Жестокий принц

      Когда торжество, по случаю сочетания брачного союза Золушки и Принца, было закончено, и последняя карета покинула королевский двор, оба вздохнули с облегчением. Коридоры вновь наполнились тишиной от многочисленных голосов, а придворным и прочей челяди, было велено оставить их наедине. Они всё ещё стояли на балконе, объятого дюжим количеством благоухающих роз, головки которых, едва качал ветер. При этом запах стоял настолько густой, что опьянял не хуже самых старинных вин, которые находились в королевском погребе. Но больше всего Принца опьяняла Золушка, чей свет глаз так очаровательно искрился в эту лунную ночь. Её дыхание было сбитым, и взгляд Принца невольно скатился ниже со столь желанных ему, нежно-розовых губ.       Его губы дрогнули, и если бы Золушка была способна разглядеть в его действиях плохое, она распознала бы плотоядность в его улыбке. Но она была молода, невинна и добра. И такой наивной, неспособной разглядеть тёмную сторону своего обожаемого Кита. Она с любовью запоминала этот торжественный вечер, но хоть и смущалась, всё же с радостью ждала предстоящую ночь. Ночь с её возлюбленным, который будет нежен и ласков, он не причинит ей никого вреда. Золушка ещё раз поблагодарила судьбу, за то, что ей выпало такое счастье ощущать себя в его горячих объятиях.  — Пойдём, любовь моя, — нарушил молчание Принц, и повёл её по едва освещенным коридорам, все дальше и дальше, вглубь его царства.       Принц украдкой оглядывался на неё и сильнее сжимал ладонь девушки, а Золушка под впечатлением убранства замка, не замечала, что идёт по собственной воле в самое логово паука. Вот промелькнула комната, на стенах, которых красовались их портреты, ещё один лестничный пролёт, охраняемый рыцарем в доспехах, впрочем, не настоящим. И вот они остановились перед резными дверями, высоко уходящими до самого потолка, которые Принц любезно распахнул перед своей женой.       Перед девушкой предстало огромное пламя восковых свечей, что в нетерпение роняли горячие слёзы. Сбоку от входа красовался изящный туалетный столик, а около него бержер*. У окна примостились секретер и козетка*, в полутьме они были трудно различимы, но Золушка поняла, что они, как и всё в доме, несут в себе историю. В самом же центре расположилась кровать с балдахином, её цвет был красным, и в пламени свечей казался ещё ярче. Золушка вздрогнула и замерла, не решаясь идти дальше, а Принц потянул её за собой. Нежно, но настойчиво, и она покорилась. — Я попросил принести в комнату фруктов и вина, ты ведь не против? — глаза Кита светились заботой, и девушка отбросила последние остатки страха. Она столько выдержала и не боялась, а тут испугалась. «Я же сильная!» — напомнила себе Золушка, а в ответ сказала: — Нисколько! — и протянула руку за бокалом, с искрящимся сладким напитком. Горло тут же обожгло огнём, в голове появился туман, и она вспомнила, что не брала в рот ни крошки за весь день. Но теперь это стало неважным. Лицо Кита уплывало, черты размазывались, она упала на кровать, и, ощутив прохладу простыней, вздрогнула. Но тут же почувствовала над собой тяжесть его тела, дыхание на шее и вновь задрожала, но уже от ожидания. Он это понял, и уже, без сомнений, откинул благородный образ. За мягким взглядом проснулся хищник, улыбку заменил жадный оскал. Перебирая пальцами её локоны, он в нетерпение намотал пряди на кулак и дёрнул. Так, что покои огласил её стон, и он долго вслушивался, как тот разносится по коридорам. Затем, словно извиняясь, поцеловал, едва касаясь губ, чтобы потом прикусить их до крови. «Нужно быть… сильной — думала она. — Наверное, так необходимо. Не зря же говорят, что любовь приносит не только счастье»       Но Принца эта игра уже не забавляла. Что толку кусать губы и заламывать руки? Он отпрянул от девушки, но потом склонился над ней, чтобы избавить её от бесконечной тонны кружев и тюли. Теперь она уже всем телом ощущала простыни, и сейчас они были влажными и горячими, но скользкими, словно змеи. Кит зарылся в её волосы, и вдыхал их аромат, его руки блуждали по её телу, и оно откликалось на его прикосновения. Он снова был нежен. Дарил ей теплоту своих объятий, шептал на ухо слова любви. Но…       Неожиданно движения стали сильными и грубыми. Принц брал жестко и резко. Это заставило её закричать… От боли… Единственная слеза прорезала белоснежную щеку, но дальше скатиться не смела. Язык Кита ловко слизнул солёную воду, и ещё один толчок сотряс её хрупкое тело, пока его рык не наполнил спальню. Дыхание Кита обожгло шею и всё нутро, боль была во всём теле. Он откинулся на спину и лежал, тяжело дыша, девушка видела, как поднималась его грудь. Наконец Принц повернулся к ней, на его лице играла улыбка. Не та, что просила о пощаде, а та, что заставляла сердце холодеть.       Без слов он поднялся с кровати, большинство свеч оплыли и потухали, но его силуэт чётко отражался в лунном свете. А Золушка тихо всхлипывала и вытирала слёзы, она не могла поверить, что капкан закрылся и теперь она снова во власти чужих желаний.       Словно в ответ на её мысли, Принц повернулся к ней. — И так будет всегда, Золушка. — проронил он, застёгивая пуговицы на измятой, некогда белой рубашке. — Ты теперь моя навечно. И навечно мне принадлежишь.       Он покинул комнату, оставляя её лежать опустошённой на красных простынях.