Слишком маленький мир

Ханна оглядывается и тихонько подходит к окну, чтобы крикнуть новым соседям: "я здесь!", и улыбнуться забавному мальчишке, роняющему коробки и слова. Она оглянется ещё раз, боясь пропустить хоть слово изнутри и опоздать с откликом, но ярко засмеётся и махнёт рукой, потому что свобода почти у неё на ладони. Но суровое лицо в очках снова сожмёт её кулак, и она спрячет свою свободу в карман и улыбнётся, ведь он до сих пор не догадался. Ханна привыкла к крикам и уже слышит в них свою музыку, и не боится срывающегося голоса и красного лица. Она только протянет платок и погладит его по голове, потому что знает, что всё это не зря. Ханна шагает по ночному асфальту и прячет смешки в волосах, потому что Зак трусит, и ей ужасно весело, а фонари в парке до сих пор горят. Ханна глядит на новое лицо, пробуждая на нём улыбку, и начинает думать, что её мир гораздо больше, чем ей могло казаться. Ноги скользят на льду, но Ханна держится крепко, и книга в руках начинает дрожать, ища свои потерянные буквы. Но неудачи, сплошные неудачи, и их ожидает смерть, но по крайней мере Ханна не боится. И страшно-знакомое лицо в очках маячит перед взором, спасая детские жизни и заменяя смертный страх другим. И снова крики, пальцы до боли сжимают руль, и Ханна недовольно глядит на Зака, и ласково касается плеча отца, потому что ему нужно успокоиться. Ханна недовольно коситься на Зака, но ей почему-то смешно, и она удивлённо смотрит на собственные руки. Ханна глядит на россыпь книг на полу и чувствует, как ужас пробирается в неё холодом, и слышит, как отец тяжело дышит, пытаясь дотянуться до нужной, заставить замолчать всемогущую марионетку. Ханна дерётся и злится, совсем немного злится на отца, потому что ну, почему Вы не писали про единорогов? И в какой-то момент Ханна думает, что, может, Слэппи в чём-то прав, и пожимает плечами, смеясь и убегая от его книжных монстров, хватая Зака за руку и не глядя на отца, который догоняет их, сдерживая вздох. И Ханне кажется, что она в обиде на него, совсем немного в обиде, ведь он до сих пор не сказал ей, думая, что она не догадалась. Всего несколько дней, - думает Ханна, - прошло всего несколько дней, а я почти уже не знаю, как к нему относиться. И ей уже почти не жалко, когда он еле убегает от собственных кошмаров, и ей уже смешно, когда он еле-еле успевает пролезть за ограду. Но переломанные пальцы - это слишком, и Ханна понимает, что разорвёт эту чёртову куклу пополам, если только сумеет добраться. И, прячась в законченную книгу, сливаясь с тысячью других, она вспоминает, сколько дней прожила здесь, на этом свете, думая, что её мир слишком, слишком маленький, не понимая, что всё, что ей важно - это пара лиц. Новое, светлое. И глупое лицо в очках, да слёзы на красной щеке.