Пешком по измерениям

      Если бы кто-то попытался вякнуть, что «пришло её время» или «ничто не вечно, деточка», Сэм бы скормила каждого плотоядной гига-амброзии, в последствии сварив из них суп. Стать космической пылью в её планы не входило ни разу, но некоторые личности всё никак не могли это понять.       — Всё готово?       Рик молчит, даже не язвя толком: момент для этого явно не лучший. Колба для заморозки гудит тихо-тихо, при этом напрягая абсолютно всех до невозможности.       — Я найду лекарство, — говорит он, и Сэм это действительно обнадёживает: Санчезу она всегда безоговорочно верила.       Морти не сдерживает рыданий; жмётся, будто хочет раствориться, слиться с затасканной драной рубашкой, цепляется за плечи, оттягивая ворот, захлёбывается слезами и завывает куда-то в ключицу.       — В-всё будет хорошо, п-п-правда, в-всё б-будет-т…       Саманта знает это, но не верит. Не может поверить. Болезнь, сразившая её легкие и сердце, была не по силам межгалактическим специалистам — именно эту разновидность космического рака так и не научились лечить. Суровая участь путешественников по реалиям — подхватывать всякую инопланетную заразу, о которой ещё не слыхивала грёбаная Вселенная.       Сэм делает себе укол в шею и, отодвинув Морти, быстро проходит в колбу, пока ещё может стоять. В глазах пляшут точки: стенки, закрывшие её со всех сторон, отдают спиртом и букетом смутно-знакомых трав. Густой лечебный состав доходит ровно до поясницы, когда сознание Сэм отделяется от тела, а Морти в шаге от того, чтобы разбить костяшки о прочное стекло.       Путешествие юной Саманты по измерениям во истину началось только сейчас. Ей предстояло незримо обойти целую Вселенную на своих двоих перед тем, как очнуться вновь.       Вот же ж, действительно, пешком по измерениям.       И в этот раз её возвращения будут ждать. И за пробуждение её будут бороться.       Смысл её жизни в лету так и не канул.       Как бы многим этого не хотелось.