно было понять даже общую проблему… Вздохнув, по-взрослому, с располагающей улыбкой, такой невинной и такой лукавой одновременно, он принялся исследовать маленькими пальчиками его лицо. Совершенно неудивительно, что нос Гарри заинтересовал больше всего! Северус усмехнулся, переключив его внимание на пуговицы рубашки под мантией. Малыш был довольно шустрым и сообразительным. Наигравшись с пуговицами, он попытался сбежать с его рук, но домовики уже были тут как тут. Захлопав в ладоши и что-то спросив, Гарри принял бутылочку в руки, на свой манер сказав “спасибо”. Северус невольно вздохнул. Он не представлял, как можно расстаться со своим ребенком. Ему было искренне жаль Лили. Но это не только ее ребенок. Гарри было чуть за год, значит это действительно случилось тогда… Снейп не мог представить другого момента. Если бы он только взял Джеймса с собой! Познакомил бы с этим кузеном… Северус оправдывал Джеймса, потому что кроме этого злился и гневался. Он не понимал, как можно было такое подумать, как можно быть таким лопоухим, чтобы не услышать, куда он пойдет. И главное, почему было не поговорить, прежде чем изменять! Ответ был прост. Олень. Но сейчас это не сильно успокаивало. Удивительно, но успокаивал Гарри. У них не могло быть детей, а тут появилось. Причем… Северус глядел в зелененькие глазки. Будто им вернули Карлуса. Снейп знал, что эти двое устроили шумную разборку: Джеймс снова довел Лили до слез, стоило девушке немного успокоиться. Отдав ребенка Эльзе, Северус вернулся в гостиную. - Может хватит? – строго предложил он. Оба осеклись. - Этот ребенок принадлежит роду Поттер. Поэтому он остается здесь. Лили. Вернись домой, успокойся, отдохни. Если ты захочешь, чтобы он знал правду и виделся с тобой, так и будет. Если нет, он никогда не будет знать, что ты его мать. У него здесь будет достаточно внимания, обещаю. Северус видит, как дрожит рука Джеймса, как напряжены плечи. Снейп понимал, что не может не простить его. Он слишком уверен в его любви. И этот поступок он иначе, как дуростью, назвать не может. А та серьезность, с которой Джеймс к этому относится, только подтверждает насколько ему важны их отношения. Северус знал, почему у него начала болеть голова. Ему все равно надо переварить все это. Нельзя просто так взять и сказать, что все нормально. Вернее, сказать, как раз можно, а почувствовать? В одном он был уверен точно, Джеймса он от себя не отпустит. Просто ему нужно немного времени. - Ничего не говори, - попросил Северус его, когда Лили, кивнув, ушла. Сам Снейп отправился в их комнату, надеясь, что Эльза справится. Кажется, ей не привыкать. Северус рухнул на кровать, стараясь пока что ни о чем не думать. Его даже сморил легкий сон. Но когда он проснулся и повернулся на другой бок, то обнаружил Джеймса, сидящего на полу, прислонившись спиной к тумбочке. Поттер смотрел в одну точку. Выглядел он не очень. Осунувшийся, бледный с покрасневшими глазами и очень серьезный. - Лили сказала… - произнес он хрипло, почувствовав, что Северус проснулся. – Что бабка Френка знает, что за Гарри началась охота. И она не хочет… Чтобы ребенок, за которым ведет охоту Темный Лорд, оставался в их доме. Охота… На ребенка… Поттер фыркнул. - А наш дом найти невозможно. Северус хмыкнул. Да, специфика щитовых чар, наложенных Карлусом и дополненная альянсом Лутера, позволяла им такое. Даже если Темный Лорд будет пытать Лили, даже если проникнет в ее голову, он не узнает местоположения. У друзей одна категория доступа, у знакомых другая, у семьи третья. - Как ты думаешь, зачем ему дался ребенок? – сухо сказал Джеймс. - Дался значит. Это можно выяснить. Джеймс кивнул. Поттер молчал. - Я пойду, - поднялся. - Куда? – поинтересовался Северус, догадываясь, что в гостиную или другую комнату, ночевать в одиночестве. - Джеймс… Я тебя знаю, как облупленного. И это ты должен утешать меня, а не я тебя. Почему в твоей оленьей голове все наоборот? Джеймс молча уселся на кровать, тяжело вздохнув. - Я не хотел предавать тебя. Я думал… Что все кончено. Мне… Меня тошнит от одной мысли, что я сделал… Меня тошнит… от этого ребенка. Я не могу его видеть! Он олицетворение этой измены. Его глаза… - Карлуса, если ты не заметил. У Лили ярко-зеленые. Это не ее глаза. Тебя это утешит? Поттер замолк, сжимая руки вместе. Северусу не нравилось, что тот не глядел на него. - Нет. И я… Не знаю, что делать, чтобы ты простил меня. Мне кажется, что я упал туда, откуда начал подъем. Но поверь… Я… - Так! Хватит плакать! Джеймс вытер лицо. - Прости. Я пойду. - Лучше останься. Извинись по-нормальному. И обними наконец уже. Джеймс почти испуганно, но с надеждой глянул на него. - Прости меня, пожалуйста. Я так люблю тебя. Северус понял, что обнимать все же придется ему, потому что Джеймс сомневался, что этих слов достаточно. Уронив его рядом с собой, он крепко обнял Поттера, прижимая к себе. Джеймс, конечно, не верил, что его простили. Северус заглянул себе в душу. Простил. Потому что уже тогда догадывался, что что-то такое могло произойти. Он жил с этой мыслью почти два года, уже тогда понимая, что Джеймса он все равно не отпустит. Ему, конечно, хотелось узнать правду, но в последнее время Джеймс стал вести себя совсем как всегда, что Снейп забыл об этом, но сейчас вспомнил. - Я люблю только тебя, - горько выдохнули ему на ухо. - Правда люблю. Снейп гладил его по голове и спине. - Я идиот, я знаю, но… - Перестань. Я тебя не разлюбил. - Не разлюбил? – карие глаза уставились на него. Северус улыбнулся. - И люблю, - Снейп поцеловал его в губы. – Ты же наверняка подумал, что это немного разные вещи? Джеймс хлопнул глазами, заливаясь румянцем. - Только не думай, что я прощу подобное еще раз, - строго сказал Северус, но пожалел, что сказал. Джеймс действительно слишком сильно переживал за свой поступок, потому что зарывшись в подушку, сквозь слезы заявил: - Теперь ты мне доверять не будешь… Пришлось силой отрывать от подушки и прижимать к себе. - Я тебе не только доверяю. Я еще способен тебя понять. Именно поэтому мы все это время вместе. Будем и дальше. Северус встряхнул его за плечи. - Ну-ка, верни мне моего мародерчика. Вот, уже лучше. Ты знаешь… У него твоя улыбка. Мы обязаны оставить его себе. Мне он понравился. Так похож на тебя. Джеймс неловко улыбнулся. Северус же, покачав головой, стащил с него ботинки и штаны, укладывая их обоих под одеяло и прижимая Джеймса к себе. - Давай спать. Денек выдался тяжелый. Поттер согласился. Снейп сквозь сон помнил, как Поттер ночью пару раз куда-то поднимался. Только потом, он понял куда. ** Поттер проснулся среди ночи. Его будто подбросило. Тинки стояла дверях. - Мой господин, господин? – она неловко замерла. Но Джеймс уже понял в чем причина. Гарри плакал, и, очевидно, Эльза не могла его успокоить. - Простите, мой господин! – Тинки вся скрючилась, ожидая упреков. - Вы не могли бы подойти? Джеймс цыкнул, но быстро глянул на спящего Северуса и быстро поднялся. Так же шустро он добрался до спальни, чтобы успокоить навязанного ему ребенка. Если надо заклятьем. Рыдающий Гарри, стоящий в кроватке тут же замолк, увидев его. Хлопнул большими глазищами, с интересом уставившись на него. - Отлично, мой господин! – похвалила его Тинки. Но стоило Эльзе попытаться уложить Гарри спать, как тот заявил: - Неть, - и скорчил такое лицо, что тут же стало понятно, еще одно действие и оры обеспечены. Эльза тяжело вздохнула. - Господин вел себя так же. Только Карлус мог уложить вас спать, если вы просыпались среди ночи. Джеймс раздраженно выдохнул, подходя к кроватке и поднимая Гарри на руки. - Мне больше делать нечего, как с тобой возиться. Спи уже, - приказал он, чуть укачивая его на руках. Гарри поймал его за руку и принялся перебирать большие пальцы, что-то рассказывая и даже ожидая ответа от Джеймса. Говорил Гарри много, хотя и непонятно. Джеймс в раздражении ходил по комнате, чувствуя, что сам безумно хочет спать. Поэтому он рыкнул на него, встряхивая. Домовики тут же сообщили, что так нельзя. Да и Гарри замолчал, удивленно глядя на него. - Папа? – недоуменно спросил он. – Посиму? - Папа? – Джеймс был ошеломлен ничего не сказать. - Папа! – уверенно подтвердил Гарри. Джеймс посмотрел в сторону, хмыкнул своим мыслям и снова уставился на малыша. - Давай спать, Гарри. Мне тоже хочется спать. - Сказьку! – потребовал он. – Папа, сказьку! - Мда… Поттер уселся в кресло. Любопытные глазки не отрывались от него. - Ну ладно. Слушай. Мне Дорея рассказывала. Про темного волшебника, который влюбился. Впрочем, импровизация по хорошо забытой сказке длилась недолго. Гарри, ухватившись за его пальцы, уснул с довольной улыбкой на лице. ** Как Северус и ожидал, Джеймс вел себя довольно отстраненно. У него не было никакого желания лишний раз подходить к ребенку. А Гарри требовал внимания. Топал ножками, хотя и молчал. Джеймс явно ничего делать не собирался. - Он сейчас заплачет, - предупредил Северус. - Его проблемы. Поттеру явно не хотелось брать Гарри на руки. Северус понимал почему. Он не видит сына, а видит лишь продукт его измены. Поэтому Снейп подошел к нему сам. Гарри, требовавший взять его на руки, готов был добавить еще рыдания. - К папе! На ручки! К папе! Хорошо еще, что не спрашивал, где мама. - Джеймс? – предложил Северус. – Он тебя зовет. Представляешь? Снейп отчасти пытался расшевелить Поттера, с другой, ему действительно казалось это милым. - Нет, я сказал. Но Снейп видел, что Джеймс с легким беспокойством смотрит на ребенка. Хоть и отворачивается. Северус поднял Гарри на руки. Тот тут же затих. Снейп подозревал, что ненадолго, учитывая характер. Северус не собирался читать нотаций Джеймсу. Поттеру просто нужен пример. Постепенно Джеймс поймет, что он его ни в чем не обвиняет. Тогда и отторжение к ребенку исчезнет. Снейпу неожиданно понравилось возиться с Гарри. К тому же, тот уже явно не первый раз в своей жизни использовал магию. Вот и сейчас стол превратился в, видимо, его любимый стульчик. Северус покивал, оценивая мастерство. Явно родительское мастерство. Но Джеймс цыкнул и поднялся. Гарри испуганно прижался к Северусу. - Джей. Джей, хватит! - Я еще не начинал! Снейп закрыл глаза. Почему-то слезы Гарри едва не заставили заплакать его. А ребенок снова плакал, чувствуя чужую ярость. Может даже отвращение. Причем, Снейп догадывался, что Джеймс не все это чувство на ребенка направляет, на себя тоже. И все же, таким поведением они убьют Гарри нервную систему напрочь. Северус вдруг почувствовал, как его обнимают. Снейп погладил обоих Поттеров по голове. - Постарайся, Джеймс. Если я его признаю, как сына, то что тебе мешает это сделать? - Дай мне время… - Сколько угодно. Только не заставляй нас плакать, это не по-мужски. Я так никогда не делал. Северус знал, что Джеймс не воспылает внезапной любовью. Но его совесть, странная мародерская совесть была все еще при нем. - Я постараюсь, - Северуса поцеловали. Гарри поцелуя не дождался, но Снейп убедил себя, что начало положено. Джеймс сжал маленькую ручку. - Как-то он слишком похож на меня. Я бы предпочел увидеть твою копию. - Надо же, куда делся твой нарциссизм? - А он у меня был? Я же не Малфой. - Ты тот еще Малфой, если мыслить твоими категориями. - Нет. В центре моей вселенной, давно уже не я. Северус невольно улыбнулся. Комплимент вышел, что надо. Гарри тоже воспрял духом. - Эльза подготовила для Гарри детскую комнату, иди посмотри, что там можно добавить. А я в Косой переулок. Скажешь мне, что еще купить. Договорились? Северус только кивнул. Джеймс хотел побыть один? Поттер оглянулся на них. Северус не видел, он поднимался по лестнице, рассказывая Гарри магическую историю, сказку, которую не раз слышал от своей матери. И надо же, эта была та же самая, что он пытался рассказать ночью… Поттер тяжело вздохнул, наблюдая за ними. Джеймс сделал шаг в камин и исчез. Через несколько секунд он был уже в человеческом потоке Косого переулка. Мир менялся, и Поттер это видел. Кажется, это и есть война? Темный Лорд начал действовать. Начал убивать во имя своих идей. Не только магов, что открыто выступили против него, но и тех, кто отказался встать под его знамена. Что дальше? Орден Феникса уничтожил еще один артефакт, а они плотно встали на след еще одного. Теперь они с полной уверенностью могли заявлять, что крестражей надо уничтожить еще два. Всего два. Воландеморт не может быть не обеспокоен происходящим. Но он не знает, кто кроме Ордена Феникса играет против него. Но он определенно догадывается или чувствует. Однако, Поттер был уверен, что погоня за его сыном не имеет к мести или желанию вытащить его из особняка какого-то отношения. Не было даже известно, что Гарри вообще Поттер. Тогда? Быть может, он увидел что-то? Узнал что-то о будущем Гарри? Джеймс фыркнул, подумав о том, как же Темный Лорд ходил к гадалке. Поттер даже не подозревал, как близок к истине. ** Дома Джеймс обнаружил Северуса спящим на диване. На его животе, пуская слюнки, устроился Гарри. Поттер невольно улыбнулся, присев рядышком, наблюдая за ними. Потом склонился, целуя руку Северуса. - Любишь ты мизинцы… - сонно сказал Снейп, просыпаясь. - Скажи мне, Джеймс. Ты же не думаешь, что я буду воспитывать его в одиночку? - Нет, - прошелестел он. – Это мой ребенок. - Наш. Ты это понимаешь? Наш. - Ты так этого хочешь? - Он есть на гобелене. Джеймс глянул сначала на одного, потом на другого. - И ты знаешь, я там значусь, как его отец. - Гобелен отражает и учитывает желания магов… - Вот тебе и ответ, чего я хочу. Джеймс осторожно оторвал Гарри от Северуса и уложил на свои руки. Тихонько вздохнул. - Я не готов быть отцом. Я не умею. Не знаю. - А кто всю ночь вскакивал на его плач? Джеймс слабо улыбнулся. - Знаешь… думаю меньше всего я хочу оставить своего ребенка в одиночестве во тьме. - Так не оставляй. Джеймс. Посмотри на меня. Ты меня слышишь? Поттер кивнул. - Неважно, что ты не умеешь. Не грудничок уже, не умрет. С остальным разберемся. Я, знаешь ли, тоже не все знаю. Но у нас есть Эйлин и два домовика. Думаю, мы справимся. - Не забывай, что нам еще крестраж уничтожать. - Ну, эту работенку нам никто не отменял. Верно. Придется совмещать, - пожал плечами Северус. ** Сказать, что Эйлин была в полном восторге, ничего не сказать. Она тут же заметила, что у Гарри глаза Карлуса. И, конечно же, его способности! На самом деле это было просто преувеличением, потому что какие у него способности понятно будет еще не скоро. Кое-что очевидно, но отнюдь не все дары проступают во младенчестве. К тому же, наверняка и от Лили что-то будет, что-то, что пока не видно, ведь внешность, это отнюдь не все. Ларкинз с восторгом поднял Гарри на руки. Младшему Поттеру тот тоже очень понравился. Особенно обнимать за огромную шею. - Вольки, - забавно сморщив носик, с восторгом сказал Гарри, чем покорил сердце Оливера навсегда. Северус заметил, что Джеймс сидит ни жив ни мертв, ожидая вопросов, или вернее допроса. Эйлин тепло улыбнулась. - Гарри такой милый, да, Сев? - Да. Копия, - Северус сжал руку Джеймса и поцеловал в щеку. - Может, хватит делать вид, что все нормально? – вспылил, правда, не повышая голоса, старший Поттер. Эйлин усмехнулась. - Ты такой еще ребенок, Джеймс. Я не буду тебя отчитывать, не буду рассказывать о морали. Я повидала жизнь во всех ее красках. В ней случается всякое. Мы ошибаемся. И иногда мы должны прощать. Гарри снова оказался на ее коленях. Правда спокойно сидеть был не в силах. - Я видела гобелен. Это ответ на все мои вопросы. Как это чудо можно не любить? Северус, который обнимал Джеймса, успокаивая, уверенно кивнул. Поттер только покачал головой и хлопнул рукой по коленке, но говорить ничего не стал. - Если бы ты только придумал способ, чтобы у вас были ваши общие дети, - хмыкнула Эйлин, - то как бы ты относился к ним, Джеймс? - Иначе. Как к своим детям. - Это твой ребенок. Не заставляй его страдать, пожалуйста, - искренне попросила Эйлин. Потом вздохнула. - Ты очень жестокий и жесткий человек. Такой же, как Карлус. И семья для него всегда была на первом месте. А все, что порочит ее, он придавал огню. Безжалостно уничтожал. И поумнел только… Когда начала пробиваться седина. Эйлин задумчиво смотрела в пустой камин. - Не повторяй его ошибок. Не делай резких суждений. Ты можешь винить себя, можешь моего сына, но не ребенка. Он тебя ни о чем не просил. Об этой жизни в том числе. Не заставляй его страдать. Если ты его так ненавидишь, то отдай мне. Я воспитаю его как своего ребенка. Мы справимся. Да, Оливер? - Э-э. Ты глянь на своего сына, прежде чем предлагать, - усмехнулся сначала оторопевший Ларкинз. Джеймс видел этот взгляд. - Я не ненавижу его, - сказал он, крепко обняв Северуса, а потом подошел к Гарри и тот тут же протянул к нему руки, чуть неуверенно улыбнувшись. - К папе, - прошептал Гарри и очень обрадовался, когда его забрали на ручки. Эйлин удовлетворенно кивнула. - Просто… Не знаю, - выдохнул Поттер, неловко улыбнувшись. Северус наблюдал, как Джеймс потискал маленькие ручки и прижал ребенка к себе. Снейпу стало понятно, что если отбросить обстоятельства зачатия Гарри, Джеймс просто из тех родителей, кто влюбляется в своих детей, когда те подрастают, когда с ними можно куда-то ездить, объяснять что-то, чтобы их слушали… Быть может так. Может, и нет. Но он действительно уже не ненавидит мальчика. Тайфун черных чувств исчез, растворился в небесах. Ответственность, обязательства, долг – они оказались сильны в Мародере. Пусть только по отношению к семье, но это немало. Северус понял, почему Джеймс попал в Гриффиндор. У него были необходимые черты, удивительно, как разглядела их Шляпа, если даже ему понадобилось столько времени. - Все будет хорошо, - уверенно сказал Джеймс. – Он останется с… нами. Северус прижался к нему, проводя рукой по щеке Гарри. С нами. - Извините, что прерываю… - в комнате появился Хвост. Надо сказать, что никто из остальных Лутеров еще не знал, что произошло, так что Питер стал первым. Но, кажется, совсем не удивился. - У меня, кажется, не самые лучшие вести, - выдохнул он, оглядывая семейную идиллию и останавливая взгляд на Гарри. Поттер и Снейп переглянулись, догадываясь какого сорта это могут быть новости. - Говори, - повелел Джеймс. - Темный Лорд напал на владения Лонгботтомов. – Хвост сделал шаг к ним. Его лицо, его дрожащие руки выдавали, что он скажет дальше. - Они все мертвы! Пожиратели сравняли особняк с землей, - с ужасом увиденного сказал Питер. Хвост замялся. - Они искали Гарри. Северус закрыл лицо рукой, судорожно вздохнув. Сравняли с землей? Снейп чувствовал, как его начали бить нервы. Но он приказал себе успокоиться. Сейчас не время давать волю чувствам. - И я узнал, почему они его преследуют, - Хвост замялся. – Или сейчас не лучшее время? - Почему? - поинтересовался Северус чуть горько, чуть иронично. – Самое время. Он сжал руки на коленях. Трудно поверить в то, что произошло, но нельзя не верить фактам. Лили больше нет. За этим именем стояло больше эмоций, больше значения, чем кто-либо кроме них двоих мог представить. С Лили все началось. И теперь ее нет. Северус скрипнул зубами. Как он сам говорил, борьба с Воландемортом, это не игра в песочнице. Это война. Только сам он, видимо, до конца этого не понимал. - Френк и Лили? – глухо повторил Джеймс. Северус чувствовал, что Поттер постепенно начинает вскипать, осознавая потерю. Его друг, его подруга, так или иначе, что бы ни было. Северус, холодея, подумал о том, что Эванс была беременна. Ему казалось это особенно ужасным дополнением к драме. Питер с сочувствием кивнул. - Темный Лорд услышал пророчество, - негромко сказал Питер. - Какое же? – тихо сказал Джеймс. Северус сжал его свободную руку, другой тот прижимал не понимающего, но чувствующего, что что-то произошло Гарри к себе. Питер достал из кармана клочок бумаги, с трудом развернул его и дрожащим голосом прочитал, спотыкаясь на строчках: «Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда... рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца... и Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы... И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой... тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца...» - Вот, - добавил он, теряясь. - Когда ты узнал? – сглотнул Джеймс. - Недавно. Но знал только половину… А теперь полностью. Но и Темный Лорд знает его полностью. - Почему ты сразу не сказал? – тут же упрекнул его Поттер, но Северус покачал головой. - Все что узнаешь, ты должен тут же говорить мне! – рыкнул Джеймс. Северус понимал, что Джеймса начинает потихоньку нести поток отрицательных мыслей. Он чувствовал, как откликается на эти вибрации дом. А Гарри прижался к отцу, дергая его за рубашку и повторяя: “папа! папа!” - П-прости… - Хвост плюхнулся на пятую точку, весь дрожа. – Я хотел… узнать его полностью… Но… Уже поздно. В этот момент в камине резко и внезапно появился Мальсибер. Оценив ситуацию, он тут же выдал: - Значит, это правда. Лонгботтомы мертвы? Мне сказал Регулус. Что Мертвых душ стало больше. Эйлин и Северус кивнули. - А ребенок? – показал Рейнард пальцем на Гарри. – Откуда? Мальсибер был хмур. И, к сожалению или к счастью, довольно догадлив. - Это мой ребенок, Мальсибер, - холодно сказал Поттер. – Тот, за которым пришел Темный Лорд к Лонгботтомам. - Я вижу, что твой. Только… - Рейнард остановил поток упреков. Его смутило наличие Эйлин. Северус к тому же поднялся. Задумчиво прошелся по гостиной, заодно усадив Питера в кресло. Снейп хмыкнул, поправляя манжеты рубашки. Мальсибер заглянул в серые глаза и сам невольно вытянулся, копирую мрачную улыбку Северуса. - Мать моего ребенка убили, - холодно сказал Северус, внимательно глядя на Рейнарда. Мальсибер выдержал этот взгляд и степенно кивнул, отвешивая совсем легкий поклон. Этот намек он понял. Северус признавал Гарри, как своего ребенка, поэтому лекции о морали и отчитывания Поттера за измену неуместны. - Убили нашу подругу, и друга Джеймса. Убили ни в чем невиновных людей. Мне стоит сказать, что это означает? – усмехнулся Северус. – Насколько мне известно, Поттеры не прощают тех, кто лишает их столь близких связей. Джеймс кивнул. И на его всплеск силы откликнулась магия рода. Эйлин с наслаждением вдохнула накалившийся воздух. - Собирай Лутеров. Мы не можем больше медлить. Мы уничтожим очередной крестраж. Последний или нет, но нам объявили войну, - холодно сказал Северус. – И мы не останемся в стороне. Теперь Воландеморт узнает, кто в состоянии уничтожить его душу. Собравшиеся склонили головы в согласии. - Я позову всех, - чопорно сказал Мальсибер. Северус кивнул. - И еще, Питер, мне потребуется твоя помощь.