Отрезанный рукав

- Смотри, какая парочка, - присвистнула Лианор, взглядом указывая мне на идущих мимо двоих парней, держащихся за руки. - Красиво, - согласился я. - Да. Но не "отрезанный рукав" точно… - М? – я вопросительно посмотрел на подругу. - Я говорю о земной китайской легенде: когда юный любовник императора, утомленный ночью любви с повелителем, уснул на рукаве шелкового халата господина, император, которому надо было идти вершить государственные дела, отрезал ножницами рукав своего халата и удалился, оставив мальчика безмятежно спящим, доказав тем самым глубину своей любви. Лианор вытащила из кармана сигареты. Я галантно чиркнул зажигалкой, поднося огонек. Да, я гей, но это же не отменяет вежливости в общении с дамами, даже если у дамы короткие волосы, выкрашенные в синий цвет; татуировка-дракон на всю спину, черные кожаные штаны, трикотажная черная майка, кожаная куртка с заклепками и высокие армейские ботинки. Но, несмотря на всю ее странную внешность и кажущееся раздолбайство, на Лианор всегда можно положиться. Она верна друзьям, готова драться за них до последнего. И всегда придет на помощь даже такому "шизанутому фейри" как я. Ах да, "фейри" - это тоже из ее лексикона. Если верить словам Лианор – а не верить повода нет – именно так когда-то называли в Лондоне гомосексуалов. Вот уж воистину, осталось ли в этом мире хоть какое-то слово, которым не называли геев? А еще меня зовут Фейрин, что Лианор неизменно приводит в хорошее настроение. - Так как у тебя обстоят дела с Кошаком? Кошаком Лианор называет моего бойфренда Миэлиса. Говорит, ей его имя напоминает мяуканье кошки, навернувшейся со стола в прыжке за бабочкой. Поэтичная у меня подруга. Правда, больше предпочитает матерные частушки сочинять, чем писать нормальные стихи. Но пару песен для Клода она написала, даже вполне успехом пользуются. - Нормально, - неохотно буркнул я. Знаю я Лианор. Ей только намек дай, что у нас что-то не так… Сразу же вломит Миэлису, а потом разбираться будет. У Лианор всегда он виноват, если что-то не так в нашей паре. А за меня она готова голову открутить любому. - А если честно? Все же, две вещи никогда не меняются, какое бы время на дворе не стояло – женская интуиция и женское коварство. И неважно, какого возраста, социальной принадлежности, расы и – в последнее время все чаще – пола женщина, всегда что-то эдакое да проскользнет. - Не знаю… Я действительно не знал, как объяснить Лианор то, что творится в последнее время у меня в личной жизни. Удивительно, но в этой девушке сочетаются интуиция и отсутствие понимания всяких тонких материй типа "у меня депрессия". Вон, Клод как-то заикнулся при Лианор, что у него полный отстой во всем. А объяснить, в чем косяк, не смог. Я-то понимал, что у парня просто цепь всяких мелких и досадных совпадений в жизни – группа распалась, ногу отдавили, молоко прокисло – и его это доканывает. А Лианор не понимала. Выволокла Клода на спарринг, уложила на маты, повозила мордой по полу. Удивительно, но помогло – группу заново он собрал за какую-то неделю. В общем, я не хотел летать по подвалу, где располагался спортзал, и вытирать собой пол. Да и не поможет мне это. - Ну, Фейри, давай, соберись и расскажи, что тебя так волнует. - Да не поймешь ты. - Я? Лианор затушила о ладонь сигарету – неизменно шокирующее зрелище, почему-то я в такие моменты обычно не помню, что у нее вместо левой кисти роботезированный протез – и широко осклабилась. - Ну, давай, расскажи своей дорогой Лианор, что тебя так волнует? И сколько зубов мне надо вышибить Кошаку? - Да он тут ни при чем. Просто… Понимаешь, я не вижу в нем любви. Точнее, я знаю, что он меня любит. Но все как-то… Предсказуемо, понимаешь? Я знаю, где и что в квартире лежит, где и что там будет лежать. Что он мне скажет, что сделает. - Короче говоря, Кошак правильный? - Именно так. Эй. Я его люблю… Лианор хмыкнула, застегивая куртку. - О`кей, май бэби. Все будет тип-топ, доверься старушке Лианор. - Это меня больше всего пугает, - проворчал я. Когда-то мы с Лианор были в одной банде. Это было классное время, мы были молоды, полны энергии. В район, который мы контролировали, патрули не заходили, им там нечего было делать. Лианор как-то сказала: "Никто не знает преступников лучше самих преступников" и была права. Наша банда зачистила район. Мелкие шавки не решались соваться. Даже тявкать из подворотни не решались. Кто был поумнее, ринулся с Лианор договариваться, кто был настолько тупым, что не понял… Ну, в городской свалке мало кто будет копаться, а те, кто на ней живет, ко всему привычны уже. Другие банды стали брать с Лианор пример. Людям жилось хорошо под нашей защитой. По району можно было ходить, не опасаясь за свою жизнь, так что вскоре он стал процветать. Мы брали только нахрапом, так что наглых малолеток скоро стали мало-помалу покусывать старшие товарищи. И тогда Лианор распустила банду. Вернее, отпустила тех из нас, кто хотел какую-то другую жизнь. Ей удалось договориться со старшими. Те видели, чего "чокнутая стерва" добилась, так что ее с уважением слушали. Полторы минуты. Лианор хватило сорока секунд. Остальные пятьдесят она методично крушила челюсти охранникам того, с кем разговаривала. А потом ей снова дали высказаться. Но сладкая жизнь долго не продлилась – нашу планету решили превратить в тюрьму. Простых людей вывезли транспортниками, а на Миос хлынули преступники. Я не улетел с Миоса. Мне было некуда лететь, а тут была Лианор, единственный мой друг. Не знаю, что она нашла в тощем белобрысом пареньке с глазами разного цвета, но она меня всегда оберегала. Для всех мы были почти женаты, спали в одной постели. Вот тогда я и понял, что меня не привлекают девушки. Может, виной тому было то, что единственной женщиной в моем окружении была Лианор, которая мне казалась богиней, а с богинями трахаться нельзя. Потом я видел других девушек. Но я всех сравнивал с Лианор, они казались мне жеманными, вертлявыми и слишком громкими. И они не курили, а если и пытались, то непременно какие-нибудь сладкие дымовые палочки. А вот парни – дело другое. Они больше походили на Лианор своей спокойной уверенностью. И я спал с ними. Нет, я не стремился найти в них свою богиню и никогда не представлял Лианор на их месте. Она была сама по себе, а мои любовники – сами по себе. Моим первым парнем был любовник Лианор, Кейр. Мы жили втроем. И спали втроем. Для всех я был кем-то вроде милого домашнего зверька при королеве, питомец, которого нельзя пнуть, но весьма полезно почесать за ушком. А Кейр… Кейр был королем. Принцем-консортом при королеве, точнее. И однажды просто посмотрел на меня, мающегося от тоски и спермотоксикоза, хмыкнул и увлек на постель. Лианор не возражала. Я тоже. Это было действительно клевое время. А потом Миос превратили в тюрьму… - Трахала я такую житуху, - сказала Лианор, появившись как-то утром на пороге моей квартиры. - А? - Собирай шмотье. Мы улетаем. - Кто? - У тебя есть десять минут, потом выволоку, в чем есть. Я быстро собрал вещи. Лианор кивнула мне и пошагала вниз, к флаеру. За рулем сидел Кейр. - Прихватила фамильные драгоценности? – весело хмыкнул он. - Типа. Гони. Используя старые знакомства, Лианор договорилась, что нас вывезут на Землю. Так мы тут и оказались, втроем, как были всегда. Я забыл старую жизнь, как кошмарный сон. Лианор пристроила меня в университет в Америке. А сама с Кейром обосновалась сперва во Франции, потом перебралась в Англию… А потом появилась на пороге моей комнаты в студенческом общежитии со своей неизменной сигаретой во рту, как всегда, в черной коже и с прищуром ярко-алых глаз. - Ты переезжаешь к нам. Кейр открыл в себе способности бизнесмена и мотался по всей планете, налаживая какие-то контакты, подписывая, покупая, продавая. Мне осточертела райская жизнь на втором месяце. - О`кей, - невозмутимо сообщила Лианор. – Собирай шмотье. Мы вдвоем улетели на Тринор, маленькую планетку, напоминающую Миос в незапамятные времена. Кейр закатил нам прощальную вечеринку. У меня такого траха не было никогда в жизни до этого. Подозреваю, что у Лианор тоже, как-то она утром ухмылялась подозрительно в сторону мужа. - Пишите-прилетайте, - сообщил Кейр. - И ты тоже. Так мы с Лианор и попали на Тринор. Как всегда, благодаря неумной энергии Фейрина, что еще сказать. Я устроился работать в маленький магазинчик цветов, Лианор выбрала службу в патруле. - Будем сами выживать, я не взяла денег у Кейра со счета, - сообщила она мимоходом. – Так, только оплатить квартиру. Собственно говоря, теперь мы с ней и сидим на Триноре, в столице Лапес, на маленькой улице в спальном районе, пьем чай в открытом кафе, и я жалуюсь на жизнь своей подруге, она меня угощает земными мудростями, которых понахваталась, погрузившись на Земле в книги. И жизнь прекрасна. Ну… Наверное. - А ты не бойся… Я – существо нежное. Я хмыкнул. Да уж, суровее Лианор только погрузчики в порту, многотонные стальные махины, которые небольшой звездолет запросто утаскивают. - Научим твоего Миэлиса… Вернее, отучим твоего Кошака от правильности и всего такого. Лианор размяла пальцы. Улыбнулась мне на прощание. И двинулась прочь. Я с тоской смотрел ей вслед, размышляя, какого дрына мне не сиделось спокойно на Земле? Или вон, ездил бы с Кейром по его командировкам. Лучшие гостиницы, номера люкс, двуспальные кровати, кондиционеры, души с десятком добавок в воду… Секс каждую ночь. Но нет, Фейрин же никогда спокойно на одном месте сидеть не будет. Впрочем, предаваться размышлениям на тему того, что и как натворит Лианор, я не стал. Допил чай, оставил деньги. И побрел в свой магазинчик. Цветы меня всегда успокаивали, сколько я себя помню. Их простая красота меня завораживала. Я часами мог просиживать над каким-нибудь чахленьким желтеньким цветочком, пробившимся среди кирпичей. А потом Кейр приволок мне длинный узкий деревянный ящик с какими-то палками, торчащими из него. - Выхаживай, - буркнул он. Палки оказались комнатными растениями. Потом мне много раз любовники дарили подарки. Но все равно, самым ценным для меня оставался непритязательный ящик с пятью полудохлыми цветами. Кейр… Если честно, я по нему скучаю иногда. Он со мной неизменно ласков и внимателен к моему настроению. Но мы чересчур разные. И я навсегда для него останусь всего лишь домашним любимцем королевы. Впрочем, мне не надо большего. Я здесь, на Триноре, у меня есть любимая работа, есть Лианор. И есть Миэлис. Я вздохнул. Миэлис… Мы с ним живем вместе уже год. Для меня – почти целая вечность, обычно я дольше месяца ни с кем еще не мог протянуть рядом. А тут вот… Почти семейным стал. Убираю квартиру, готовлю, встречаю его с работы. Красота же. Вот только мне отчего-то скучно. И вроде бы все ровно, а гнетет душу какая-то тоска. - Фей! Я повернул голову на окрик. - Привет! Ко мне торопился Клод, размахивая на ходу длиннющими конечностями и дружелюбно скалясь. Я заулыбался в ответ. Мне нравится этот парень, ну, просто как человек, он хороший, отзывчивый, добрый и веселый. Некрасивый, но что поделать, кому-то и мои разноцветные глаза не нравятся. Впрочем… Если б Клоду выправить зубы, которые у него торчат во все стороны и сделать операцию по выправлению переломанного носа, был бы симпатичный юноша. - Ты гуляешь? - Нет, на работу тороплюсь. - А. Проводить? - Проводи. Дорогой Клод меня буквально утопил в рассказах о группе и творческих планах. Я кивал, сочувствуя. Ребята реально классно играют, голос у Клода тоже красивый. Но пробиться им не удается, таланты ничего не решают, решают деньги. А их у группы как раз нет. Клод закончил рассказывать историю о том, как его в очередной раз развернули после того, как выяснилось, что, кроме таланта, за душой ничего нет. Всучил мне билеты на концерт их группы. И улепетнул в неизвестном направлении. - А, Фейрин, - приветливо закивал мне старик, владеющий магазинчиком. – А цветы уже соскучились по тебе. Я с наслаждением вдохнул аромат цветения. И кивнул. Я был счастлив. Тринор по уровню преступности - не самая паршивая из планет, на которых я бывал. Но и не самая мирная. Так что мне приходится таскать с собой кастет. Ну и регулярно ходить в спортзал с Лианор. Зато я всегда могу постоять за себя, если что. Мне уже не раз это пригождалось. И спасало, потому как сегодня как раз тоже пригодилось бы - если б успел применить. Я как раз закончил рабочий день, вышел из магазинчика. Вот тут и получил под ребро нож. Ничего не успел запомнить, только стало больно, почему-то очень горячо в районе ребер. И мир куда-то кувыркнулся. В себя я пришел в больнице. У кровати сидела Лианор, хмуро поглядывавшая на меня. Заметив, что я очнулся, подруга метко вмазала мне по щеке раскрытой ладонью. К счастью, правой, живой. - За что? – пискнул я. - За все хорошее, - туманно пояснила Лианор. Я промолчал, чувствуя себя на редкость паршиво. Не физически, нет. Вот тут как раз все было нормально, на мне быстро заживает. Почему-то было муторно на душе. - Сколько я тут провалялся? - Пять дней, - буркнула Лианор. – Аллергик, дрыном по хребту тебя. - А Миэлису ты сказала? - Сказала. Что-то мне в голосе Лианор не понравилось. Она помолчала немного и добавила: - Вот прямо там и сказала, где выволокла его из постели какой-то потаскухи. Я только кивнул. Внутри было пусто и мерзко. Впрочем, чего я еще ожидал? Ведь подозревал что-то такое. - Зато к тебе кое-кто другой прилетел. Лианор встала. Вышла. А в палату заглянул Кейр: - Привет, бродяга. Я честно старался удержать улыбку. Не вышло, губы сами расползлись к ушам. Я даже про Миэлиса забыл. - Подрезали, зараза такая? Нафига подставился? – ворчал Кейр, ставя на тумбочку… горшок с цветком. - Я нечаянно, - покаянно сообщил я. Сердце затопило теплом, душу – счастьем, а образ Миэлиса померк и растаял. Кейр уселся на краешек кровати, погладил меня по щеке. Ой, я сейчас или заплачу или замурлычу. - Как ты? – Кейр осмотрел повязку. - Выздоравливаю. А ты как? - Прилетел к тебе. Это главное. Он снова погладил меня по щеке. В темно-серых глазах я прочитал неприкрытую нежность. И все же всхлипнул. Ага, король жалеет зверушку. - Ты чего, Фейри? - Да так. А ты ведь побудешь еще немного? Лианор по тебе скучала. Он улыбнулся. Укрыл меня пиджаком. Я вдохнул родной запах – почему-то вся одежда Кейра для меня пахнет дымом костра, так приятно – и провалился в сон. Проснулся я уже совершенно здоровый, по ощущениям. Лианор сидела у стены и улыбалась. - Ты чего? – я приподнялся на локтях. - Кейр улетел, - со смехом сообщила она. - И? - На какую-то суперважную встречу. - И? - Голову поверни. Я повернул. И обомлел. На подушке, там, куда я прижимался недавно затылком, лежал отрезанный от дорогущего пиджака рукав. - А переодеться ему будет точно не во что, - задумчиво произнесла Лианор, покручивая в пальцах синюю розу. - А… - Теперь-то ты хочешь вернуться на Землю? Я вспомнил полутемный цветочный магазинчик, нелепого долговязого Клода с гитарой. И отрицательно покачал головой: - Нет. Я не хочу туда возвращаться. - Даже ради Кейра? Я прижал к сердцу рукав. Заулыбался. Лианор хмыкнула: - О`кей, собирай шмотье, мы возвращаемся домой. - На Землю? – угрюмо вопросил я. - Почему на Землю? На Крейсид, семнадцать, в наш дом, откуда ты уехал к своему драному Кошаку. И, кстати… - М? - Меня разыскал Тварь, он с Белтом и Мурри прилетает вечерним рейсом. Они остановятся у нас, пока не подыщут жилье. Если б я мог, я б запрыгал. Наша банда начинала собираться. Старые знакомые, которых мне, признаться, не хватало. - Итого шестеро. У нас четыре гостевых комнаты… Нормально. Я нахмурился. Что-то не сходилось. - Шестеро? - А я не сказала? Кейр вернется после своей поездки на Тринор, у него отпуск, как он мне сообщил. Ну все, поднимай задницу и начинай готовить этот горшок с зеленью к переезду.